не после, а в течение Своего поста.
Возражение 3. Далее, мы читаем, что Христос постился единожды. Однако дьявол искушал Его не единожды, по каковой причине в Писании сказано, что «окончив все искушение, диавол отошел от него до времени» (Лк. 4:13). Следовательно, коль скоро Он не постился перед вторым искушением, Ему не должно было поститься и перед первым.
Этому противоречат слова Писания о том, что Иисус, «постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал; и приступил к Нему искуситель» (Мф. 4:2, 3).
Отвечаю: Христу приличествовало поститься перед Своим искушением. Во-первых, чтобы подать нам пример. В самом деле, поскольку все мы, как было показано выше (1), крайне нуждаемся в укреплении против искушений, Он, постившись перед Своим искушением, научил нас тому сколь важен пост как оружие против искушения. Поэтому апостол в своем перечислении упоминает «посты» вместе с «оружием правды» (2 Кор. 6:5, 7).
Во-вторых, чтобы показать, что дьявол нападает с искушениями даже на постящихся, равно как и на иных добрых делателей. Ради этого искушение Христа произошло и после Его поста, и после Его крещения. Поэтому Златоуст говорит: «Этим ты был научен тому, сколь великим благом и сколь крепким щитом против дьявола является пост, а еще – что после крещения тебе надлежит не роскошествовать, а поститься. Поэтому Он постился не как нуждающийся в посте, а ради обучения нас».
В-третьих, потому, что вследствие поста возник голод, обнаружив который, дьявол, как уже было сказано (1), осмелился приступить к Нему Ведь Господь, по словам Илария, «взалкал не потому, что был превозможен голодом, а потому, что Он предоставил человечность ее природе, поскольку дьявол должен был быть побежден не Богом, но плотью». По той же причине, говорит Златоуст, «Он постился не дольше, чем Моисей или Илия, а именно чтобы Его принятие нашей плоти не представлялось чем-то неправдоподобным».
Ответ на возражение 1. Христу не приличествовало вести крайне аскетический образ жизни потому, что Он должен был внешне сообразовывать Себя с теми, кому Он проповедовал. Затем, никто не должен принимать на себя служение проповедника, прежде чем он не очистится и не усовершится в добродетели, согласно тому что сказано о Христе, а именно: «Что Иисус делал и чему учил от начала» (Деян. 1:1). Поэтому сразу же после Своего крещения Христос приступил к аскезе, чтобы показать нам необходимость смирения плоти до принятия служения проповедника, согласно сказанному апостолом: «Усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (1 Кор. 9:27).
Ответ на возражение 2. Эти слова Марка можно понимать и так, что «Он пробыл в пустыне сорок дней и сорок ночей», и так, что в течение этого времени Он постился; а слова «искушаемый сатаною» можно понимать как сказанные не о времени Его поста, а о времени, которое наступило после его завершения, поскольку Матфей говорит, что Иисус, «постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал», что и дозволило дьяволу приступить к Нему И точно так же дальнейшие слова о том, что ангелы служили Ему, должны быть поняты как сказанные о более позднем времени, как это явствует из слов Матфея: «Тогда оставляет Его диавол», то есть после искушения, «и се, ангелы приступили и служили Ему» (Мф. 4:11). Что же касается добавленных Марком слов о том, что Он «был со зверями», то, по мнению Златоуста, они сказаны для того, чтобы описать пустыню как безлюдную, но кишащую зверьми162.
С другой стороны, согласно толкованию Беды сказанного в евангелии от Марка (Мк. 1:12, 13), Господь подвергался искушениям сорок дней и сорок ночей. Однако эти искушения были не теми видимыми искушениями, о которых говорят Матфей и Лука и которые имели место после поста, а некими иными нападениями, которые, возможно, Христос претерпевал от дьявола в течение всего времени Своего поста.
Ответ на возражение 3. Как говорит Амвросий, комментируя сказанное в евангелии от Луки (Лк. 4:13), «дьявол отошел от Христа до времени потому, что позже он воротился не искушать Его, а нападать на Него явно», а именно во время Его страстей. Однако при этом более позднем нападении он, похоже, склонял Христа к унынию и ненависти к ближнему подобно тому, как в пустыне он склонял Его к безудержному наслаждению и идолопоклонническому отвращению от Бога.
Раздел 4. Были ли надлежащими порядок и модус искушения?
С четвертым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что модус и порядок искушения были ненадлежащими. В самом деле, дьявол искушает нас ради побуждения к греху Но если бы Христос превратил камни в хлебы ради удовлетворения Своего телесного голода, то Он бы не согрешил, как не согрешил Он тогда, когда умножил хлебы, и это было бы не меньшим чудом, чем удовлетворение голода толпы. Следовательно, похоже, что это вовсе не было искушением.
Возражение 2. Далее, советник, убеждая в том, что противоречит его намерениям, непоследователен. Но дьявол, поставив Христа на крыле Храма, намеревался склонить Его к гордыне, или тщеславию. Поэтому склонение Его броситься вниз было непоследовательным, поскольку это противоречит гордыне, или тщеславию, всегда стремящейся к превознесению.
Возражение 3. Далее, одно искушение должно побуждать к одному греху. Но искушение на горе склоняло к двум грехам, а именно к алчности и идолопоклонству. Следовательно, модус этого искушения был ненадлежащим.
Возражение 4. Далее, искушения определены к греху. Но во второй части (II-1, 84, 4) мы показали, что существует семь смертных грехов. Искуситель же склонял только к трем, а именно к чревоугодию, гордыне и алчности. Следовательно, похоже, что искушение было неполным.
Возражение 5. Далее, после того, как человек извел все пороки, он все еще продолжает искушаться гордыней, или тщеславием, поскольку гордыня, по словам Августина, «проникает исподволь и источает даже добрые дела». Следовательно, Матфей неправильно отводит последнее место склонению к алчности на горе, а второе место – склонению к тщеславию в Храме, тем более что Лука размещает их в обратном порядке.
Возражение 6. Далее, Иероним, комментируя слова из евангелия от Матфея (Мф. 4:4), говорит, что «Христос предпочел победить дьявола не силой, а смирением». Следовательно, Ему не должно было столь величаво упрекать его, говоря: «Отойди от Меня, сатана».
Возражение 7. Кроме того, евангельский рассказ местами сомнителен, поскольку представляется невозможным, чтобы Христос, будучи поставлен на крыле Храма, оставался невидимым для других. Нет также и столь высокой горы, с которой бы перед взором представал целый мир, так что с ее вершины Христу можно было бы показать все царства земные. Следовательно, похоже, что искушение Христа описано ненадлежащим образом.
Этому противоречит авторитет Священного Писания.
Отвечаю: искушение, исходящее от врага, как говорит Григорий, по форме является предложением163. Затем, предложение не может делаться всем одинаково, но должно сообразовываться со склонностями каждого своего адресата. Поэтому дьявол не спешит склонять духовного человека к тяжким грехам, а начинает с грехов полегче, чтобы постепенно привести его к грехам более тяжким. В связи с этим Григорий, разъясняя слова: «Он… издалека чует битву, громкие голоса вождей, и крик» (Иов. 39:25), говорит: «О вождях справедливо сказано как о говорящих громко, а об армии – как о кричащей. Ведь пороки поначалу проникают в ум под каким-либо благовидным предлогом, и только потом, засевши в уме в огромном количестве, они начинают склонять его к самым различным безумствам, оглушая своими скотскими криками»164.
Этим путем следовал дьявол, когда искушал первого человека. Так, во-первых, он склонил его ум дать согласие на вкушение запретного плода, спросив: «Подлинно ли сказал Бог: «Не ешьте ни от какого дерева в Раю»?» (Быт. 3:1). Во-вторых он склонил его к тщеславию, сказав: «Откроются глаза ваши». В-третьих, он возвел свое искушение к высотам гордыни, сказав: «Вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3:5). Аналогичный порядок он соблюдал и при искушении Христа. В самом деле, во-первых, он искушал Его тем, чего желают все люди, какими бы духовными они ни были, а именно сохранением телесной природы посредством еды. Во-вторых, он перешел к тому, чего иногда желают и духовные люди, когда они делают некоторые свои дела явно, то есть к тщеславию. В-третьих, он низвел свое искушение к тому, чего желают не духовные, но только плотские люди, а именно к мирскому богатству и известности, причем даже ценой отвращения от Бога. Поэтому при первых двух искушениях он говорил: «Если Ты – Сын Божий», а при третьем – нет, поскольку оно, в отличие от первых двух искушений, неприложимо к духовным людям, каковые суть сыны Божий по усыновлению.
Христос же противился этим искушениям, не применяя Своей силы, но ссылаясь на авторитет Закона, поскольку, по словам папы Льва, желал «воздать честь Своей человеческой природе и сильней посрамить Своего противника, ибо враг человечества был побежден Им не как Богом, а как человеком».
Ответ на возражение 1. Пользоваться тем, что необходимо для поддержания жизни, не является грехом чревоугодия, но если человек в своем желании этого подержания делает что-либо чрезмерное, то это может быть связано с грехом чревоугодия. Затем, если человек, имея возможность обеспечить себя посредством собственных человеческих усилий, стремится получить пищу нужную только для поддержания его тела, чудесным образом, то это является чрезмерным. Действительно, Господь чудесным образом обеспечивал сынов Израилевых манной в пустыне, но там не было никаких иных источников пищи. И точно так же и в свете таких же обстоятельств Христос чудесно накормил толпу в пустыне. Однако унять Свой собственный голод Он мог и без помощи чуда, например, так как, согласно Матфею (Мф. 3:4), это делал Иоанн Креститель, а еще Он мог просто перейти в другое место. Поэтому дьявол посчитал, что если бы Христос был простым человеком, то Он, попытавшись унять Свой голод посредством чуда, впал бы в грех.
Ответ на возражение 2. Часто случается так, что человек стремится обрести славу через посредство внешнего унижения, которое возвеличивает его со стороны его духовного блага. Поэтому Августин говорит: «Следует заметить, что можно хвалиться не только красотой и роскошью материальных вещей, но и мерзостью нищеты». Это и было продемонстрировано дьяволом, когда он убеждал Христа искать духовную славу в том, чтобы бросить Свое тело вниз.
Ответ на возражение 3. Неумеренное желание мирских богатств и почестей есть грех. И главным его признаком является то, что человек в своем желании обрести их совершает неправедные поступки. Поэтому дьяволу было мало побуждать к желанию только богатства и почестей, но он пошел дальше, побуждая Христа ради обретения и владения ими пасть и поклониться ему, то есть совершить величайшее преступление, противное Богу. Поэтому он говорит
