если он в силу своей любви отдает своему другу нечто из того, что хотел бы оставить себе; напротив, это показывает совершенство его дружбы.
Ответ на возражение 3. Как дружба, или любовь к горнему, усматривает в дарованной милости общий аспект блага, точно так же правосудность усматривает в ней аспект долженствования, а сострадание – уменьшение бедствия или несовершенства.
Раздел 2. ДОЛЖНЫ ЛИ МЫ БЫТЬ ДОБРЫМИ КО ВСЕМ?
Со вторым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что мы не обязаны всем делать добро. Ведь сказал же Августин, что «никто не может быть одинаково добрым ко всем»370. Но добродетель не склоняет нас к невозможному Следовательно, никто не обязан всем делать добро.
Возражение 2. Далее, в Писании сказано: «Давай благочестивому и не помогай грешнику» (Сир. 12:4). Но многие люди нечестивы. Следовательно, мы не должны всем делать добро.
Возражение 3. Далее, любовь «не радуется неправде» (1 Кор. 13:6). Но делать некоторым добро было бы неправдой, например, если бы кто-либо вознамерился облагодетельствовать врага общественного блага или же отлученного от общения, поскольку, делая такому добро, он вступил бы в общение с ним. Следовательно, коль скоро благодеяние является актом любви к горнему, мы не должны делать добро всем.
Этому противоречат следующие слова апостола: «Доколе есть время, будем делать добро всем» (Гал. 6:10).
Отвечаю: как уже было сказано (1), благодеяние является актом любви, который состоит в том, что любовь подвигает высших к заботе о низших. Но степени людей не столь неизменны, как степени ангелов. В самом деле, люди подвержены различным напастям, и потому тот, кто выше в одном отношении, является или может стать низшим в другом. Поэтому коль скоро любовь к горнему простирается на всех, то и благодеяния должны простираться на всех, однако с учетом требований времени и места, поскольку все акты добродетели должны сообразовываться с касающимися их обстоятельствами.
Ответ на возражение 1. В строгом смысле слова нельзя каждому в отдельности делать добро, однако истинным является то, что о каждом индивиде можно сказать: в том или ином частном случае всякий обязан сделать ему добро. Следовательно, любовь к горнему обязывает нас если не к актуальному деланию добра кому-либо, то, по крайней мере, к готовности нашего ума при всякой возможности делать добро. Есть, впрочем, такое добро, которое мы можем делать всем, пусть и не каждому индивиду в отдельности, а всем в целом, как например когда мы молимся обо всех, как верных, так и неверных.
Ответ на возражение 2. В грешнике можно усматривать две вещи: его грех и его природу. Итак, мы обязаны приходить на помощь грешнику в том, что касается его природы, а не в том, что содействует его греху, поскольку это было бы скорее не благодеяние, а злодеяние.
Ответ на возражение 3. Отлученные и враги общественного блага лишены всяческих благодеяний в той мере, в какой это препятствует им в их злодействе. Однако если их природа нуждается в неотложной помощи, то мы обязаны им помочь, например, если они умирают от голода, жажды или какого-либо иного такого рода несчастья, за исключением тех случаев, когда речь идет о правосудном приговоре.
Раздел 3. ДОЛЖНЫ ЛИ МЫ ОКАЗЫВАТЬ БОЛЬШИЕ БЛАГОДЕЯНИЯ ТЕМ, КТО БОЛЕЕ НАМ БЛИЗОК?
С третьим положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что мы не обязаны оказывать большие благодеяния тем, кто более нам близок. Ведь сказано же в Писании, что «когда делаешь обед или ужин, не зови друзей твоих, ни братьев твоих, ни родственников твоих» (Лк. 14:12). Но именно они и являются теми, кто нам наиболее близок. Следовательно, мы не обязаны оказывать большие благодеяния тем, кто более нам близок, но нам надлежит отдавать предпочтение незнакомцам и тем, кто более в этом нуждается, в связи с чем далее читаем: «Но, когда делаешь пир, зови нищих, увечных…», и так далее.
Возражение 2. Далее, выручить другого в сражении является актом большого достоинства. Но солдат на поле битвы обязан скорее помочь соратнику, даже если тот ему незнаком, чем родственнику, если тот является врагом. Следовательно, при оказании благодеяния мы не обязаны отдавать предпочтение тем, кто нам наиболее близок.
Возражение 3. Далее, прежде чем оказывать беспричинные милости, необходимо отдать должное. Но человек обязан делать добро тем, кто делал добро ему. Следовательно, мы, пожалуй, должны оказывать большие благодеяния тем, кто благодетельствовал нас, чем тем, кто более нам близок.
Возражение 4. Кроме того, нами уже было сказано (26, 9) о том, что человек должен любить своих родителей больше, чем своих детей. Однако при этом человек должен оказывать больше благодеяний своим детям, поскольку, как сказано в Писании, «не дети должны собирать имение для родителей» (2 Кор. 12:14). Следовательно, мы не обязаны оказывать наибольшие благодеяния тем, кто соединен с нами наиболее тесными узами.
Этому противоречат следующие слова Августина: «Коль скоро никто не может быть одинаково добрым ко всем, то мы должны по преимуществу сосредоточиваться на тех, которые в силу времени, места или каких-либо иных случаев и обстоятельств наиболее тесно соединены с нами»371.
Отвечаю: порядок благодати и добродетели подобен установленному божественной Премудростью порядку природы. Но порядок природы таков, что каждый природный действователь одаривает свой активностью в первую очередь и по преимуществу того, кто является ему наиболее близким; так, огонь более всего нагревает то, что находится рядом с ним. И точно так же Бог, по словам Дионисия, изливает дары Своей благости в первую очередь и в наибольшем изобилии на ближайшие Ему субстанции372. Но дарование благостей является актом направленной на других любви к горнему. Следовательно, мы должны оказывать наибольшие благодеяния тем, кто соединен с нами наиболее тесными узами.
Затем, соединение одного человека с другим может быть установлено с точки зрения различия типов человеческих отношений; так, родственное общение связано с естественными вещами, товарищество сограждан – с гражданскими, общение верующих – с духовными и так далее, и в соответствии с различием этих соединений надлежит различать и все возможное разнообразие благодеяний, поскольку мы должны одаривать того или иного человека такими благами, которые соответствуют отношению, в котором он, так сказать, соединен с нами наиболее тесно. И все к тому же может варьироваться в зависимости от времени, места или каких-либо иных обстоятельств, поскольку в некоторых случаях, например, нужно поспешить на помощь срочно нуждающемуся в ней незнакомцу скорее, чем собственному отцу, если тот не испытывает в ней такой неотложной необходимости.
Ответ на возражение 1. Господь запретил нам не вообще приглашать друзей и родственников на совместную трапезу, а приглашать их ради того, чтобы они пригласили нас в ответ, поскольку в таком бы случае речь шла об акте не любви к горнему, а алчности. Кроме того, подчас нам надлежит отдавать предпочтение незнакомцам по причине их большей нужды. В то же время сказанное должно понимать так, что при прочих равных условиях оказывать помощь надлежит в первую очередь тем, кто наиболее тесно с нами соединен. Если же из двух людей один более нам близок, а другой больше нуждается, то в таком случае невозможно предложить какое-то общее для всех случаев правило, кому из них должно помогать в первую очередь, поскольку существуют различные степени близости и нужды, так что тут принимать решение надлежит рассудительности.
Ответ на возражение 2. Общее благо многих божественней, чем благо индивида. По этой причине подвергнуть опасности собственную жизнь ради духовного или преходящего блага своей страны является добродетельным актом. И коль скоро люди совместно участвуют в военных действиях ради защиты общественного блага, то помогающий соратнику солдат помогает ему не как отдельному индивиду, а ради благосостояния всей своей страны, и потому нет ничего несообразного в том, что при подобных обстоятельствах незнакомец может быть предпочтен кровному родственнику
Ответ на возражение 3. Нечто может быть должным двояко. Во-первых, когда его надлежит числить благом не того, кто должен, а скорее того, кому должны; например, человек может владеть чужими благами, деньгами или чем-то подобным, либо потому, что он их украл, либо потому что он получил их в качестве ссуды, залога или каким-то иным способом. В этом случае человек обязан в первую очередь отдать то, что должен, а уже потом благотворить близким, за исключением тех случаев, когда последнее настолько безотлагательно, что у него есть все законные основания использовать чужую собственность для помощи нуждающемуся. Но, опять же, это не распространяется на те случаи, когда кредитор находится в столь же бедственном состоянии. И вообще, в каждом отдельном случае надлежит тщательно исследовать потребности всех сторон с точки зрения тех обстоятельств, которые учитывает рассудительный человек, поскольку ввиду многообразия частных случаев, как говорит Философ, установить общее правило весьма затруднительно373.
Другим видом долженствования является то, когда должное числится среди благ должника, а не того, кому должны; например, нечто может быть должным не потому что так требует правосудность, а по причине некоторой нравственной справедливости, как это бывает в случае беспричинных милостей. Но ни один благотворитель не может предоставить таких благ, какие человек получает от своих родителей, и потому при воздаянии мы должны предпочитать наших родителей всем остальным, за исключением, конечно, тех случаев, когда налицо очень веские основания, а именно крайняя нужда или какое-либо иное обстоятельство, например общественное благо церкви или государства. В других же случаях надлежит учитывать и близость, и полученные блага, и здесь, опять-таки, невозможно установить какое-либо единое правило.
Ответ на возражение 4. Родители относятся к тем, кто выше, и потому родительская любовь склонна к предоставлению благ, в то время как детская любовь склонна к воздаянию своим родителям. Впрочем, как говорит Философ, в особых случаях родители могут отступиться от детей, в то время как дети от родителей – никогда, поскольку они им обязаны настолько, что являются их вечными должниками374.
Раздел 4. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ БЛАГОДЕЯНИЕ ОСОБЫМ ВИДОМ ДОБРОДЕТЕЛИ?
С четвертым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что благодеяние является особым видом добродетели. В самом деле, предписания даются ради добродетели – ведь целью законодателя является сделать людей добродетельными375. Но благодеяние и любовь предписаны как отличные друг от друга добродетели, поскольку сказано: «Любите врагов ваших… благотворите ненавидящим вас» (Мф. 5:44). Следовательно, благодеяние является отличной от любви добродетелью.
Возражение 2. Далее, порок противоположен добродетели. Но благодеянию противоположны некоторые пороки, посредством которых причиняется вред ближнему, например, грабительство, воровство и т. п. Следовательно, благодеяние является особым видом добродетели.
Возражение 3. Далее, любовь к горнему не содержит в себе различных видов, в то время как благодеяние, похоже, содержит несколько видов, которые различаются согласно различию видов вспомоществования. Следовательно, благодеяние является отличной
