получил прощение своих грехов, ему не припомнится. Следовательно, его грехи вернутся.
Возражение 4. Кроме того, прошлые грехи, как говорит апостол, ссылаясь на слова псалма: «Блаженны, чьи беззакония прощены и чьи грехи покрыты» (Пс. 31:1), покрываются благодатью (Рим. 4:7). Но последующий смертный грех устраняет благодать, вследствие чего совершенные прежде грехи обнажаются, что, похоже, означает, что они возвращаются.
Этому противоречат следующие слова апостола: «Дары и призвание Божие – непреложны» (Рим. 11:29). Но грехи раскаявшихся устраняются даром Божиим. Следовательно, устраненные грехи не возвращаются вместе с последующим грехом, иначе дарованное Богом прощение не было бы непреложным.
Кроме того, Августин говорит, что «когда тот, кто отвратился от Христа, достигает конца этой жизни, будучи чужд благодати, куда идти ему, как не на вечные муки? Однако и ему не будет вменено ни то, что было ему прощено, ни первородный грех».
Отвечаю: как уже было сказано (86, 4), смертный грех содержит в себе две вещи, а именно отвращение от Бога и прилепление к сотворенному благу. Затем, если говорить о смертном грехе как таковом, то к чему бы ни обращал каждый из них, отвращение общо всем смертным грехам, поскольку любой смертный грех отвращает человека от Бога, и потому последующее лишению благодати пятно и долг вечного наказания общи всем смертным грехам. Именно это имеет в виду Писание, когда говорит: «Кто… согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем» (Иак. 2:10). С другой стороны, в том, что касается прилепления, они отличаются друг от друга и подчас даже противоположны. Отсюда очевидно, что со стороны прилепления последующий смертный грех не обусловливает возвращения ранее упраздненных смертных грехов, в противном бы случае тот, кто согрешил расточительностью, возвращался бы к прежде упраздненному навыку или расположению к жадности, то есть одна противоположность причиняла бы другую, что представляется невозможным. Но если рассматривать в смертном грехе то, что прилепляет к отвращению абсолютно, то тогда последующий смертный грех обусловливает возвращение того, что имело место в прежних смертных грехах до их отпущения постольку, поскольку последующий смертный грех возвращает человека в предшествующее состояние, лишая его благодати и делая заслуживающим вечного наказания. Однако коль скоро отвращение смертного греха некоторым образом обусловливается тем, к чему он прилепляет, то все то, что прилагается к отвращению, разнится с точки зрения различия этого прилепления как своего рода различия своей причины, что привносит различие в отвращение, различие в пятно, различие в долг наказания сообразно различию акта того смертного греха, из которого они возникают. Из этого следует вопрос, действительно ли пятно и долг вечного наказания, обусловленные актами ранее прощеных грехов, возвращаются вместе с последующим смертным грехом.
В связи с этим некоторые утверждали, что даже и так они возвращаются просто. Но это невозможно, поскольку дело Божие не может быть уничтожено делом человека. А между тем прощение прежних грехов было делом божественного милосердия, и потому оно не может быть упразднено последующим человеческим грехом, согласно сказанному в Писании: «Неверность их уничтожит ли верность Божию?» (Рим. 3:3).
Поэтому другие, тоже разделявшие мнение о возможности возвращения грехов, говорили, что Бог прощает грехи кающимся, которые впоследствии снова будут грешить, не согласно Своему предвидению, а только согласно Своей нынешней правосудности, поскольку Он предвидит, что наказание такого человека за его грехи будет вечным, и все же посредством Своей благодати ныне делает его праведным. Но это мнение необоснованно. Ведь если причина установлена абсолютно, то абсолютно установлено и следствие, и потому если отпущение грехов производится благодатью и благодатными таинствами не абсолютно, а относительно (в зависимости от того, что может случиться в будущем), то из этого следует, что благодать и благодатные таинства не являются достаточными причинами отпущения грехов, каковое мнение является еретическим как умаляющее благодать Бога.
Следовательно, возвращение пятна прошлых грехов и навлеченного ими долга наказания как обусловленных такими актами невозможно. Однако подчас случается так, что последующий греховный акт виртуально содержит в себе долг наказания за предшествующий грех, поскольку когда человек согрешает вторично, он, похоже, согрешает более тяжко, чем в первый раз, в связи с чем читаем: «По упорству твоему и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев на день гнева» (Рим. 2:5), а именно потому, что презирается призывающая нас к покаянию милость Божия. А особенно милость Божия презирается тогда, когда грех, будучи прощен, совершается повторно, поскольку прощение греха является большей милостью, чем примирение с грешником.
Поэтому последующий покаянию грех в определенном смысле возвращает долг наказания за прощеные прежде грехи, но как обусловленный не теми прощеными уже грехами, а этим последним совершенным грехом, который отягчается ввиду тех предшествующих грехов. Это означает, что возвращение грехов происходит не просто, а в ограниченном смысле, а именно в той мере, в какой они виртуально содержатся в последующем грехе.
Ответ на возражение 1. Эти слова Августина, похоже, относятся к возвращению грехов со стороны долга вечного наказания как такового, а именно, что согрешающий после принесения покаяния навлекает на себя такой же долг вечного наказания, что был и прежде, но не совсем по той же «причине». Поэтому Августин, сказав, что «ему не будет вменено ни то, что было ему прощено, ни первородный грех», добавляет: «Однако за эти последние грехи он будет осужден на ту же самую смерть, которую он заслужил претерпеть за прежние», поскольку он навлекает на себя наказание вечной смерти, которое он заслужил своими предшествующими грехами.
Ответ на возражение 2. Сказанное Бедой означает, что прощеная уже вина порабощает человека, но не посредством возвращения его прежнего долга наказания, а посредством повторения акта.
Ответ на возражение 3. Следствием последующего греха является то, что прежние «добрые дела» не припомнятся в той мере, в какой они заслуживали вечной жизни, а не в той, в какой они препятствовали греху. Поэтому если человек совершит смертный грех после своего воздаяния, то он не станет виновным так, как если бы не воздал; и уж тем более прежнее покаяние не может не припомниться в смысле прощения вины, поскольку это – дело не человеческое, а Божие.
Ответ на возражение 4. Благодать устраняет пятно и долг вечного наказания просто, а прошлые греховные акты она покрывает затем, чтобы из-за них Бог не лишил человека благодати и не приговорил его к вечному наказанию; то же, что единожды делает благодать, сохраняется навсегда.
Раздел 2. ВОЗВРАЩАЮТСЯ ЛИ ПРОЩЕНЫЕ ГРЕХИ ИЗ-ЗА НЕБЛАГОДАРНОСТИ, КОТОРАЯ ОСОБЫМ ОБРАЗОМ ПРЕДСТАВЛЕНА ЧЕТЫРЬМЯ ВИДАМИ ГРЕХА?
Со вторым положением дело обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что грехи не возвращаются из-за неблагодарности, которая особым образом представлена четырьмя видами греха, а именно ненавистью к ближнему, вероотступничеством, презрением к исповеданию и сожалением о прошлом раскаянии, о которых сказано в следующем стихе:
Ненависть, отступничество, презрение, сожаление
Возвращают былые грехи без сомнения.
Действительно, из всех тяжких грехов, совершаемых против Бога после того, как получена благодать прощения, наиболее тяжким является неблагодарность. Однако есть более тяжкие грехи, чем вышеприведенные, а именно богохульство и грех против Святого Духа. Следовательно, похоже, что отпущенные грехи возвращаются из-за неблагодарности, представленной в этих грехах, гораздо вернее, чем из-за той, что представлена в других грехах.
Возражение 2. Далее, Рабан Мавр говорит: «Бог определил истязать злого раба до тех пор, пока тот не вернет всего долга, поскольку человека будут полагать заслуживающим наказания не только за те грехи, которые он совершил после крещения, но и за устраненный крещением изначальный грех». Но среди наших долгов числятся и простительные грехи, поскольку мы молимся о них: «Прости нам долги наши». Следовательно, и они возвращаются из-за неблагодарности, и точно так же, похоже, прощеные грехи возвращаются из-за простительных грехов, а не только из-за тех, что упомянуты выше.
Возражение 3. Далее, неблагодарность тем больше, чем больше та милость, после получения которой совершается грех. Затем, невинность, благодаря которой избегают греха, является божественной милостью, согласно сказанному Августином: «По милости Твоей Ты не допустил меня совершить некоторые грехи»261. Но невинность – это больший дар, чем даже прощение всех грехов. Следовательно, первый после невинности грех является не меньшей неблагодарностью по отношению к Богу, чем грех, совершенный после раскаяния, так что, пожалуй, представленная вышеупомянутыми грехами неблагодарность не является главной причиной возвращения грехов.
Этому противоречит следующее: Григорий говорит: «Из евангельских слов ясно видно, что если мы не прощаем от всего сердца грехов, сделанных против нас, то с нас опять будут требовать то, что, к великой радости нашей, было отпущено нам за раскаяние»262. Следовательно, неблагодарность, выражаемая в ненависти к брату, является особой причиной возвращения прощеных грехов, и то же самое, похоже, относится к другим вышеприведенным видам греха.
Отвечаю: как уже было сказано (1), о прощеных вследствие покаяния грехах говорят как о возвращающихся постольку, поскольку их долг наказания виртуально содержится в последующем грехе, и это связано с неблагодарностью. Затем, виновность в неблагодарности бывает двоякой. Во-первых, когда делается нечто, противное оказанному благодеянию, и в этом смысле человек выражает неблагодарность Богу каждым своим смертным грехом, которым он оскорбляет Бога, простившего ему грехи, и потому каждый последующий смертный грех возвращает прощеные прежде грехи по причине неблагодарности. Во-вторых, виновность в неблагодарности может быть обусловлена тем, что делается нечто, противное не только самому благодеянию, но и форме полученного благодеяния. Если рассматривать эту форму со стороны благодетеля, то она является прощением чего-то, что ему должны, и потому тот, кто не прощает своему брату, когда тот просит простить, и упорствует в своей ненависти, совершает противное этой форме действие. Если же рассматривать эту форму со стороны кающегося, которому оказывается благодеяние, то мы обнаруживаем в нем двоякое движение свободной воли. Первым является движение свободной воли к Богу, и это – акт веры, которую животворит любовь; противным ему является человеческий акт вероотступничества. Вторым – движение свободной воли против греха, каковым является акт покаяния. Этот акт состоит, во-первых, как мы уже показали (84, 2), в отвращении человека к своим прежним грехам; противным ему является человеческий акт сожаления о принесенном покаянии. Во-вторых, акт покаяния состоит в намерении кающегося посредством исповедания покориться ключам Церкви, согласно сказанному в Писании: «Я сказал: «Исповедаю Господу преступления мои!» – и Ты снял с меня вину греха моего» (Пс. 31:5); противным ему является человеческий акт презрения к исповеданию как к тому, что он намеревался сделать.
В связи с этим говорят, что неблагодарность грешников является особой причиной возвращения прежде прощеных грехов.
Ответ на возражение 1. То, что говорится об этих грехах, связано не с тем, что они тяжелее других, а с тем, что они наиболее противны милости прощения греха.
