хотя само это таинство и наделено силой сбережения от греха, тем не менее, оно не лишает человека возможности согрешить.

Ответ на возражение 2. Любовь тоже может удерживать человека от греха, согласно сказанному в Писании: «Любовь не делает ближнему зла» (Рим. 13:10), однако обретший любовь человек, равно как и тот, кто получил это таинство, может грешить по причине изменчивости свободной воли.

Ответ на возражение 3. Хотя это таинство непосредственно не определено к ослаблению похоти, тем не менее, оно ослабляет ее опосредованно, поскольку взращивает любовь (ведь сказал же Августин, что «усиление любви есть ослабление похоти»188). Непосредственно же оно укрепляет сердце человека в добре, что тоже оберегает его от греха.

Раздел 7. ПОЛЕЗНО ЛИ ЭТО ТАИНСТВО КОМУ-ЛИБО ПОМИМО ЕГО ПОЛУЧАТЕЛЕЙ?

С седьмым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что это таинство полезно только для его получателей. В самом деле, это таинство относится к тому же роду, что и другие таинства, будучи одним из тех, на которые делится этот род. Но другие таинства полезны только для их получателей (так, следствие крещения получает исключительно крещаемый). Следовательно, и это таинство никому не приносит пользы помимо его получателей.

Возражение 2. Далее, следствиями этого таинства являются достижение благодати и славы, а также прощение, по крайней мере, простительного греха. Таким образом, если бы это таинство обусловливало следствия в ком-либо помимо получателей, то кто– нибудь мог бы достигнуть благодати и славы, а также прощения греха ничего сам не делая и не получая, а только лишь потому, что это таинство получил или предложил кто-то другой.

Возражение 3. Далее, при умножении причины умножается и следствие. Поэтому если бы это таинство было полезно кому-либо помимо его получателей, то из этого бы следовало, что оно было бы тем полезней для человека, чем больше он получил это таинство через посредство многих освященных во время одной мессы гостий, а между тем подобное в Церкви не принято, например, чтобы многие получали причастие ради спасения одного. Следовательно, не похоже, что это таинство приносит пользу кому-либо помимо его получателя.

Этому противоречит следующее: во время отправления этого таинства молитва возносится за многих других, что не имело бы никакого смысла, если бы это таинство не приносило пользу другим. Таким образом, это таинство полезно не только для его получателей.

Отвечаю: как уже было сказано (5), это таинство является не только таинством, но и жертвой. В самом деле, оно обладает природой жертвы, так как в этом таинстве представлены страсти Христа, посредством которых Христос «предал Себя… в жертву Богу» (Еф. 5:2), и оно же обладает природой таинства, так как в этом таинстве зримым образом сообщается незримая благодать. Так что это таинство приносит пользу его получателям и как таинство, и как жертва, поскольку оно предлагается за всех своих причастников. Поэтому в каноне мессы сказано: «Да будет принесено сие… на горний жертвенник Твой… дабы всякий раз, причащаясь святейшего тела и крови Сына Твоего, мы исполнялись всякого небесного благословения и благодати».

Тем же другим, которые его не получают, оно приносит пользу как жертва, поскольку предлагается ради их спасения. Поэтому в каноне мессы сказано: «Помяни, Господи, рабов и рабынь Твоих… тех, за которых мы приносим Тебе эту жертву хваления, и приносящих ее Тебе за себя и за ближних своих, во искупление душ, в надежде на спасение». Господь обозначил то и другое, когда сказал: «Которая за вас», то есть за получающих, и «за многих», то есть за остальных, изливается «во оставление грехов» (Мф. 26:28;Лк. 22:20).

Ответ на возражение 1. Это таинство, в отличие от других, является еще и жертвой, и потому приведенная аналогия неудачна.

Ответ на возражение 2. Как страсти Христа в том, что касается отпущения греха и достижения благодати и славы, спасительны для всех, хотя это свое следствие они обусловливают только в соединенных со страстями Христа любовью и верой, точно так же и эта жертва, которая является воспоминанием о страстях Господних, обусловливает свое следствие только в соединенных с этим таинством любовью и верой. В связи с этим Августин пишет Ренату: «Кому еще можно предлагать тело Христово, как не членам Христовым?». Поэтому в каноне мессы нет молитвы за тех, кто находится за пределами Церкви. Всем же ее членам оно приносит пользу по мере их набожности.

Ответ на возражение 3. Получение обладает природой таинства, тогда как предложение связано с природой жертвы, и потому при получении одним или многими тела Христа другие не получают никакой пользы. И точно так же при освящении священником во время одной мессы нескольких гостий следствие этого таинства не возрастает, поскольку жертва единственна и несколько гостий не сильнее одной (ведь есть только один Христос, присутствующий и во всех гостиях, и в каждой их них). Поэтому если кто-либо возьмет много освященных во время одной мессы гостий, то большего следствия таинства он не получит. Однако приношение жертвы умножается в нескольких мессах, тем самым умножая следствие жертвы и таинства.

Раздел 8. ПРЕПЯТСТВУЕТ ЛИ СЛЕДСТВИЮ ЭТОГО ТАИНСТВА ПРОСТИТЕЛЬНЫЙ ГРЕХ?

С восьмым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что простительный грех не препятствует следствию этого таинства. Так, Августин, комментируя слова Писания: «Ядущий хлеб сей…» и т. д. (Ин. 6:51), говорит: «Духовно вкушая небесный хлеб, к жертвеннику должно приступать в невинности, чтобы грехи ваши, пусть и каждодневные… не были смертными»189. Из сказанного явствует, что простительные грехи, которые он называет каждодневными, не препятствуют духовному вкушению. Но вкушающие духовно получают следствие этого таинства. Таким образом, простительные грехи не препятствуют следствию этого таинства.

Возражение 2. Далее, это таинство не уступает по силе крещению. Но мы уже показали (69, 9), что следствию крещения препятствует только лукавство, а между тем простительные грехи не связаны с лукавством, поскольку, согласно сказанному в Писании, «Святой Дух премудрости удалится от лукавства» (Прем. 1:5), тогда как простительные грехи Его не удаляют. Так что простительные грехи не препятствуют следствию этого таинства.

Возражение 3. Далее, то, что устраняется действием какой– либо причины, не может препятствовать следствию этой причины. Но это таинство устраняет простительные грехи. Выходит, они не препятствуют его следствию.

Этому противоречат следующие слова Дамаскина: «С пламенным желанием… причастимся божественного угля, чтобы огонь находящейся в нас любви, воспламененный этим углем», то есть этим таинством, «сжег наши грехи и осветил наши сердца и чтобы мы приобщением божественного огня воспламенились и были обожествлены»190. Но пламени нашего желания и любви препятствуют простительные грехи, которые, как мы уже показали (ИИ-ИИ, 24, 10), умаляют пыл горней любви. Таким образом, простительные грехи препятствуют следствию этого таинства.

Отвечаю: простительные грехи можно рассматривать двояко: во-первых, как уже совершенные, во-вторых, как совершающиеся. Простительные грехи в первом смысле препятствуют следствию этого таинства не всегда, поскольку подчас после совершения многих простительных грехов человек может благочестиво приступить к этому таинству и получить его следствие в полном объеме. Простительные грехи во втором смысле препятствуют следствию этого таинства, но не полностью, а лишь отчасти. В самом деле, как уже было сказано (1), следствием этого таинства является получение не только навыка к благодати и горней любви, но и своего рода актуального восстановления и духовного наслаждения, и отвлеченность простительными грехами ума того, кто приступает к этому таинству, конечно же, препятствует получению последних, не препятствуя при этом возрастанию навыка к благодати и горней любви.

Ответ на возражение 1. Тот, кто приступает к этому таинству с актуальным простительным грехом, духовно вкушает по навыку, но не по акту, и потому он причащается тому следствию таинства, которое связано с навыком, а не тому, которое связано с актом.

Ответ на возражение 2. Крещение, в отличие от этого таинства, не определено как к своему актуальному следствию к пылу горней любви. Действительно, крещение суть духовное возрождение, посредством которого обретается первое совершенство, которое является навыком, или формой, а это таинство суть духовная пища, с которой связано актуальное наслаждение.

Ответ на возражение 3. В этом аргументе речь идет о ранее совершенных простительных грехах, которые это таинство устраняет.

Вопрос 80. ОБ ИСПОЛЬЗОВАНИИ ИЛИ ПОЛУЧЕНИИ ЭТОГО ТАИНСТВА В ЦЕЛОМ

Теперь нам надлежит исследовать использование, или получение, этого таинства: во-первых, в целом; во-вторых, то, как использовал это таинство Христос.

Под первым заглавием наличествует двенадцать пунктов: 1) существует ли два способа вкушать это таинство, а именно священно и духовно; 2) только ли человек может вкушать это таинство духовно; 3) только ли праведный человек может вкушать его священно; 4) согрешает ли грешник, вкушая его священно; 5) о степени этого греха; 6) должно ли отказывать в этом таинстве приступающему к нему грешнику; 7) препятствует ли получению этого таинства ночное осквернение человека; 7) нужно ли перед его получением поститься; 9) можно ли давать его тем, кому недостает разума; 10) можно ли получать его ежедневно; 11) вправе ли кто-либо полностью воздерживаться от него; 12) вправе ли кто-либо получать тело без крови.

Раздел 1. ПРАВИЛЬНО ЛИ РАЗЛИЧАТЬ ДВА СПОСОБА ВКУШЕНИЯ ТЕЛА ХРИСТА?

С первым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что неправильно различать два способа вкушать тело Христа, а именно священно и духовно. В самом деле, если крещение есть духовное возрождение, согласно сказанному в Писании: «Если кто не родится от воды и Духа…» и т. д. (Ин. 3:5), то это таинство есть духовная пища, в связи с чем Господь, имея в виду это таинство, замечает: «Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь» (Ин. 6:63). Однако никаких двух различных способов получения крещения, а именно священного и духовного, нет. Следовательно, и в отношении этого таинства никакого различения проводить не должно.

Возражение 2. Далее, когда две вещи связаны между собою так, что одна существует благодаря другой, их противопоставление неуместно, поскольку одна получает свой вид от другой. Но целью священного вкушения является вкушение духовное. Следовательно, священное вкушение не должно отделять и отличать от духовного.

Возражение 3. Далее, между тем, что не может существовать друг без друга, не должно проводить различения. Но дело представляется так, что никто не может вкушать духовно без того, чтобы вкушать священно, в противном случае ветхозаветные отцы вкушали бы это таинство духовно. Кроме того, если бы духовное вкушение могло иметь место без священного, то в последнем не было бы никакой надобности. Следовательно, различать двоякое вкушение, а именно священное и духовное, неправильно.

Этому противоречит следующее: глосса на слова Писания: «Кто ест и пьет недостойно» и т.д. (1 Кор. 11:29), говорит: «По нашему разумению есть два способа вкушения, священное и духовное».

Отвечаю: в получении этого таинства надлежит