С крыши срывается кирпич: мы называем это в обычном смысле случайным; он попадает на плечи прохожего, — разумеется, механически; но и не вполне механически, — он следует законам Тяжести и действует поэтому Физически. Разо- рвапные сосуды прекращают тотчас свою Функцию; в данный момент соки действуют химически, на сцену выступают их Элементарные свойства. Однако нарушенная органическая жизнь столь же быстро оказывает сопротивление и пытается восстановиться: между тем человек, как целое, более или менее бессознательно и психически потрясен. Приходя в себя, личность чувствует себя этически глубоко оскорбленной; она жалуется на нарушение своей деятельности, какого бы рода она ни была, и с неохотой предается терпению. Религиозно же ей становится легко приписать этот случай высшему провидению, рассматривать его как спасение от бблмпего зла, как введение к высшему добру. Этим удовлетворяется страдающий; но выздоравливающий поднимается гениально, верит в Бога и в себя самого, чувствует себя спасепным, хватается и за случайпое и извлекает из него свою выгоду, чтобы начать вечно бодрый круг жизии.(Цв.)
* *
*
Пускай один тяготеет больше к естественному, другой — больше к идеальному: природа и идеал, нужно это помнить, не ведут ведь спора друг с другом; напротив, они тесно связаны между собою в великом живом единстве, которого мы, странным образом, так добиваемся, быть может, уже обладая им.
7. Научный и психологический релятивизм
Развитие науки очень задерживается тем обстоятельством, что в ней отдаются тому, чего не стоит познавать, и тому, что недоступно знанию.
* **
С принципами выведения дело обстоит так же, как с принципами подразделения: они должны быть проведены ни дола, иначе они ничего не стбят.
* **
Также и в науках собственно ничего нельзя знать, а нужно всегда делать.
* **
Наука помогает нам прежде всего тем, что до известной степени избавляет от изумления, к которому мы от природы склонны; а далее — тем, что у все более повышенной жи. чпи она пробуждает новые способности, для отклонения вредного и введения полезного.
* **
Относительно научных академий жалуются, что они недостаточно энергично воздействуют па жизнь; однако в этом виноваты не они, а вообще способ трактовать науку.
* **
Больше всего тормозит науку умственная неоднородность ее работников.
* **
Они относятся к делу серьезно, но не знают, что делать со своей серьезностью.
* **
Двух вещей нужно остерегаться всеми силами: когда ограничиваешься своей специальностью — окостенения; когда выступаешь из нее — диллетантства.
* *
*
В шестнадцатом веке пауки принадлежат не тому или другому человеку, а миру. Мир обладает, владеет ими, человек же лишь захватывает богатство.
* **
Выдающиеся люди шестнадцатого и семнадцатого века были сами академиями, как Гумбольдт — в наше время. Когда же знание стало так быстро возрастать, частные лица сошлись, чтобы соединенными силами осуществить то, что стало невозможным для индивидов. От министров, князей и королей они, по возможности, держались вдали. Как боролся против Ришелье союз Французских ученых! Как противился английский и лондонский союз влиянию Фаворитов Карла II!
Но так как это, в конце коицов, случилось, и пауки почувствовали себя государственным органом в государственном теле и получили свой ранг в процессиях и других торжествах, то вскоре была утеряна из глаз высшая цель; каждый «представлял» свою особу, и пауки стали тоже щеголять в плащах и шапочках. В своей «Истории учения о цветах» я обстоятельно привел подобпые примеры.
* **
Не веришь, сколько мертвого и мертвящего в пауках, пока серьезно и с увлечением ие погрузишься в них; и мне кажется, что, собственно, людей науки воодушевляет больше дух софистики, чем дух любви и истины. (П. 1798)
* **
Науки в целом всегда удаляются от жизни, и только обходным путем возвращаются к пей.
* **
Опи являются ведь, собственно, компендиями жизни; опи сводят данные внешнего и впутреппего опыта к общему, приводят их в связь.
* **
Интерес к ним возбуждается, в сущности, только в одном особом мире, в мире научном: что сюда приобщают также остальной мир и дают ему соответственные сведения, как это происходит в новейшее время, это — злоупотребление, и приносит больше вреда, чем пользы.
* **
Только посредством повышенной практики должны бы науки воздействовать на внешний мир: собственно, ведь все опи эзоте- ричны, и могут стать экзотеричными лишь улучшая какую — либо деятельность. Всякое иное участие ни к чему не ведет.
* **
Науки, рассматриваемые даже в их внутреннем кругу, разрабатываются под влиянием интересов данной минуты. Могучий импульс, в особенности исходящий от чего — нибудь нового и неслыханного или хотя бы мощно двинувшегося вперед, возбуждает общее участие, которое может длиться годами и которое стало очень плодотворным особсппо в последнее время.
* **
Значительный Факт, генпальпое apercu запимает очень большое число людей, сначала — только с целью познакомиться с ним, потом — познать его, наконец — разрабатывать и развивать его дальше.
* **
Масса при всяком новом значительном явлепни спрашивает, какая от него польза, — и она права в этом, ибо только через пользу может она воспринять ценпость какой — либо вещи.
* **
Истинные мудрецы спрашивают, какова вещь сама в себе и в отношениях к другим вещам, не заботясь о пользе, т. е. о применении к знакомому и необходимому для жизни: это уж сделают совсем другие умы, проницательные, жизнерадостные, технически изощренные и умелые.
* **
Лжемудрецы стараются из каждого нового открытия возможно скорее извлечь какую — либо выгоду для себя, силясь приобрести суетную славу то его развитием, то увеличением, то улучшением, быстрым овладеванисм, пожалуй даже преокупацией, и такими незрелыми шагами колеблют и запутывают истинную науку, больше того, — явно калечат ее прекраснейшее последствие — практический цветок.
* **
История философии, паук, религии, всё показывает, что мнения распространяются в большом количестве, но преобладание получает всегда то, которое понятпо, т. е. соразмерно и удобно человеческому уму в его обыденном состоянии. Мало того, — кто доработался до более высокого понимания, может всегда быть заранее уверенным, что большинство будет против него.
Все требования (в пауках) такъ безмерны, что отлично понимаешь, почему ничего из них не осуществляется.
* **
Если в науках старики отстают, то молодежь отступает назад. Старики отрицают прогресс, если он не вяжется с их прежними идеями; молодые люди — если они не доросли до идеи, и все — таки хотели бы создать что — либо выдающееся.
* **
Каждый день у нас есть основание прояснять опыт и очищать ум.
* **
Все ученые, — а если они дельны и влияют на других, то и их школы — смотрят на проблематическое в науках как на что — то такое, в пользу или против чего нужно спорить, как- будто это — другая жизненная партия; а, между тем, все научное требует разрешения, примирения или установки непримиримых антиномий…
* **
Когда кто — либо говорит, что опроверг меня, он забывает^ что просто противопоставил моему взгляду иной взгляд; этим ведь еще ничего ие вырешено. Кто — либо третий обладает таким же правом, и так до бесконечности.
* **
Когда мы показываем явление, другой видит тоже, что мы видим; когда мы говорим о явлении, описываем, обсуждаем его, мы уже переводим его па наш человеческий язык. Какие возникают уже здесь затруднения, какие недостатки нам угрожают, это очевидно.
Первая терминология нодходит к ограниченному изолированному явлению; она применяется затем к другому. Под кошщ продолжают пользоваться совсем уже неподходящим языком.
Ошибка слабых умов состоит в том, что в размышлении они от единичного идут сразу к общему, тогда как общее можно искать только в совокупности.
Знание покоится па знакомстве с различимым, наука — на ^признании неразличимого.
* **
Восприятие собственных пробелов, чувство своих недостатков ведет знание к науке, существующей до, рядом и после всякого знания.
* **
Каждому возрасту человека соответствует известная философия. Ребенок является реалистом: он также убежден в существовании груш и яблок, как и в своем собственном. Юноша, обуреваемый йпутренними страстями, должен следить за собою, забегать со своим чувством вперед, он превращается в идеалиста. Напротив, у мужчины все основания стать скептиком; оп хорошо делает, сомневаясь, надлежащее ли средство выбрал он для своей цели. Перед поступком и во время поступка у него все основания сохранять подвижность рассудка, чтобы пе сетовать потом на неправильный выбор. Старик же всегда будет тяготеть к мистицизму; он видит, как много вещей зависит от случая; неразумное удается, разумное идет прахом, счастье и несчастье неожиданно уравновешивают друг друга; так есть, так было, — и вот преклонный возраст находит успокоение в Том, который был и есть и будет.
Мы сенсуалисты, пока остаемся детьми, — идеалисты, когда любим и вкладываем в любимый предмет качества, которых у него собственно нет. Любовь колеблется, мы сомневаемся в верности и становимся скептиками, еще сами тому не веря. Остаток жизни безразличен, мы предоставляем е& протекать как придется, и кончаем квиетизмом, подобно индийским философам. (Эккерман, 1829)
* **
Эклектическая философия невозможна, но могут существовать, эклектические философы.
* **
Эклектик — каждый, кто из окружающей его обстановки, из того, что вокруг пего происходит, усваивает сообразное своей природе; такое значение и имеет, теоретически или практически, то, что зовется образованием и прогрессом.
* **
Два эклектических философэ могли бы поэтому стать величайшими врагами, если бы они, родившись с антагонистическими задатками, усваивали из всего философского наследия лишь то, что им подходит. Осмотритесь только вокруг, и вы всегда вай- дете, что каждый человек поступает таким образом, и вследствие этого не понимает, почему он не может склопить других к своему мнению.
* **
Редко бывает, чтобы человек в преклонном возрасте отнесся к самому себе исторически, и столь же исторически — к своим современникам, так, чтобы потерять всякое желание и способность вступить с кем бы то ни было в пререкания.
* **
Присмотревшись внимательнее, мы найдем, что для самого историка история не легко становится исторической: он описывает события всегда только так, как если бы он сам присутствовал при них, а не так, как дело происходило тогда и приходило в движение. Сам летописец в большей или меньшей степени отражает ограниченность, своеобразие своего города, своего монастыря, как и своего века
8. Прагматизм
Не все желательное достижимо, не все, достойное познания, познаваемо.
* **
Чем дальше подвигается опыт, тем ближе подходят к неиссле- димому; чем больше умеют использовать опыт, тем больше убеждаются в том, что неивследимое не приносит практической пользы.
* **
Лучшее счастье мыслящего человека — исследовать исследи- мос и спокойно почитать неисследимое.
* **
Кто сознательно об’являет себя ограниченным, тот ближе всего к совершенству.
* **
Самым верным остается всегда стремление превратить в дело все, что есть в нас
