форма. Следовательно, чем более нечто подлежит остальному, тем более непосредственно оно проистекает от высшей причины. То же, что подлежит всему первичным образом, то непосредственно принадлежит причинной связи наивысшей причины. Поэтому никакая вторичная причина не может производить что-либо иначе, как только если в производимой вещи уже предсуществует нечто, порожденное более высокой причиной. Но сотворение есть производство вещи в ее целокупной субстанции, без какого-либо предшествования в ней чего-либо сотворенного или несотворенного. Следовательно, остается сказать, что творить может один только Бог, Который суть первая причина всего. Поэтому, дабы показать, что все тела были сотворены непосредственно Богом, Моисей говорит: «В начале сотворил Бог небо и землю».
Ответ на возражение 1. При сотворении вещей безусловно существует порядок, но не в том смысле, что одна тварь создается другою, поскольку это невозможно, а скорее в том, что божественная премудрость учреждает в сотворенном разнообразие степеней.
Ответ на возражение 2. Бог, будучи единым, имеет познание о многих и различных вещах без какого-либо ущерба для простоты Своей природы, о чем было сказано выше (15, 2). Таким образом, Он посредством Своей премудрости является причиной различных познанных Им вещей (ведь даже и ремесленник производит различные изделия благодаря воспринятым им различным формам).
Ответ на возражение 3. Величина силы действователя измеряется не только тем, что сделано, но также и тем, как оно сделано, ибо одна и та же вещь может быть сделана по-разному в зависимости от силы делающего. Что же касается сотворения конечных вещей, когда ничто не предшествует их бытию, то для этого требуется бесконечная сила, которая не может принадлежать никакой конечнойтвари.
Раздел 4. Происходят ли формы тел от ангелов?
С четвертым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что формы тел происходят от ангелов. Ведь сказал же Боэций, что «от форм, существующих помимо материи, произошли формы, которые существуют в материи»315. Но формы, которые существуют помимо материи, суть духовные субстанции, а формы, которые существуют в материи, суть формы тел. Следовательно, формы тел происходят от духовных субстанций.
Возражение 2. Далее, все, что является таковым по причастности, возводимо к тому что является таковым по сущности. Но духовные субстанции являются сущностными формами, тогда как телесные твари обладают формами по причастности. Следовательно, формы телесных вещей происходят от духовных субстанций.
Возражение 3. Далее, духовные субстанции имеют большую силу причинности, нежели небесные тела. Но небесные тела придают форму низшим вещам, для которых выступают в качестве причины, ибо, как говорят, они порождают возникновение и уничтожение. Поэтому тем более материальные формы происходят от духовных субстанций.
Этому противоречат следующие слова Августина: «Никоим образом не следует думать, что эта телесная материя служит отпавшим ангелам, а скорее, – что она подчинена Богу»316. Но телесная материя, пожалуй, подчинена тому, от кого она получает свою форму. Следовательно, телесные формы происходят не от ангелов, а от Бога.
Отвечаю: некоторые полагали, что все телесные формы происходят от духовных субстанций, которых мы называем ангелами. Способ же представления этого был двояким. Так, Платон учил, что формы телесной материи ведут свое происхождение от форм нематериальных сущностей путем некоей причастности. Он утверждал, что есть нематериальный человек, нематериальная лошадь и т. д., и что благодаря им возникают видимые нами индивидуальные чувственные вещи, – своего рода подобия, или, как он сам говорил, «причастные тем нематериальным сущностям», – поскольку в телесной материи остаются отпечатки отделенных от материи форм. Далее, согласно платоникам, порядок форм соответствует порядку тех отделенных субстанций, например: существует единичная отделенная субстанция «лошадь», являющаяся причиною существования всех лошадей, а выше нее – отделенная «жизнь», или, следуя их терминологии, «сама по себе» жизнь, которая является причиной всех жизней, а еще выше – то, что они называли «само по себе» бытие, которое является причиной всяческого бытия. Авиценна же и ряд других мыслителей, напротив, придерживались того мнения, что формы телесных вещей «сами по себе» существуют не в материи, а только в уме. Так, они говорили, что от форм, существующих в уме духовных тварей (которых они называли «умами», а мы называем «ангелами»), происходят все формы телесной материи таким же образом, как формы изделий происходят от форм в уме ремесленника. Эта теория, похоже, мало чем отличается от заблуждений тех современных еретиков, которые говорят, что хотя Бог и сотворил все, но телесную материю оформил и разделил по родам и видам дьявол.
Но все эти мнения, похоже, проистекают из одного источника, ибо любое из них усматривает причинность формы в том, что форма приводится к бытию сама по себе. А между тем еще Аристотель доказал, что все сделанное есть не что иное, как «соединение»317. Ведь формы подверженных порче вещей таковы, что они то существуют, то нет, причем не потому, что они сами возникают или уничтожаются, но потому, что возникают и уничтожаются «соединения», ибо в собственном смысле слова бытие имеют не формы, а соединения через посредство форм, так как согласно модусу бытия вещи соединение и является модусом приведения вещи к бытию. Атак как подобное производится подобным, то не должно искать причину телесных форм в какой-либо нематериальной форме, но – в некоем соединении подобно тому, как огонь происходит от другого огня. Поэтому телесные формы обусловливаются не как порождение какой-то нематериальной формы, но материей, приводимой из потенциальности к актуальности неким составным действователем. Но так как составной действователь, который суть тело, движется, согласно Августину, сотворенной духовной субстанцией318, из этого следует, что телесные формы некоторым образом происходят от духовных субстанций, но не в смысле порождения, а как от начала своего движения. И, кроме того, виды ангельского ума, содержащие семенные типы телесных форм, должны в свою очередь быть возведены к Богу как первой причине всего. Что же касается первого сотворения телесных вещей, то здесь не было никакого перехода от потенциальности к актуальности, и потому обретенные телами при акте творения телесные формы они получили непосредственно от Бога, указаниям Которого подчинена материя, поскольку Он суть ее прямая причина. Дабы показать это, Моисей предваряет каждый акт словами: «И сказал Бог: да будет», таким образом обозначая формирование всех вещей по Слову Божию, от Которого, как говорит Августин, «и всякая форма, и совершенство, и согласие частей»319.
Ответ на возражение 1. Нематериальными формами Боэций называет типы вещей в уме Бога, следуя апостолу, сказавшему: «Верою познаем, что веки устроены Словом Божиим (так что из невидимого произошло видимое)» (Евр. 11:3). Если же под нематериальными формами он разумеет ангелов, то мы ответим, что материальные формы происходят от них не через порождение, а через движение.
Ответ на возражение 2. Формы, погруженные в материю, должно возводить не к самосущим формам того же самого типа, какового мнения держались платоники, но или к интеллигибельным формам ангельского ума, от которых они происходят через движение, или еще выше, к типам в божественном уме, которыми семенные формы так всеяны в сотворенные вещи, что они могут быть приведены к актуальности посредством движения.
Ответ на возражение 3. Небесные тела оформляют земные не через порождение, а через движение.
Вопрос 66. О порядке сотворения в отношении различения
Теперь нам следует рассмотреть дело различения; во-первых, порядок сотворения В отношении различения, Во-вторых, само различение. Относительно первого будет исследовано четыре пункта: 1) предшествовала ли по времени бесформенность сотворенной материи ее оформлению; 2) у всех ли телесных вещей одна и та же материя; 3) было высшее небо сотворено вместе с бесформенной материей; 4) было вместе с ними сотворено и время.
Раздел 1. Предшествовала ли времени бесформенность сотворенной материи ее оформлению?
С первым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что бесформенность материи предшествовала по времени ее оформлению. Ведь сказано, что «земля была безвидна и пуста» (Быт. 1:2), или, согласно другому переводу, «невидима и бесформенна», под каковыми словами, по утверждению Августина, надлежит понимать бесформенность материи320. Следовательно, материя была бесформенной до тех пор, пока не обрела свою форму
Возражение 2. Далее, природа в своих делах подражает деяниям Бога, поскольку вторичная причина подражает причине первой. Но в делах природы бесформенность по времени предшествует форме. Следовательно, то же самое происходит и в делах Божиих.
Возражение 3. Далее, материя возвышеннее акциденции, поскольку материя – часть субстанции. Но Бог может производить акциденцию вне субстанции, примером чему могут служить таинства у алтаря. Следовательно, Он может обусловить существование материи без формы.
Этому противоречит следующее: несовершенство следствия являет несовершенство действователя. Но Бог – абсолютно совершенный действователь, почему и сказано о Боге: «Совершенны дела Его» (Вт. 32:4). Следовательно, дело Его творения ни в единый миг не могло быть неоформленным. Далее, оформление телесных тварей было следствием дела различения. Но смешение так же противоположно различению, как бесформенность – оформленности. Если бы, таким образом, бесформенность материи предшествовала по времени ее оформленности, из этого бы следовало, что в своем начале телесность существовала в смешении, которое древние называли хаосом.
Отвечаю: относительно этого вопроса мнения святых мужей разошлись. Так, Августин верил, что бесформенность материи предшествовала ее оформлению не по времени, но причинно и в порядке природы321, в то время как другие, а именно Василий, Амвросий и Златоуст, были убеждены, что бесформенность материи предшествовала ее оформлению по времени322. Эти мнения на первый взгляд кажутся противоречащими друг другу, но в действительности они хоть и отличаются, но не слишком, ибо Августин под бесформенностью материи разумеет совсем не то, что разумеют все остальные. Ведь по его представлению это означает отсутствие всей формы, и мы, если согласимся с таким толкованием, также не сможем сказать, что бесформенность материи предшествовала по времени либо ее оформленности, либо же ее различению. Что касается оформленности, то аргументация Августина понятна. В самом деле, для того, чтобы бесформенная материя могла предшествовать по времени, она должна быть приведенной к бытию, ибо продолжительность чего-либо подразумевает его наличие; кроме того, целью творения было актуальное бытие, а актуальность как таковая суть форма. Поэтому говорить о предшествовании материи без формы – это все равно, что говорить, будто бы актуальное бытие возможно без актуальности, т. е. противоречить здравому смыслу. Нельзя также утверждать, будто бы она обладала некоей общей формой, из которой впоследствии выделились разнообразные и отличные от нее формы. Ведь в таком случае пришлось бы согласиться с мнением тех древних натурфилософов, которые полагали, что первичная материя была некоторой актуальной телесной вещью, например огнем, воздухом, водой или какой-то посредствующей субстанцией, поскольку из этого бы следовало, что быть сотворенным означает быть просто измененным. В самом деле, коль скоро существовала некая предшествующая форма, то она и обеспечивала актуальное субстанциальное бытие, что
