жил; в-третьих, он должен получать удовольствие от общения с ним; в-четвертых, он должен останавливать свой выбор на том же, что и тот; в-пятых, он должен делить с ним радости и печали319. Но первые две вещи относятся к благоволению. Следовательно, благоволение является первым актом любви к горнему.
Этому противоречит сказанное Философом о том, что «благоволение не является ни любовью, ни дружбой, но, пожалуй, оно напоминает начало дружбы»320. Однако любовь к горнему, как уже было сказано (23, 1), является дружбой. Следовательно, благоволить не есть то же самое, что и любить, если под этим словом понимать акт любви к горнему.
Отвечаю: благоволение в строгом смысле слова является тем актом воли, посредством которого мы желаем другому блага. Но этот акт воли отличается от актуальной любви, если рассматривать ее как находящуюся не только в чувственном, но и в умственном желании, или воле. В самом деле, та любовь, которая находится в чувственном желании, суть страсть. Но любая страсть стремится к своему объекту с некоторым пылом. И при этом страсть любви возникает не вдруг, но ей предшествует углубленное рассмотрение объекта любви, по каковой причине Философ, показывая различие между благоволением и являющейся страстью любовью, говорит, что в благоволении нет ни напряжения, ни стремления, то есть – что оно является не пылкой склонностью, а одним только желанием блага другому возникшем вследствие исключительно суждения разума. Кроме того, в то время как любовь обусловливается длительной взаимной близостью, благоволение может возникнуть внезапно, как, например, когда мы, наблюдая за кулачным боем, начинаем желать победы одному из участников321. Но и та любовь, которая находится в умственном желании, тоже отличается от благоволения, поскольку она означает некоторое соединение приязни между любящим и любимым, а именно постольку поскольку любящий полагает, что любимый некоторым образом соединен с ним или даже принадлежит ему, вследствие чего и стремится к любимому. С другой стороны, благоволение – это простой акт воли, посредством которого мы желаем человеку блага, не обязательно предполагая при этом наличие вышеупомянутого соединения взаимной приязни. Поэтому любить как акт любви к горнему включает в себя благоволение, к которому любовь добавляет соединение приязни, по каковой причине Философ говорит, что благоволение является началом дружбы.
Ответ на возражение 1. Философ, определяя этими словами, что есть «любить», дает не полное описание, а приводит только ту часть определения, которое делает акт любви наиболее очевидным.
Ответ на возражение 2. Любить, конечно же, является актом склоняющейся к благу воли, но с добавлением к нему некоторого соединения с любимым, каковое соединение не входит в понятие благоволения.
Ответ на возражение 3. То, о чем говорит Философ, приличествует дружбе постольку, поскольку оно является следствием любви человека к себе, о чем он сам говорит несколько ниже. В самом деле, человек желает и делает все это другу в силу того, то он желает и делает все это себе, а это как раз и приличествует вышеупомянутому соединению приязни.
Раздел 3. ДОЛЖНО ЛИ ИЗ ЛЮБВИ К ГОРНЕМУ ЛЮБИТЬ БОГА РАДИ НЕГО САМОГО?
С третьим положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что из любви к горнему Бога любят не ради Него Самого, а ради чего-то еще. Так, Григорий в своей проповеди говорит, что «душа учится на том, что она знает, любить то, что она не знает»322, где под тем, что не знают, он разумеет интеллигибельное и божественное, а под тем, что знают, – чувственные объекты. Следовательно, Бога должно любить ради чего-то еще.
Возражение 2. Далее, любовь последует знанию. Но Бог познаваем через посредство чего-то еще, согласно сказанному о том, что «невидимое Его… чрез рассматривание творений видимы» (Рим. 1:20). Следовательно, и любят Его ради чего-то еще, а не ради Него Самого.
Возражение 3. Далее, как говорит глосса на слова из евангелия от Матфея (Мф. 1:1), «надежда рождает любовь», а Августин в своем комментарии к первому соборному посланию Иоанна говорит, что «страх приводит к любви». Но надежда чает обрести что-то от Бога, в то время как страх избегает чего-то, что может быть причинено Богом. Таким образом, похоже на то, что Бога должно любить ради некоторого блага, на которое мы надеемся, или же некоторого зла, которого мы боимся. Следовательно, Его не должно любить ради Него Самого.
Этому противоречит сказанное Августином о том, что наслаждаться означает прилепляться к чему-либо ради него самого. Но, как он говорит в той же книге, «Богом должно наслаждаться»323. Следовательно, Бога должно любить ради Него Самого.
Отвечаю: слово «ради» указывает на каузальное отношение. Затем, причины бывают четырех видов, а именно конечная, формальная, деятельная и материальная, к которой может быть также сведено материальное расположение, хотя оно является причиной не просто, а относительно. И именно в соответствии с этими четырьмя различными видами причин о чем-то одном принято говорить как о любимом ради чего-то другого. Так, в соответствии с конечной причиной мы, например, любим лекарство ради здоровья; в соответствии с формальной причиной мы любим человека ради его добродетели, поскольку благодаря своей добродетели он, так сказать, является формально благим и потому достойным любви; в соответствии с деятельной причиной мы любим некоторых людей потому, что они, например, сыновья такого-то и такого-то отца; в соответствии со сводимым к роду материальной причины расположением мы говорим о любви к кому-либо ради того, что расположило нас к этой любви, как, например, мы любим человека ради того содействия, которое он нам оказывает, хотя после того, как мы полюбим его как друга, мы будем любить его не ради его содействия, а ради его добродетели.
Итак, согласно первым трем способам мы любим Бога не ради чего-либо еще, но ради Него Самого. В самом деле, Он не определен к чему-либо как к некоей цели, но Сам является конечной целью всего; и при этом Он для того, чтобы быть благим, не нуждается ни в какой форме, поскольку Его субстанция суть Его благо, которое само по себе является образцом для всего остального блага; и точно так же благо привходит не в Него от чего бы то ни было еще, но напротив от Него – во все остальное. Однако согласно четвертому способу Его можно любить ради чего-то еще, поскольку мы располагаемся некоторыми вещами к тому, чтобы быть подвигнутыми к Его любви, например, полученными от Него милостями, или наградами, которые мы чаем от Него получить, или даже Его наказаниями, которых мы стремимся избегнуть.
Ответ на возражение 1. На том, что она знает, душа учится любить то, что она не знает, не так, как если бы то, что она знает, обусловливало любовь того, что она не знает, в качестве формальной, конечной или деятельной причины этой любви, но так, что это знание располагает человека к любви того, что он не знает.
Ответ на возражение 2. Познание Бога действительно обретается через посредство других вещей, но после того, как Он узнан, Он познается уже не через них, а через Самого Себя, согласно сказанному в Писании: «Уже не по твоим речам веруем, ибо сами слышали и узнали, что Он – истинно Спаситель мира» (Ин. 4:42).
Ответ на возражение 3. Надежда и страх приводят к любви посредством некоторого расположения, о чем уже было говорено выше (17, 8; 19, 7).
Раздел 4. МОЖНО ЛИ НЕПОСРЕДСТВЕННО ЛЮБИТЬ БОГА В ЭТОЙ ЖИЗНИ?
С четвертым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что Бога нельзя непосредственно любить в этой жизни. В самом деле, как говорит Августин, «никто не может любить то, что совсем неизвестно»324. Но мы не можем знать Бога непосредственно в этой жизни, поскольку «теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1 Кор. 13:12). Следовательно, мы не можем и непосредственно Его любить.
Возражение 2. Далее, тот, кто не может делать нечто меньшее, не может делать и большее. Затем, Бога должно больше любить, чем знать, поскольку «соединяющийся с Господом» любовью «есть один дух с Господом» (1 Кор. 6:17). Но человек не может непосредственно знать Бога. Следовательно, он тем более не может непосредственно Его любить.
Возражение 3. Далее, человек отделен от Бога грехом, согласно сказанному в Писании: «Беззакония ваши произвели разделение между вами и Богом вашим» (Ис. 59:2). Но грех обнаруживается скорее в воле, чем в уме. Следовательно, человек менее способен непосредственно любить Бога, чем непосредственно знать Его.
Этому противоречит следующее: как говорит апостол, знание Бога через посредство сущего является «гадательным» и «упраздняется» на небесах. Но, как сказано в том же месте, «любовь никогда не перестает» (1 Кор. 13:8). Следовательно, любовью к горнему странствующий в этой жизни твердо прилепляется непосредственно к Богу
Отвечаю: как уже было сказано (I, 82, 3; I, 84, 7), акт познавательной способности находит свое завершение в познанной вещи как такой, которая находится в познающем, тогда как акт желающей способности заключается в стремлении желания к вещи как таковой. Таким образом, из этого следует, что движение желающей способности направлено к вещам сообразно их собственному состоянию, в то время как акт познавательной способности сообразуется с модусом познающего.
Затем, сам по себе истинный порядок вещей таков, что Бог познаваем и любим ради Него Самого, поскольку Он сущностно является истиной и благом, благодаря чему познаются и любятся другие вещи. Однако в том, что касается нас, то, коль скоро мы приобретаем свои познания через посредство чувств, первыми познаются те вещи, которые наиболее доступны нашим чувствам, а последними – те, которые наиболее недоступны.
Поэтому нам надлежит утверждать, что являющееся актом желающей способности «любить» даже и в этом состоянии жизни сперва склоняется к Богу, а уже от Него простирается на остальное, и в этом смысле любовь к горнему любит Бога непосредственно, и все остальное – через посредство Бога. С другой стороны, в том, что касается знания, дело обстоит иначе, поскольку мы познаем Бога через посредство других вещей – то ли как причину через ее следствия, то ли через предполагающие превосходство отрицания, о чем читаем у Дионисия325.
Ответ на возражение 1. Нельзя любить то, что неизвестно, но из этого никак не следует, что порядок знания аналогичен порядку любви. В самом деле, коль скоро любовь является пределом познания, то она может начаться сразу же вслед за познанием целей, а именно любить непосредственно то, что познается через посредство чего-то другого.
Ответ на возражение 2. Поскольку любить Бога есть нечто большее, чем знать Его, а особенно – в нынешнем состоянии жизни, то из этого следует, что любовь к Бог» предполагает знание Бога. И
