землями в пределах того или иного церковного прихода или одна церковь владеет церковной собственностью в пределах прихода другой. Следовательно, похоже на то, что духовенство обязано приносить земельные десятины.
Возражение 2. Далее, некоторые верующие, относясь к духовенству, обязаны приносить земельные десятины церквям из тех земель, которые они возделывают собственноручно. Следовательно, похоже, что духовенство не освобождено от принесения десятин.
Возражение 3. Далее, в восемнадцатой главе книги «Числа» предписано не только то, что левиты должны принимать от людей десятины, но и то, что они сами должны приносить десятины первосвященнику (Чис. 18:26, 28). Следовательно, духовенство обязано приносить десятины верховному понтифику точно так же, как миряне обязаны приносить десятины духовенству.
Возражение 4. Кроме того, десятины должны служить не только для обеспечения нужд духовенства, но и для оказания помощи бедным. Таким образом, если духовенство освобождено от принесения десятин, то от этого должны быть освобождены и бедные. Однако последнее утверждение не является истинным. Следовательно, первое утверждение ложно.
Этому противоречит декрет папы Пасхалия, согласно которому «требование десятин от духовенства есть не что иное, как новая форма вымогательства».
Отвечаю: причина давать не является причиной брать, поскольку причина действия не может являться причиной претерпевания. Однако вполне возможно, что один и тот же человек выступает одновременно дающим и берущим, будучи и действующим, и претерпевающим воздействие, но с разных точек зрения и в силу разных причин. Затем, десятины приличествуют духовенству как служителям алтаря и сеющим в людях духовное. Поэтому духовенство как таковое, то есть как обладающее церковной собственностью, не обязано приносить десятины, в то время как в случае любой другой причины обладания собственностью – то ли унаследования её от родственников, то ли купли, то ли какой-то иной подобной причины, оно обязано приносить десятины.
Из сказанного очевиден ответ на возражение 1, поскольку духовенство подобно всем остальным обязано приносить десятины из своих частных земель приходской церкви, причем даже в том случае, если речь идет о духовенстве этой же церкви (ведь обладать вещью как частной собственностью и обладать ею как общей собственностью – это разные вещи). А вот церковные земли не подлежат обложению десятиной даже в том случае, если они расположены в пределах другого прихода.
Ответ на возражение 2. Те верующие, которые, относясь к духовенству, попечительствуют о душах и участвуют в духовном наставлении людей, не обязаны приносить десятины и вправе принимать их. Иначе обстоит дело с теми верующими, которые, относясь к духовенству, не участвуют в духовном наставлении людей и потому согласно обычному праву обязаны приносить десятины, хотя многие из них по причине тех или иных предоставленных папским престолом дозволений бывают от них освобождены.
Ответ на возражение 3. В Старом Законе начатки приличествовали священникам, а десятины – левитам. И коль скоро левиты были по чину ниже священников, Господь наказал, чтобы первые вместо начатков приносили первосвященнику «десятину – из десятины» (Чис. 18:26). Поэтому и ныне и по той же причине духовенство обязано приносить десятины верховному понтифику по первому его требованию. В самом деле, согласно предписанию естественного разума, того, на кого возложены заботы об общественном благосостоянии многих, необходимо обеспечивать всеми благами, дабы он со своей стороны имел возможность принимать все необходимые меры для поддержания общественного благосостояния.
Ответ на возражение 4. Десятины должны использоваться для оказания помощи бедным по усмотрению духовенства. Следовательно, у бедных нет никаких прав на принятие десятин, и при этом они обязаны их приносить.
Вопрос 88. О СЛУЖЕНИИ ПОСРЕДСТВОМ ОБЕЩАНИИ, А ИМЕННО ОБ ОБЕТАХ
Теперь нам надлежит рассмотреть обеты, посредством которых Богу что-либо обещают. Под этим заглавием наличествует двенадцать пунктов: 1) что является обетом; 2) что является предметом обета; 3) об обязательности обетов; 4) о пользе принесения обетов; 5) актом какой добродетели он является; 6) о том, что более заслуживает похвалы, сделать что-либо по обету или без обета; 7) о том, что делает обет торжественным; 8) могут ли принимать на себя обеты те, которые находятся под властью других; 9) могут ли дети приносить обет монашеского пострижения; 10) можно ли смягчать обет или вообще освобождать от него; 11) возможно ли освобождение от торжественного обета целомудрия; 12) только ли высшие власти вправе освобождать от обета.
Раздел 1. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ОБЕТ ПРОСТЫМ НАМЕРЕНИЕМ ВОЛИ?
С первым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что обет состоит исключительно в намерении воли. Так, некоторые утверждают, что «обет есть зарождение доброго намерения, последующее настойчивому размышлению ума, посредством которого человек обязуется перед Богом что-либо делать или не делать». Но «зарождение доброго намерения» и т. д. может состоять в простом движении воли. Следовательно, обет состоит в простом намерении воли.
Возражение 2. Далее, само слово «обет», похоже, происходит от слова «voluntas» (воля), поскольку о человеке говорят как об исполняющем нечто «propio voto» (по личному обету) тогда, когда он исполняет это произвольно. Но «намереваться» является актом воли, в то время как «обещать» является актом разума. Следовательно, обет состоит в простом акте воли.
Возражение 3. Далее, Господь сказал: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для царства Божия!» (Лк. 9:62). Но человек, возымев намерение делать добро, тем самым возложил руку свою на плуг. Поэтому если он озирается назад, т. е. воздерживается от своего доброго намерения, то он не благонадежен для царства Божия. Таким образом, обязательство человека перед Богом возникает из одного только доброго намерения и без какого бы то ни было принесения обета. Следовательно, похоже на то, что обет состоит в простом намерении воли.
Этому противоречит сказанное в Писании: «Когда даешь обет Богу, то не медли исполнить его, потому что Он не благоволит к неверным»505 (Еккл. 5:3). Следовательно, давать обет – значит обещать, а сам обет – обещание.
Отвечаю: обет означает обязательство делать или не делать что-либо конкретное. Затем, один человек берет на себя обязательство перед другим посредством обещания, которое является актом разума, каковой способности оно принадлежит непосредственным образом. В самом деле, подобно тому, как человек посредством распоряжения или просьбы определяет, так сказать, что именно другие должны сделать для него, точно так же посредством обещания он определяет, что он сам должен сделать для другого. Но если обещание человека человеку может быть выражено при помощи слов или каких-либо иных внешних знаков, то обещание Богу – при помощи простого внутреннего помышления, поскольку, как сказано в Писании, «человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце» (1 Цар. 16:7). Впрочем, подчас мы произносим его вслух – либо для того, чтобы, как уже было сказано нами в отношении молитвы (83, 12), этим побудить самих себя к возрастанию святых пожеланий, либо для того, чтобы призвать в свидетели других – дабы от нарушения обета нас удерживал не только страх Божий, но и то, что о нас подумают люди. Далее, обещание проистекает из намерения что-либо сделать, а намерение предполагает обдумывание, поскольку оно суть акт обдуманной воли. Поэтому обету присущи три вещи: первая – обдумывание, вторая – намерение воли и третья – обещание, которое завершает природу обета. Впрочем, иногда к ним добавляются ещё две вещи, служащие своего рода подтверждением обета, а именно устное заявление, согласно сказанному в Писании: «Воздам Тебе обеты мои, которые произнесли уста мои» (Пс. 65:13, 14), и призыв в свидетели других. Поэтому Мастер говорит, что обет – это «засвидетельствование произвольного обещания, которое дается Богу в отношении того, что касается Бога»506, причем «засвидетельствование» в строгом смысле слова имеет место при внутреннем помышлении.
Ответ на возражение 1. Если размышление не завершилось обещанием, то значит зарождение доброго намерения не было подтверждено размышлением ума.
Ответ на возражение 2. Человеческая воля подвигает разум к обещанию того, что связано с подчиненными воле вещами, и обет получил свое имя от воли постольку, поскольку он проистекает из воли как из первого двигателя.
Ответ на возражение 3. Тот, кто возлагает руку свою на плуг, тем самым уже что-то делает, тогда как тот, кто просто намеревается что-то делать, ещё ничего не делает. Но если он обещает, то, даже не начав исполнять обещание, он все равно уже что-то делает, равно как и тот, кто возложил руку свою на плуг, даже если он ещё не начал пахать, то все равно он простер свою руку ради того, чтобы пахать.
Раздел 2. ДОЛЖНО ЛИ ДАВАТЬ ОБЕТ ТОЛЬКО В ОТНОШЕНИИ ЛУЧШЕГО БЛАГА?
Со вторым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что обет не обязательно должен даваться только в отношении лучшего блага. Великое благо есть то, что связано с исполнением сверхдолжного. Но обеты даются не только в отношении исполнения сверхдолжного, но также и в отношении того, что связано со спасением. Так, при крещении люди приносят обет отречься от дьявола и его обольщений и хранить веру, как говорит глосса на слова Писания: «Делайте и воздавайте обеты Господу, Богу вашему» (Пс. 75:12); и Иаков положил обет, что будет Господь его Богом (Быт. 28:21). Но все это в первую очередь необходимо для спасения. Следовательно, обеты не обязательно должны даваться только в отношении лучшего блага.
Возражение 2. Далее, одним из святых назван Иеффай (Евр. 11:32), который ради исполнения данного им обета умертвил собственную невинную дочь (Суд. 11). И коль скоро убийство невинного человека не только не есть лучшее благо, но к тому же ещё и само по себе незаконно, то похоже на то, что обет может быть дан не только в отношении лучшего блага, но и в отношении чего-то незаконного.
Возражение 3. Далее, то, что по своей сути бесполезно для человека или даже может быть для него пагубным, вряд ли можно назвать лучшим благом. Однако обеты иногда даются в отношении неумеренных бдений или постов, которые могут причинить человеку вред, а иногда – в отношении чего-то малозначительного или такого, от чего нельзя ожидать какой-либо пользы. Следовательно, обеты не всегда даются в отношении лучшего блага.
Этому противоречит сказанное в Писании: «Если же ты не дал обета, то не будет на тебе греха» (Вт. 23:23).
Отвечаю: как уже было сказано (1), обет – это обещание, данное Богу. Но обещание дается в отношении того, что один человек произвольно делает для другого, а если бы это делалось не для, а против другого, то тогда речь бы шла не об обещании, а об угрозе. И точно так же было бы нелепо обещать кому-либо то, что для него является неприемлемым. Поэтому коль скоро любой грех направлен против Бога, и коль скоро все, что не добродетельно, для Бога неприемлемо, то из
