тело Елисея (Сир. 48:14), а несколько ниже сказано об Иосифе, что «кости его были почтены и после смерти пророчествовали»643 (Сир. 49:17). Но после смерти в теле или костях не сохраняется никакого знания. Следовательно, пророчество не относится к знанию.
Возражение 2. Далее, в Писании сказано: «Кто пророчествует, тот говорит людям в назидание» (1 Кор. 14:3). Но речь является не самим знанием, а его следствием. Поэтому дело представляется так, что пророчество не относится к знанию.
Возражение 3. Далее, всякое совершенство познания несовместимо с глупостью и безумием. Однако то и другое совместимо с пророчеством, в связи с чем читаем: «Да узнает Израиль, что пророк был глуп и безумен»644 (Ос. 9:7). Следовательно, пророчество не является совершенством познания.
Возражение 4. Кроме того, в то время как откровение связано с умом, вдохновение, скорее всего, связано со стремлением, поскольку оно есть своего рода движение. Но Кассиодор описывает пророчество как «вдохновение» и «откровение». Следовательно, похоже, что пророчество связано не только с умом, но и со стремлением.
Этому противоречат следующие слова Писания: «Тот, кого называют ныне “пророком”, прежде назывался “прозорливцем”» (1 Цар. 9:9). Но прозрение относится к знанию. Следовательно, пророчество относится к знанию.
Отвечаю: пророчество в первую очередь и по преимуществу состоит в знании, поскольку, так сказать, пророкам ве?домо то, что находится далеко прочь (procul) от человеческого знания. Поэтому, говорят, их имя происходит от «явления» (phanos), поскольку вещи являются им издали. В связи с этим Исидор говорит, что «в Ветхом Завете их называют прозорливцами, ибо они видели то, что другие не видели, и прозревали скрытое под покровом тайны». Язычники же называли их «ведунами (vates) по причине их умственной силы (vi mentis)»645.
Однако коль скоро в Писании сказано, что «каждому даётся проявление Духа на пользу» (1 Кор. 12:7), и несколько ниже: «Старайтесь обогатиться ими к назиданию Церкви» (1 Кор. 14:12), из этого следует, что во вторую очередь пророчество состоит в речи, поскольку в назидание другим пророки возвещают о том, что узнают от Бога, согласно сказанному в Писании: «Что слышал я от Господа Саваофа, Бога Израилева,– то и возвестил вам» (Ис. 21:10). Поэтому, по словам Исидора, «пророков можно называть предсказателями (proefatores), поскольку они сказывают издали (porro fantur)», то есть возвещают далёкое, «и предсказывают истину о том, чего ещё нет»646.
Но всё, что превосходит возможности человеческого познания и может быть явлено только Богом, не может быть удостоверено человеческим разумом, который оно превосходит как относящееся к божественной деятельности, согласно сказанному в Писании: «Они… проповедовали везде, при Господнем содействии и подкреплении слова последующими знамениями» (Мк. 16:20). Таким образом, в третью очередь пророчество связано с чудотворением как своего рода удостоверением пророческих возвещений, в связи с чем читаем: «И не было более у Израиля пророка такого, как Моисей, которого Господь знал Лицом к лицу,– по всем знамениям и чудесам» (Вт. 34:10-11).
Ответ на возражение 1. В приведённых цитатах сказано о пророчестве в отношении его третьего аспекта, который относится к удостоверению пророчества.
Ответ на возражение 2. В данном случае апостол говорит о пророческих возвещениях.
Ответ на возражение 3. Те пророки, которые названы глупыми и безумными, были не истинными, а ложными пророками, о которых сказано: «Не слушайте слов “пророков”, пророчествующих вам,– они обманывают вас, рассказывают мечты сердца своего, а не от уст Господних» (Иер. 23:16); и ещё: «Горе безумным пророкам, которые водятся своим духом и ничего не видели» (Иез. 13:3).
Ответ на возражение 4. Для пророчества необходимо, чтобы намерение ума было воздвигнуто к восприятию божественного, в связи с чем читаем: «Сын человеческий! Стань на ноги твои – и Я буду говорить с тобою!» (Иез. 2:1). Это воздвижение намерения обусловливается побуждением Святого Духа, и потому далее сказано: «Вошёл в меня Дух и поставил меня на ноги мои». После того, как намерение ума воздвиглось к небесным вещам, оно начинает схватывать божественное, и потому далее сказано: «И я слышал Говорящего мне». Таким образом, вдохновение необходимо пророчеству для воздвижения ума, согласно сказанному в Писании: «Дыхание Вседержителя даёт ему разумение» (Иов. 32:8), в то время как откровение необходимо для самого схватывания божественного, благодаря которому пророчество становится совершенным, поскольку оно поднимает завесы над тьмой и неведеньем, согласно сказанному в Писании: «Открывает глубокое из среды тьмы» (Иов. 12:22).
Раздел 2. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ПРОРОЧЕСТВО НАВЫКОМ?
Со вторым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что пророчество является навыком. В самом деле, как сказано во второй книге «Этики», «в душе бывают три вещи – способности, страсти и навыки»647. Но пророчество не является способностью, поскольку иначе оно присутствовало бы во всех людях – ведь душевные способности общи всем. Не является оно и страстью, поскольку страсти, как уже было сказано (-, 22, 2), присущи желающей способности, тогда как пророчество, как было показано в предыдущем разделе, по преимуществу относится к знанию. Следовательно, пророчество является навыком.
Возражение 2. Далее, всякое совершенство души, которое не всегда актуально, является навыком. Но пророчество – это совершенство души, и при этом оно не всегда актуально, в противном случае мы бы не читали о спящих пророках. Следовательно, похоже, что пророчество является навыком.
Возражение 3. Далее, пророчество считается одним из даров благодати. Но благодать, как уже было сказано (-, 110, 2), присутствует в душе наподобие навыка. Следовательно, пророчество является навыком.
Этому противоречит следующее: как говорит Комментатор648, навык есть то, «посредством чего мы действуем, когда пожелаем». Но человек не может использовать пророчество, когда пожелает, как это явствует из случившегося с Елисеем (4 Цар. 3:15), которого, по словам Григория, «при вопрошании Иосафата о будущем оставил пророческий дух, и тогда он призвал гусельника, чтобы славословия псалмов побудили дух пророчества снизойти на него и исполнить ум имеющим произойти». Следовательно, пророчество не является навыком.
Отвечаю: как говорит апостол, «всё, делающееся явным, свет есть» (Еф. 5:13), поскольку, так сказать, видимое материальному взгляду видимо благодаря материальному свету, а видимое умственному взгляду видимо благодаря умственному свету. Таким образом, видимое должно быть адекватным свету, благодаря которому оно видимо, поскольку следствие адекватно своей причине. И коль скоро пророчество, как было показано выше (1), относится к знанию, которое превосходит возможности естественного разума, из этого следует, что для пророчества необходим умственный свет, который превосходит свет естественного разума, в связи с чем читаем: «Хотя я во мраке,– но Господь – свет для меня!» (Мих. 7:8). Затем, свет может находиться в субъекте двояко: во-первых, посредством устойчивой формы, как например материальный свет находится в солнце и огне; во-вторых, посредством претерпевания или пассивного впечатления, как например свет находится в воздухе. Но пророческий свет не находится в уме пророка посредством устойчивой формы, иначе пророк мог бы пророчествовать всегда, что очевидно не так. В связи с этим Григорий говорит, что «иногда пророческий дух оставляет пророка и не всегда отзывается на призыв его ума, но и в его отсутствие он знает, что его присутствие является даром». Поэтому Елисей сказал о сонамитянке: «Душа у неё – огорчена, а Господь скрыл от меня и не объявил мне» (4 Цар. 4:27). И так это потому, что умственный свет, который находится в субъекте посредством устойчивой и завершённой формы, совершенствует ум по преимуществу в отношении впечатления знания видимых благодаря этому свету начал; так, благодаря свету активного ума ум познает первые начала всех известных по природе вещей. Но началом видимого благодаря пророчеству, которое относится к сверхъестественному знанию, является Сам Бог, Которого пророки не видят в Его сущности, каким Его видят блаженные на небесах, в которых этот свет пребывает посредством устойчивой и завершённой формы, согласно сказанному в псалме: «Во свете Твоём мы видим свет» (Пс. 35:10).
Из сказанного можно заключить, что пророческий свет находится в душе пророка посредством претерпевания или преходящего впечатления. На это Писание указывает такими словами: «Когда же будет проходить слава Моя, Я поставлю тебя в расселине скалы…» и т. д. (Исх. 33:22); и ещё: «Выйди и стань на горе пред лицом Господним – и вот, Господь пройдёт…» и т. д. (3 Цар. 19:11). Следовательно, как воздух всегда нуждается в новом просвещении, так и ум пророка всегда нуждается в новом откровении подобно ученику, который ещё не постиг начала искусства и потому ему нужно разъяснять каждую частность. В связи с этим читаем: «Каждое утро Он пробуждает, пробуждает ухо моё, чтобы я слушал, подобно учащимся» (Ис. 50:4). На это также указывает и самый способ произнесения пророчеств, которые часто предваряются словами, что «Господь возвестил такому-то пророку», или что «ему было слово Господне», или что «на нём пребывала длань Господа».
Но навык – это устойчивая форма, из чего следует, что в строгом смысле слова пророчество не является навыком.
Ответ на возражение 1. В своём различении философ приводит далеко не всё из того, что находится в душе, но только то, что может являться началом нравственных действий, которые проистекают когда из страсти, когда из навыка, а когда и из простой способности, как это бывает в тех случаях, когда действие последует суждению разума прежде, чем возникает соответствующий этому действию навык.
Впрочем, пророчество может быть сведено к страсти, если под страстью понимать любой вид восприятия, в каковом смысле философ говорит, что «мыслить означает что-то претерпевать»649. Ведь как в случае естественного знания ум в возможности пассивен в отношении света активного ума, точно так же в случае пророческого знания человеческий ум пассивен в отношении просвещения божественного света.
Ответ на возражение 2. Подобно тому, как в телесных вещах по прекращению претерпевания сохраняется некоторая склонность к повтору этого претерпевания (так, однажды подожжённая древесина вторично поджигается легче), точно так же и в уме пророка по прекращению актуального просвещения сохраняется склонность к новому просвещению (так, однажды побуждённый к набожности ум с лёгкостью возвращается к прежней набожности. Поэтому Августин говорит, что наши молитвы должны быть частыми, «чтобы разожжённая набожность не угасла»).
А ещё можно ответить, что пророк остаётся пророком и тогда, когда его пророческое просвещение перестаёт быть актуальным, поскольку его пророком поставил Бог, согласно сказанному в Писании: «Я… пророком для народов поставил тебя!» (Иер. 1:5).
Ответ на возражение 3. Всякий дар благодати возвышает человека над человеческой природой, и это может происходить двояко. Во-первых, в отношении субстанции акта, каковы, например, акты чудотворения или познания неочевидных или вовсе сокрытых вещей божественной мудрости, и для этих актов человеку не требуется дар благодати по навыку. Во-вторых, нечто может превосходить возможности человеческой природы не со стороны субстанции акта, а со стороны модуса, каковы, например, акты
