и от него зависит. Блаженный же – как до, так и после воскрешения – может мыслить без обращения к представлениям. И это же должно утверждать о душе Христа, который в полной мере обладал способностями сопричастника.
Ответ на возражение 1. То сходство, о котором говорит Философ, просматривается не во всем. Ведь очевидно, что целью зрительной способности является знание всех цветов, тогда как целью умственной способности является не знание всех представлений, а знание всех интеллигибельных видов, которые она схватывает через посредство представлений сообразно состоянию нынешней жизни. Поэтому со стороны самих этих способностей сходство есть, а со стороны их конечного состояния – нет. В самом деле, ничто не препятствует тому, чтобы находящаяся в различных состояниях вещь достигала присущей ей цели (притом, что она у нее всегда одна) различными способами. Таким образом, зрение ничего не может знать без цвета, а ум в некотором состоянии может знать без представлений, хотя и не без интеллигибельных видов.
Ответ на возражение 2. Хотя душа Христа и обладала той же природой, что и наши души, тем не менее она пребывала в таком состоянии, которым наши души обладают пока не в действительности, а только в надежде, то есть в состоянии разумения.
Ответ на возражение 3. Хотя душа Христа могла мыслить без обращения к представлениям, однако она могла также мыслить и путем обращения к представлениям. Следовательно, чувства не были в ней тщетны, тем более что чувства даны человеку не только ради умственного познания, но и ради удовлетворения нужд животной жизни.
Раздел 3. Является ли это знание сопоставительным?
С третьим положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что душа Христа не обладала этим знанием посредством сопоставления. Так, по словам Дамаскина, «о совете или выборе в отношении к Христу говорить невозможно»171. Но эти вещи нельзя усваивать Христу постольку, поскольку они подразумевают сопоставление и переход от одного к другому. Следовательно, похоже, что в Христе не было никакого сопоставительного, или дискурсивного, знания.
Возражение 2. Далее, человек нуждается в сопоставляющем и переходящем от одного к другому разуме ради познания неизвестного. Но нами уже было сказано (10,2). О том, что душа Христа знала все. Следовательно, в Нем не было никакого дискурсивного, или сопоставительного, знания.
Возражение 3. Далее, знание в душе Христа было таким же, как и у сопричастников, которые в Писании уподоблены ангелам (Мф. 22:30). Но в ангелах, по словам Дионисия, нет никакого сопоставительного, или дискурсивного, знания172. Следовательно, не было никакого дискурсивного, или сопоставительного, знания и в душе Христа.
Этому противоречит следующее: как было показано выше (5, 4), Христос обладал разумной душой. Но надлежащей деятельностью разумной души является сопоставление и переход от одной вещи к другой. Следовательно, в Христе наличествовало сопоставительное, или дискурсивное, знание.
Отвечаю: знание может быть дискурсивным, или сопоставительным, двояко. Во-первых, со стороны приобретения знания, как это бывает с нами, когда мы от одной вещи приходим к знанию другой, например, от причины к следствию и наоборот. В указанном смысле знание в душе Христа не было дискурсивным, или сопоставительным, поскольку то знание, о котором мы ведем речь, было божественно всеяно, а не приобретено посредством рассуждений. Во-вторых, знание может называться дискурсивным, или сопоставительным, со стороны пользования им. Так, время от времени знающие переходят от причины к следствию не для того, чтобы вновь узнать, а для того, чтобы использовать то знание, которым уже обладают. И в этом смысле знание в душе Христа могло быть сопоставительным, или дискурсивным, поскольку с его помощью при желании можно было выводить одно умозаключение из другого, как это имело место в том случае, когда Господь спросил Петра: «Цари земные с кого берут пошлины или подати – с сынов ли своих, или с посторонних?», и услышав ответ Петра: «С посторонних!», Он заключил: «Итак, сыны – свободны» (Мф. 17:25, 26).
Ответ на возражение 1. Невозможно усвоить Христу ни тот совет, который обусловлен сомнением, ни сущностно предполагающий такой совет выбор, но практическое использование совета может быть усвоено Христу.
Ответ на возражение 2. Этот разум опирается на сопоставление и переход от одного к другому при использовании уже имеющегося знания.
Ответ на возражение 3. Блаженные уподобляются ангелам со стороны даров благодати, но при этом их природы остаются различными. Поэтому блаженным присуще использовать сопоставление и переход от одного к другому, а ангелам – нет.
Раздел 4. Было ли это знание в Христе большим, чем знание ангелов?
С четвертым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что это знание в Христе не было большим, чем в ангелах. В самом деле, совершенство соразмерно совершенствуемой вещи. Но человеческая душа в порядке природы ниже ангельской природы. Следовательно, коль скоро то знание, о котором мы ведем речь, было впечатлено в душу Христа ради ее совершенства, то похоже на то, что это знание было меньшим, чем то знание, которое делает совершенной природу ангелов.
Возражение 2. Далее, знание Христовой души было в определенной степени сопоставительным, или дискурсивным, чего нельзя сказать о знании ангелов. Следовательно, знание души Христа было меньшим, чем знание ангелов.
Возражение 3. Далее, чем больше знание отвлечено от материи, тем большим оно является. Но знание ангелов больше отвлечено от материи, чем знание души Христа, поскольку душа Христа является актом тела и обращается к представлениям, чего нельзя сказать об ангелах. Следовательно, знание ангелов является большим, чем знание души Христа.
Этому противоречат следующие слова апостола: «Но видим, что за претерпение смерти увенчан славою и честью Иисус, Который не много был унижен пред ангелами» (Евр. 2:9), из чего можно сделать вывод, что о Христе можно говорить как об униженном пред ангелами только в отношении претерпения смерти и, следовательно, никак не в отношении знания.
Отвечаю: впечатленное в душу Христа знание можно рассматривать двояко: во-первых, в отношении того, что в нем есть от всевающей причины; во-вторых, в отношении того, что в нем есть от получающего субъекта. Так вот, в отношении первого впечатленное в душу Христа знание превосходнее знания ангелов, причем как с точки зрения количества знаемого, так и с точки зрения несомненности знания, поскольку впечатленный в душу Христа духовный свет намного превосходит тот свет, который присущ ангельской природе. Но в отношении второго впечатленное в душу Христа знание уступает ангельскому со стороны того способа знания, который присущ человеческой душе, а именно постольку, поскольку оно связано с обращением к представлениям, сопоставлением и переходом от одного к другому Сказанного достаточно для ответа на все возражения.
Раздел 5. Было ли это знание знанием по навыку?
С пятым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что в Христе не было никакого знания по навыку. В самом деле, мы уже говорили (9, 1). О том, что душе Христа приличествовало обладать наиболее совершенным знанием. Но совершенство актуально существующего знания превосходнее совершенства потенциально существующего знания, или знания по навыку. Поэтому Ему приличествовало знать все вещи актуально. Следовательно, у Него не было знания по навыку.
Возражение 2. Далее, коль скоро навыки определены к актам, знание по навыку, которое никогда не приводится к акту, представляется бесполезным. Но поскольку Христос, как уже было сказано (10, 2), знал все, Он не мог рассматривать все вещи актуально, мысля одну вслед за другой, поскольку бесконечность не может быть пройдена посредством последовательного перечисления. Из этого можно было бы заключить, что знание некоторых вещей по навыку оказалось бы для Него бесполезным, каковое утверждение нелепо. Следовательно, Он обладал актуальным знанием, а не знанием по навыку того, что Он знал.
Возражение 3. Далее, знание по навыку является совершенством знающего. Но совершенство возвышеннее того, что оно совершенствует Таким образом, если бы в душе Христа имелся какой-либо сотворенный навык к знанию, то это бы означало, что сотворенная вещь была возвышеннее души Христа. Следовательно, в душе Христа не было никакого знания по навыку.
Этому противоречит следующее: знание Христа, о котором мы здесь говорим, было соименно нашему знанию, поскольку Его душа принадлежала к тому же виду, что и наши. Но наше знание по роду является знанием по навыку. Следовательно, знание Христа было знанием по навыку.
Отвечаю: как уже было сказано (4), модус впечатленного в душу Христа знания приличествовал получившему его субъекту. В самом деле, полученное наличествует в получившем сообразно модусу получившего. Затем, согласно своему естественному модусу человеческая душа должна мыслить в одних случаях актуально, а в других – потенциально. Навык же – это то, что посредствует между чистой возможностью и совершенным актом, и при этом пределы и то, что им посредствует, принадлежат к одному и тому же роду. Отсюда очевидно, что естественным модусом человеческой души является получать знание в виде навыка. Следовательно, должно утверждать, что впечатленное в душу Христа знание было знанием по навыку, и Он мог пользоваться им тогда, когда Ему было угодно.
Ответ на возражение 1. В душе Христа наличествовало двоякое знание, и каждое из них было наиболее совершенным в своем роде. Первое превосходило модус человеческой природы; посредством него Он видел Сущность Бога и все, что в Ней, и оно было наиболее совершенным просто. Это знание было знанием не по навыку, а актуальным знанием в отношении всего, что Он посредством него знал. А вот второе знание наличествовало в Христе сообразно человеческой природе, то есть постольку, поскольку Он знал вещи через посредство божественно впечатленных в Него видов, и здесь мы ведем речь именно об этом знании. Но это знание было наиболее совершенным не просто, а только в роде человеческого знания, и потому ему не приличествовало быть актуальным всегда.
Ответ на возражение 2. Навыки приводятся к акту по распоряжению воли, поскольку навык – это то, посредством чего мы действуем, когда хотим. Но воля не определяет себя в отношении бесконечного. Однако то, что она актуально не стремится ко всему, не делает ее бесполезной при условии, что она актуально стремится к тому, что приличествует времени и месту. Таким образом, никакой навык не является бесполезным даже тогда, когда все, на что он простирается, не приводится к акту, при том только условии, что то, что приличествует надлежащей цели воли, приводится к акту в должное время и сообразно тому, что относится к делу.
Ответ на возражение 3. Благость и бытие можно понимать двояко: во-первых, просто, и в этом смысле благой и сущей является та субстанция, которая в самой себе обладает благостью и бытием; во-вторых, благость и бытие можно понимать относительно, и в этом смысле благой и сущей может считаться и акциденция – не потому,
