Старом. Следовательно, Новый Закон не содержится в Старом.

Возражение 2. Далее, глосса на слова из евангелия от Матфея: «Кто нарушит одну из заповедей сих малейших» (Мф. 5:19), говорит, что «малейшие заповеди» – это заповеди Закона, а великие заповеди – это заповеди Евангелия. Но великое не может содержаться в малом. Следовательно, Новый Закон не содержится в Старом.

Возражение 3. Далее, кто обладает содержащим, тот обладает и содержимым. Таким образом, если бы Новый Закон содержался в Старом, то из этого бы следовало, что кто бы ни обладал Старым Законом, он обладал бы и Новым, и потому было бы излишним сообщать людям Новый Закон, когда они уже обладали Старым. Следовательно, Новый Закон не содержится в Старом.

Этому противоречит следующее: в Писании сказано о том, что «колесо находилось в колесе» (Иез. 1:16), то есть, как разъясняет Григорий, «Новый Завет внутри Ветхого».

Отвечаю: одно может содержаться в другом двояко. Во-первых, актуально, как предмет в своем месте. Во-вторых, виртуально, как следствие в причине или как дополняющее в том, что неполно (так виртуально род содержит свои виды и семя – все дерево). И именно так Новый Закон содержится в Старом, поскольку, как уже было сказано (1), Новый Закон соотносится со Старым как совершенное с несовершенным. Поэтому Златоуст, разъясняя слова из евангелия от Марка: «Земля сама собою производит сперва зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе» (Мк. 4:28), высказывается следующим образом: «Он сообщил сперва зелень, то есть закон природы, потом колос, то есть Закон Моисея, наконец, полное зерно, то есть Закон Евангелия». Следовательно, Новый Закон содержится в Старом, как зерно в колосе.

Ответ на возражение 1. Все, что в качестве положений веры приведено в Новом Завете открыто и явно, содержится и в Ветхом Завете как предмет веры, но не явно, а образно. И потому даже со стороны того, во что мы должны верить, Новый Закон содержится в Старом.

Ответ на возражение 2. О предписаниях Нового Закона говорят как о великих по сравнению с предписаниями Старого Закона вследствие явности их формулировок. Но в том, что касается самой субстанции предписаний Нового Завета, то все они содержатся в Старом. По этой причине Августин говорит, что «почти все наставления и предписания Господа, которые начинаются словами: «А Я говорю вам», могут быть обнаружены и в тех древних книгах. Но так как они полагали, что убийством может быть только убийство человеческого тела, Господь разъяснил им, что всякий злой помысел, направленный против наших братьев, является своего рода убийством»221. И именно в силу этого о предписаниях Нового Закона говорят как о великих по сравнению с предписаниями Старого. Впрочем, ничто не препятствует тому, чтобы великое содержалось в малом виртуально подобно тому, как всякое дерево содержится в своем семени.

Ответ на возражение 3. То, что предложено неявно, необходимо должно быть объявлено явно. Поэтому после обнародования Старого Закона надлежало также предоставить и Новый Закон.

Раздел 4. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ НОВЫЙ ЗАКОН БОЛЕЕ ОБРЕМЕНИТЕЛЬНЫМ, ЧЕМ СТАРЫЙ?

С четвёртым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Новый Закон более обременителен, чем Старый. Так, Златоуст говорит, что «заповедям, данным Моисеем, таким как «не убивай, не прелюбодействуй», повиноваться легко, а вот заповедям Христовым, таким как мне гневайся, не вожделей», – трудно». Следовательно, Новый Закон более обременителен, чем Старый.

Возражение 2. Далее, пользоваться земным процветанием куда как легче, чем переносить злосчастья. Но в Ветхом Завете из соблюдения Закона следовало временное процветание, как это явствует из двадцать восьмой главы книги «Второзаконие» (Вт 28:1-14), тогда как из соблюдения Нового Закона следует множество злосчастий, о чем читаем: «Во всем являем себя, как служители Божий – в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в телесных обстоятельствах» и т. д. (2 Кор. 6:4-10). Следовательно, Новый Закон более обременителен, чем Старый.

Возражение 3. Далее чем более надлежит исполнить, тем это и трудней. Но Новый Закон в указанном смысле дополняет Старый. В самом деле, если Старый Закон запрещал лжесвидетельство, то Новый Закон запретил даже клясться, если Старый Закон запрещал человеку оставлять свою жену без разводного письма, то Новый Закон запретил развод в целом, как это явствует из разъяснения Августином пятой главы евангелия от Матфея (Мф. 5:31-44). Следовательно, Новый Закон более обременителен, чем Старый.

Этому противоречит сказанное в Писании: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные» (Мф. 11:28), каковые слова Иларий разъясняет так: «Он призывает к Себе всех труждающихся соблюдением Закона и обремененных грехами этого мира». А далее Он говорит об иге Евангелия: «Иго Мое – благо, и бремя Мое – легко» (Мф. 11:30). Следовательно, Новый Закон менее обременителен, чем Старый.

Отвечаю: в связанных с предписаниями Закона делах добродетели можно усматривать двоякую трудность. Первую – со стороны внешних дел, которые сами по себе могут быть трудны и обременительны. И в этом отношении Старый Закон был гораздо обременительней Нового, поскольку Старый Закон посредством многочисленных обрядов предписывал намного больше внешних актов, чем Новый Закон, который, согласно учению Христа и апостолов, добавил очень немного предписаний к предписаниям естественного закона, хотя впоследствии были добавлены ещё некоторые посредством установлений святых Отцов. Но даже и в их отношении, по словам Августина, должно соблюдать умеренность, чтобы благие дела не стали обузой для верующего. Так, отвечая на вопросы Януария, он говорит, что «в то время как Бог по милосердию Своему пожелал, чтобы религиозные обряды были свободным служением и определил для публичного представления небольшое количество наиболее очевидных таинств, иные люди превращают их в рабские бремена настолько, что состояние евреев, которые были подчинены священнодействиям Закона, а не человеческой самонадеянности, представляется подчас куда более сносным».

Другую трудность в делах добродетели надлежит усматривать со стороны внутренних актов, например, что добродетельные поступки должно совершать своевременно и с удовольствием. Эту трудность может превозмочь только добродетель, поскольку действовать подобным образом для лишенного добродетели человека крайне затруднительно, а для добродетельного – нет. В этом отношении предписания Нового Закона более обременительны, чем предписания Старого, потому что Новый Закон запрещает некоторые внутренние движения души, которые явно не запрещались Старым Законом во всех случаях, хотя в некоторых запрещались и им (впрочем, такие запреты не подкреплялись соответствующими им наказаниями). Но все это для лишенного добродетели человека обременительно, по каковой причине Философ говорит, что поступать так, как поступает правосудный, нетрудно, но делать это так, как делает он, то есть своевременно и с удовольствием, для неправосудного – нелёгкий труд222. Поэтому слова Писания о том, что «заповеди Его нетяжки» (1 Ин. 5:3), Августин разъясняет так: «Они нетяжки для любящего, в то время как для того, кто без любви, обременительны».

Ответ на возражение 1. В приведенном отрывке недвусмысленно говорится о трудности Нового Закона в смысле сознательного ограничения внутренних движений.

Ответ на возражение 2. Переносимые соблюдающими Новый Закон злосчастья не обусловлены непосредственно самим Законом. Кроме того, их нетрудно сносить благодаря любви, в которой и заключается этот Закон, поскольку, как говорит Августин, «любовь делает те вещи, которые кажутся трудными и не находящимися в нашей власти, легкими и не имеющими никакого значения».

Ответ на возражение 3. Объект этих дополнений к предписаниям Старого Закона, как говорит Августин, готов исполнять их с большею легкостью. Следовательно, этот аргумент не доказывает, что Новый Закон более обременителен, но, пожалуй, наоборот, что он является более легким бременем.

Вопрос 108. О содержимом нового закона

Теперь у нас на очереди рассмотрение того, что содержится в Новом Законе, под каковым заглавием наличествует четыре пункта: 1) надлежало ли Новому Закону предписывать или запрещать какие-либо внешние поступки; 2) достаточным ли образом Новый Закон устанавливает предписания и запреты внешних актов; 3) достаточным ли образом он направляет человека в его внутренних актах; 4) обеспечивает ли он свои предписания подобающими советами.

Раздел 1. НАДЛЕЖАЛО ЛИ НОВОМУ ЗАКОНУ ПРЕДПИСЫВАТЬ ИЛИ ЗАПРЕЩАТЬ КАКИЕ-ЛИБО ВНЕШНИЕ АКТЫ?

С первым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Новому Закону не надлежало предписывать или запрещать какие-либо внешние акты. В самом деле, Новый Закон – это Евангелие Царства, согласно сказанному в Писании: «Проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной» (Мф. 24:14). Но Царство Божие состоит не во внешних, а только во внутренних актах, согласно сказанному в Писании: «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21); и еще: «Царствие Божие – не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе» (Рим. 14:17). Следовательно, Новому Закону не надлежало предписывать или запрещать какие-либо внешние акты.

Возражение 2. Далее, Новый Закон – это «закон Духа» (Рим. 8:2), а «где Дух Господень, там – свобода» (2 Кор. 3:17). Но когда человек обязан совершать или не совершать те или иные внешние поступки, никакой свободы у него нет. Следовательно, Новый Закон не должен предписывать или запрещать какие-либо внешние акты.

Возражение 3. Далее, все внешние акты мыслятся как приписываемые руке, в то время как внутренние акты принадлежат уму. Но одним из отличий Старого Закона от Нового считается то, что «Старый Закон удерживает руку, тогда как Новый Закон обуздывает волю»223. Следовательно, Новому Закону не надлежало предписывать или запрещать какие-либо внешние акты, но – только акты внутренние.

Этому противоречит следующее: благодаря Новому Закону люди стали «сынами света», о чем читаем: «Веруйте в Свет, да будете сынами Света» (Ин. 12:36). Но очевидно, что сыны света должны совершать дела света и отвергать дела тьмы, согласно сказанному в Писании: «Вы были некогда тьма, а теперь – свет в Господе. Поступайте, как чада Света» (Еф. 5:8). Следовательно, Новому Закону надлежало запретить некоторые внешние акты и предписать другие.

Отвечаю: как уже было сказано (106, 1, 2), Новый Закон является по преимуществу благодатью Святого Духа, проявляющейся через посредство действующей любовью веры. Затем, люди становятся восприемниками этой благодати благодаря вочеловечившемуся Сыну Божию, исполненному благодатью человечности, впоследствии излившейся на нас. По этой причине читаем: «Слово стали плотию», и далее: «…полное благодати и истины», и далее: «…от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать». И, наконец, что «благодать и истина произошли чрез Иисуса, Христа» (Ин. 1:14-17). Из всего этого следует, что истечение благодати от воплотившегося Слова нам надлежало сообщить через посредство некоторых внешних чувственных объектов, а также что из этой внутренней благодати, посредством которой плоть подчинена Духу должны проистекать некоторые внешние дела.

Таким образом, внешние акты могут быть связаны с благодатью двояко. Во-первых, как некоторым образом подвигающие к благодати. И таковы установленные Новым Законом священнодействия, например, крещение, евхаристия и т. п.

Во-вторых, существуют такие внешние акты, которые следуют