мы исследуем причину страха, под каковым заглавием будет рассмотрено два пункта: 1) является ли причиной страха любовь; 2) является ли причиной страха слабость.

Раздел 1. Является ли причиной страха любовь?

С первым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что любовь не является причиной страха. Ведь причина – это то, что приводит к некому результату. Но, как пишет Августин в своем комментарии на первое соборное послание Иоанна, «страх приводит к милосердной любви». Следовательно, страх является причиной любви, а не наоборот.

Возражение 2. Далее, Философ говорит, что «более всего боятся тех, от кого ожидают всяческих зол»758. Но страх перед обусловливаемым кем-либо злом скорее побуждает нас к ненависти к нему, нежели к любви. Следовательно, страх обусловливается скорее ненавистью, чем любовью.

Возражение 3. Далее, как уже было сказано (42,3), то, что совершается согласно нашему помышлению, не внушает страх. Но то, что мы делаем из любви, совершается согласно нашему самому сокровенному побуждению. Следовательно, страх не обусловливается любовью.

Этому противоречат следующие слова Августина: «Нет ни малейшего сомнения в том, что мы боимся утратить то, что любим и чем обладаем, а также не обрести то, что мы надеемся обрести»759. Следовательно, все страхи обусловливаются нашей любовью к чему-либо и, таким образом, любовь является причиной страха.

Отвечаю: объекты душевных страстей относятся к последним как формы – к естественным или искусственным вещам, поскольку душевные страсти получают свой вид от своих объектов точно так же, как вышеуказанные вещи – от своих форм. Но все то, что обусловливает форму, обусловливает также и установленную этой формой вещь, и потому что бы и как бы ни являлось причиной объекта, оно также является и причиной страсти. Затем, что-либо может выступать в качестве причины объекта либо как действенная причина, либо как материальное расположение. Так, объектом удовольствия является благо, которое схвачено как приятное и присоединенное. В этом случае действенной причиной является то, что обусловливает или присоединение, или приятность, или благость, или схватывание этого блага, тогда как причиной материального расположения является навык или какой-либо из видов расположения, благодаря которому это присоединенное благо становится приятным или же схватывается таковым.

То же самое имеет место и в рассматриваемом случае, где объектом страха является нечто, воспринимаемое как подступающее и трудное для избежания зло. Поэтому то, что может причинить подобное зло, является действенной причиной объекта страха и, следовательно, самого страха, в то время как то, что делает человека расположенным так, что вещь по отношению к нему является таким вот злом, является причиной страха и его объекта путем материального расположения. И именно таким образом любовь может обусловливать страх: ведь коль скоро некое благо любимо, то лишающее человека этого блага является злом, которого человек боится как своего зла.

Ответ на возражение 1. Как уже было сказано (42, 1), сам по себе и в первую очередь страх относится к злу, от которого он уклоняет как от того, что противоположно некоторому любимому благу, и в этом смысле страх как таковой порождается любовью. А вот во вторую очередь он относится к причине, из которой следует зло, и потому иногда акцидентно страх вызывает любовь; так, например, из страха перед Божьей карой человек исполняет Его заповеди, благодаря чему подвигается к надежде, а надежда, в свою очередь, как было показано выше (40, 7), приводит его к любви.

Ответ на возражение 2. Тот, от кого ожидают зла, сперва, действительно, ненавидим; но если впоследствии появляется надежда получить от него благо, то мы начинаем его любить. А вот то благо, которое противоположно страшащему нас злу, любимо нами с самого начала.

Ответ на возражение 3. Этот аргумент справедлив в том случае, когда речь идет о действенной причине внушающего страх зла; однако, как уже было сказано, любовь обусловливает страх путем материального расположения.

Раздел 2. Является ли причиной страха слабость?

Со вторым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что слабость не является причиной страха. Так, сильные мира сего подвержены многим страхам. Но слабость противоположна силе. Следовательно, слабость не является причиной страха.

Возражение 2. Далее, слабость того, кого собираются казнить, огромна. Но обреченный в подобных случаях уже не испытывает страха760. Следовательно, слабость не является причиной страха.

Возражение 3. Далее, сражение является следствием не слабости, а силы. Но «сражающиеся боятся тех, кто с ними сражается»761. Следовательно, слабость не является причиной страха.

Этому противоречит то, что противоположности следуют из противоположных причин. Но «от страха избавляют богатство, физическая сила, обилие друзей и власть»762. Следовательно, страх обусловливается нехваткой вышеприведенного.

Отвечаю: как уже было сказано (1), страх возникает из двоякой причины, одна из которых – материальное расположение со стороны того, кто испытывает страх, а другая – действенная причина со стороны того, кто этот страх внушает. Что касается первой, то некоторая слабость сама по себе может являться причиной страха, поскольку она является выражением определенного недостатка силы, вследствие чего возникают трудности, связанные с преодолением угрожающего зла. Однако для того, чтобы обусловливать страх, эта слабость должна соответствовать определенной мере. В самом деле, та слабость, которая обусловливает страх перед злом в будущем, должна превосходить ту слабость, которая обусловлена являющимся объектом страдания наличным злом. И еще большей должна быть слабость, если восприятие зла или любовь к благу, противоположности которого боятся, отсутствует полностью.

А что касается второй причины, то здесь причиною страха выступает сила, поскольку именно потому, что причина, схватываемая как губительная, могущественна, ее последствие не может быть преодолено. Впрочем, порою случается так, что и в этом отношении некоторая слабость может акцидентно обусловливать страх, а именно постольку, поскольку из-за нее некто может желать нанести вред другому, например, из-за своей несправедливости, или потому, что тот другой уже причинил ему вред, или потому что он боится быть им обиженным.

Ответ на возражение 1. Этот аргумент справедлив, когда речь идет об обусловливании страха со стороны действенной причины.

Ответ на возражение 2. Тот, кого собираются казнить, актуально испытывает страдание от уже существующего зла, и потому его слабость превышает меру страха.

Ответ на возражение 3. Сражающиеся друг с другом боятся не из-за силы, которая позволяет им сражаться, а из-за недостатка силы, вследствие чего у них нет уверенности в победе.

Вопрос 44. О следствиях страха

Теперь нем надлежит рассмотреть следствия стрехе, под каковым заглавием наличествует четыре пункте: 1) обусловливает ли стрех со· крещение; 2) способствует ли он человеку в размышлении; 3) бросает ли от него в дрожь; 4) препятствует ли он действию. ^

Раздел 1. Обусловливает ли страх сокращение?

С первым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что страх не обусловливает сокращение. В самом деле, сокращение сопровождается отступлением теплоты и жизненного духа вовнутрь. Но накопление теплоты и жизненного духа во внутренних частях тела сообщает сердцу отважные устремления, что можно наблюдать на примере разгневанных, в то время как у тех, кто испытывает страх, наблюдается противоположное. Следовательно, страх не обусловливает сокращение.

Возражение 2. Далее, когда в результате сокращения жизненный дух и теплота накапливаются во внутренних частях, человек начинает кричать, как это бывает с теми, кто испытывает боль. Но те, кто напуган, напротив, теряют дар речи. Следовательно, страх не обусловливает сокращение.

Возражение 3. Далее, стыд, как было показано выше (41, 4), это один из видов страха. Но, как сказал Цицерон, «от стыда краснеют»763; то же самое читаем и у Философа764. Однако покраснение является признаком не сокращения, а того, что ему противоположно. Следовательно, сокращение не обусловливается страхом.

Этому противоречит сказанное Дамаскином о том, что «страх является усилием посредством систолы»765, то есть сокращения.

Отвечаю: как было показано выше (28, 5), формальным элементом душевных страстей является движение желающей способности, а материальным элементом – телесное изменение. Поскольку оба они адекватны друг другу, то телесное изменение в определенном смысле подобно природе движения желания. Затем, что касается желающего движения души, то страх подразумевает некоторое сокращение по причине того, что он, как уже было сказано (41, 2), возникает в результате представления о некотором угрожающем зле, которое трудно преодолеть. Но, как было отмечено (43, 2), трудность преодоления вещи связана с недостатком силы, а чем немощней сила, тем на меньшее количество вещей она простирается. Поэтому даже само обусловливающее страх представление приводит к некоторому сокращению желания. Так, наблюдая за умирающим, мы видим, как вследствие угасания силы природа отступает вовнутрь; опять же, когда горожане охвачены страхом, они оставляют свои предместья и стараются, по мере возможности, укрыться во внутренних кварталах. И подобно тому, как происходит сокращение, связанное с желанием души, происходит и сокращение теплоты и жизненного духа к внутренним частям тела при страхе.

Ответ на возражение 1. Как говорит Философ766, хотя у боящихся жизненный дух и отступает от внешних частей тела к внутренним, однако движения жизненного духа разгневанных и испуганных различны. Так, у тех, кто разгневан, жажда отмщения вызывает жар и утончение жизненного духа, обусловливающие восходящее направление внутреннего движения; в итоге жизненный дух и теплота концентрируются в области сердца, вследствие чего разгневанный быстр и храбр в нападении. А вот у тех, кто боится, налицо охлаждение и уплотнение, и потому движение жизненного духа является нисходящим (указанное охлаждение связано с представлением о недостатке силы). В итоге теплота и жизненный дух не концентрируются в области сердца, а, напротив, оставляют ее, и потому боящийся становится менее быстрым в нападении и более склонным к бегству.

Ответ на возражение 2. Каждому, кто испытывает боль, будь то человек или животное, естественно использовать все возможные средства для оказания сопротивления тому, чье присутствие является источником этой боли; так, мы видим, как мучающиеся от боли животные, используя зубы или рога, нападают на своих мучителей. Но главнейшими помощниками животных при всех обстоятельствах являются теплота и жизненный дух, и потому в тех случаях, когда животные испытывают боль, их природа, дабы максимально использовать теплоту и жизненный дух для борьбы с пагубным объектом, стремится сохранить их внутри. В связи с этим Философ говорит, что когда жизненный дух и теплота сконцентрированы вместе в ограниченном объеме, им необходима отдушина, которую они находят в звуке, по каковой причине испытывающие боль едва сдерживаются от громкого крика767. С другой стороны, у тех, кто испытывает страх, внутренняя теплота и жизненный дух движутся из области сердца вниз, о чем уже было сказано. Поэтому страх препятствует речи, которая последует истечению жизненного духа в восходящем направлении через рот, в результате чего боящийся становится безмолвным. По этой же причине, как говорит Философ, от страха «бросает в дрожь»768.

Ответ на возражение 3. Смертельная опасность противоположна не только желанию души, но и самой