право народов отличается от естественного права.

Отвечаю: как уже было сказано (2), естественное право или правильность есть то, что по самой своей природе согласовано или соизмерено с другим человеком. Но это может иметь место двояко. Во-первых, с точки зрения абсолютного рассмотрения, как например мужчина по самой своей природе соизмерен с женщиной ради порождения и родитель соизмерен с потомством ради заботы о нем. Во-вторых, нечто может быть естественным образом соизмерено с другим человеком не с точки зрения абсолютного рассмотрения, а с точки зрения некоторого своего следствия, например обладание собственностью. В самом деле, как пишет Философ, если рассматривать некоторый земельный участок в абсолютном смысле, то причины того, что он принадлежит тому, а не другому, не существует, но если рассматривать его с точки зрения пригодности к возделыванию и безопасности использования, то тогда обнаруживается некоторая соизмеримость в том, что он является собственностью того, а не другого192.

Далее, абсолютное схватывание вещи свойственно не только человеку, но и другим животным, и потому право, которое мы называем естественным, со стороны первого вида соизмеримости общо нам и другим животным. Но в указанном смысле право народов уступает естественному праву, поскольку, как говорит юрист Гай, «последнее общо всем животным, в то время как первое общо только людям». С другой стороны, рассмотрение вещи путем соизмерения её с её следствиями свойственно разуму, и потому оно естественно для человека со стороны предписывающего это ему естественного разума. Поэтому юрист Гай говорит: «Все, что естественный разум предписывает всем людям, в равной степени соблюдается всеми и называется правом народов».

Сказанного достаточно для ответа на возражение 1.

Ответ на возражение 2. С точки зрения абсолютного рассмотрения то, что этот вот конкретный человек скорее должен быть рабом, чем тот вот другой, основано не на естественном разуме, а на некоторой последующей пользе, а именно что этому вот человеку, как говорит Философ, полезно, когда им управляет кто-то более сведущий, а последнему лучше, когда ему помогает первый193. Таким образом, относящееся к праву народов рабство является естественным во втором смысле, а в первом – нет.

Ответ на возражение 3. Поскольку естественный разум предписывает то, что соответствует праву народов как некоторое приблизительное равенство, из этого следует, что оно не нуждается в каком-либо особом установлении, поскольку устанавливается непосредственно самим естественным разумом, о чем уже было сказано.

Раздел 4. ДОЛЖНО ЛИ СЧИТАТЬ РОДИТЕЛЬСКОЕ И ГОСПОДСКОЕ ПРАВО ОСОБЫМИ ВИДАМИ ПРАВА?

С четвёртым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что «родительское право» и «господское право» не следует считать особыми видами права. В самом деле, как говорит Амвросий, правосудности надлежит воздавать каждому то, что ему причитается. Но объектом правосудности, как было показано выше (1), является право. Следовательно, право в равной степени относится ко всем, и потому мы не должны выделять права родителей и господ в отдельные виды.

Возражение 2. Далее, нами уже было сказано (1) о том, что закон – это выражение права. Но закон, как было показано выше (II-I, 90, 2), определен к общему благу города или царства, а не к частному благу индивида или какого-либо домохозяйства. Следовательно, нет никакой необходимости в особых правах господина или родителя, поскольку, как сказано в первой книге «Политики», хозяин и отец относятся к194.

Возражение 3. Далее, люди подразделяются на множество различных степеней. Так, одни являются воинами, другие – священниками, третьи – правителями. Следовательно, для каждой из них должен существовать свой особый вид права.

Этому противоречит следующее: Философ считает право господина, отца и так далее особыми видами, отличными от гражданского права195.

Отвечаю: право, или правосудие, зависит от соизмеримости с другим человеком. Но слово «другой» может иметь двоякое значение. Во-первых, оно может означать то, что является другим просто, то есть как нечто отличное в целом, как, например, когда два человека ни в чем не подчинены друг другу, но оба подчинены правителю государства, и в отношении них, согласно Философу, существует «правосудие» просто196. Во-вторых, о чем-либо говорят как о другом в отношении чего-то ещё не просто, а как о некоторым образом принадлежащем последнему. Поэтому если речь идет о человеческих отношениях, то сын, будучи, как сказано в восьмой книге «Этики», своего рода частью родителей, принадлежит своему отцу197, а раб, как сказано в первой книге «Политики», принадлежит своему хозяину, поскольку является его орудием198. Таким образом, отец не соизмеряется со своим сыном как с просто другим, и потому для них существует не просто право, а особое право, которое называется «родительским». И точно так же отношения между господином и слугой регулируются не просто правом, но правом «господским». Что же касается жены, то хотя она в определенном смысле принадлежит мужу, поскольку, по словам апостола (Еф. 5:28), связана с ним как со своим телом, однако отстоит от него дальше, чем сын от отца или раб от хозяина. В самом деле, она включена в особую социальную жизнь, а именно супружество, и потому, как говорит Философ, правосудие существует скорее между мужем и женой, чем между отцом и сыном или хозяином и рабом199. Но коль скоро муж и жена, как сказано в первой книге «Политики»200, непосредственно принадлежат сообществу домохозяйства, то из этого следует, что их отношения должны регулироваться, пожалуй, не «гражданским», а «семейным» правом.

Ответ на возражение 1. Правосудности надлежит воздавать каждому в соответствии с его правом, имея при этом в виду различие между индивидами, поскольку если человек воздает себе должное сам, то это вряд ли можно назвать «правосудием». И так как то, что принадлежит сыну, является отцовским, а то, что принадлежит рабу, – хозяйским, то из этого следует, что в строгом смысле слова правосудности отца в отношении сына или хозяина в отношении раба не существует.

Ответ на возражение 2. Сын как таковой принадлежит своему отцу, а раб как таковой принадлежит своему хозяину, однако как люди они обладают отдельным и отличным от других бытием. Поэтому постольку, поскольку каждый из них является человеком, в отношении них наличествует своего рода правосудность, в связи с чем существуют некоторые законы, регулирующие отношение отца к сыну и хозяина к рабу, но постольку, поскольку каждый из них принадлежит другому, относящееся к ним «право», или «правосудие», несовершенно.

Ответ на возражение 3. Все остальные различия между людьми в государстве имеют непосредственное отношение к государственному сообществу и его правителю, поэтому в отношении них наличествует правосудие в совершенном смысле правосудности. Впрочем, это «правосудие» тоже варьируется в зависимости от вида служения. Однако когда мы говорим о «военном», «судебном» или «священническом» праве, то имеем в виду не то, что наличие этих прав указывает на недостаточность права просто, как это имеет место в случае «родительского» или «господского» права, а то, что каждому классу лиц принадлежит нечто свое, обусловленное особенностями частного вида служения.

Вопрос 58. О ПРАВОСУДНОСТИ

Теперь мы должны рассмотреть правосудность. Под этим заглавием наличествует двенадцать пунктов: 1) что есть правосудность; 2) всегда ли правосудность направлена к другому; 3) является ли она добродетелью; 4) находится ли она в воле как в своем субъекте; 5) является ли она общей добродетелью; 6) является ли она, будучи общей добродетелью, сущностно тем же, что и любая добродетель; 7) существует ли частная правосудность; 8) обладает ли частная правосудность собственным предметом; 9) касается ли она только деятельностей, или же ещё и страстей; 10) является ли среднее правосудности средним в действительности; 11) является ли актом правосудности воздавать каждому то, что его; 12) является ли правосудность главой нравственных добродетелей.

Раздел 1. ПРАВИЛЬНО ЛИ ОПРЕДЕЛЯТЬ ПРАВОСУДНОСТЬ КАК НЕСКОНЧАЕМУЮ И ПОСТОЯННУЮ ВОЛЮ ВОЗДАТЬ КАЖДОМУ СОГЛАСНО ЕГО ПРАВУ?

С первым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что юристы неправильно определяют правосудность как «нескончаемую и постоянную волю воздать каждому согласно его праву». В самом деле, как говорит Философ, правосудность – это навык, благодаря которому люди «склонны к правосудным поступкам, совершают правосудные дела и желают правосудного»201. Но «воля» означает способность, а еще, возможно, акт. Следовательно, правосудность неправильно определять как волю.

Возражение 2. Далее, правота воли – это не воля, в противном случае, то есть если бы воля была своею же правотой, то из этого бы следовало, что воля не могла бы быть неправой. Однако, как утверждает Ансельм, правосудность есть то же самое, что и правильность202. Следовательно, правосудность не является волей.

Возражение 3. Далее, ничто не может быть нескончаемым помимо Бога. Таким образом, если правосудность есть нескончаемая воля, то она может наличествовать только в Боге.

Возражение 4. Далее, все, что нескончаемо, постоянно, поскольку оно неизменно. Поэтому при определении правосудности неправильно говорить, что она является и «нескончаемой», и «постоянной».

Возражение 5. Далее, наделять каждого его правами надлежит властителю. Таким образом, если бы правосудность наделяла каждого его правами, то из этого бы следовало, что она наличествует только во властителе, что представляется нелепым.

Возражение 6. Кроме того, по мнению Августина «правосудность есть любовь к служению одному только Богу». Следовательно, она не воздает каждому согласно его праву.

Отвечаю: вышеприведенное определение правосудности, будучи правильно понятым, представляется справедливым. В самом деле, коль скоро любая добродетель есть являющийся началом доброго акта навык, добродетель необходимо должна быть определена через посредство доброго акта, относящегося к надлежащему этой добродетели предмету. Затем, надлежащим предметом правосудности, как будет показано ниже (2), является то, что связано с нашим общением с другими людьми. Таким образом, отношение акта правосудности к надлежащему предмету и объекту выражено словами о «воздаянии каждому согласно его праву» (ведь сказал же Исидор, что «о человеке говорят как о правосудном постольку поскольку он уважает права (jus) других»203).

Далее, для того, чтобы относящийся к любому предмету акт был добродетельным, ему необходимо быть произвольным, уверенным и устойчивым. В самом деле, как пишет Философ, для того, чтобы поступок был добродетельным, ему необходимо быть, во-первых, «сознательным», во-вторых, «избранным преднамеренно» и «ради надлежащей цели», в-третьих, «уверенным и устойчивым»204, причем первое является частью второго, поскольку «совершенное по неведению является непроизвольным»205. Поэтому в определении правосудности вначале говорится о «воле», что указывает на то, что акт правосудности должен быть произвольным, а далее – о «постоянстве» и «нескончаемости», что указывает на устойчивость акта.

Таким образом, у нас было бы налицо совершенное определение правосудности, если бы не то обстоятельство, что в нем вместо получающего свой вид от акта навыка, который подразумевал бы отношение к акту, говорится о самом акте. Поэтому в своей совершенной форме определение должно выглядеть так: «Правосудность – это навык, благодаря которому человек воздает каждому должное, являя в этом постоянную и нескончаемую волю». И в