обоснованно и имеет место по божественному Провидению. Во-первых, потому, что людям не свойственно и отвратительно есть человеческую плоть и пить человеческую кровь. Поэтому плоть и кровь Христа предлагаются нам для вкушения в видах того, что обычно вкушается людьми, а именно хлеба и вина. Во-вторых, потому, что если бы мы стали вкушать нашего Господа в Его собственном виде, то были бы осуждены неверными. В-третьих, потому, что, вкушая тело и кровь нашего Господа в их невидимом присутствии, мы увеличиваем заслуги нашей веры.

Ответ на возражение 1. Как сказано в книге «О причинах», следствие больше зависит от первой причины, чем от второй144. Таким образом, сила Божия, каковая суть первая причина всего, делает возможным сохранение последующего при устранении предшествующего.

Ответ на возражение 2. В этом таинстве нет никакого заблуждения, поскольку различаемые чувствами акциденции действительно существуют. Что же касается ума, надлежащим объектом которого, как сказано в третьей книге трактата «О душе», является субстанция145, то он от заблуждения спасается верой.

Сказанное также является ответом на возражение 3, поскольку вера не противоречит чувствам в отношении того, что недоступно чувству.

Ответ на возражение 4. Это изменение, как мы уже показали (4), в строгом смысле слова не имеет субъекта, хотя остающиеся акциденции некоторым образом подобны субъекту.

Раздел 6. СОХРАНЯЕТСЯ ЛИ В ЭТОМ ТАИНСТВЕ ПОСЛЕ ОСВЯЩЕНИЯ СУБСТАНЦИАЛЬНАЯ ФОРМА ХЛЕБА?

С шестым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что в этом таинстве после освящения субстанциальная форма хлеба сохраняется. В самом деле, мы уже показали (5), что акциденции после освящения сохраняются. Но хлеб является произведенной вещью, и потому его форма суть акциденция. Следовательно, после освящения она сохраняется.

Возражение 2. Далее, формой тела Христа является Его душа, поскольку, как сказано во второй книге трактата «О душе», душа «является актом естественного тела, обладающего в возможности жизнью»146. Но сказать, что субстанциальная форма хлеба превращается в душу, нельзя. Следовательно, похоже, что после освящения она сохраняется.

Возражение 3. Далее, собственная деятельность вещи проистекает из ее субстанциальной формы. Но то, что сохраняется в этом таинстве, питает и делает все то, что при своем наличии делает хлеб. Следовательно, в этом таинстве после освящения субстанциальная форма хлеба сохраняется.

Этому противоречит следующее: субстанциальная форма хлеба по своей субстанции есть хлеб. Но мы уже показали (2), что субстанция хлеба прелагается в тело Христа. Следовательно, субстанциальная форма хлеба не сохраняется.

Отвечаю: некоторые заявляли, что после освящения сохраняются не только акциденции хлеба, но и его субстанциальная форма. Однако подобное невозможно. Во-первых, потому, что если бы субстанциальная форма хлеба сохранялась, то в хлебе ничего бы не превращалось в тело Христа помимо материи, из чего бы следовало, что он превращается не во все тело Христа, а в его материю, что противоречит форме таинства, в которой говорится: «Сие есть тело Мое».

Во-вторых, потому, что если бы субстанциальная форма хлеба сохранялась, то она бы сохранялась либо в материи, либо отдельно от материи. Первое невозможно по причине того, что если бы она сохранялась в материи хлеба, то тогда бы сохранялась и вся субстанция хлеба, что противоречит тому, что было доказано выше (2). И при этом она не может сохраняться в какой-то другой материи, поскольку присущая форма существует только в присущей материи. А если бы она сохранялась отдельно от материи, то тогда бы она была актуальной интеллигибельной формой и умом, поскольку все отделенные от материи формы именно таковы.

В-третьих, потому, что это не приличествует этому таинству, поскольку, как уже было сказано (5), акциденции хлеба в этом таинстве сохраняются для того, чтобы в них, а не в своем собственном виде, было видимо тело Христа.

Следовательно, нам надлежит говорить, что субстанциальная форма хлеба не сохраняется.

Ответ на возражение 1. Ничто не препятствует тому, чтобы произведенная вещь обладала не акцидентной, а субстанциальной формой; так, лягушки и змеи могут быть произведены искусством, поскольку искусство производит такие формы посредством не собственной силы, а силы природных энергий. И точно так же оно производит субстанциальные формы хлеба посредством силы огня, выпекающего составленную из муки и воды материю.

Ответ на возражение 2. Душа – это форма тела, сообщающая ему полный порядок совершенного бытия, то есть бытия, плотского бытия, одушевленного бытия и так далее. Форма же хлеба изменяется в форму тела Христа в том смысле, что последняя сообщает плотское бытие, а не одушевленное бытие.

Ответ на возражение 3. Некоторые из деятельностей хлеба, например его воздействие на чувства, связаны с его акциденциями, и такие деятельности обнаруживаются в виде хлеба после освящения по причине сохраняющихся акциденций. Некоторые же другие деятельности сопровождают хлеб или в связи с материей, например ее изменение во что-то еще, или в связи с субстанциальной формой, каковы деятельности, являющиеся результатом ее вида, например «укрепление сердца человека» (Пс. 103:15). Такие деятельности присутствуют в этом таинстве, но не потому, что сохраняется форма или материя, а потому, что они чудесным образом даруются самим акциденциям, о чем мы поговорим ниже (77, 5).

Раздел 7. ПРОИЗВОДИТСЯ ЛИ ЭТО ИЗМЕНЕНИЕ МГНОВЕННО?

С седьмым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что это изменение производится не мгновенно, а постепенно. В самом деле, в этом изменении вначале наличествует субстанция хлеба, а после – субстанция тела Христа, и не в одно и то же мгновение, а в двух. Но между двумя мгновениями существует среднее время. Следовательно, это изменение должно происходить постепенно в тот промежуток времени, который лежит между последним мгновением, в котором наличествует хлеб, и первым мгновением, в котором наличествует тело Христа.

Возражение 2. Далее, в любом изменении есть нечто «становящееся» и нечто «ставшее». Но то и другое не существуют одновременно, поскольку «становящегося» еще нет, тогда как «ставшее» уже есть. Следовательно, в таком изменении есть «до» и «после», и потому изменение не может быть мгновенным, но – только постепенным.

Возражение 3. Далее, Амвросий говорит, что это таинство «совершает слово Христа». Но слово Христа произносится постепенно. Следовательно, и изменение происходит постепенно.

Этому противоречит следующее: это изменение производится бесконечной силой, которой свойственно производить мгновенно.

Отвечаю: изменение может быть мгновенным по трем причинам. Во-первых, со стороны формы, которая является пределом изменения. В самом деле, когда речь идет о форме, которая может быть получена больше или меньше, она получается субъектом постепенно, как например здоровье; поэтому коль скоро субстанциальная форма не может быть получена больше или меньше, из этого следует, что она устанавливается в материи мгновенно. Во-вторых, со стороны субъекта, который в некоторых случаях приуготовляется к получению формы постепенно, как например постепенно нагревается вода. Однако когда сам субъект находится в предельной расположенности к получению формы, он получает ее мгновенно, как например мгновенно освещается прозрачное тело. В-третьих, со стороны действователя, который обладает бесконечной силой и потому может мгновенно расположить материю к форме. Так, в Писании читаем о том, что когда Христос сказал: «Еффафа!» (то есть: «Отверзись!»)… тотчас отверзся у него слух, и разрешились узы его языка» (Мк. 7:34).

По этим трем причинам преложение происходит мгновенно. Во-первых, потому, что субстанция тела Христа, которая является пределом этого преложения, не получается больше или меньше. Во-вторых, потому, что в этом преложении нет такого субъекта, который бы нуждался в постепенном расположении. В-третьих, потому, что оно производится бесконечной силой Бога.

Ответ на возражение 1. Некоторые допускали, что между каждыми двумя мгновениями не обязательно существует среднее время, и говорили, что это справедливо в отношении тех двух мгновений, которые относятся к одному и тому же движению, но не тех, которые относятся к различным вещам. Поэтому между моментом завершения покоя и моментом начала движения посредине ничего нет. Но в этом они неправы, поскольку единство времени и момента или даже их множественность связано не со всяким движением, но – только с первым движением небес, которое является мерой любого движения и покоя.

Поэтому другие были вынуждены признать зависимость измерения времени от движения небес. Однако есть такие движения, которые не зависят от движения небес и не измеряются им, как было сказано в первой части (I, 53, 3) о движениях ангелов. Следовательно, между двумя моментами таких движений нет никакого среднего времени. Но это не относится к нашему случаю, поскольку хотя рассматриваемое изменение само по себе и не связано с движением небес, тем не менее, оно последует произнесению слов, каковое произнесение, конечно же, измеряется небесным движением, и потому в нем необходимо должна быть середина времени между каждыми двумя вышеозначенными связанными с изменением мгновениями.

В связи с этим еще некоторые говорили, что последнее мгновение наличия хлеба и первое мгновение наличия тела Христа являются двумя со стороны измеряемых вещей, а со стороны измеряющего времени – одним, как когда в точке пересечения двух линий есть две точки со стороны двух линий, а со стороны содержащего их места – одна. Но приведенная аналогия неудачна, поскольку мгновение и время не являются внутренней мерой частных движений подобно тому, как линия и точка – тела, но – только внешней мерой, как место – тела.

Поэтому еще некоторые говорили, что фактически речь идет об одном и том же мгновении, различающемся только в уме. Но из этого бы следовало, что действительно противоположные друг другу вещи существуют совместно, поскольку умственное различение объективно не изменяет вещь.

Таким образом, нам надлежит утверждать, что это изменение, которое, как уже было сказано, производится посредством произносимых священником слов Христа, происходит таким образом, что последнее мгновение произнесения слов является первым мгновением присутствия в таинстве тела Христа, а также что во все предшествующее время в нем присутствует субстанция хлеба. Притом в этом времени нет такого мгновения, которое бы непосредственно предшествовало последнему, поскольку время, как доказано в шестой книге «Физики», не состоит из последующих друг другу мгновений147. Поэтому можно определить первое мгновение, в котором присутствует тело Христа, но не последнее мгновение, в котором там присутствует субстанция хлеба, хотя и можно определить, когда оно присутствует последний раз. И то же самое, как явствует из сказанного Философом, можно сказать о естественных изменениях148.

Ответ на возражение 2. В случае мгновенного изменения «становящееся» и «ставшее» существуют одновременно подобно тому, как одновременны становление освещенным и актуальная освещенность; в самом деле, о вещи говорят как о «ставшей» постольку, поскольку она есть сейчас, а как о «становящейся» постольку, поскольку ее не было прежде.

Ответ на возражение 3. Как мы уже показали, это изменение происходит в последний миг произнесения слов, поскольку в этот миг значение слов получает свою завершенность, а в форме таинств действенно именно это значение. Так что из этого вовсе