находящемся в состоянии совершенства не потому, что он обладает актом совершенной любви, а в связи с долговременным и торжественно возложенным на него обязательством в отношении того, что связано с совершенством. Кроме того, иногда люди сами берут на себя обязательство что-либо сделать, и при этом не делают, а иногда они делают то, что делать не обязывались, как это имело место в случае двух сыновей, один из которых, услышав слова отца: «Работай в винограднике моём», ответил ему: «Не хочу», но после пошёл, в то время как другой ответил на те же слова: «Иду, государь!», и не пошёл (Мф. 21:28, 30). Поэтому ничто не препятствует тому, чтобы одни были совершенными, не находясь в состоянии совершенства, а другие не были совершенными, находясь в состоянии совершенства.
Ответ на возражение 1. Благодаря телесному росту человек совершенствуется в том, что касается его природы, вследствие чего и достигает состояния природного совершенства, тем более что «природное неизменно»818, поскольку природа всегда определена к чему-то одному. И точно так же благодаря внутреннему духовному росту человек достигает состояния совершенства в том, что касается божественных судов. Что же касается различий духовных состояний, то человек не достигает состояния совершенства иначе, как только посредством роста в отношении внешних действий.
Ответ на возражение 2. Этот аргумент тоже относится к внутреннему состоянию. Впрочем, когда человек переходит от греха к благодати, он вместе с тем переходит и от рабства к свободе. Однако это имеет место не только благодаря простому совершенствованию в благодати, но и при принятии человеком на себя тех обязательств, которые связаны с благодатью.
Ответ на возражение 3. В этом аргументе тоже рассматривается внутреннее состояние. Но хотя любовь и обусловливает переход из состояния духовного рабства в состояние духовной свободе, возрастание любви ничего подобного не обусловливает.
Раздел 5. НАХОДЯТСЯ ЛИ МОНАХИ И ПРЕЛАТЫ В СОСТОЯНИИ СОВЕРШЕНСТВА?
С пятым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что прелаты и монахи не находятся в состоянии совершенства. В самом деле, состояние совершенства отличается от состояния начинающих и подвизающихся. Но никто особым образом не возводит тех или иных людей в состояние начинающих или подвизающихся. Следовательно, похоже, что никого нельзя особым образом возводить и в состояние совершенства.
Возражение 2. Далее, внешнее состояние должно соответствовать внутреннему, в противном случае будет иметь место грех лжи, которая, согласно сказанному Амвросием в одной из проповедей, «состоит не только в лживых словах, но и во вводящих в заблуждение деяниях». Однако есть немало священников и прелатов, не обладающих внутренним совершенством любви. Следовательно, если бы все священники и прелаты находились в состоянии совершенства, то из этого бы следовало, что те из них, которые не совершенны, повинны в смертном грехе как обманщики и лжецы.
Возражение 3. Далее, как уже было сказано (1), мерилом совершенства является любовь к горнему. Но наибольшей любовью, похоже, обладают мученики, согласно сказанному в Писании: «Нет больше той любви, как, если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13); и глосса на слова: «Вы ещё не до крови сражались» (Евр. 12:4), говорит: «В нынешней жизни не найдётся любви более совершенной, чем любовь святых мучеников, которые своею кровью противостали греху». Следовательно, похоже, что состояние совершенства до?лжно усваивать скорее мученикам, чем священникам или прелатам.
Этому противоречит следующее: Дионисий усваивает совершенство епископам как посвящённым и монахам (называемым им также «ферапевтами», то есть служителями Божиими) как усовершённым819.
Отвечаю: как уже было сказано (4), для состояния совершенства необходимо наличие долговременного и торжественно возложенного обязательства в отношении того, что связано с совершенством. Но это в полной мере относится к епископам и монахам. В самом деле, монахи берут на себя клятвенное обязательство воздерживаться от дозволенных всем мирских дел, чтобы иметь возможность свободно посвятить себя Богу, в чём собственно и состоит совершенство нынешней жизни. Поэтому Дионисий, рассуждая о монахах, говорит, что «одни называют их ферапевтами», то есть служителями, «по причине их чистого служения и почитания Господа, другие – монахами по причине их нераздельной и единовидной жизни, которая объединяет их в благочестивом отвержении разделительных попечений и дел житейских», то есть в созерцании, «и возводит к богоподобному единству и боголюбезному совершенству»820. Кроме того, наложение обязательства торжественно сопровождается пострижением и посвящением, в связи с чем далее Дионисий добавляет: «Поэтому священное законоположение даровало им совершенную благодать и удостоило их посвятительного молитвословия»821.
И точно так же епископы берут на себя обязательство в отношении того, что связано с совершенством, когда принимают пастырское служение, согласно которому пастырю, как сказано, надлежит жизнь свою полагать за овец (Ин. 10:15). Поэтому читаем у апостола: «Ты… исповедал доброе исповедание пред многими свидетелями» (1 Тим. 6:12), а именно, как говорит глосса на эти слова, «когда рукополагался в сан». Указанное исповедание также сопровождается торжественным посвящением, согласно сказанному в Писании: «Напоминаю тебе возгревать дар Божий, который в тебе чрез моё рукоположение» (2 Тим. 1:6), каковой дар глосса усваивает благодати епископства. И Дионисий говорит, что «иерарх», то есть епископ, «приводимый к посвящению, имеет на главе своей боговдохновенное слово, так что, будучи во всей полноте причастен всей иерархической силе, он должен не только сам сиять истинным ведением священнословий и священнодействий, но и сообщать всё это другим»822.
Ответ на возражение 1. Начало и совершенствование нужны не ради них самих, а ради совершенства. Поэтому посредством торжественного возложения обязательства иные бывают возведены только в состояние совершенства.
Ответ на возражение 2. Вступившие в состояние совершенства считаются не совершенными, а стремящимися к совершенству. Поэтому апостол говорит: «Не потому, чтобы я уже достиг, или усовершился, но стремлюсь, не достигну ли и я» (Филип. 3:12); и несколько ниже: «До чего мы достигли, так и должны мыслить» (Филип. 3:16). Следовательно, тот, кто возводится в состояние совершенства, бывает повинен во лжи и обмане не когда он несовершенен, а когда не желает стремиться к достижению совершенства.
Ответ на возражение 3. Мученичество является наиболее совершенным актом любви. Однако мы уже показали (4), что для достижения состояния совершенства одного только акта совершенства не достаточно.
Раздел 6. ВСЕ ЛИ ЦЕРКОВНЫЕ ПРЕЛАТЫ НАХОДЯТСЯ В СОСТОЯНИИ СОВЕРШЕНСТВА?
С шестым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что все церковные прелаты находятся в состоянии совершенства. Так, Иероним, комментируя слова из «Послания к Титу»: «Поставил по всем городам пресвитеров…» и т. д. (Тит. 1:5), говорит: «В прежние времена священники и были епископами», и далее прибавляет: «Подобно тому, как священники знают, что по церковному обычаю они подчинены тем, кто поставлен над ними, точно так же и епископам до?лжно признать, что они поставлены над священством и все вместе поистине являются соправителями Церкви скорей по обычаю, чем по Господнему установлению». Но епископы находятся в состоянии совершенства. Следовательно, в нём же находится и попечительствующее о душах священство.
Возражение 2. Далее, обязанность попечительствовать о душах возлагается не только на епископов и тех, кого они посвятили, но и на приходских священников и архидьяконов, о которых глосса на слова Писания: «Братия, выберите из среды себя семь человек изведанных» (Деян. 6:3), говорит: «Апостолы порешили избрать для Церкви семь дьяконов, которым надлежало иметь высокий чин и помогать тем, кто пребывал в постоянной молитве и служении». Следовательно, похоже, что они тоже находятся в состоянии совершенства.
Возражение 3. Далее, не только епископы, но и приходские священники и архидьяконы должны «жизнь свою полагать за овец». Однако, как мы уже показали (2), это связано с совершенством любви. Следовательно, похоже, что приходские священники и архидьяконы тоже находятся в состоянии совершенства.
Этому противоречат следующие слова Дионисия: «Иераршеская степень есть степень совершительная и совершающая, степень иереев – световодственная и просвещающая, степень священнослужителей – очистительная и различающая»823, из чего следует, что совершенство усваивается только епископам.
Отвечаю: в попечительствующих о душах священниках и дьяконах до?лжно усматривать две вещи, а именно их чин и их попечение. Их чин определён к некоторому богослужебному акту. Поэтому, как было показано выше (183, 3), различие степеней предполагает различие служений. Следовательно, человек вместе с чином получает право производить определённые священные действия, но это не налагает на него никаких обязательств, которые были бы связаны с совершенством, за исключением разве того, что по обычаю Западной Церкви при получении священного чина даётся обет воздержания, который, как будет показано ниже (186, 4), относится к совершенству. Отсюда понятно, что одно только получение священного чина не приводит человека в состояние совершенства, хотя для того, чтобы достойно осуществлять надлежащие действия, ему необходимо обладать внутренним совершенством.
И точно так же не приводит его в состояние совершенства возложенная на него пастырская обязанность. В самом деле, его попечение о душах не является для него пожизненным обетом, поскольку он либо может отказаться от прихода по причине пострижения в монахи (причём даже без согласия своего епископа), либо же с разрешения своего епископа архидьякон может оставить своё дьяконство или приход и принять простую пребенду без прихода, что, находись он в состоянии совершенства, было бы беззаконием, поскольку «никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадёжен для царствия Божия!» (Лк. 9:62). С другой стороны, епископы, коль скоро они находятся в состоянии совершенства, не могут отказаться от епископского пастырства иначе, как только по решению верховного понтифика (поскольку только он может освобождать от пожизненного обета) и только в отдельных случаях, о которых мы поговорим ниже (185, 4). Отсюда очевидно, что только епископы, а вовсе не все прелаты, находятся в состоянии совершенства.
Ответ на возражение 1. О священниках и епископах можно говорить двояко. Во-первых, со стороны их именования, и в этом смысле в прежние времена епископы и священники друг от друга не отличались. В самом деле, епископы называются так потому, что, согласно Августину, «надзирают за тем, над чем поставлены»824, тогда как священники или пресвитеры – это по-гречески «старшие». Поэтому апостол использует термин «священник» в отношении тех и других, когда говорит: «Достойно начальствующим пресвитерам до?лжно оказывать сугубую честь» (1 Тим. 5:17); и точно так же он использует термин «епископ», когда, обращаясь к священникам церкви Эфеса, говорит: «Итак, внимайте себе и всему “стаду”, в котором Дух Святой поставил вас епископами, пасти Церковь Божию»825 (Деян. 20:28).
Но что касается тех вещей, которые обозначаются этими именами, то они отличались даже в апостольские времена. Это со всей очевидностью следует из того, что сказал Дионисий826, а также из глоссы на слова евангелиста Луки: «После сего избрал Господь…» и т. д. (Лк. 10:1), которая говорит: «Тогда как апостолы были избраны епископами, те семьдесят два ученика были
