является особым видом греха.

Раздел 2. МОЖЕТ ЛИ ОСМЕЯНИЕ БЫТЬ СМЕРТНЫМ ГРЕХОМ?

Со вторым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что осмеяние не может быть смертным грехом. В самом деле, любой смертный грех противен любви к горнему. Но осмеяние не представляется тем, что противно любви к горнему, поскольку нередко оно является не более чем дружеской шуткой, почему о нем и говорится как о том, что «развлекает». Следовательно, осмеяние не может быть смертным грехом.

Возражение 2. Далее, наихудшим осмеянием, похоже, является то, которое является неправосудным в отношении Бога. Но даже то осмеяние, которое неправосудно в отношении Бога, не всегда является смертным грехом, иначе смертным грехом было бы любое повторное впадение в тот простительный грех, в котором раскаялись. Так, Исидор говорит, что «продолжающий делать то, в чем он раскаялся, является насмешником, а не раскаявшимся»376. Кроме того, из этого бы следовало, что и любое лицемерие является смертным грехом, поскольку, согласно сказанному Григорием, «страус означает лицемера, который, осмеивая лошадь, то есть праведника, осмеивает и его наездника, то есть Бога»377. Следовательно, осмеяние не является смертным грехом.

Возражение 3. Далее, оскорбление и злословие, похоже, являются более тяжкими грехами, чем осмеяние, поскольку те вещи, которые делаются всерьез, значительнее тех, которые делаются в шутку Но не всякое злословие или оскорбление является смертным грехом. Следовательно, ещё менее им является осмеяние.

Этому противоречит сказанное в Писании: «Над насмешниками Он посмевается»378 (Прит. 3:34). Но посмеяние Божие есть вечное наказание за смертный грех, как это явствует из слов Писания: «Живущий на небесах посмеется» (Пс. 2:4). Следовательно, осмеяние является смертным грехом.

Отвечаю: объектом осмеяния всегда является какое-то зло или изъян. Но когда зло велико, оно считается нешуточным, то есть серьезным, и потому если оно воспринимается со смехом или обращается в шутку (из чего и происходят названия «осмеяние» и «шутовство»), то так может происходить только потому что оно рассматривается как небольшое. Затем, зло может рассматриваться как небольшое двояко: во-первых, само по себе, во-вторых, в отношении личности. Итак, если кого-либо потешает или забавляет зло или изъян другого потому, что это зло само по себе является небольшим, то тогда речь идет о простительном по роду грехе. С другой стороны, этот изъян можно рассматривать как небольшое зло в отношении личности, что подобно тому, как мы склонны не придавать значения изъянам детей и сумасшедших. В таком случае потешаться и забавляться над человеком означает насмехаться над ним в целом, думая о нем настолько уничижительно, что его несчастье не только не вызывает никакого сочувствия, но напротив рассматривается как объект осмеяния. Такое осмеяние является смертным грехом, причем более тяжким, чем столь же явное оскорбление, поскольку оскорбляющий воспринимает зло другого всерьез, тогда как насмешника оно забавляет, что, похоже, означает, что он ещё больше презирает и ни во что не ставит другого. Поэтому в указанном смысле осмеяние является тяжким грехом, причем тем более тяжким, чем большего уважения заслуживает осмеиваемый человек.

Таким образом, осмеивать Бога и то, что Божие, является чрезвычайно тяжким грехом, согласно сказанному в Писании: «Кого ты порицал и поносил, и на кого возвысил голос и поднял так высоко глаза твои? На Святого Израилева!» (Ис. 37:23). Следующим по тяжести грехом является осмеяние родителей, о чем читаем: «Глаз, насмехающийся над отцом и пренебрегающий покорностью к матери, выклюют вороны дольные и сожрут птенцы орлиные» (Прит. 30:17). За ним следует осмеяние добрых людей, поскольку добродетели должно вознаграждать, воздавая почести, а не так, как сказано: «Посмешищем стал я… человек праведный, непорочный» (Иов. 12:4). Подобное осмеяние может причинить очень большой вред, поскольку оно способно отвратить людей от праведных дел, согласно сказанному Григорием о том, «кто, видя, как в чьих-либо действиях обозначается что-то доброе, тут же одергивает его рукой шутовского оскорбления»379.

Ответ на возражение 1. Шутка не предполагает ничего такого, что было бы противно любви к горнему в отношении того, с кем шутят, но она может подразумевать нечто подобное в отношении того, над кем шутят, по причине некоторого презрения, о чем уже было сказано.

Ответ на возражение 2. И тот, кто повторно впал в грех, в котором раскаялся, и лицемер осмеивают Бога не явно, а неявно, а именно постольку, поскольку их поведение подобно насмешке. Также не отвечает истине утверждение о том, что повторно впадать в простительный грех или лицемерить в полной мере является смертным грехом, поскольку это является таковым только по расположенности и несовершенно.

Ответ на возражение 3. Само по себе осмеяние является менее тяжким грехом, чем злословие или оскорбление, поскольку оно подразумевает не презрение, а шутку. Однако, как было показано выше, подчас за ним кроется большее презрение, чем за оскорблением, и тогда оно является более тяжким грехом.

Вопрос 76. О ПРОКЛЯТИИ

Наконец, мы должны рассмотреть проклятие. Под этим заглавием будет исследовано четыре пункта: 1) вправе ли кто-либо проклинать другого; 2) можно ли законно проклясть неразумную тварь; 3) является ли проклятие смертным грехом; 4) сравнение его с другими грехами.

Раздел 1. ВПРАВЕ ЛИ КТО-ЛИБО ПРОКЛИНАТЬ ДРУГОГО?

С первым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что никто не вправе проклинать другого. В самом деле, никто не вправе пренебрегать предписанием апостола, в котором, согласно сказанному, говорил Христос (2 Кор. 13:3). Но он предписал нам: «Благословляйте, а не проклинайте» (Рим. 12:14). Следовательно, проклятие кого бы то ни было является незаконным.

Возражение 2. Далее, все обязаны благословлять Бога, согласно сказанному в Писании: «Благословите, сыны человеческие, Господа» (Дан. 3:82). Но, как говорит в третьей главе своего послания апостол Иаков, не должно быть так, чтобы из одних и тех же уст исходило благословение Бога и проклятие человека (Иак. 3:9, 10). Следовательно, никто не вправе проклинать другого.

Возражение 3. Далее, тот, кто проклинает другого, похоже, желает ему какого-то зла вины или наказания, поскольку проклятие, похоже, есть своего рода призыв несчастья на голову проклинаемого. Но желать кому-либо зла незаконно, напротив, мы обязаны молиться о том, чтобы все были избавлены от зла. Следовательно, никто не вправе проклинать.

Возражение 4. Далее, злоба дьявола превосходит любую злобу по причине его гордыни. Но незаконно проклинать дьявола, равно как и незаконно проклинать себя, о чем читаем в Писании: «Когда нечестивый проклинает Сатану то проклинает свою душу» (Сир. 21:30). Следовательно, тем более незаконно проклинать другого человека.

Возражение 5. Кроме того, глосса на слова Писания: «Как прокляну я? Бог не проклинает его!» (Чис. 23:8) говорит: «Незнание тех чувств, которые испытывает грешник, означает отсутствие праведной причины для его проклятия». Но никто не может знать ни того, какие чувства испытывает другой человек, ни того, проклял ли его Бог. Следовательно, никто не вправе проклинать другого.

Этому противоречит сказанное в Писании: «Проклят всякий человек, кто не исполнит всех слов Закона сего» (Вт. 27:26). Кроме того, Елисей проклял малых детей, которые насмехались над ним (4 Цар. 2:24).

Отвечаю: проклинать (maledicere) означает говорить зло (malum dicere). Затем, «говорить» может относиться к тому, о чем говорится, трояко. Во-первых, посредством утверждения, как когда вещь о вещи говорится в изъявительном наклонении, и в этом смысле «maledicere» означает просто сообщать кому-либо о зле другого, то есть злословить, по каковой причине тех, кто сообщает о чем-то злом (maledici), иногда называют злословящими. Во-вторых, «говорить» может относиться к тому, о чем говорится, как нечто обусловливающее, и это в первую очередь и по преимуществу принадлежит Богу, Который сотворил все чрез Свое Слово, согласно сказанному в Писании: «Он сказал – и сделалось» (Пс. 32:9), а во вторую очередь это принадлежит человеку, который, отдавая словесные распоряжения, подвигает людей к некоторым действиям, для чего принято использовать глаголы в повелительном наклонении. В-третьих, «говорить» может относиться к тому, о чем говорится, посредством выражения чувства желающего того, что он выражает в словах, для чего принято использовать глаголы в желательном наклонении.

Так вот, нам следует опустить первый вид злого говорения, который является простым утверждением зла, и рассмотреть два других вида. И здесь должно иметь в виду что, как было показано выше (II-I, 20, 3), делать нечто и это же желать с точки зрения добродетельности и порочности логически следуют одно из другого. Поэтому этим двум способам злого говорения, а именно посредством предписания и посредством пожелания, присущ один и тот же аспект законности и незаконности. В самом деле, если человек предписывает или желает другому зла как именно зла и ради самого зла, то говорение зла является незаконным в обоих случаях, и это то, что в строгом смысле слова принято называть проклятием. С другой стороны, если человек предписывает или желает другому зла под аспектом блага, то это законно и может быть названо проклятием не в строгом смысле слова, а акцидентно, поскольку основным намерением говорящего является не зло, а благо.

Затем, можно говорить зло посредством предписания или пожелания под аспектом двоякого блага. В одних случаях – под аспектом правосудности, как когда судья законно проклинает правосудно приговоренного к наказанию человека или когда Церковь проклинает посредством анафемы. Подобным образом и пророки в священных текстах призывают зло на головы грешников так, как если бы они сообразовывали свою волю с божественной правосудностью, хоть, впрочем, этот призыв несчастий можно понимать и как предсказание. В других же случаях зло говорят под аспектом пользы, как когда кто-либо желает грешнику претерпеть болезнь или какою-нибудь иную неприятность либо ради его собственного исправления, либо, по крайней мере, ради того, чтобы он перестал вредить другим.

Ответ на возражение 1. Апостол запрещает проклятие в строгом смысле слова, т. е. связанное со злым намерением, и то же самое можно ответить на возражение 2.

Ответ на возражение 3. Желать зла другому человеку под аспектом блага не противоречит тому чувству, посредством которого ему просто желают блага, скорее, напротив, первое сообразуется со вторым.

Ответ на возражение 4. В дьяволе должно усматривать как природу, так и вину. Что касается его природы, то она, будучи сотворена Богом, блага, и проклинать её незаконно. С другой стороны, его вина заслуживает проклятья, согласно сказанному в Писании: «Да проклянут её проклинающие день» (Иов. 3:8). Однако когда грешник проклинает дьявола со стороны его вины, то по той же причине он осуждает на проклятие и себя, и в этом смысле он нем говорят как о проклинающем свою душу.

Ответ на возражение 5. Хотя чувства грешника не могут быть познаны сами по себе, тем не менее, они могут быть познаны через посредство некоторого очевидного греха, который должен быть наказан. И точно так же: хотя невозможно знать, кого