поскольку если обременить их до просушки, может рухнуть всё здание». Следовательно, похоже, что нельзя вступать в монашество до тех пор, пока соблюдение предписаний не войдёт в привычку.
Возражение 4. Далее, глосса на слова Писания: «Как дитяти, отнятого от груди матери» (Пс. 130:2), говорит: «Сначала мы зачинаемся в чреве Матери-Церкви путём наставления в основах веры. Потом мы питаемся в этом чреве путём продвижения в том же и, наконец, приходим в свет, возрождаясь в крещении. Затем Церковь как бы носит нас на руках и кормит молоком, когда после крещения мы научаемся добрым делам и сосём молоко простого учения; когда же мы покидаем младенчество, то оставляем материнское молоко и передаёмся на воспитание отцу, переходя от простого учения Слова, ставшего плотью, к Слову, бывшему в начале у Бога». И далее продолжает: «Ибо те, которые только крестились в великую субботу, как бы носятся Церковью на руках и кормятся молоком вплоть до Пятидесятницы, и во всё это время им не предписывается ничего трудного, никаких постов, никаких ночных бдений. После этого они конфирмуются Духом-Утешителем и, будучи, так сказать, отняты от груди, приступают к постам и иным трудным соблюдениям. Некоторые, следуя еретикам и схизматикам, извратили этот порядок и, до времени оставляя грудь, обратились в ничто». Но этот порядок явно извращается теми, кто вступает в монашество или побуждает вступать в него других прежде, чем они научились соблюдать более лёгкие заповеди. Следовательно, они, похоже, являются еретиками или схизматиками.
Возражение 5. Кроме того, переход осуществляется от предшествующего к последующему. Но заповеди как более общие предшествуют советам, а «переход одного в другое невозможен»907, поскольку придерживающийся совета придерживается и заповеди, но не наоборот. Таким образом, коль скоро правильный порядок предписывает переход от предшествующего к последующему, то, следовательно, переход к соблюдению советов в монашестве без предшествующего приобретения практического навыка к соблюдению заповедей неправилен.
Этому противоречит следующее: мытарь Матфей, который не имел обыкновения соблюдать заповеди, был призван Господом к соблюдению советов, после чего, как сказано в Писании, «он, оставив всё, встал и последовал за Ним» (Лк. 5:28). Следовательно, в том, чтобы человек, прежде чем перейти к совершенству советов, приобрёл навык к соблюдению заповедей, нет никакой необходимости.
Отвечаю: как уже было сказано (188, 1), монашеское состояние является той школой, в которой люди духовно учатся совершенству любви. Это происходит благодаря устранению препятствий к совершенной любви посредством монашеских соблюдений, а таковыми препятствиями является всё то, что прилепляет человеческие расположенности к земному. Но прилепление расположенностей человека к земному – это не только препятствие к совершенной любви, но подчас и причина утраты любви, а именно когда человек из-за неупорядоченного обращения к преходящим благам отвращается от непреложного блага, что является смертным грехом. Отсюда понятно, что связанные с монашеским состоянием соблюдения помимо устранения препятствий к совершенной любви также устраняют и поводы к греху; так, например, очевидно, что поствования, бдения, послушание и тому подобные вещи удаляют человека от чревоугодия, похоти и многих других видов греха.
Поэтому становиться монахами по справедливости могут не только те, которые, уже приобретя навык к соблюдению заповедей, желают достичь ещё большего совершенства, но также и те, которые ещё не приобрели этого навыка, чтобы им было легче избегнуть греха и достичь совершенства.
Ответ на возражение 1. По словам Иеронима, «когда юноша говорит: “Всё это сохранил я от юности моей! Чего ещё недостаёт мне?”, он лжёт. Действительно, если он на деле исполнил то, что сказано в заповедях: “Возлюби ближнего твоего как самого себя”, то каким образом, слыша потом слова: “Пойди, продай имение твоё, и раздай нищим”, он уходит опечаленным, поскольку был очень богат?». Так что когда он сказал о совершенном соблюдении этой заповеди, он солгал. Поэтому Ориген говорит: «В Евангелии, усваиваемом евреям, написано, что когда Господь сказал ему: “Пойди, продай имение твоё”, богач начал рвать у себя волосы, на что Господь заметил: “Что же ты говоришь, что следовал Закону и пророкам, когда в Законе написано: “Возлюби ближнего твоего”? Се, многие из братьев твоих, чад Авраамовых, одеты в рубище и умирают от голода, пока твой дом полнится всяким добром, и ничего из того, чем ты владеешь, не отошло им”. Таким образом, слова Господа: “Если хочешь быть совершенным, пойди…” и так далее, сказаны ему в порицание. Действительно, невозможно исполнить заповедь, гласящую: “Возлюби ближнего твоего как самого себя”, и быть при этом богатым, тем более – столь богатым». Впрочем, сказанное относится к совершенному исполнению этого предписания. С другой стороны, он не солгал в том, что сохранил эти заповеди несовершенно и в целом. В самом деле, как уже было сказано (184, 3), совершенство по преимуществу состоит в соблюдении заповедей любви. Поэтому для того, чтобы показать, что совершенство советов равно полезно безгрешным и грешным, Господь призвал не только безгрешного юношу, но и грешного Матфея. Однако Матфей повиновался Ему, а юноша – нет, поскольку грешники легче обращаются к монашеской жизни, чем те, кто полагается на свою безгрешность. В подтверждение этого Господь говорит: «Мытари и блудницы вперёд вас идут в царство Божие» (Мф. 21:31).
Ответ на возражение 2. О высоком и низком положении можно говорить трояко. Во-первых, в отношении одного и того же состояния и одного и того же человека; в таком случае ясно, что никто не может сразу же достичь вершины, поскольку для того, чтобы достичь вершины, любому праведно живущему человеку нужно подвигаться всю свою жизнь. Во-вторых, в отношении разных состояний; в указанном смысле желающему достичь более высокого состояния не обязательно начинать с более низкого; так, например, желающему стать клириком не нужно сперва приобретать опыт в миру. В-третьих, в отношении разных людей; в таком случае ясно, что один человек может сразу же начать не только с очень возвышенного состояния, но и с высочайшей степени святости, несравненно более высокой, чем та, которой может достичь другой человек за всю свою жизнь. В связи с этим Григорий говорит: «Все знали, какую великую благодать и каждодневное совершенство получил отрок Бенедикт»908.
Ответ на возражение 3. Как уже было сказано (184, 6), священные порядки предполагают святость, тогда как монашеское состояние является школой достижения святости. Поэтому бремя порядков до?лжно возлагать на стены после того, когда они просушены святостью, в то время как бремя монашества можно возлагать на сохнущие стены, то есть на людей, которые ещё увлажнены пороком.
Ответ на возражение 4. Из слов этой глоссы явствует, что в ней речь идёт по преимуществу о порядке учения, в котором каждый должен переходить от более лёгких вопросов к более трудным. Поэтому и последующее утверждение о том, что некоторые еретики и схизматики извратили этот порядок, относится к порядку учения. В самом деле, далее читаем: «Он говорит, что был верен этому, а именно вышеупомянутому порядку, приняв на себя надлежащий обет. Я, говорит он, был смирен во всём, в том числе и в знании, поскольку “я смирялся умом”909; ибо сперва я питался молоком, каковое суть Слово, ставшее плотью, а после, подросши, стал причастником хлеба ангелов, а именно Слова, бывшего в начале у Бога». Приведённый в доказательство этого пример только что крещёного, которому не предписывается пост вплоть до Пятидесятницы, показывает, что на них не до?лжно возлагать ничего трудного до тех пор, пока они не будут внутренне вдохновлены Святым Духом к принятию на себя трудного по собственному решению. Поэтому после Пятидесятницы и получения Святого Духа Церковь соблюдает посты. Но Святой Дух, по словам Амвросия, «не ограничен каким-либо возрастом; Он не перестаёт быть по смерти, Он не устранён из материнской утробы». И Григорий в проповеди на Пятидесятницу говорит: «Он нисходит на мальчика-арфиста и делает его псалмопевцем, нисходит на целомудренного отрока и делает его судьёй старцев»; и несколько ниже добавляет: «Нет для Него никакого замедления к научению во всём, чего Он захочет. Как только Он прикоснётся к уму, тотчас научает»910. И ещё читаем: «Человек не властен над Духом, чтобы удержать Дух» (Еккл. 8:8); и апостол предупреждает: «Духа не угашайте» (1 Фес. 5:19), и ещё в осуждение некоторым сказано: «Вы всегда противитесь Духу Святому» (Деян. 7:51).
Ответ на возражение 5. Есть несколько главных предписаний, которые являются, так сказать, целью всех заповедей и советов. Таковы предписания любви, и советы определены к ним не потому, что без исполнения советов нельзя соблюсти эти предписания, а потому, что исполнение советов способствует лучшему соблюдению предписаний. Другие предписания вторичны и определены к предписаниям любви таким образом, что без соблюдения их в целом соблюсти предписания любви невозможно. Поэтому со стороны намерения совершенное соблюдение предписаний любви предшествует советам, хотя подчас и последует им по времени, ибо таков порядок цели в отношении того, что определено к цели. Затем, соблюдение предписаний любви в целом вместе с другими предписаниями соотносится с советами как общее с частным, поскольку можно соблюдать предписания без соблюдения советов, но не наоборот. Таким образом, общее соблюдение предписаний предшествует советам в порядке природы, из чего вовсе не следует, что оно предшествует им по времени, поскольку прежде, чем стать частью рода, нужно стать частью одного из его видов. Далее, соблюдение предписаний без советов определено к соблюдению предписаний вместе с советами как несовершенный вид к совершенному, например, неразумное животное – к разумному. Но совершенное по природе предшествует несовершенному, поскольку природа, по словам Боэция, «начинается с совершенных вещей»911. Впрочем, в том, чтобы прежде были соблюдены предписания без советов и только потом – предписания с советами, нет никакой необходимости, ра?вно как нет никакой необходимости в том, чтобы прежде чем стать человеком, побывать ослом, или же выйти замуж до того, как обрести девство. И точно так же человеку не обязательно до пострижения в монахи соблюдать заповеди в миру, тем более что мирская жизнь не располагает к монашескому совершенству, а, напротив, препятствует ему.
Раздел 2. СЛЕДУЕТ ЛИ КОМУ-ЛИБО ДАВАТЬ ОБЕТ ВСТУПИТЬ В МОНАШЕСТВО?
Со вторым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что не следует давать обет вступить в монашество. В самом деле, человек приносит монашеский обет при своём пострижении. Но согласно правилу блаженного Бенедикта перед пострижением допускается годичное послушничество, а декрет папы Иннокентия IV вообще запрещает пострижение до завершения годичного послушничества. Следовательно, похоже, что находящийся в миру тем более не вправе связывать себя обязательством вступить в монашество.
Возражение 2. Далее, Григорий говорит, что евреев «до?лжно не вынуждать, а убеждать обращаться по собственной воле». Но всякий вынужден исполнять то, относительно чего
