было сказано (117, 3; II-I, 2, 1), внешними благами являются полезные для достижения цели вещи. Следовательно, необходимо должно быть так, чтобы в отношении них человеческое благо состояло в некоторой мере, другими словами, чтобы человек стремился владеть внешним богатством согласно той мере, в какой оно необходимо ему для того, чтобы жить в соответствии с требованиями его положения. Поэтому превышение им такой меры, то есть желание приобретать эти вещи и обладать ими сверх меры, будет для него грехом. Но именно это и называется жадностью, каковая суть «неумеренная любовь к обладанию». Отсюда очевидно, что жадность является грехом.
Ответ на возражение 1. Человеку по природе свойственно желать внешних вещей в качестве средств достижения цели, и потому такое желание безгрешно в той мере, в какой оно сообразуется с нормой, вытекающей из природы цели. Но жадность превышает эту норму, и потому она – грех.
Ответ на возражение 2. Жадность может означать неумеренность в отношении внешних вещей двояко. Во-первых, указывать на непосредственное их приобретение и сохранение, когда человек, так сказать, приобретает или удерживает их в большем количестве, чем должно. В таком случае речь идет о грехе против ближнего, поскольку один человек не может обладать изобилием внешнего богатства без того, чтобы другой человек не испытывал в нем недостатка – ведь многие не могут одновременно обладать преходящими благами. Во-вторых, она может означать неумеренность во внутренней привязанности человека к богатству когда, например, человек любит его, или желает, или наслаждается им неумеренно. Такою жадностью человек грешит против себя, поскольку она обусловливает неупорядоченность его расположений, хотя и не в теле, как это делают грехи плоти.
В результате она становится и грехом против Бога, поскольку, как и все смертные грехи, приводит к тому, что человек начинает предпочитать преходящие вещи вещам вечным.
Ответ на возражение 3. Естественные склонности должны упорядочиваться разумом, который в человеческой природе является управляющей способностью. Поэтому хотя старики, равно как и все, нуждающиеся в поддержке, относятся к внешним вещам с большей скупостью, тем не менее, и они не свободны от греха, если превышают разумную меру в своем отношении к богатству.
Раздел 2. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЖАДНОСТЬ ОСОБЫМ ГРЕХОМ?
Со вторым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что жадность не является особым грехом. Ведь сказал же Августин, что «жадность, которая по-гречески называется «philargyria» (сребролюбие), связана не только с серебром или деньгами, но и вообще со всем тем, желание чего неумеренно»808. Но неумеренное желание присутствует в каждом грехе, поскольку, как было показано выше (II-I, 71,6), любой грех состоит в том, что человек отклоняется от неизменного блага и прилепляется к преходящим благам. Следовательно, жадность является общим грехом.
Возражение 2. Далее, как говорит Исидор, жадный (avarus) назван так потому, что он алчен к меди (avidus aeris), то есть к деньгам, и по той же причине по-гречески жадность называется «philargyria», то есть «сребролюбие»809. Но серебро, то есть деньги, означает все внешние блага, ценность которых может быть измерена деньгами, о чем уже было сказано (117,2). Таким образом, жадность является желанием любой внешней вещи и, следовательно, похоже на то, что она суть общий грех.
Возражение 3. Далее, глосса на слова апостола: «Я не понимал бы и пожелания» (Рим. 7:7), говорит: «Закон благ постольку, поскольку, запрещая вожделение, запрещает всяческое зло». Но Закон, похоже, особо запрещает вожделение жадности, в связи с чем читаем: «Не желай… ничего, что у ближнего твоего» (Исх. 20:17). Следовательно, вожделение жадности – это всяческое зло, и потому жадность является общим грехом.
Этому противоречит следующее: в Писании жадность перечислена вместе с другими особыми грехами, поскольку сказано: «Они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, сребролюбия»810 (Рим. 1:29) и т. д.
Отвечаю: как уже было сказано (II-I, 72, 1), грехи получают свой вид от своих объектов. Затем, объектом греха является благо, к которому склоняет неупорядоченное желание. Поэтому там, где наличествует особый аспект неупорядоченно желаемого блага, наличествует и особый вид греха. Затем, полезное благо со стороны аспекта отличается от того блага, которое доставляет наслаждение. Что же касается богатства, то оно как таковое относится к полезным благам и желается под аспектом того, что приносит человеку пользу. Следовательно, жадность – это особый грех, поскольку она суть неумеренная любовью к обладанию имуществом, обобщенно называемому деньгами, от которых получила свое имя жадность (avaritia).
Однако коль скоро глагол «обладать», который, похоже, изначально был связан с имуществом, обладателями которого мы являемся в строгом смысле этого слова, стал применяться и в отношении многих других вещей (так, мы говорим, что человек обладает здоровьем, женой и т. д.), то и термин «жадность» стал расширительно обозначать любое неумеренное желание чем-либо обладать. Так, Григорий в своей проповеди говорит, что «жадность является желанием не только денег, но также известности и высокого положения, когда стремление к ним является неумеренным»811. Понимаемая так жадность не является особым грехом, и именно в этом смысле о ней говорит Августин, слова которого приведены в первом возражении.
Сказанного достаточно для ответа на возражение 1.
Ответ на возражение 2. Под словом «деньги» понимаются все те внешние вещи, которыми люди пользуются в своей жизни как имеющими аспект полезных благ. Но есть некоторые внешние блага, которые могут быть получены с помощью денег, например, удовольствия, почести и т. д., которые желательны под другим аспектом. Поэтому желание таких вещей в строгом смысле слова не называется жадностью, под которой мы понимаем особый порок.
Ответ на возражение 3. Эта глосса говорит о неупорядоченном желании чего бы то ни было. В самом деле, нетрудно понять, что если запрещено желать чужое имущество, то точно так же запрещено желать и все то, что может быть получено с помощью этого имущества.
Раздел 3. ПРОТИВОПОЛОЖНА ЛИ ЖАДНОСТЬ ЩЕДРОСТИ?
С третьим положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что жадность не противоположна щедрости. Так, Златоуст, комментируя слова из евангелия от Матфея: «Блаженны алчущие и жаждущие правды» (Мф. 5:6), говорит, что правосудность бывает двух видов, а именно общая и частная, и последняя противоположна жадности812, и то же самое утверждает Философ813. Следовательно, жадность не противоположна щедрости.
Возражение 2. Далее, грех жадности состоит в том, что человек превышает меру в отношении того, чем он обладает. Но эта мера определяется правосудностью. Следовательно, непосредственно жадность противоположна не щедрости, а правосудности.
Возражение 3. Далее, щедрость, по словам Философа, является добродетелью, блюдущей середину между двумя противоположными пороками814. Но у жадности, согласно Философу, нет противоположного и противолежащего ей греха815. Следовательно, жадность не противоположна щедрости.
Этому противоречит сказанное в Писании: «Кто любит серебро – тот не насытится серебром, и кто любит богатство – тому нет пользы от того» (Еккл. 5:9). Но щедрости, блюдущей середину в желании богатства, противно не насыщаться деньгами и неумеренно их любить. Следовательно, жадность противоположна щедрости.
Отвечаю: жадность означает двоякую неумеренность в отношении богатства. Во-первых, ту, которая непосредственно связана с приобретением и сбережением богатства. В указанном смысле человек недолжным образом обретает деньги, крадя или удерживая чужую собственность. Такая жадность противоположна правосудности, и на нее указывают слова Писания: «Князья у нее – как волки, похищающие добычу; проливают кровь, губят души, чтобы приобрести корысть» (Иез. 22:27). Во-вторых, она означает неумеренность во внутренней расположенности к богатству, как, например, когда человек чрезмерно любит и стремится к богатству или же излишне наслаждается им, хотя при этом и не желает красть. Такая жадность противоположна щедрости, которая, как было показано выше (117), приводит такую расположенность к должной мере. О жадности в этом смысле в Писании сказано: «Чтобы они… предварительно озаботились, дабы возвещенное уже благословение ваше было готово (как благословение, а не как побор)» (2 Кор. 9:5), в связи с чем глосса замечает: «Чтобы они не жалели давать и не давали скупо».
Ответ на возражение 1. Златоуст и Философ говорят о жадности в первом смысле, жадность же во втором смысле Философ называет скупостью.
Ответ на возражение 2. Правосудности присуще определять меру в отношении приобретения и хранения богатства с точки зрения законного долженствования в том смысле, что человек не должен брать или удерживать чужую собственность. Щедрость же непосредственно определяет разумную меру в отношении внутренних расположений, а меру в отношении внешнего приобретения и хранения денег, а также их расходования, опосредованно. При этом последняя является следствием внутренней расположенности, подходящей к вопросу с точки зрения не законного, а нравственного долженствования, которое, со своей стороны, зависит от правоты разума.
Ответ на возражение 3. У той жадности, которая противоположна правосудности, нет противоположного ей порока, поскольку она состоит в том, что кто-либо имеет больше, чем должно иметь согласно правосудности, противоположностью чего является иметь меньше, чем должно, а это уже не грех, а наказание. А вот у той жадности, которая противоположна щедрости, есть противоположный ей порок расточительности.
Раздел 4. ВСЕГДА ЛИ ЖАДНОСТЬ ЯВЛЯЕТСЯ СМЕРТНЫМ ГРЕХОМ?
С четвёртым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что жадность всегда является смертным грехом. В самом деле, никто не заслуживает смерти иначе, как только посредством совершения смертного греха. Но жадность делает людей достойными смерти. Поэтому апостол, сказав: «Они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, сребролюбия» (Рим. 1:29) и т. д., добавляет: «Они знают,… что делающие такие дела достойны смерти» (Рим. 1:32). Следовательно, жадность является смертным грехом.
Возражение 2. Далее, наименьшей степенью жадности является неупорядоченное удержание того, чем человек обладает. Но это, похоже, является смертным грехом, поскольку, по словам Василия, «не съеденный тобою хлеб – это пища голодного, имеющийся про запас плащ – это одежда нагого, хранящиеся в сундуке ценности – это деньги нищего. Выходит, ты обираешь в той мере, в какой мог бы помочь». Но неправосудность в отношении другого является смертным грехом, поскольку она противна любви к ближнему. Следовательно, жадность как таковая тем более является смертным грехом.
Возражение 3. Далее, никто не заслуживает поражения духовной слепотой иначе, как только посредством совершения смертного греха, лишающего человека света благодати. Но, по словам Златоуста, «вожделение денег есть помрачение души». Следовательно, жадность, каковая суть вожделение денег, является смертным грехом.
Этому противоречит следующее: глосса на слова Писания: «Строит ли кто на этом основании» (1 Кор. 3:12), говорит, что «строящий из дерева, сена, соломы думает по-мирски, как угодить миру», а это связано с грехом жадности. Но тот, кто строит из дерева, сены, соломы, совершает не смертный, а простительный грех, поскольку ниже о нем сказано, что сам он «спасется, но так, как бы из огня». Следовательно, жадность иногда бывает простительным грехом.
Отвечаю: как уже было сказано (3), жадность бывает двоякой. Одна противоположна правосудности и потому по
