в котором проявляется более высокий дух. Мы можем раз навсегда сказать, что тот же самый процесс мы наблюдаем вообще в жизни каждого всемирно-исторического народа.
ЭЛЕМЕНТЫ ГРЕЧЕСКОГО ДУХА
Греция есть субстанция, которая в то же время индивидуальна: всеобщее как таковое преодолено; погружение в природу прекращено, а соответственно этому исчезла и массивность географических отношений. Страна состоит из территории, которая очень расчленена, – из множества островов и земли на материке, которая сама походит на острова. Пелопоннес соединен с материком только узким перешейком; вся Греция изрезана множеством заливов. Вся Греция раздроблена на мелкие части, сношения между которыми облегчаются морем. Мы находим в Греции горы, узкие равнины, небольшие долины и реки; в Греции нет больших рек, нет простых низменностей, но страна отличается разнообразием благодаря обилию гор и рек, причем не выделяется ничего громадного. Мы не находим в Греции восточной мощи природы, не находим таких рек, как Ганг, Инд и т.д. На равнинах, по которым протекают эти реки, ничто не побуждает однообразное население стремиться к переменам, так как его горизонт постоянно одинаков, но мы всюду находим в Греции раздробленность и разнообразие, вполне соответствующие разнообразию греческих племен и подвижности греческого духа.
Таков элементарный характер греческого духа, благодаря которому исходным пунктом развития образованности являются самостоятельные индивидуальности, – такое состояние, при котором последние предоставлены самим себе, не соединены с самого начала в патриархальный естественный союз, а лишь объединены в иной сфере – общностью закона и духовных нравов. Ведь греческий народ главным образом только сделался тем, чем он был. При самобытности национального единства раздробленность, вообще чужеродность в самой себе, является главным моментом, который следует рассмотреть. Впервые этот момент преодолевается в течение первого периода греческой культуры; лишь благодаря этой чужеродности и благодаря ее преодолению развился прекрасный, свободный греческий дух. Мы должны осознать этот принцип. Поверхностно и нелепо представлять себе, что прекрасная и истинно свободная жизнь становится возможной благодаря простому развитию одного племени, в котором продолжают существовать отношения кровного родства и дружбы. Даже растение, всего более представляющее картину такого спокойного развития, совершающегося без самоотчуждения, живет и растет лишь благодаря противоположным воздействиям света, воздуха и воды. Истинная противоположность, которая может существовать для духа, духовна; только благодаря присущей ему самому чужеродности он становится способен существовать как дух. В начале истории Греции происходит это переселение и смешение отчасти туземных, отчасти совершенно чужеземных племен; и именно в Аттике, население которой должно было достигнуть высшего расцвета греческой цивилизации, нашли себе приют разнороднейшие племена и семьи. Таким способом образовался каждый всемирно-исторический народ кроме азиатских государств, которые стоят вне связи с ходом всемирной истории. Таким образом греки, подобно римлянам, возникли благодаря colluvies, т.е. стечению разнообразнейших наций. Относительно множества племен, которые мы находим в Греции, нельзя сказать, какие из них в самом деле были первоначально греческими и какие переселились из других стран и частей света, так как та эпоха, о которой мы теперь говорим, вообще является неисторической и неясной. Важнейшим народом в Греции тогда были пеласги; ученые пытались различнейшими способами согласовать между собой дошедшие до нас, запутанные и противоречащие друг другу рассказы о пеласгах, так как именно смутные и темные времена составляют излюбленную тему и особенно привлекательны для ученых. Раньше всего культура развивается во Фракии, на родине Орфея, затем в Фессалии – в местностях, которые впоследствии более или менее отошли на задний план. В Фтиотиде, на родине Ахиллеса, возникло общее наименование эллины, которое, как замечает Фукидид, не встречается у Гомера в этом многообъемлющем смысле, так же как и наименование «варвары», от которых греки еще не отличали себя отчетливо. Характеристика отдельных племен и их развития должна составлять задачу специальной истории. В общем следует предположить, что племена и индивидуумы легко покидали свою родину, когда ее население становилось слишком многочисленным, и что вследствие этого племена переселялись с места на место и грабили друг друга. Еще до сих пор, говорит глубокомысленный Фукидид, озольские локры, этоляне и акарнанцы живут по-старому, и обычай носить оружие сохранился у них с тех пор, как они занимались грабежами. Он утверждает, что афиняне первые перестали носить оружие в мирное время. При таком образе жизни земледелия не существовало; жителям приходилось не только защищаться от разбойников, но и вести борьбу с дикими зверями (еще во времена Геродота на берегах Неста и Ахелоя встречалось множество львов); впоследствии грабили преимущественно домашний скот, и даже, после того как земледелие стало более распространенным занятием, еще продолжали похищать людей и продавать их в рабство. Это первобытное состояние греков подробно изображается Фукидидом.
Итак, Греция находилась в этом состоянии беспокойства, когда не существовало безопасности и происходили грабежи и когда греческие племена беспрестанно переселялись с места на место.
Другой стихией, в которой жили эллины, являлось море. Природа их страны привела их таким образом к земноводному существованию и побуждала с той же свободой носиться по волнам, с какой они распространялись на суше, не ведя бродячего образа жизни кочующих народов и не тупея подобно народам, жившим в речных бассейнах. Мореплаватели занимались главным образом не торговлей, а морскими разбоями, и, по свидетельству Гомера, эти морские разбои еще вовсе не считались чем-то позорным. Уничтожение морских разбоев приписывается Миносу, и Крит прославляется как та страна, в которой прежде всего сложились прочные отношения, а именно – там рано установилось такое состояние, которое мы позднее находим в Спарте; существовали господствующий класс и другой класс, который был вынужден служить ему и выполнять работы.
Мы только что говорили о чужеродности как об элементе греческого духа, и известно, что начатки образования находятся в связи с прибытием иноземцев в Грецию. Греки с признательностью увековечили в сознании воспоминание об этом происхождении нравственной жизни, которое мы можем назвать мифологическим; в мифологии сохранилось определенное воспоминание о введении Триптолемом земледелия, которому научила его Церера, равно как и об установлении брака и т.д. Прометею, родиною которого считается Кавказ, приписывается то, что он впервые научил людей добывать огонь и пользоваться им. Первоначальное ознакомление с употреблением железа было также очень важно для греков, и между тем как Гомер говорит только о меди, Эсхил упоминает о скифском железе. Сюда же относится и насаждение оливкового дерева, искусство прядения и тканья, сотворение лошади Посейдоном.
Более исторический характер, чем эти начатки, имеет прибытие иноземцев: утверждают что различные государства были основаны иноземцами. Так, Афины были основаны Кекропсом, египтянином, история которого однако покрыта мраком. Различные племена ведут свой род от Девкалиона, сына Прометея. Далее упоминается Пелопс из Фригии, сын Тантала; затем Данай из Египта; от него произошли Акризий, Даная и Персей. Пелопс, по преданию, прибыл в Пелопоннес с большим богатством и достиг там значительного влияния и могущества. Данай поселился в Аргосе. Особенно важно прибытие финикиянина Кадма, введшего, по преданию, в Греции буквы; Геродот утверждает, что это был финикийский алфавит, и это подтверждается древними, еще существовавшими тогда надписями. По преданию, Кадм основал Фивы.
Итак, происходила колонизация, производившаяся культурными народами, уже превосходившими греков образованностью, но нельзя сравнивать этой колонизации с колонизацией, производившейся англичанами в Северной Америке, так как англичане не смешались с туземцами, но вытеснили их, между тем как благодаря переселенцам, переселявшимся в Грецию, в ней смешивались привнесенные и туземные элементы. Прибытие этих переселенцев относится к очень отдаленной эпохе, а именно – к XIV и XV векам до Р.Х. По преданию, Кадм основал Фивы около 1490 г., т.е. приблизительно в то же время, когда состоялся исход Моисея из Египта (за 1500 лет до Р.Х.). В числе основателей государств в Элладе упоминается и Амфиктион: по преданию, он основал у Фермопил союз между несколькими небольшими племенами собственной Эллады и Фессалии, из которого впоследствии возник великий амфиктионов союз.
Эти иноземцы создали в Греции прочные центры, построив замки и основав царские династии. Каменные постройки, из которых состояли древние замки, назывались в Арголиде циклопическими; их находили еще и в новейшее время, так как они несокрушимы вследствие их прочности. Эти каменные постройки состоят частью из каменных глыб неправильной формы, промежутки между которыми наполнены мелкими камнями, частью из тщательно сложенных каменных масс.
Таковы каменные постройки в Тиринсе и в Микенах. Еще и теперь можно, по описанию Павзания, узнать Львиные ворота в Микенах. По преданию, Пройт, царствовавший в Аргосе, привел с собой циклопов, построивших эти сооружения, из Ликии. Однако предполагают, что они были построены древними пеласгами. Государи героического периода поселялись преимущественно в замках, защищенных такими стенами. В особенности замечательны построенные ими сокровищницы, например сокровищница Миния в Орхомене, сокровищница Атрея в Микенах. Эти замки стали центрами небольших государств; благодаря им стало безопаснее заниматься земледелием; они охраняли пути сообщения от грабежей. Однако, по словам Фукидида, из-за повсеместных морских разбоев эти замки строились не на морском берегу, как впоследствии города. Итак, благодаря этим царским домам впервые упрочилась совместная жизнь. Лучшим источником для выяснения отношения царей к подданным и друг к другу является Гомер: это отношение не основывалось на законе, а вытекало из превосходства силы богатства, владения, вооружения, личной храбрости, из преимуществ, обусловливаемых предусмотрительностью и благоразумием, наконец из знатного происхождения и родовитости предков, потому что царям как героям приписывалось более высокое происхождение. Народы подчинялись царям, но не существовало кастового отношения, которое отделяло бы их от царей, они не были угнетаемы; отношение между народами и царями не являлось таким патриархальным отношением, при котором глава является лишь начальником целого рода или семьи. Не существовало и ясно выраженной потребности в законном правлении, но существовала лишь общая потребность в том, чтобы быть сплоченными и повиноваться властителю, привыкшему повелевать, не завидуя ему и не проявляя недоброжелательства по отношению к нему. Царь пользуется таким личным авторитетом, который он в состоянии заставить признать и удержать за собой; но так как это превосходство является лишь индивидуально героическим и обусловливается личными заслугами, то оно непрочно. Например Гомер изображает, как женихи Пенелопы овладевают имуществом отсутствующего Одиссея, не обращая никакого внимания на его сына. Когда Одиссей спустился в преисподнюю, Ахиллес спрашивает его о своем отце и высказывает предположение, что подданные вероятно перестали относиться к нему с почтением, так как он стар. Нравы еще очень просты: цари сами себе готовят обед, и Одиссей сам строит себе свой дом. В Илиаде Гомера изображается царь царей, стоящий во главе большого национального предприятия; но другие могущественные лица окружают его, составляя его свободный совет; к государю относятся с почтением, но он должен так
