Писании: «Камень же был Христос» (1 Кор. 10:4), так и потому, что тело Христа было положено в каменный гроб. Это также сообразуется с использованием таинства – ведь камень тверд и распространен повсеместно, чего во времена Старого Закона, когда алтарь был расположен в одном месте, не требовалось. Что же касается предписания сделать алтарь из земли или неотесанных камней, то оно было дано для искоренения идолопоклонства.

Ответ на возражение 6. Как сказано в том же определении, «прежде священники пользовались не золотой, а деревянной чашей, но затем по установлению папы Зефирия обедню стали служить со стеклянным дискосом, а при папе Урбане все было сделано из серебра». Впоследствии же было решено, что «дискос и потир Господни должны быть или из чистого золота, или из серебра, или, по крайней мере, из олова, но никоим образом не из латуни или меди, поскольку под воздействием вина из них выделяется ярь-медянка, которая вызывает рвоту. Но пусть никто не подумает, что можно служить обедню с деревянной или стеклянной чашей», поскольку в древесине, вследствие ее пористости, оставалась бы освященная кровь, а стекло, будучи хрупким, в любой момент могло бы разбиться, и то же самое можно сказать о камне. Таким образом, предписание использовать чашу, сделанную из вышеупомянутых материалов, было обусловлено почитанием таинства.

Ответ на возражение 7. В тех случаях, когда это не связано с какой-либо опасностью, Церковь определяет к использованию те вещи, которые наиболее точно представляют страсти Христа. Но в отличие от находящейся в чаше крови, тело, помещенное на антиминс, находится в безопасности. Поэтому чаша не делается из камня, а антиминс делается из полотна, поскольку тело Христа было обернуто в полотно. В связи с этим в послании папы Сильвестра, приведенном в том же определении, сказано: «Следуя единодушному решению, предписываем, чтобы никто не осмелился полагать жертву на алтарь на шелковой или окрашенной ткани, но – только на освященном епископом полотне, поскольку тело Христа было положено в гроб в чистой льняной плащанице». Кроме того, полотно уместно по причине как его чистоты, обозначающей чистоту совести, так и связанных с его изготовлением разнообразных трудов, обозначающих страсти Христа.

Ответ на возражение 8. Распределение таинств является прерогативой служителей Церкви, но освящает их Сам Бог. Поэтому служители Церкви не могут делать каких-либо установлений относительно формы освящения и способа отправления. Так что если священник произносит слова освящения над надлежащей материей и с намерением освятить, то и без каждой из упомянутых выше вещей, а именно дома, алтаря, освященных чаши и антиминса и других предписанных Церковью вещей, он поистине освящает тело Христа, хотя, нарушая при этом церковный обряд, он совершает тяжкий грех.

Раздел 4. НАДЛЕЖАЩИМ ЛИ ОБРАЗОМ СОСТАВЛЕНЫ ПРОИЗНОСИМЫЕ В ЭТОМ ТАИНСТВЕ СЛОВА?

С четвертым положением дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что произносимые в этом таинстве слова не составлены надлежащим образом. Так, Амвросий говорит, что это таинство освящается посредством слов, произнесенных Христом. Следовательно, никаких других слов помимо слов Христа в этом таинстве произносить не должно.

Возражение 2. Далее, слова и дела Христа известны нам благодаря Евангелию. Но при освящении этого таинства используются слова, которых в Евангелии нет; так, в Евангелии не сказано, что при освящении этого таинства Христос возвел очи к небу, а еще в Евангелии читаем: «Приимите, ядите» без добавления слова «все», тогда как при отправлении этого таинства мы говорим: «Возвел очи к небу», а также: «Приимите, ядите от него все». Следовательно, такого рода слова при отправлении этого таинства произносить неуместно.

Возражение 3. Далее, все прочие таинства тоже определены к спасению верных. Но при отправлении других таинств нет никакой всеобщей молитвы о спасении всех верных и за усопших. Следовательно, и в этом таинстве ее быть не должно.

Возражение 4. Далее, крещение также называется таинством веры. Следовательно, истины, которые принадлежат исповеданию веры, такие как учение апостолов и евангелий, скорее должны быть преподаны при крещении, чем при отправлении этого таинства.

Возражение 5. Далее, набожность верного необходима в каждом таинстве. Следовательно, взывать к набожности верных в этом таинстве больше, чем в других, посредством божественного восхваления и таких предложений, как: «Вознесем сердца», неправильно.

Возражение 6. Далее, как уже было сказано (82, 1), служителем этого таинства является священник. Следовательно, все слова этого таинства должны произноситься священником, а не другими служителями или хором.

Возражение 7. Далее, божественная сила соделывает это таинство неослабно. Следовательно, священник абсолютно напрасно просит о совершении этого таинства, говоря: «Просим Тебя, Господи, милостиво прими эту жертву от нас…» и так далее.

Возражение 8. Далее, жертва Нового Закона неизмеримо превосходней жертвы ветхозаветных отцов. Следовательно, священнику не приличествует просить о том, чтобы эта жертва была принята столь же благосклонно, как жертва Авеля, Авраама и Мельхиседека.

Возражение 9. Кроме того, подобно тому, как тело Христа не начинает быть в этом таинстве посредством изменения места, о чем было сказано выше (75, 2), точно так же оно и не перестает там быть посредством изменения места. Следовательно, священнику не подобает просить: «Да вознесет ангел Твой эту жертву к небесному алтарю Твоему».

Этому противоречат слова, приведенные в книге «Об освящении»: «Обряд отправления мессы был выверен Иаковом, братом Господним по плоти, и Василием, епископом Кесарийским», а их авторитет таков, что для сомнений в уместности каких-либо используемых в этом таинстве слов нет никаких оснований.

Отвечаю: коль скоро в этом таинстве заключена вся тайна нашего спасения, то оно исполняется с большей, чем другие таинства, торжественностью. Атак как в Писании сказано: «Наблюдай за ногою твоею, когда идешь в дом Божий» (Еккл. 4:17); и еще: «Прежде, чем начнешь молиться, приготовь себя» (Сир. 18:23), отправлению этой тайны предшествует некоторая подготовка, чтобы мы могли достойно исполнить то, что за ней последует. Первая часть этой подготовки – божественное славословие, предлагаемое во «Входной», согласно сказанному в Писании: «Кто приносит в жертву хвалу – тот чтит Меня, и кто наблюдает за путем своим – тому явлю Я спасение Божие» (Пс. 49:23). Оно состоит главным образом из псалмов, или, по крайней мере, поется с псалмами, поскольку, как говорит Дионисий, «псалмы заключают в себе все, что содержится в Священном Писании, посредством хвалы»223.

Вторая часть связана с осознанием нашего нынешнего бедственного положения, и потому мы молим о милосердии, трижды обращаясь к Лицу Отца: «Господи, помилуй», трижды обращаясь к Лицу Сына: «Христе, помилуй», трижды обращаясь к Лицу Святого Духа: «Господи, помилуй», ища защиты от троякого бедствия: неведенья, греха и наказания, и выражая этим «триипостасность» божественных Лиц.

Третья часть напоминает о небесной славе, обладать которой мы чаем по окончании этой бедственной жизни, словами: «Слава в вышних Богу», которые поются в праздничные дни при отмечании небесной славы, но опускаются в скорбных служениях при отмечании нашего бедственного состояния.

Четвертая часть содержит молитву, произносимую священником за людей, чтобы они могли удостоиться столь великих тайн.

Во-вторых, этому предшествует наставление верных, поскольку это таинство, как мы уже говорили (78, 3), является «тайной веры». Это наставление направлено к расположению верных, когда чтецы или иподьяконы громко читают в церкви учение пророков и апостолов, после чего хор поет «Гимн», который означает совершенствование жизни, завершающийся пением «аллилуйя», обозначающим духовную радость, или же – в скорбных служениях – «литургическим песнопением», выражающим духовные воздыхания, поскольку то и другое должно следовать из вышеупомянутого наставления. Но «совершенно» люди наставляются учением Христа, содержащимся в Евангелии, которое читается более возвышенными служителями, то есть дьяконами. И поскольку мы верим Христу как божественной Истине, согласно сказанному в Писании: «Если же Я говорю истину, – почему вы не верите Мне?» (Ин. 8:46), по завершении чтения Евангелия поется «Верую», посредством чего люди выражают свое согласие верой с учением Христа (оно поется на празднествах, связанных с его поминанием, например празднествах Христа, девы Марии и апостолов, заложивших основы веры, и в другие подобные дни).

Затем, после того, как люди подготовлены и наставлены, мы переходим к отправлению тайны, которая предлагается как жертва, а освящается и получается как таинство, и потому вначале идет жертвоприношение, затем – освящение предлагаемой материи и, наконец, принятие.

В отношении жертвоприношения исполняются две вещи, а именно людская хвала в песнопении «дароприношения», выражающая радость приносящих, и молитва священника, просящего о том, чтобы приношение людей было угодным Богу. В связи с этим Давид сказал: «Я от чистого сердца моего пожертвовал все сие, и ныне вижу, что и народ Твой, здесь находящийся, с радостью жертвует Тебе», а затем произнес молитву: «Господи, Боже… сохрани сие навек» (1 Пар. 29:17, 18).

Далее, что касается освящения, исполняемого сверхъестественной силой, то люди в первую очередь побуждаются к благочестию в «Проскомидии», в которой их призывают «вознести сердца к Господу», и потому по завершении «Проскомидии» люди благочестиво хвалят Божество Христа, говоря вместе с ангелами: «Свят, Свят, Свят», и Его человечество, говоря вместе с детьми: «Благословен Грядущий». В другом месте священник поминает, во-первых, тех, ради кого предлагается эта жертва, а именно всю Церковь, «всех начальствующих» (1 Тим. 2:2) и, особым образом, тех, «за кого мы приносим Тебе эту жертву хваления и приносящих ее». Во-вторых, он поминает святых, призывая их заступиться за тех, кого он упомянул ранее, когда говорил: «Помяни… и прими…» и так далее. В-третьих, он завершает молитву прошением: «Да будет эта жертва…» и так далее, чтобы жертва была спасительной для тех, за кого она предлагается.

Затем он переходит к самому освящению. Здесь он, во-первых, просит о следствии освящения, когда говорит: «Боже, приношение наше…» и так далее. Во-вторых, он исполняет освящение, используя слова Спасителя, когда говорит: «Накануне…» и так далее. В-третьих, он объясняет свое дерзновение повиновением заповеди Христа, говоря: «И мы… вспоминая…» и так далее. В-четвертых, он просит, чтобы предложенная жертва была угодна Богу, когда говорит: «Милостиво и благосклонно воззри на эти приношения…» и так далее. В-пятых, он просит следствия этой жертвы и таинства: прежде всего, для причащающихся, говоря: «Смиренно молим Тебя»; затем для усопших, которые больше не могут его получать, говоря: «Помяни также, Господи…» и так далее; наконец, для самих предлагающих священников, говоря: «И нам, грешным…» и так далее.

За этим следует акт получения таинства. Прежде всего, люди приуготовляются к причащению, во-первых, общей молитвой паствы, каковая суть молитва Господня, в который мы просим о том, чтобы нам ежедневно давался хлеб наш насущный, а также частной молитвой священника за людей, начинающейся словами: «Избавь нас, Господи…» и так далее. Во-вторых, люди приуготовляются «Миром», в котором поется: «Агнец Божий…» и так далее, поскольку, как мы уже показали (73, 4;