похоти.
Возражение 2. Далее, «Декреталии» не считают кощунство одним из тех грехов, которые являются видом похоти. Следовательно, похоже, что оно не является видом похоти.
Возражение 3. Далее, посягательство на святое может быть обусловлено не только похотью, но и другими пороками. Но никто не считает кощунство видом чревоугодия или какого-то иного подобного порока. Следовательно, его не до?лжно считать и видом похоти.
Этому противоречат следующие слова Августина: «Если несправедливо из жадности к стяжанию переступать полевую межу, то насколько несправедливее ради половой страсти уничтожать границы, установленные нравами!»419. Затем, преступление межи в том, что священно, является грехом кощунства. Поэтому если вследствие полового влечения преступают межу нравственности в том, что священно, то тем самым совершают грех кощунства. Но половое влечение связано с похотью. Следовательно, кощунство является видом похоти.
Отвечаю: как уже было сказано (-, 18, 6), акт добродетели или порока, который определён к цели другой добродетели или порока, получает свой вид от последней; так, совершенное ради прелюбодеяния воровство принимает вид прелюбодеяния. Поэтому если соблюдение целомудрия определено к поклонению Богу, то оно, как говорит Августин, становится актом религии, как это бывает в случае принятия и соблюдения обета целомудрия. Следовательно, очевидно, что если похоть оскверняет то, что относится к поклонению Богу, то она принимает вид кощунства, и потому кощунство можно считать видом похоти.
Ответ на возражение 1. Когда похоть определена как к своей цели к другому пороку, она становится видом этого порока, и потому вид похоти может быть также и видом неверия как вмещающего в себя рода.
Ответ на возражение 2. В упомянутом перечислении приведены те грехи, которые являются видами похоти в силу своей природы, тогда как кощунство является видом похоти постольку, поскольку оно определено как к своей цели к другому пороку и может совпадать с различными видами похоти. В самом деле, незаконное общение между людьми, которые связаны духовными отношениями, является кощунством, подобным кровосмешению. Общение с посвятившей себя Богу девой, коль скоро она суть невеста Христова, является кощунством, схожим с прелюбодеянием. Если дева подчинена власти своего отца, то это будет духовным совращением, а если применяется сила, то это будет духовным насилием, за которое с особой суровостью карает даже гражданское право. Так, император Юстиниан говорит: «Если кто-либо посмеет – не скажу изнасиловать – просто соблазнить посвящённую деву даже ради супружества, да будет предан смерти».
Ответ на возражение 3. Кощунство совершается над тем, что посвящено. Затем, посвящённым может быть либо тот, кого желают ради полового общения, и тогда налицо своего рода похоть, либо то, чего желают ради завладения, и тогда налицо своего рода неправосудность. Кощунство может быть также связано с гневом, когда, например, в гневе наносят ущерб посвящённому. А ещё можно совершить кощунство, жадно поедая освящённую пищу. Однако похоти кощунство усваивается особым образом, потому что похоть противна целомудрию, блюсти которое обязуются особым образом посвящённые люди.
Раздел 11. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ВИДОМ ПОХОТИ ПРОТИВОЕСТЕСТВЕННЫЙ ПОРОК?
С одиннадцатым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что противоестественный порок не является видом похоти. В самом деле, в вышеприведённом перечислении (1) ничего не сказано о направленном против природы пороке420. Следовательно, он не является видом похоти.
Возражение 2. Далее, похоть противна добродетели, по каковой причине считается пороком. Но противоестественный порок, по мнению философа, является не пороком, а скотством421. Следовательно, противоестественный порок не является видом похоти.
Возражение 3. Далее, похоть, как было показано выше (153, 2), имеет дело с определёнными к человеческому порождению актами, тогда как противоестественный порок связан с такими актами, которые не могут обусловить порождение. Следовательно, противоестественный порок не является видом похоти.
Этому противоречит то, что он перечислен вместе с другими видами похоти; в самом деле, глосса на слова Писания: «И не покаялись в нечистоте, блудодеянии и непотребстве» (2 Кор. 12:21), говорит: «Непотребство есть противоестественная похоть».
Отвечаю: нами уже было сказано (6) о том, что там, где наличествует особый вид изъяна, вследствие которого половой акт становится непотребным, наличествует и особый вид похоти. Это может иметь место двояко: во-первых, по причине противности правому разуму, и это общо всем порокам похоти; во-вторых, по причине того, что это к тому же ещё и противно естественному порядку полового акта как такого, который приличествует человечеству, и тогда речь идёт о «противоестественном пороке». Он может происходить несколькими способами. Во-первых, путём исторжения семени без соития ради полового удовольствия, и это называется грехом «нечистоты», который некоторые называют «недостойной слабостью». Во-вторых, путём соития с представителем недолжного вида, и это называется «скотоложством». В-третьих, путём соития с представителем недолжного пола, а именно, как говорит апостол (Рим. 1:26-27), мужчины с мужчиной или женщины с женщиной, и это называется «содомией». В-четвёртых, путём уклонения от естественного способа соития по причине либо использования неуместных средств, либо каких– то иных совсем отвратительных и скотских способов соития.
Ответ на возражение 1. Там были перечислены те виды похоти, которые не противоречат человеческой природе, по каковой причине противоестественный порок был опущен.
Ответ на возражение 2. Скотство отличается от порока постольку, поскольку последний противен человеческой добродетели со стороны некоторой избыточности, имея при этом общую с добродетелью материю, вследствие чего они сводятся к общему роду.
Ответ на возражение 3. Похотливый стремится не к человеческому порождению, а к половому удовольствию, которое можно получить и без осуществления тех актов, которые обусловливают человеческое порождение, чего и желают обращающиеся к противоестественному пороку.
Раздел 12. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ПРОТИВОЕСТЕСТВЕННЫЙ ПОРОК САМЫМ ГРЕХОВНЫМ ВИДОМ ПОХОТИ?
С двенадцатым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что противоестественный порок не является самым греховным видом похоти. В самом деле, грех тем тяжелее, чем более он противен горней любви. Но причиняющие вред ближнему прелюбодеяние, совращение и насилие, похоже, в большей степени противны любви к ближнему, чем противоестественные грехи, посредством которых людям не причиняют вреда. Следовательно, противоестественный грех не является самым греховным видом похоти.
Возражение 2. Далее, наиболее тяжкими представляются те грехи, которые совершены против Бога. Но кощунство совершается непосредственно против Бога, поскольку причиняет вред божественному поклонению. Следовательно, кощунство является более тяжким грехом, чем противоестественный порок.
Возражение 3. Далее, похоже, что грех тем тяжелее, чем больше надлежит любить того, против кого совершён этот грех. Но согласно порядку любви человек обязан больше любить тех, кто ему наиболее близок, а таковы те, которых он оскверняет посредством кровосмешения, а не тех, кто ему далёк, а таковы те, которых он в некоторых случаях оскверняет посредством противоестественного порока. Следовательно, кровосмешение является более тяжким грехом, чем противоестественный порок.
Возражение 4. Кроме того, если бы противоестественный порок был наиболее тяжким, то степень его тяжести определялась бы степенью противности его природе. Но грех нечистоты, или недостойной слабости, похоже, более остальных противен природе, поскольку природе наиболее сообразно различие действующего и претерпевающего. Таким образом, из этого можно было бы заключить, что наиболее тяжким противоестественным пороком является нечистота. Но это не так. Следовательно, противоестественные пороки не являются самыми тяжкими грехами похоти.
Этому противоречит сказанное Августином о том, что «наихудшим из них», а именно связанных с похотью грехов, «является тот, который направлен против природы».
Отвечаю: в любом роде наихудшим является уничтожение начала, от которого зависит всё остальное. Затем, началами разума являются те вещи, которые сообразны природе, поскольку разум располагает все вещи приличествующим им образом, исходя из того, что определено согласно природе. Это имеет место, как при созерцании, так и в практических делах. Поэтому подобно тому, как в случае созерцания наиболее тяжким и постыдным заблуждением является заблуждение относительно того, знание чего даровано человеку природой, точно так же и в практических делах наиболее тяжким и постыдным является противодействие тому, что определено природой. Поэтому, коль скоро посредством противоестественного порока человек грешит против определённого природой использования половых актов, из этого следует, что этот грех является наитягчайшим. За ним тягчайшим является кровосмешение, которое, как было показано выше (9), противно тому естественному почитанию, которое мы обязаны оказывать близким нам людям.
Что же касается других видов похоти, то они предполагают согрешение просто против того, что определено правым разумом на основании, конечно, естественных начал. Затем, наиболее противно разуму использовать половой акт во вред не только будущему потомству, но помимо этого и другому человеку. Поэтому простой блуд, который не сопровождается неправосудностью в отношении другого, является наименее тяжким видом похоти. Далее, большей неправосудностью является общение с женой, которая подчинена власти другого в том, что касается акта порождения, а не просто опеки над ней. Поэтому прелюбодеяние тяжелее совращения. И оба они отягчаются насилием. Следовательно, насилие над девой тяжелее совращения и насилие жены тяжелее прелюбодеяния. И все они, как уже было сказано (10), отягчаются в том случае, когда сопряжены с кощунством.
Ответ на возражение 1. Подобно тому, как определение правого разума исходит от человека, точно также порядок природы исходит от Самого Бога, и потому противные природе грехи, посредством которых оскверняется сам порядок природы, являются оскорблением Творца природы, Бога. Поэтому Августин говорит: «Противоестественные грехи, содомский, например, разве не везде и всегда вызывали отвращение? Любой народ, погрязший в подобном, по божественному закону не избежал бы осуждения, ибо Бог создал людей не для такого общения друг с другом; здесь самая природа, сотворённая Богом, оскверняется извращённой похотью»422.
Ответ на возражение 2. Противные природе пороки, как мы показали выше, тоже направлены против Бога, и при этом они тяжелее, чем греховность кощунства, поскольку впечатлённый в человеческую природу порядок является первичным и более неизменным, чем любой другой порядок, который был установлен позже.
Ответ на возражение 3. Всякому индивиду гораздо ближе природа вида, чем любой другой индивид. Поэтому наиболее тяжкими являются те грехи, которые противны тому, что определено природой.
Ответ на возражение 4. Тяжесть греха в большей степени зависит от злоупотребления вещью, чем от упущения правильного ею пользования. Поэтому из противоестественных грехов самым лёгким является грех нечистоты, который состоит просто в упущении соития с другим. Самым же тяжким является грех скотства, который связан с использованием ненадлежащего вида. Поэтому глосса на слова Писания о том, что Иосиф доводил о своих братьях худые слухи (Быт. 37:2), говорит, что «они совокуплялись со скотом». За ним следует грех содомии, который связан с использованием ненадлежащего пола. А уже за ним – грех, связанный с использованием неправильного способа соития, причём тот, который предполагает неправильное употребление «прохода», является более тяжким, чем тот, который касается способа соития в связи с другими обстоятельствами.
Вопрос 155. О ПОТЕНЦИАЛЬНЫХ ЧАСТЯХ БЛАГОРАЗУМИЯ Н ПРОТИВОПОЛОЖНЫХ ПОРОКАХ И В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ О ВОЗДЕРЖАННОСТИ
Далее нам надлежит исследовать потенциальные части благоразумия: во-первых, воздержанность; во-вторых,
