через ее соотнесенность с формой. Следовательно, коль скоро нематериальные субстанции актуальны через посредство собственной сущности, они и интеллигибельны через посредство собственной сущности. Поэтому сущность Бога, которая есть чистый и совершенный акт, просто и совершенно интеллигибельна сама по себе, и, следовательно, Бог познает Себя и все остальное через посредство собственной сущности. Что же касается ангельской сущности, то хотя она, будучи «актом», принадлежит к роду интеллигибельных вещей, однако не являясь при этом «чистым» и «завершенным актом», этот ангельский акт интеллигенции не завершается в его сущности. В самом деле, несмотря на то, что ангел мыслит себя через посредство собственной сущности, тем не менее он не может мыслить таким же образом другие вещи, поскольку он познает отличные от себя вещи через их подобия.
Человеческий же ум представляет собою только потенцию в роде интеллигибельных сущностей подобно тому, как и первичная материя – это только потенция по отношению к чувственным сущностям, и по этой причине его называют «потенциальным» или «пассивным». Таким образом, человеческий ум по своей сущности мыслит потенциально. Следовательно, в нем наличествует способность мыслить, но быть мыслимым он может только в случае своей актуализации. Ведь даже платоники соглашались с тем, что порядок интеллигибельных сущностей превосходит порядок умов, поскольку ум мыслит только по причастности к интеллигибельности, а причастник, по их собственному утверждению, всегда ниже того, к чему он причастен. Если, таким образом, человеческий ум, как учили платоники, становится актуальным благодаря причастности к отделенным интеллигибельным формам, то и себя он также может мыслить благодаря причастности к таким бестелесным сущностям. Но коль скоро в нынешней жизни природными объектами нашего ума являются материальные и чувственные вещи, о чем было сказано выше (84, 7), то он мыслит себя согласно степени своей актуализации абстрагируемыми из чувственных вещей видами в свете активного ума, который не только актуализирует сами интеллигибельные вещи, но еще и действует через них инструментально, тем самым актуализируя пассивный ум. Поэтому ум познает себя не через посредство своей сущности, а через посредство своего акта, и это происходит двояко.
Во-первых, единично, как когда Сократ или Платон осознает себя обладателем умственной души, поскольку осознает, что мыслит. Во-вторых, универсально, как когда мы исследуем природу человеческого ума через познание умственного акта. Несомненно, однако, что истинность и сила познания, посредством которого мы познаем природу души, пребывают в нас благодаря исхождению нашего умственного света из божественной Истины, в которой, как было показано выше (84, 5), содержатся типы всех вещей. Поэтому Августин говорит, что мы «пристально вглядываемся в неколебимую истину, в которой в меру нашего совершенства можем определять не столько то, каков ум каждого человека, сколько то, каким он должен быть в свете вечных типов»287.
Впрочем, между этими двумя видами познания существует некоторое различие, и состоит оно в том, что для первого вполне достаточно просто наличия ума; ум сам по себе есть начало действия, посредством которого он воспринимает самое себя, и потому о нем можно сказать, что он познает себя благодаря своему наличию. Но что касается второго вида познания, то для него одного лишь ума не достаточно; вообще, данный вопрос требует особого, тщательного и тонкого рассмотрения – ведь не случайно же на этот счет существует множество заблуждений и так мало людей, действительно осведомленных о природе души. Относительно такого умственного исследования Августин говорит: «Пусть разум не стремится изучать себя так, как если бы его не было, но пусть различает себя как то, что имеется налицо»288, –то есть ему надлежит познавать свое отличие от других вещей и таким образом познавать свою сущность и природу.
Ответ на возражение 1. Разум познает себя через посредство самого же себя, поскольку, в конечном счете, он знает себя, пусть даже и с помощью собственного акта (ведь он сам по себе есть то, что он знает, поскольку, как сказано далее в цитируемом отрывке, он любит себя). В самом деле, вещь может быть названа самоочевидной двояко: или поскольку она может быть познана исключительно через самое себя, и в этом смысле таковыми являются первые начала; или поскольку ее познание не акцидентно, подобно тому как цвет является видимым сам по себе, тогда как субстанция видима через свои акциденции.
Ответ на возражение 2. Сущность ангела актуальна в роде интеллигибельных вещей, и потому она одновременно является умственной и умопостигаемой. Вследствие этого ангел воспринимает свою собственную сущность через самого же себя. Однако человеческий ум не таков, поскольку он либо полностью потенциален по отношению к интеллигибельным вещам (если речь идет о пассивном уме), либо является актом абстрагируемых из представлений интеллигибельных вещей (если речь идет об уме активном).
Ответ на возражение 3. Это высказывание Философа истинно в отношении любого ума. В самом деле, как актуальная чувственность является актуально чувственной благодаря чувственному подобию, которое суть форма актуального чувства, точно также и актуальный ум является актуально мыслимым благодаря подобию мыслимой вещи, которое суть форма актуального ума. Таким образом, человеческий ум, который становится актуальным благодаря виду мыслимого объекта, мыслится и сам через посредство того же вида как своей собственной формы. Однако сказать, что в «нематериальной вещи ум и мыслимое суть одно» – это все равно, что сказать, что «с точки зрения актуально мыслимых вещей ум и мыслимое суть одно». В самом деле, вещь актуально мыслится в бестелесном, но тут следует провести различение, поскольку у одних вещей сущности бестелесны, например, у отделенных субстанций, называемых ангелами, каждый из которых одновременно мыслится и мыслит, тогда как у других вещей сущности не полностью бестелесны, но таковыми являются лишь их абстрагируемые подобия. Поэтому Комментатор говорит, что цитируемое суждение истинно только в отношении отделенных субстанций289, поскольку с точки зрения восприятия оно не вызывает сомнений в их отношении, но не в отношении других субстанций, о чем уже было сказано в предыдущем ответе.
Раздел 2. Познает ли наш ум навыки души через посредство их сущности?
Со вторым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что наш ум познает навыки души через посредство их сущности. Ведь сказал же Августин, что «веру нельзя увидеть непосредственно в ее обиталище – сердце (ведь и душа человека может быть открыта другим только через телесные движения); но мы с несомненностью знаем, что она находится именно там, и о ее наличии свидетельствует нам наша совесть»290. То же самое можно сказать и о других навыках души. Следовательно, навыки души познаются сами по себе, а не через свои акты.
Возражение 2. Далее, материальные вещи вне души познаются через свои подобия, существующие в душе, и потому о них говорят, что они познаются через посредство своих подобий. Но навыки души сущностно присутствуют в душе. Следовательно, навыки души познаются через посредство своей сущности.
Возражение 3. Далее, «то, что обусловливает бытие вещи именно таковой, является таковым еще в большей степени». Но навыки и интеллигибельные виды обусловливают познаваемость вещей душою. Следовательно, сами по себе они тем более познаваемы душою.
Этому противоречит то обстоятельство, что навыки, подобно способностям, суть начала действий. Но, как известно, «деятельность и действия логически предшествуют способностям»291. Следовательно, логически предшествуют они и навыкам; и потому навыки, как и способности, могут быть познаны только через их действия.
Отвечаю: навык есть нечто среднее между просто способностью и просто актом. Но, как уже было сказано, все познаваемо в меру своей актуальности (1), и коль скоро навык уступает в бытии совершенному акту, он является познаваемым не непосредственно, а только благодаря своему акту; так, например, кто-либо может узнать о наличии у себя навыка на основании того, что он может совершать действие, проистекающее из такого навыка; или же он может исследовать природу и идею некоторого навыка, изучая соответствующий ему акт. Первый вид познания навыка проистекает из непосредственного наличия навыка, поскольку именно его наличием обусловливается акт, посредством которого он и познается. Второй вид познания навыка проистекает из того тщательного исследования, о котором говорилось выше, когда речь шла о втором типе самопознания ума (1).
Ответ на возражение 1. Хотя вера не познается через внешние движения тела, она воспринимается своим субъектом через внутренний акт сердца. Ведь никто не узнает о своей вере до тех пор, пока не познает, что поверил.
Ответ на возражение 2. Навыки присутствуют в нашем уме не как его объекты (поскольку в нынешнем состоянии жизни объектом нашего ума является природа материальной вещи, о чем уже было сказано (84, 7)), но как то, посредством чего он мыслит.
Ответ на возражение 3. Аксиома, гласящая, что «обусловливающее бытие вещи именно таковой, является таковым еще в большей степени», справедлива для вещей одного порядка, например, для причин одного вида; так, мы можем сказать, что здоровье желанно ради жизни, и потому жизнь еще более желанна. Но если речь идет о вещах различных порядков, то аксиома теряет силу; в самом деле, можно сказать, что лечение обусловливает здоровье, но из этого вовсе не следует, что лечение желаннее здоровья, поскольку здоровье относится к порядку конечных причин, тогда как лечение – к порядку причин действующих. Точно так же из двух вещей, сущностно относящихся к порядку объектов познания, та, которая обусловливает познание другой, познаваема в большей степени, подобно тому как начала познаваемы в большей степени, нежели заключения. Но навык как таковой не принадлежит к порядку объектов познания и обусловливает познание вещей не как объект познания, а скорее как расположенность или форма, через посредство которой познает субъект; следовательно, приведенный аргумент ничего не доказывает.
Раздел 3. Познает ли наш ум свой собственный акт?
С третьим положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что наш ум не познает свой собственный акт. В самом деле, познанное является объектом познавательной способности. Но акт отличается от объекта. Следовательно, ум не познает свой собственный акт.
Возражение 2. Далее, познанное познается через посредство некоторого акта. Если, таким образом, ум познает свой собственный акт, то он познает его через посредство какого-то другого акта, а тот, в свою очередь, через посредство какого-то третьего, и так до бесконечности, что представляется невозможным.
Возражение 3. Далее, ум так же относится к своему акту, как чувство – к своему. Но, как сказано в третьей книге душе», не каждое отдельное чувство ощущает свой собственный акт, а общее чувство292. Следовательно, ум также не мыслит свой собственный акт.
Этому противоречит сказанное Августином: «Я мыслю, что я мыслю»293.
Отвечаю: как было сказано выше, вещь познается в меру своей актуальности. Затем, предельное совершенство ума заключается в его собственной деятельности, поскольку она не является
