Возникшее (вновь) отношение основания есть поэтому полное, содержащее в себе вместе формальное и реальное основание и опосредывающее противоположенные в последнем непосредственные определения содержания.
2. Тем самым отношение основания определяется ближе следующим образом. Во-первых, нечто имеет некоторое основание; оно содержит в себе то определение содержания, которое есть основание, и еще второе, как положенное им. Но как безразличное содержание, первое не есть в нем самом основание, а второе не есть в нем самом обоснованное, а это отношение снято или положено в непосредственности содержания и, как таковое, имеет свое основание в чем-то другом. Это второе отношение, как различенное лишь по форме, имеет такое же содержание, как и первое, а именно оба определения содержания, но есть их непосредственная связь. Но так как связываемое имеет вообще различное содержание и тем самым взаимно безразличное определение, то эта связь не есть по истине их абсолютное отношение, в силу которого одно из определений было бы тожественным себе в положении, а другое лишь этим положением того же самого тожества; но некоторое нечто служит их носителем и составляет их не рефлектированное, а лишь непосредственное отношение, которое поэтому есть лишь относительное основание того, что они связаны в данном, а не в другом нечто. Оба нечто оказались, таким образом, двумя различенными отношениями содержания. Они стоят в тожественном формальном отношении основания; они суть одно и то же все содержание, именно два определения содержания и их отношение; они отличаются лишь способом этого отношения, которое в одном есть отношение непосредственное, а в другом – положенное, вследствие чего одно отличается от другого лишь по форме, как основание необоснованное. Во-вторых, это отношение основания не только формально, но и реально. Формальное основание, как показано, переходит в реальное; моменты формы рефлектируют себя в себя самих; они суть некоторое самостоятельное содержание, и отношение основания содержит в себе также свое особое содержание, как основание, и особое, как обоснованное. Содержание образует собою во-первых непосредственное тожество обеих сторон формального основания так, что они имеют одно и то же содержание. Но оно имеет также форму в нем самом и есть таким образом удвоенное содержание, относящееся, как основание и обоснованное. Одно из двух определений содержания обоих нечто определено поэтому, не только как их общее по внешнему сравнению, но как их тожественный субстрат и основа их отношения. В противоположность другому определению содержания оно есть существенное и основание последнего, как положенного, именно в том нечто, отношение которого есть обоснованное. В первом нечто, которое есть отношение основания, это второе определение содержания непосредственно и в себе связано с первым. Второе же нечто содержит в себе лишь то содержание, по которому оно непосредственно тожественно первому нечто, другое же есть в нем положенное. Первое определение содержания есть основание последнего потому, что оно в первом нечто первоначально связано с другим определением содержания.
Отношение основания в определениях содержания второго нечто таким образом опосредовано первым сущим в себе отношением первого нечто. Поскольку в одном нечто определение В связано с определением А, во втором нечто, которому присуще непосредственно лишь определение А, заключение также связано с В. Во втором нечто опосредовано не только это второе определение, но опосредовано и его непосредственное основание именно через его первоначальное отношение к В в первом нечто. Это отношение есть тем самым основание основания А, и все отношение основания во втором нечто есть положенное или обоснованное.
3. Реальное основание обнаруживается, как внешняя саморефлексия основания; полное опосредование последнего есть восстановление его тожества с собою. Но поскольку последнее вследствие того приобрело вместе с тем внешность реального основания, то формальное отношение основания в этом единстве себя самого и реального основания есть столько же полагающее, столько и снимающее себя основание; отношение основания опосредывает себя с собою через свое отрицание. Отношение основания есть, во-первых, первоначальное отношение, отношение непосредственных определений содержания. Отношение основания, как существенная форма, имеет своими сторонами такие определения, которые суть снятые или моменты. Поэтому как форма непосредственных определений, оно есть тожественное себе отношение, вместе с тем, как отношение своего отрицания; тем самым основание есть не в себе и не для себя самого, а отношение к снятому отношению основания. Во-вторых, снятое отношение или то непосредственное, которое и в первоначальном, и в положенном отношении есть тожественная основа, также не есть реальное основание в себе и для себя самого, а есть основание, поскольку то положено через эту первоначальную связь.
Отношение основания в его полноте есть тем самым по существу предполагающая рефлексия; формальное основание предполагает непосредственное определение содержания, а это определение, как реальное основание, предполагает форму. Основание есть, таким образом, форма, как непосредственная связь, но так, что она отталкивает себя от себя самой и скорее предполагает непосредственность, а потому относится в ней к себе, как к чему-то другому. Это непосредственное есть определение содержания, простое основание, но последнее, как таковое, т.е. как основание, также отталкивает себя от себя и относится к себе так же, как к чему-то другому. Таким образом, полное отношение основания определило себя, как обусловливающее опосредование.
С. Условие.
а. Относительно безусловное
1. Основание есть непосредственное, а обоснованное – опосредованное. Но основание есть полагающая рефлексия и, как таковая, обращает себя в положение; оно есть также предполагающая рефлексия и, таким образом, относится к себе, как к снятому, как к непосредственному, которым оно само опосредовано. Это опосредование, как переход от непосредственного к основанию, не есть внешняя рефлексия, но, как оказалось, собственное действие основания, или, что то же самое, отношение основания, как рефлексия, есть в тожестве с собою, равным образом, по существу отчуждающая себя рефлексия. То непосредственное, к которому основание относится, как к своему существенному предположению, есть условие; поэтому реальное основание по существу обусловлено. Содержащаяся в нем определенность есть инобытие себя самого.
Условие есть, таким образом, во-первых, непосредственное многообразное существование. Во-вторых, это существование поставлено в отношение к некоторому другому, к нечто, которое есть основание не этого существования, а в другом смысле; ибо самое существование непосредственно и не имеет основания. По этому отношению существование есть нечто положенное; непосредственное существование должно быть условием не для себя, а для другого. Но вместе с тем то, что оно есть бытие для другого, также лишь положено; что оно есть положенное, это снято в его непосредственности, и потому некоторое существование безразлично к тому, чтобы быть условием. В-третьих, условие есть непосредственное, таким образом, что оно составляет предположение основания. Условие есть в этом определении возвратившееся в тожество с собою формальное отношение основания и тем самым содержание последнего. Но содержание, как таковое, есть, как и в форме, лишь безразличное единство основания; без формы нет содержания. Оно освобождается от нее, поскольку отношение основания становится – в полном основании – некоторым безразличным к своему тожеству внешним отношением; но так как оно безразлично к этой форме, то оно есть содержание лишь в себе, такое, которое лишь должно стать содержанием, т.е. составляет материал для основания. Положенное, как условие, существование по второму моменту имеет определение – утратить свою безразличную непосредственность и стать моментом чего-либо другого. По своей непосредственности оно безразлично к этому отношению; но поскольку оно вступает в последнее, оно образует бытие в себе основания и есть для него безусловное. Чтобы быть условием, оно имеет свое предположение в основании и само условно; но это определение для него внешне.
2. Нечто есть не в силу своего условия; его условие не есть его основание. Условие есть для основания момент безусловной непосредственности, но не есть само движение и положение, которое относится к себе отрицательно и делает себя положением. Поэтому условие противостоит отношению основания. Нечто имеет также основание вне своего условия. Основание есть пустое движение рефлексии, так как она имеет непосредственность, как свое предположение, вне себя. Но она есть вся форма и самостоятельное опосредование, так как условие не есть ее основание. Поскольку это опосредование относится к себе, как положение, оно по этой своей стороне есть также непосредственное и безусловное; оно, правда, предполагает себя, но как отчужденное или снятое положение; напротив, то, что оно есть по своему определению, оно есть в себе и для себя самого. Поскольку, таким образом, отношение основания есть самостоятельное отношение к себе и тожество рефлексии в ней самой, оно имеет некоторое собственное содержание, противоположное содержанию условия. Первое есть содержание основания и потому по существу оформлено; напротив, второе есть лишь непосредственный материал, которому отношение к основанию вместе с тем и внешне, и составляет его бытие в себе; тем самым оно есть смешение самостоятельного содержания, не имеющего никакого отношения к содержанию определения основания, и такого содержания, которое входит внутрь этого определения и должно быть его материалом, моментом.
3. Обе стороны целого, условие и основание, таким образом, с одной стороны взаимно безразличны и безусловны; первое есть чуждое отношению, которому внешне то отношение, в коем оно есть условие; второе – отношение или форма, для которой определенное существование условия есть лишь материал, лишь нечто пассивное, форма которого, присущая ему для себя, несущественна. Далее обе эти стороны опосредованы. Условие есть бытие в себе основания; первое есть в такой мере существенный момент отношения основания, что составляет простое тожество последнего с собою. Но и это снято; это бытие в себе есть лишь положенное; непосредственное существование безразлично к тому, чтобы быть условием. Что условие есть для основания бытие в себе, – это составляет, следовательно, ту сторону первого, по коей оно есть опосредованное. Равным образом, отношение основания имеет в своей самостоятельности также некоторое предположение и свое бытие в себе – вне себя. Таким образом, каждая из обеих сторон есть противоречие безразличной непосредственности и существенного опосредования, – обеих в одном и том же отношении; иначе противоречие самостоятельной устойчивости и определения, лишь как момента.
b. Абсолютное безусловное
Оба относительно безусловных прежде всего суть видимости, каждое в другом; условие, как непосредственное в формальном отношении основания, и это отношение в непосредственном существовании, как положение основания; но каждое из них вне этой видимости своего другого в нем самостоятельно и имеет свое собственное содержание.
Прежде всего условие есть непосредственное существование; его форма имеет два момента, положение, по которому это существование, как условие, есть материал и момент основания, и бытие в себе, по которому оно составляет существенность основания или его простую рефлексию в себя. Обе стороны формы внешни для непосредственного существования, так как оно есть снятое отношение основания. Но, во-первых, существование в себе самом есть в
