бы благо, которому сопутствует зло, не было бы более желанным, нежели благо, теряемое в силу этого самого зла. Но Бог желает блага не в большей мере, чем Он желает Своей собственной благости (в противном случае Он желал бы одно благо более другого). Следовательно, Он никоим образом не желает зла греха, которое привносит порчу в истинную определенность к божественному благу. Что же касается зла, связанного с природным несовершенством, или наказанием, то его Он изволит желать, ибо желает блага, к которому присоединено это зло. Так, желая справедливости, Он желает и наказаний; желая сохранения естественного порядка, Он желает, чтобы иные из вещей естественным образом разрушались.

Ответ на возражение 1. Иные говорили, что хотя Бог и не желает зла самого по себе, тем не менее, Он изволит желать, чтобы зло было или чтобы оно могло быть, поскольку хотя зло и не есть благо, однако же, благом является то, чтобы зло было или чтобы оно могло быть. Так они полагали постольку, поскольку видели, что и сами по себе злые вещи упорядочены к некоей благой цели, и эту упорядоченность, по их мнению, вполне можно было выразить словами: «чтобы зло было или чтобы оно могло быть». Но это отнюдь не так, ибо зло упорядочено к благу не само по себе, но – акцидентно. Ведь в намерения совершающих грех никак не входит превращение греха во благо, равно как и тираны вовсе не намеревались прославить мучеников своими преследованиями. Таким образом, на основании такого упорядочения к благу еще никак нельзя утверждать, что наличие или будущность наличия зла есть благо, поскольку оценке подлежит только то, что имеет сущностное, а не акцидентное бытие.

Ответ на возражение 2. Зло не способствует усовершенствованию и украшению вселенной само по себе, но только акцидентно, как о том было сказано выше (1). Поэтому Дионисий, сказав, что «зло соучаствует в восполнении вселенной», далее выявляет всю нелепость данного утверждения.

Ответ на возражение 3. Утверждения о том, что зло существует, и что зла не существует, противостоят как противоречащие друг другу; тогда как утверждения, что кто-либо желает, чтобы зло было, и что он желает, чтобы зла не было, не столь противоречивы, поскольку оба они имеют утвердительный смысл. Поэтому Бог как не желает, чтобы зло было, так и не желает, чтобы зла не было, но лишь дозволяет злу быть, и это есть благо.

Раздел 10. Обладает ли Бог абсолютной свободой воли?

С десятым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что воля Божия не абсолютно свободна. Так, Иероним в своем наставлении о блудном сыне говорит: «Один только Бог не подвержен и не может быть подверженным греху; все же прочие, как имеющие свободную волю, могут уклоняться в любую сторону»340.

Возражение 2. Далее, свободная воля есть способность разума и пожелания, благодаря которой осуществляется выбор между добром и злом. Но Бог, как было сказано (9), не желает зла. Следовательно, в Боге нет свободной воли.

Этому противоречит сказанное Амвросием: «Дух Святый дышит, где хочет, поскольку избирает свободно, а не следует необходимости»341.

Отвечаю: мы обладаем свободою воли относительно того, что желаем не в силу необходимости или природного инстинкта. Так, наше желание счастья не добровольно, но суть природный инстинкт. Поэтому о прочих животных, которые подвигаются к действию природным инстинктом, говорят, что они не имеют свободы воли. Поскольку же Бог необходимо желает Свою собственную благость, все же прочее, как было показано выше (3), не необходимо, Он обладает свободой воли относительно того, что Он желает не необходимым образом.

Ответ на возражение 1. Иероним, пожалуй, не вообще отрицает свободу воли в Боге, но только что касается уклонения к греху.

Ответ на возражение 2. Поскольку зло греха состоит в уклонении от божественной благости, посредством которой Бог желает все сущее, то очевидно, что пожелание зла греха для Него невозможно; тем не менее Он может избирать любую из противоположностей, ибо Он может пожелать вещи как быть, так и не быть. Подобным же образом и мы можем безо всякого греха выбирать, сидеть нам или не сидеть.

Раздел 11. Различается ли в Боге словесно выраженная воля?

С одиннадцатым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что не должно различать в Боге словесно выраженную волю. Ведь в какой мере воля Божия суть причина вещей, в такой же – и Его мудрость. Но божественной мудрости не приличествует приписывать какие-либо высказывания. Следовательно, никакие высказывания не должно приписывать и божественной воле.

Возражение 2. Далее, любое высказывание, не согласованное с умом высказывающегося, является ложным. Таким образом, если высказывание, приписываемое божественной воле, не согласовано с этою волей, оно непременно ложно, если же согласовано, оно излишне. Следовательно, никакие высказывания не должно приписывать божественной воле.

Этому противоречит то, что воля Божия едина, ибо она – самая сущность Бога. Тем не менее, иногда о ней говорится как о многом, например, в словах псалма: «Велики дела Господни, разум верный – у всех, исполняющих заповеди Его» (Пс. 110). Следовательно, порою воля может быть выражаема и через посредство символов.

Отвечаю: иные вещи сказываются о Боге в буквальном смысле, иные же – метафорически, что очевидно из показанного выше (13,3). Когда некоторые из человеческих страстей предицируются Божеству метафорически, это делается в силу подобия в следствии. Таким образом, то, что символизирует в нас определенную страсть, метафорически приписывается Богу через название этой страсти. Так, у нас обыкновенно разгневанный человек стремится наказать того, кто его разгневал, поэтому наказание стало восприниматься как способ выражения гнева. Следовательно, когда Богу приписывается гнев, под словом «гнев» надлежит понимать само наказание. И подобным же образом то, что обычно у нас зовется «волей», порою метафорически называется волею Божьей; это подобно тому, как если кто полагает заповедь, это означает, что он желал бы, чтобы заповедь исполнялась. Отсюда божественную заповедь иногда метафорически называют волей Божией, как например, сказано в словах Писания: «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе» (Мф. 6:10). Здесь однако, налицо существенная разница между волею и гневом, ибо гнев никогда не приписывается Богу буквально, поскольку в прямом смысле слова указывает на страсть, тогда как воля приписывается Ему буквально. Поэтому в Боге надлежит различать волю в собственном смысле слова и волю, приписанную Ему метафорически. Воля в собственном смысле слова называется благоволением, воля же в метафорическом смысле – волеизъявлением, поскольку в данном случае волею называется символ, через который изъявляется воля.

Ответ на возражение 1. Знание обусловливает исполнение вещи не иначе, как только через посредство воли. Ибо мы не актуализируем познанное до тех пор, пока не захотим. Соответственно этому и словесное выражение приписывается не знанию, но воле.

Ответ на возражение 2. Изъявления воли называются божественными соизволениями не постольку, поскольку являются символами того, что изволит желать Бог, но поскольку то в нас, что обычно выражает нашу волю, называется божественною волей в Боге. Так, наказание не есть свидетельство гнева Бога, однако оно названо гневом Его постольку, поскольку подобным образом находит выражение наш гнев.

Раздел 12. Правильно ли приписывать Божественной воле пять способов волеизъявления?

С двенадцатым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что пять способов волеизъявления, а именно: воспрещение, заповедь, совет, деяние и дозволение, по справедливости не должно приписывать божественной воле. Ведь те самые вещи, кои Бог велит нам делать согласно Своей заповеди или совету, Он же порою соделывает в нас Сам, и те самые вещи, кои Он воспрещает, Он же порою и дозволяет. Поэтому их не следует перечислять как отличные друг от друга.

Возражение 2. Далее, как указывает Писание, Бог не соделаеттого, чего Он не восхочет (Прем. 11:26). Но волеизъявление отличается от благоволения. Поэтому в волеизъявлении не следует усматривать указание на действие.

Возражение 3. Далее, деяние и дозволение относятся ко всему сотворенному без исключения, поскольку Бог действует во всем и дозволяет всем вещам некоторым образом действовать самим. Но заповедь, совет и воспрещение относятся к одним лишь разумным тварям. Следовательно, они не подлежат однородному разделению, поскольку не являются вещами одного и того же порядка.

Возражение 4. Кроме того, пути зла разнообразней путей добра, ибо, как на то указывали и Философ342, и Дионисий343, «благо существует единственным способом, тогда как зло бывает разным». Поэтому будет ошибкой полагать, что одно волеизъявление, а именно воспрещение, относится исключительно к злому, а два других, а именно заповедь и совет, исключительно к благому

Отвечаю: этими обозначениями мы обычно именуем волеизъявления, дабы таким образом показать, что мы нечто желаем. Человек может показать, что он чего-то хочет, или непосредственно, или посредством другого. Он может показать это непосредственно либо через прямое действие, либо же – опосредованное и акцидентное. Он показывает это прямо, когда действует сам; в этом случае выражением его воли является совершаемое им деяние. Он показывает это косвенно, если не препятствует выполнению чего-то другого; ведь удаляющего препятствия порою называют акцидентным двигателем. Подобное волеизъявление именуется дозволением. Он объявляет о своей воле через другого, когда определяет этого другого к выполнению некоторой работы, либо настаивая на этом как на необходимом посредством заповеди, либо воспрещая делать противоположное, либо убеждая, что является одной из форм совета. И так как подобным образом человек заявляет о своей воле, теми же пятью способами выражения воли принято обозначать и волю божественную. То, что волею Божией называют заповедь, совет и воспрещение, явствует из слов Матфея: «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе» (Мф. 6:10). То же, что волею Божией называют дозволение и действие, явствует из сказанного Августином: «Ничего не было бы, если бы не восхотел Всемогущий, или соизволяя, или прямо действуя»344.

Или можно сказать и так, что дозволение и действие относятся к настоящему: дозволение связано с моментом зла, действие же – блага. Что же касается будущего, то воспрещение относится к злу, заповедь – к необходимому благу, а совет – к благу сверхдолжному

Ответ на возражение 1. Нет ничего, что бы препятствовало изъявляющему волю делать это различными способами; ведь у нас есть немало слов, обозначающих то же самое. Поэтому нет ничего несообразного в том, что одна и та же вещь может быть объектом заповеди, деяния или совета с одной стороны, либо воспрещения или дозволения с другой.

Ответ на возражение 2. Как можно метафорически сказать о Боге, что Он желает то, что, строго говоря, Он не желает; точно так же и о том, что Он желает в прямом смысле слова, можно сказать, что Он это желает, при помощи метафоры. Поэтому ничто не препятствует тому, чтобы