что «люди завидуют тем, кто подобен им по родству, по учености, по положению, по дарованиям или по славе»435. Следовательно, зависть не является разновидностью печали.

Возражение 3. Далее, печаль обусловливается изъяном, поскольку, как было сказано нами выше при рассмотрении страстей (II-I, 47, 3), имеющие серьезные изъяны люди более всех склонны к печали. Но, согласно Философу, наиболее завистливы те, которые, имея небольшие изъяны, при этом честолюбивы или считают себя мудрецами436. Следовательно, зависть не является разновидностью печали.

Возражение 4. Кроме того, печаль противоположна удовольствию. Но причины противоположных следствий разнятся. Поэтому коль скоро одной из причин удовольствия, как было показано выше (II-I, 32, 3), является воспоминание о тех благах, которыми мы некогда обладали, то оно не может являться причиной печали. А между тем оно является причиной зависти, поскольку, как говорит Философ, «мы завидуем тем, кто имеет или приобрел то, чем следовало бы обладать нам или чем мы обладали»437. Следовательно, зависть не является разновидностью печали.

Этому противоречит следующее: Дамаскин называет зависть разновидностью печали и говорит, что «зависть – это печаль, испытываемая по поводу чужих благ»438.

Отвечаю: объектом печали человека является его собственное зло. Однако подчас случается так, что чужое благо схватывается как собственное зло, и тогда возникает печаль, испытываемая по поводу чужого блага. И это может происходить двояко: во-первых, когда человек печалится оттого, что благо другого может оказаться губительным для него самого; так, человека может угнетать благоденствие его врага, поскольку он опасается, как бы тот не причинил ему некоторый вред. Такого рода печаль, как говорит Философ, является не столько завистью, сколько следствием страха439.

Во-вторых, чужое благо может быть воспринято как собственное зло постольку, поскольку оно способствует уменьшению собственного блага, относящегося к почестям или славе. И именно так печалятся чужому благу завистники; следовательно, люди испытывают зависть по поводу тех благ, в которых заключаются доброе имя, в отношении которого, как замечает Философ, люди желают быть удостоены почестей и прославлены440.

Ответ на возражение 1. Ничто не препятствует тому чтобы благо одного рассматривалось как зло другого, и потому вполне возможно испытывать печаль по поводу блага, о чем уже было сказано.

Ответ на возражение 2. Поскольку человек завидует чужому доброму имени потому, что оно превосходит его собственное, и он хотел бы обладать таким же, из этого следует, что человек завидует тому единственному, в чем он хотел бы быть равным или даже большим. Но это не относится к тем, кто друг от друга далек, поскольку никто, если не считать выживших из ума, не пытается сравняться или превзойти в почестях тех, кто гораздо возвышеннее него. Так, простолюдин не завидует царю, а царь тем более не завидует простолюдину, которого он превосходит Поэтому человек завидует не тем, кто далеко отстоит от него по месту, времени или положению, а тем, кто находится рядом с ним и с кем он стремится сравняться или превзойти. Ведь нашей воле бывает противно, что такие люди обладают большею славой, чем мы, и это обусловливает нашу печаль. С другой стороны, подобие причиняет удовольствие в той мере, в какой оно находится в согласии с волей.

Ответ на возражение 3. Человек не стремится к первенству в том, в чем сам далек от совершенства, а потому и завидует тому, кто в этом его превосходит, разве что только в том случае, когда это превосходство невелико, так что ему может казаться, что он ничем не хуже и потому есть смысл прилагать усилия. И если эти его усилия оказываются напрасными и ему не удается сравняться в превосходстве с другим, то это его огорчает Поэтому завистливы честолюбцы, а ещё – малодушные, поскольку им все представляется великим, и что бы доброе ни случилось с другим, им все кажется, что сами они заслуживают на ещё лучшее. Поэтому в Писании сказано, что «несмысленного губит зависть»441 (Иов. 5:2), а Григорий говорит, что «мы можем завидовать только тому, кто представляется нам в некотором отношении лучшим, чем мы сами»442.

Ответ на возражение 4. Воспоминание о прошлых благах в том смысле, что мы ими обладали, обусловливает удовольствие, в том, что мы их утратили, обусловливает печаль, а то, что ими обладают другие, обусловливает зависть, поскольку это, прежде всего, кажется нам умаляющим наше доброе имя. Поэтому Философ говорит, что старики завидуют молодым, а те, кто много истратил на что-нибудь, завидуют тем, кто истратил на то же немного, поскольку печалятся о том, что они тратили свои блага в то время, когда другие их приобретали443.

Раздел 2. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЗАВИСТЬ ГРЕХОМ?

Со вторым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что зависть не является грехом.

Так, Иероним пишет Лете об образовании ее дочери следующее: «Пусть у нее будут подруги, с которыми она училась бы вместе, завидуя и уязвляясь, когда их будут хвалить». Но никому нельзя советовать совершить грех. Следовательно, зависть – это не грех.

Возражение 2. Далее, как говорит Дамаскин, «зависть – это печаль, испытываемая по поводу чужих благ»444. Но в некоторых случаях это заслуживает похвалы, о чем читаем в Писании: «Когда господствует нечестивый – народ стенает» (Прит 29:2). Следовательно, зависть не всегда является грехом.

Возражение 3. Далее, зависть – это своего рода ревность. Но бывает и добрая ревность, согласно сказанному в Писании: «Ревность по доме Твоем снедает меня» (Пс. 68:10). Следовательно, зависть не всегда является грехом.

Возражение 4. Далее, наказание отлично от преступления. Но зависть является своего рода наказанием. Так, Григорий говорит, что «когда нечестивые муки зависти разрушают побежденное сердце, сам внешний вид показывает, сколь сильно обезумел ум. Ведь тогда бледность заливает лицо, глаза тусклы, дух пылает, члены холодны, сердце неистовствует, зубы скрежещут»445. Следовательно, зависть – это не грех.

Этому противоречит сказанное в Писании: «Не будем тщеславиться, друг друга раздражать, друг другу завидовать» (Гал. 5:26).

Отвечаю: как уже было сказано (1), зависть – это печаль, испытываемая по поводу чужих благ. Затем, эта печаль может возникнуть четырьмя способами. Во-первых, когда человека огорчает благо другого из-за боязни, что это может причинить вред или ему, или каким-то другим благам. Такая печаль, как было показано выше (1), не является завистью и может быть лишена греховности. Поэтому Григорий говорит: «Нередко случается так, что нас радует крах нашего врага без утраты нами любви к горнему и опечаливает его слава безо всякого греха зависти, поскольку его низвержение мы считаем заслуженным, а его благоденствие пугает нас тем, что многие могут незаслуженно пострадать»446.

Во-вторых, мы можем печалиться из-за блага другого не потому, что он обладает им, а потому, что мы лишены того блага, которым он обладает Это чувство, как указывает Философ, правильно называть ревностью447. Притом если эта ревность связана с добродетельными благами, то она достойна похвалы, согласно сказанному в Писании: «Ревнуйте о дарах духовных» (1 Кор. 14:1), тогда как если она связана с преходящими благами, то может быть либо греховной, либо безгрешной.

В-третьих, можно печалиться из-за блага другого потому, что обладающий этим благом кажется недостойным его. Такого рода печаль не может быть обусловлена добродетельными благами, которые делают человека праведным, но, как говорит Философ, она связана с богатством и со всем тем, что может составлять собственность как достойных, так и недостойных. Он называет эту печаль негодованием и связывает ее с добрыми нравами448. Но он говорит так потому, что рассматривает преходящие блага сами по себе, то есть как представляющиеся чем-то значительным тем, кто не замечает благ вечных. В то же время согласно учению веры преходящие блага становятся собственностью недостойных по причине праведного божественного изволения либо ради исправления этих людей, либо же ради их проклятия, и такие блага суть ничто по сравнению с теми благами, которые приуготовлены для добрых людей. Поэтому такого рода печаль Священное Писание запрещает, согласно сказанному: «Не ревнуй злодеям, не завидуй делающим беззаконие» (Пс. 36:1); и еще: «Едва не поскользнулись стопы мои. Я позавидовал безумным, видя благоденствие нечестивых» (Пс. 72:2, 3).

В-четвертых, мы печалимся из-за блага другого потому, что его благо превосходнее нашего. Такая печаль действительно является завистью и она греховна всегда, о чем говорит и Философ449, поскольку поступать подобным образом – значит испытывать печаль из-за того, из-за чего мы должны радоваться, а именно из-за блага ближнего.

Ответ на возражение 1. В данном случае зависть означает ревность, побуждающую нас стремиться к тем успехам, которые достигли лучшие, чем мы.

Ответ на возражение 2. Этот аргумент относится к печали из-за чужого блага в первом из приведенных выше значений.

Ответ на возражение 3. Зависть отличается от ревности, о чем уже было сказано. Действительно, некоторые виды ревности могут быть благими, но зависть всегда зла.

Ответ на возражение 4. Ничто не препятствует тому, чтобы акцидентно грех был наказанием за грех, о чем было сказано нами при рассмотрении грехов (II-I, 87, 2).

Раздел 3. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЗАВИСТЬ СМЕРТНЫМ ГРЕХОМ?

С третьим положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что зависть не является смертным грехом. В самом деле, коль скоро зависть есть своего рода печаль, то она суть страсть чувственного пожелания. Но, как пишет Августин, смертный грех находится не в чувственности, а в разуме450. Следовательно, зависть не является смертным грехом.

Возражение 2. Далее, в младенцах не может быть никакого смертного греха, однако в них подчас обнаруживается зависть. Так, Августин говорит: «Мне довелось видеть, например, завистливого младенца: он ещё не умел говорить, но уже злобно и ревниво поглядывал на молочного брата»451. Следовательно, зависть не является смертным грехом.

Возражение 3. Далее, любой смертный грех противостоит некоторой добродетели. Но зависть противостоит не добродетели, а негодованию, которое, по утверждению Философа, является страстью452. Следовательно, зависть не является смертным грехом.

Этому противоречит сказанное в Писании о том, что «несмысленного губит зависть»453 (Иов. 5:2). Но ничто не губит духовно помимо смертного греха. Следовательно, зависть – это смертный грех.

Отвечаю: по роду зависть является смертным грехом. В самом деле, свой род грех получает от объекта, а зависть согласно аспекту ее объекта противоположна любви к горнему, из которой душа черпает свою духовную жизнь, согласно сказанному в Писании: «Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев» (1 Ин. 3:14). Затем, объектом как любви к горнему так и зависти является благо нашего ближнего, но движения их противоположны, поскольку, как было показано выше (1), любовь к горнему радуется благу ближнего, а зависть – печалится. Отсюда понятно, что по роду зависть является смертным грехом.

Однако нами уже было сказано (35, 3), что в каждом виде смертного греха могут быть обнаружены некоторые несовершенные движения