открытое пространство, измеряемое как представлением, и поэтому
можно (правда, рискуя навлечь неверное истолкование) также сказать: представление есть
само-со-пред-ставление (Sich-mit-vorstellen). Однако в первую очередь надо обратить
внимание на то, что для Декарта суть представления своей основной тяжестью
перелагается на предо-ставление представленного, причем представляющий человек
заранее и всегда самостоятельно решает, что может и должно считаться установленным и
по-стоянным.
Если мы сумеем удержать в нашем поле зрения сущностную полноту одинаково
существенных соотношений, усматриваемых и бросающихся в глаза как единое целое
внутри cogitatio и cogito, то уже в силу этого прояснения сути cogitare заявит о себе
основополагающая роль представления как такового. Здесь выявляется, что такое
лежащее в основе, субъект (а именно представление), и для чего субъект есть subiectum (а
именно для существа истины). Основополагающая роль представления, то есть cogitatio,
выражена Декартом в его положении, которое выступает для него как закон всех законов
и первоначало метафизики,— в положении, которое гласит: ego cogito, ergo sum. Об этом
тезисе он говорит так («Principia» I, 7): «Haec cognitio, ego cogito, ergo sum, est omnium
prima et certissima, quae cui libet ordine philosophanti occurat», «это познание, „я представляю, следовательно, я существую» среди всех познаний есть первое (по своему
достоинству) и достовернейшее, которое бросается в глаза всякому, кто ведет
упорядоченное (соответствующее сути вещей) философское рассуждение».
Тезис «ego cogito, ergo sum» является первым и самым достоверным не вообще как
таковой и не для всякого мнения и представления. Он есть первый и самый достоверный
только для такого мышления, которое мыслит в смысле метафизики и ее первоочередных69
и подлинных задач, то есть задается вопросом о том, что есть сущее и на какой
неколебимой основе утверждается истина о сущем.
Декартово cogito sum
А теперь попытаемся в контексте данного разъяснения природы cogitatio
истолковать тезис, составляющий для Декарта первоначало метафизики. Вспомним о том,
что было сказано о cogitatio: cogitare есть per-cipere; cogitare есть dubitare; cogito есть
cogito me cogitare.
Правильному пониманию данного тезиса больше всего мешает та форма, в
которую его облек Декарт. Из-за нее — из-за этого ergo («следовательно») —
складывается впечатление, будто тезис представляет собой умозаключение, которое в
полностью развернутом виде состоит из б?льшей и меньшей посылок, а также вывода.
Разъясненный в каждой своей части, данный тезис должен звучать так: б?льшая посылка
(is, qui cogitat, existit), меньшая посылка (ego cogito) и логический вывод ergo existo (sum).
Как бы усугубляя путаницу, сам Декарт называет своей тезис «conclusio», выводом.
Однако нет недостатка в наблюдениях, которые ясно говорят о том, что данный тезис
нельзя понимать в смысле логического вывода. Многие истолкователи тоже едины в том,
что «по существу» данный тезис никак не логический вывод. Однако, принимая такое
«негативное» утверждение, мы не слишком продвигаемся вперед, так как после
допущения, что данный тезис — вовсе не вывод, но все и так ясно, мы приходим всего
лишь к противоположному, столь же несостоятельному взгляду.
Это допущение, правда, может напрашиваться само — в той мере, в какой данный
тезис имеет характер высшего первоначала, а «первые начала» и не нуждаются в
доказательствах, и не подвластны никаким доказательствам. Они, как говорится, обладают
самоочевидностью. Но тогда откуда спор о декартовском тезисе? Почему эта его
«самоочевидная достоверность» выглядит столь недостоверной и сомнительной в своем
содержании? Быть может, Декарт мыслил слишком расплывчато и, утверждая свое
«первоначало», не рассмотрел его с должной основательностью? Или, может быть,
проблема заключается в истолкователях? Но между тем было собрано все, что говорил и
сам Декарт, и его противники, и опять Декарт, возражавший им, все это было не раз
основательно рассмотрено, и все-таки данный тезис пока остается неясным.
Можно предположить, что причина тому — та же самая, не дающая нам подойти к
сущностным философским тезисам: мы мыслим недостаточно просто и сущностно, но
слишком легки и поспешны в своих расхожих и предвзятых мнениях.
Так, например, принято считать, что «положение о противоречии» представляет
собой не зависящий от времени «первопринцип» («аксиома»), и при этом никому не
приходит в голову, что для метафизики Аристотеля это положение имеет совсем иное
содержание, играя в ней другую роль, чем для Лейбница, и, с другой стороны, обладает
одной истинностью в метафизике Гегеля и другой истинностью в метафизике Ницше. В
каждом случае данное положение говорит нечто важное не только о «противоречии», но и
о сущем как таковом, а также о том виде истины, в свете которого воспринимается и
очерчивается сущее как таковое. Это же сохраняет силу и по отношению к тезису Декарта
ego cogito — sum. Здесь тоже нельзя тешить себя надеждой на то, что с помощью
волшебной палочки «само собой разумеющегося» мы сразу же все расставим на места.
Сначала нам надо, взяв за основу предпринятое нами истолкование понятия cogitatio,
постараться мысленно измерить тезис ego cogito—sum его собственной мерой. В
словесном выражении данный тезис сосредоточен на sum, на «я есмь», то есть на
познании факта моего собственного существования. Но если в данном случае вообще надо
в каком-то отношении доказать, что я, то есть «Я», ego, осуществляющий свое представление, существую, то для этого не нужно прибегать к умозаключениям, суть которых
сводится к тому, чтобы из удостоверенного наличия чего-то известного делать вывод о70
наличии чего-то доселе неизвестного и неудостоверенного. Дело в том, что поскольку в
человеческом пред-ставлении предмета сам предмет воспринимается как пред-стоящий и
представленный, к нему уже при-ставлен тот, «перед кем» предмет стоит, то есть сам
пред-ставляющий, и, таким образом, человек, будучи приставленным к предмету, имеет
право, как представляющий, сказать о себе: «Я». Изнутри представления данное «Я» как
«я есмь» (как представляющий) известно этому представлению так же хорошо, как и
представляемый предмет. Я как представляющее Я столь достоверно приставлено к
представлению, что никакое самое логическое умозаключение по силе своей
достоверности никогда не сравняется с данной приставленностью представляющего к себе
самому.
Только отсюда мы начинаем видеть, почему декартовское «ergo» нельзя
рассматривать как скрепу между двумя посылками одного умозаключения. Мнимая
б?льшая посылка — is qui cogitat, est — никогда не может выступать в качестве основы
для cogito—sum, так как сама эта большая посылка задним числом введена из cogito—
sum, причем выведена так, что само cogito—sum претерпело искажения в своем исконном
содержании. Дело в том, что не «я есмь» впервые выводится из «я представляю», а «я
представляю» есть, по существу, то, что заранее уже при-ставило ко мне это «я есмь» в
смысле представляющего. Теперь мы можем удалить из декартовской формулировки
сбивающее с толку ergo, но если мы все-таки будем его употреблять, то толковать его нам
надо в другом смысле. Ergo не может означать «следовательно». Данный тезис
действительно представляет собой conclusio, вывод, но только в смысле вывода,
характерного для умозаключения, которое построено из большой, малой и
заключительной посылок. Он представляет собой conclusio в смысле непосредственного
сочетания двух принадлежащих друг другу вещей, устанавливаемых в этой
взаимопринадлежности. Ego cogito, ergo: sum; я пред-ставляю, «и здесь заключается»,
«здесь самим фактом представления уже заранее заложено» наличие Я как сущего. «Ergo»
не выражает следования, а только указывает на то, чем cogito не просто «является», но в
качестве чего оно себя также и знает — в соответствии со своей сущностью, как cogito me
cogitare. Здесь «ergo» равнозначно «и тем самым само собой уже подразумевается…».
Лучше всего мы сумеем выразить то, что именно говорится словом «ergo», если вообще
опустим его, а вдобавок уберем местоимение ego, которое заостряет внимание на «Я», так
как в данном случае Я не так уж важно. Тогда тезис Декарта будет гласить: cogito sum.
Но что означает тезис cogito sum? Он почти похож на уравнение, однако здесь мы
рискуем совершить новую оплошность, а именно перенести те формы высказывания,
которые характерны для определенной области знания (математических уравнений) на
высказывание, исключительность которого не позволяет сравнить его ни с каким другим
аспектом, причем ни в одном аспекте. Математическое истолкование тезиса в смысле
уравнения напрашивается потому, что «математическое» является мерилом в
декартовском понимании познания и науки. Но остается еще вопрос: берет ли Декарт
просто готовый и привычный метод «математического» познания за прообраз всякого
знания или же наоборот заново, причем метафизически, переопределяет сущность
математического? Имеет место второе. Поэтому нам надо еще раз попытаться точнее
определить содержание декартовского тезиса и прежде всего ответить на вопрос, что
полагается «посредством» этого тезиса в качестве «субъекта».
Не получается ли так, что сам этот тезис и есть subiectum, лежащее-в-основе всего?
«Cogito sum» не говорит только о том, что я мыслю, только о том, что я существую,
только о том, что из факта моего мышления вытекает мое существование. Данный тезис
говорит о связи cogito и sum. Он говорит о том, что я существую как представляющий, что
не только мое бытие по существу определено этими представлениями, но что мое
представление как всеопределяющая «репрезентация» выносит решение о наличии,
praesentia, всего представляемого, то есть о присутствии того, что в этом представлении
подразумевается, то есть о бытии этого подразумеваемого в качестве сущего. Данный71
тезис гласит: представление, представившее в сущностном смысле само себя, полагает
бытие как пред-ставленность, а истину как удостоверенность. То, на что все опирается как
на некое непоколебимое основание, есть представление в своей сущностной полноте,
поскольку им определяется сущность; бытия и истины, а также сущность человека в
качестве? представляющего и самый способ такого основополагания.
Выражая и вбирая в себя всю сущностную полноту cogitatio, тезис cogito sum
одновременно с сущностью cogitatio полагает и собственно subiectum, утверждающийся в
сфере того же самого cogitatio и только посредством его. Поскольку в cogitare, в
представлении, заложено me cogitare, самопредставление, поскольку сущности представления присуща также отнесенность к пред-ставляющему и на нем сходится всякая
представленность всего представляемого, постольку представляющий, могущий называть
себя Я, оказывается субъектом вдвойне, как бы субъектом в субъекте, оказывается тем, к
чему восходит все еще и внутри того, что лежит-в-основе представления. Поэтому Декарт
получает возможность и по-другому определить тезис cogito sum, а именно определить
его как sum res cogitans.
Однако эта формула так же водит в заблуждение, как и первая. В дословном
переводе она означает: я есмь мыслящая вещь. Получается так, что человек здесь
определяется как наличный предмет, с той лишь разницей, что в качестве отличительного
признака ему приписывается способность «мыслить». Однако при таком понимании
данного предложения мы позабыли бы о том, что «sum» определяется как «ego cogito».
Мы позабыли бы, что res cogitans в соответствии с понятием cogitatio в то же время
означает: res cogitata, то есть сама себя пред-ставляющая вещь. Мы позабыли бы, что это
представление-самой-себя составляет бытие этой res cogitans. Но тут опять-таки сам
Декарт подталкивает к поверхностному и недостаточному истолкованию этой «res
cogitans», ибо, учительствуя языком средневековой схоластики, он подразделяет сущее в
целом на substantia finita и substantia infinita. Substantia — это традиционное и главное
наименование для ???????????, «субъекта» в метафизическом смысле. Substantia infinita,
бесконечная субстанция, есть Бог, Deus, summum ens, creator (верховное сущее, творец).
Область конечной субстанции (substantia finita) есть сотворенное сущее (ens creatum).
Декарт его подразделяет на мыслящие вещи (res cogitans) и протяженные вещи (res
extensae). Все сущее рассматривается в контексте творца (creator) и твари (creatum), и
новое определение человека, даваемое через cogito sum, как бы просто вписывается в
старые рамки.
