/>если акцидентально упорядоченный ряд мог бы быть бесконечным, то
существовало бы бесконечное число. Но вид чисел сущностно упорядо-
чен. Следовательно, в сущностно упорядоченном также существует бес-
конечное. Ответ Скота: это требование не соответствует действительно-
сти, поскольку – в отличие от допущения оппонента – в случае с числа-
ми наличествует потенциальная бесконечность (…non sequitur, nisi quod
in numeris in potentia est infinitas, non in actu) (а потенциальная
бесконеч-
ность — сукцессивна, не сущностна.) Возражение (4): probatio quod ratio
petit, «поскольку он (Аристотель) принимает как малую посылку, что все
причины – средние. Следовательно, он имеет предпосылкой первую и
последнюю; ведь иначе он положил среднюю без крайних». Ответ Ско-
та на это: «относительно дальнейшего – в посылку положено, что все
причины средние, при отрицании (per abnegationem) первой и после-
дней. Поэтому он принимает не позитивно (non accipit… positive) то,
что существуют бесконечно многие причины, так что существует про-
сто первая и последняя, по сравнению с которыми названы (те) сред-
ние, но в негативном смысле (negative), при отрицании (per
abnegationem) первой и последней». Комментарий излишен. Следует
еще возражение (5) и его отвержение.
Скот обобщает tota vis rationis, всю силу аристотелевской аргумен-
тации, таким образом: «наряду со всеми причинами, имеющими причи-
ны, существует некая первая причина, что отрицается, если предполо-
жить бесконечность; ведь тогда всякий раз была бы некая причина чего-
то, но не всего причиненного». Это Бендиек понимает так, что будто
здесь Скот гипотетически представляет актуально бесконечный ряд вто-
ричных причин, и затем аргументирует: поскольку они исключают пер-
вую, то они невозможны. Текст, однако, говорит обратное: Скот пред-
ставляет бесконечный ряд не как совершенный актуально, но как про-
должающийся, причем «у любой причины существует всегда другая», так,
что они никогда не пришли бы к первой. Бесконечный ряд по своему
существу сукцессивен и отвергает первую причину.
122
Другое, приведенное Бендиеком, место из Quodlib. qu. 7 tom. 25 p.
306 (парижское издание), гласит: необходимо (… и доказательство Ари-
стотеля («Метафизика» II 2) … утверждает это), чтобы всегда в произво-
дящих причинах дело обстояло так, чтобы всякая совокупность причи-
ненного имела причину, но не ту, которая была бы чем-то из этой сово-
купности, поскольку в таком случае то же самое было бы причиной себя;
следовательно – нечто вне всей той совокупности. Следовательно, если
в причинах нет ухода в бесконечность, то не только любая была бы при-
чиненной, но и все множество было бы причиненным и, следовательно,
имело причину вне всего того множества; следовательно, статус у нее
был бы, как у первого причиняющего». Бендиек зачеркивает «non» пе-
ред «ascendatur», чтобы изложить текст на свой манер: Дунс Скот гипо-
тетически принимает актуально бесконечный ряд причин и показывает
затем, что он, однако, должен зависеть от первой причины вовне, кото-
рая несовместима с бесконечно многими причинами; для Бендиека это
круговой и потому не необходимый вывод (ведь согласно современной,
математически ориентированной концепции бесконечное множество
без первого может существовать). Мое отношение: при вычеркивании
«non» непонятно второе «ergo», которое следует первому. Слова «necesse
est statim esse» (необходимо, чтобы всегда), «non ascendatur in
infinitum»
(нет ухода в бесконечность) и «ergo in illo erit status» (следовательно,
у нее
был бы статус) взаимосвязаны в единой мысли. Текст вместо негативных
аргументов против бесконечности (которые уже приведены другим обра-
зом) приводит позитивный аргумент в пользу конечности причинного
ряда. Только при ее допущении понимается трансцендентность первой
причины по отношению ко всем вторичным и их зависимая частная при-
чинность. Дунс Скот говорит: «если не желают уходить в бесконечность
(которая в другом месте доказана как невозможная), то следует прийти к
первой причине, которая находится вне совокупности всех прочих».
(В случае бесконечного регресса вторичных причин такая совокупность
вообще не может существовать.)
Место из Суареса, приведенное Бендиеком (Disp. Metaph., disp. 29,
sect. 1, c. 25), вновь приводит возможное возражение оппонента (наряду
с другими), которое Суарес резко отвергает (о чем умалчивает Бендиек):
в аристотелевском аргументе нет petito principii того рода, что он просто
с
начала утверждал бы существование первой причины; он указует «ex
propria ratione et subordinatione causarum*» невозможность бесконечно
многих причин.
Также у Дунса Скота и Суареса не предполагается незаконного пе-
рехода от «дистрибутивной» к «коллективной» причинности, то есть от
зависимости причины от ближайшей в ряду к зависимости всех вторич-
ных причин от первой. Критика ведется, отталкиваясь от ложного пред-
ставления о линейном ряде причин, при котором каждая причина гомо-
* из надлежащего смысла и субординации причин (лат.).
123
генна с ближайшей и, таким образом, также гомогенна и их частичная
причинность. В таком случае, конечно, нельзя вообще никогда прийти
к «коллективной» совместной причинности. Однако существует верти-
кальный порядок причин, в случае которого каждая более высокая не
гомогенна с соответствующей более нижней, а, таким образом, не гомо-
генна и их причинность; скорее каждая из более высоких всегда сильнее
каждой из более низких так, что она действует во всех других, и потому
они все вместе зависят от нее.
Наконец, сделаем еще небольшое обращение к критическим сооб-
ражениям Ривьетти-Барбо (Rivetti-Barbò: в «постулате причины» (omne
quod movetur, ab alio movetur) «movetur», конечно, в обеих случаях имеет
тоже самое, а именно транзитивно-пассивное значение «приведения в
движение», без petitio principii или тавтологии. В значении «приведения в
движение» гораздо сильнее выявляется отношение к причине, чем в не-
переходном значении «становления» (которое отстаивают Масново и
Ривьетти-Барбо). Правда в случае становящегося прежде всего возни-
кает вопрос – имеет ли вообще оно движущую причину как в случае «при-
ведения в движение», когда значение слова уже указывает на такую. Но
в случае постулата причины дело состоит, собственно, не в том, чтобы
доказать, что движимое вообще имеет причину (что должно быть понят-
но из индукции, из опыта), но что оно не служит причиной самому себе,
а скорее имеет причиной «что-то другое».
Дополнение
В своей статье «Бесконечная причинная регрессия» П. Браун7 обсуж-
дает ранние критические интерпретации, которые относятся к текстам
Аристотеля и Фомы по этой теме. Он находит, что в критике мало уделя-
ется внимания значению «каузальная серия, упорядоченная per se» и ука-
зывает на определение Дунса Скота (Opus oxon. I, dist. II q.1): «В
сущнос-
тно упорядоченных причинах вторичная зависит от первой именно в акте
причинения». Браун справедливо защищает аристотелевский аргумент
(«Метафизика» II 2) и соответствующий в доказательстве Фомы от дви-
жения, что в случае бесконечного ряда движимого и движущего, где а при-
водится в движение от b, b от с, с от d и т.д., вопрос, что есть причина
движения а, не может быть решен в достаточной мере посредством при-
бавления b, поскольку b не есть истинная причина: «ведь как долго ни
продолжался бы ряд, мы не находим того, что реально движет а … Рег-
ресс, таким образом, порочен в том, что требуемое объяснение движения
а отклоняется столь долго, как долго продолжается ряд» (232). Однако мне
кажется, что и сам Браун не полностью исчерпал определение Скота per
se упорядоченных причин; ведь он ориентируется (224 и далее) всецело на
линеарный ряд материальных вещей, таких, как камень, палка, рука, сле-
дуя примерам у Аристотеля, однако не замечая перехода от безжизненно-
го к живому. Но намерение Аристотеля – перейти к душевному началу
как к причине движения и далее к (трансцендентной) причине этой при-
124
чины. Вертикальный, метафизический порядок причин у Аристотеля и
Фомы Дунс Скот удачно выразил как «ordo causarum*» или как «causae
per se ordinatae**». Этот порядок весьма отличен от ряда вещей, которые
имеют причину и соучаствуют в движении. В ordo causarum более высо-
кие причины содействует в действии низших, а первая — во всех других.
И все приходят к одному совместному действию в одновременном Те-
перь. Поэтому в одновременности per se упорядоченных причин и в не-
возможности актуальной бесконечности обнаруживается важный довод
против допущения, что этих причин — бесконечно много; ведь беско-
нечность имеет в себе нечто от неопределенности и потенциальности и
связана с материальностью, движением и пространственно-временным
протяжением. Однако Браун не принимает этого во внимание. Он ско-
рее выносит суждение, «что аргумент (в пользу первой причины) не ос-
новывается на предположенной одновременности причинного ряда,
упорядоченного per se. Поэтому он не может быть просто применением
хорошо известного учения Аристотеля о том, что актуальная бесконеч-
ность невозможна» (228-29).
Мендинг8 представляет как общую схему пяти (или, по меньшей
мере, первых трех) доказательств бытия Бога у Фомы следующий «аргу-
мент-парадигму» (15):
«1. Пусть А – некоторое данное действие (некоторое данное опыта).
2. РС (принцип причинности).
3. Существует сущность В («В» — любая сущность, которая являет-
ся причиной А и не есть А).
(из (1) и (2))
4. Само В или имеет причину, или не имеет.
5. Если В имеет причину, то существует сущность С («С» — любая
сущность, которая является причиной В и есть не В по РС).
6 IR (принцип бесконечного регресса причин).
7. Следовательно, если В имеет причину, то имеется сущность D
(«D» — любая сущность которая является причиной — возможно отда-
ленной — С, D и А, и которая не есть ни С, ни В, ни А, и не СВА, взятые
как единый объект, и само D не имеет причины.)
Следовательно, существует причина, которая сама не имеет причины.
8. Если В не имеет причины, то В есть причина, которая не имеет
причины.
9. Следовательно, есть причина, которая не имеет причины (4, 7, 8)».
Для Мендинга нерв доказательства заключается не в «принципе до-
статочного основания», как для большинства современных томистов
(Маритена, Коплстона, Хитча, Гича), но в двух принципах — каузаль-
ности и невозможности бесконечного регресса причин, которые, одна-
ко, применяются независимо друг от друга. Последний является неиз-
* порядок причин (лат.).
** причины, упорядоченные сами по себе (лат.).
быточным и необходимым для доказательства; без него оно не достига-
ет первой причины. Равным образом Мендинг считает этот принцип
уязвимым и тривиальным, и, таким образом, для него остается откры-
тым, имеет ли «аргумент-парадигма» силу доказательства или нет.
Мое отношение к интерпретации Мендинга: элиминировать прин-
цип достаточного основания и отделить его от принципа каузальности
пожалуй, невозможно. Действительно, не каждая причина – достаточ-
ная; ведь существуют вторичная и первая. Но в