является родственным первому, поскольку обычай становится второй природой и порождает склонность, которая подобна естественной. Но очевидно, что склонность к действию в строгом смысле слова принадлежит желающей силе, чьей функцией, как уже было сказано (9, 1), является подвигать другие способности к их актам. Поэтому не всякая добродетель является нравственной, но только та, которая находится в желающей способности.

Ответ на возражение 1. Приведенный аргумент ссылается на «mos» в смысле «обычай».

Ответ на возражение 2. Любой акт добродетели основывается на сделанном выборе, но никакая добродетель не принудит нас сделать правильный выбор за исключением той, которая находится в желающей части души, поскольку, как было показано выше (13, 1), выбор является актом желающей способности (13, 1). Поэтому навык к выбору, то есть навык, являющийся началом, посредством которого мы делаем выбор, суть единственный навык, который совершенствует желающую способность, хотя действия других навыков тоже могут быть предметом выбора.

Ответ на возражение 3. «Природа есть некое начало движения»178. Но именно желающей силе свойственно подвигать способности к акту. Следовательно, становиться подобными второй природе путем сообразования с разумом свойственно тем добродетелям, которые находятся в желающей способности.

Раздел 2. ОТЛИЧАЕТСЯ ЛИ НРАВСТВЕННАЯ ДОБРОДЕТЕЛЬ ОТ УМСТВЕННОЙ?

Со вторым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что нравственная добродетель не отличается от умственной. В самом деле, по словам Августина, «добродетель есть искусство жить хорошо и справедливо»179. Но искусство – это умственная добродетель. Следовательно, нравственная добродетель не отличается от умственной.

Возражение 2. Далее, ряд авторов, давая определение добродетелям, упоминают науку; так, одни определяют стойкость как «науку или навык, связанный с тем, чего мы должны придерживаться или не придерживаться», а святость – как «науку, которая делает человека верующим и выполняющим свой долг перед Богом». Но наука является умственной добродетелью.

Следовательно, не должно отличать нравственную добродетель от умственной.

Возражение 3. Далее, как говорит Августин, «добродетель есть правый или совершенный разум»180. Но, как сказано в шестой книге «Этики»181, все это относится к умственным добродетелям. Следовательно, нравственная добродетель не отличается от умственной.

Возражение 4. Кроме того, вещь не отличается оттого, что входит в ее определение. Но умственная добродетель входит в определение нравственной добродетели, поскольку, по словам Философа, «нравственная добродетель есть сознательно избираемый навык, состоящий в обладании серединой по отношению к нам, причем определенной таким суждением, каким определит ее рассудительный человек»182. Но, как сказано в шестой книге «Этики», определяющее середину нравственной добродетели правильное суждение принадлежит умственной добродетели183. Следовательно, нравственная добродетель не отличается от умственной.

Этому противоречит сказанное в первой книге «Этики» о том, что «добродетели подразделяют на два вида, ибо одни из них мы называем умственными, а другие – нравственными»184.

Отвечаю: разум является первым началом всех человеческих действий, и потому любые другие начала человеческих действий в той или иной мере подчиняются разуму, но происходит это по-разному. Так, некоторые подчиняются разуму слепо и беспрекословно, например, пребывающие в здоровом состоянии телесные члены, и как только следует распоряжение разума, рука или нога начинает действовать. Поэтому Философ говорит, что «душа властвует над телом господски»185, как господин властвует над своим рабом, который не имеет права перечить. Видя это, некоторые пришли к выводу, что в человеке все активные начала подчинены разуму именно таким вот образом. Но в таком случае для совершенства разума человеку было бы вполне достаточно просто действовать правильно. Поэтому, коль скоро добродетель – это навык, совершенствующий человека ввиду выполнения им правильных действий, то из этого бы следовало, что она находится исключительно в разуме и что нет никаких иных добродетелей помимо умственных. Таким было мнение Сократа, который, как сказано в шестой книге «Этики», утверждал, что «все добродетели – это виды рассудительности»186. Следовательно, он полагал, что когда человек знает, он не способен грешить, и что тот, кто грешит, грешит в силу неведенья.

Но такое предположение ложно, поскольку желающая способность повинуется разуму не слепо и у нее есть возможность противления, в связи с чем Философ говорит, что «разум властвует над нашими стремлениями политически»187, как государственный муж властвует над свободными людьми, которые имеют право иногда не подчиняться. Ему вторит Августин, говоря, что «иногда мы понимаем что является правильным, в то время как желание медлит или вовсе отсутствует», а именно постольку, поскольку навыки или страсти желающей способности препятствуют пользованию разумом при выполнении тех или иных частных действий. Тут следует заметить, что слова Сократа о том, что знающий не грешит, отчасти истинны, но только в том случае, когда знание понуждает пользоваться разумом при такого рода частном акте выбора.

Таким образом, для того чтобы человек совершал добрые поступки, необходима не только хорошая расположенность его разума посредством навыка умственной добродетели, но также и хорошая расположенность его желания посредством навыка нравственной добродетели. И потому нравственность отличается от умственной добродетели точно так же, как желание отличается от разума. Следовательно, коль скоро желание является началом человеческих действий в той мере, в какой оно причастно разуму то и нравственные навыки надлежит расценивать как добродетели в той мере, в какой они сообразуются с разумом.

Ответ на возражение 1. Августин обычно прилагает термин «искусство» к любой форме правильного суждения, в каковом смысле искусство включает в себя рассудительность, которая является правильным суждением о вещах, которые будут выполнены, тогда как искусство в строгом смысле слова – это правильное суждение о вещах, которые будут созданы. Поэтому когда он говорит, что «добродетель есть искусство жить хорошо и справедливо», то этим сказывается о рассудительности сущностно, в то время как о других добродетелях – по причастности, а именно постольку, поскольку они определяются рассудительностью.

Ответ на возражение 2. Все приводимые некоторыми подобного рода определения основываются на теории, которой придерживался Сократ. Ответом может послужить разъяснение, данное нами выше относительно искусства.

Сказанное в полной мере относится и к возражению 3.

Ответ на возражение 4. Связанное с рассудительностью правильное суждение включено в определение нравственной добродетели не как часть ее сущности, а как то, что принадлежит всем нравственным добродетелям по причастности, то есть постольку, поскольку они подчинены рассудительности.

Раздел 3. ПРАВИЛЬНО ЛИ РАЗДЕЛЯТЬ ДОБРОДЕТЕЛИ НА НРАВСТВЕННЫЕ И УМСТВЕННЫЕ?

С третьим положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что неправильно разделять добродетели на нравственные и умственные. В самом деле, похоже, что рассудительность является чем-то средним между нравственными и умственными добродетелями, поскольку с одной стороны упоминается среди умственных добродетелей188, а с другой стороны все числят ее среди четырех основных добродетелей, которые, как будет показано ниже (61, 1), являются нравственными добродетелями. Поэтому неправильно разделять добродетели на нравственные и умственные так, как если бы между ними не было ничего среднего.

Возражение 2. Далее, изобретательность, воздержанность и упрямство не считаются умственными добродетелями. Не являются они и нравственными добродетелями, поскольку не умеряют страсти и часто сопряжены с немалой страстностью. Следовательно, неправильно разделять добродетели на нравственные и умственные.

Возражение 3. Далее, вера, надежда и любовь являются добродетелями. Но они не являются умственными добродетелями, каковых, как уже было сказано (57), пять, а именно наука, мудрость, мышление, рассудительность и искусство. Не являются они и нравственными добродетелями, поскольку в отличие от нравственных добродетелей, не связаны со страстями. Следовательно, неправильно разделять добродетели на нравственные и умственные.

Этому противоречат слова Философа о том, что добродетель бывает двоякой, умственной и нравственной189.

Отвечаю: человеческая добродетель – это навык, совершенствующий человека ввиду выполнения им правильных действий. Но в человеке наличествует только два начала человеческих действий, а именно ум, или разум, и желание, поскольку они, как сказано в третьей книге трактата «О душе», суть два начала движения в человеке. Следовательно, любая человеческая добродетель необходимо должна совершенствовать одно из этих начал. И если она совершенствует созерцательный или практический ум человека, делая его действие правильным, то она суть умственная добродетель, а если она совершенствует его желание, то она суть нравственная добродетель, из чего следует, что любая человеческая добродетель является или умственной, или нравственной.

Ответ на возражение 1. Сущностно рассудительность является умственной добродетелью. Но со стороны ее материи у нее есть нечто общее с нравственными добродетелями, поскольку она, как уже было сказано (57, 4), является правильным суждением о вещах, которые будут выполнены. И в этом смысле ее можно ставить в один ряд с нравственными добродетелями.

Ответ на возражение 2. Изобретательность и упрямство не совершенствуют чувственное желание. Это ясно из того, что изобретательный и упрямый часто проявляет немалую страстность, чего бы не наблюдалось, если бы его чувственное желание совершенствовалось навыком к правильному суждению. Однако изобретательность и упрямство совершенствуют разумную способность и помогают разуму противостоять страстям, которые могли бы способствовать его заблуждению. Но все же их нельзя назвать добродетелями, поскольку умственная добродетель, которая располагает разум к правильному суждению в вопросах этики, предполагает правильное желание цели, такое, чтобы разум мог правильно придерживаться начал, то есть целей, на которых он строит свое доказательство, а как раз этого и недостает тому кто изобретателен и упрям. Точно так же не может быть совершенным и действие, проистекающее из двух начал, если каждое из этих начал не усовершенствовано навыком, который бы соответствовал этому действию. Так, каким бы совершенным ни был пользующийся инструментом основной действователь, он произведет несовершенное следствие, если плохо расположенным окажется его инструмент. Следовательно, если чувственная способность, которая подвигается разумной способностью, несовершенна, то сколь бы ни была совершенна разумная способность, окончательное действие будет несовершенным и, следовательно, начало этого действия не будет добродетелью. Поэтому изобретательность, воздержанность от удовольствий и стойкость в страданиях принято считать не добродетелями, а чем-то меньшим, чем добродетели, каковое мнение разделяет и Философ190.

Ответ на возражение 3. Вера, надежда и любовь превосходят просто человеческие добродетели, поскольку они суть добродетели человека по благодати Божией.

Раздел 4. МОЖЕТ ЛИ СУЩЕСТВОВАТЬ НРАВСТВЕННОСТЬ БЕЗ УМСТВЕННОЙ ДОБРОДЕТЕЛИ?

С четвертым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что нравственность может существовать без умственной добродетели. В самом деле, нравственная добродетель, по словам Цицерона, это навык, который подобен второй природе и при этом сообразуется с разумом. Но хотя природа и может сообразовываться с неким движущим ее высшим разумом, нет никакой необходимости в том, чтобы этот разум был соединен с природой в одном и том же субъекте, что очевидно в случае лишенных познания природных вещей. Следовательно, в человеке может наличествовать подобная второй природе нравственная добродетель, которая склоняет его сообразовываться с разумом, хотя при этом его разум и не совершенствуется умственной добродетелью.

Возражение 2. Далее, благодаря умственной добродетели человек получает возможность пользоваться разумом совершенно. Но порою случается так, что добродетельные и угодные Богу люди не слишком сильны по части пользования своим