вместе с actualitas
оно властно определяет сущностное лицо бытия во всей последующей метафизике.
Подобно тому как аристотелевское «existens», осмысленное им как ??? ???
????????, определяется превращением истины из ??????? в ???????? и начинающимся
перемещением истины в высказывание (?????), такое же сущностное превращение истины
и вытекающее из него преобладание ????????? (?????) берет на себя подготовку к
широкой двусмысленности в понимании ??????????? и переистолкованию его. Собственно
сущее, которое предстает как из себя предлежащее присутствующее, превращается в то,
???’ ?? ??????? ??, в направлении которого как под-лежащего и по отношению к нему как
таковому проговаривается показанное и сказанное (?????????). Теперь ???????????, со
своей стороны, есть ????????? (?????) ???’ ????, есть то, к чему обращаются
непосредственно и только в направлении его как пред-лежащего, которое к тому же
становится доступным как сущее. ?????, сказываемое, характеризует теперь под-лежащее
как таковое и к тому же подразумевает то, что присутствует из себя и как таковое остается
субстратом всякого сказывания-к (Zu-sage) и сказывания-от (Absage). С тех пор как все
сущностные определения присутствующего как такового, то есть особенности сущего,
помещаются в круг ?????????’а, то есть в сферу ?????????, они становятся категориями.
Запечатлеваясь на сущности подлежащего, ????? становится определением того, что есть
???? и ????? и что позднее станет называться подосновой и основанием.
Отныне «subiectum» становится термином, который обозначает как субъект в
субъектно-объектном отношении, так и субъект в отношении субъект-предикат.
В результате изменения, произошедшего на начальном этапе развития метафизики,
???????? превращается в actualitas, ????? — в substantia, a ??????? — в adaequatio. Равным
образом ?????, а вместе с ним и ???????????, попадают в поле истолкования, определяемое
словом ratio, которым они были переведены (???, ????? = речь, ratio; reor = высказывать,
считать, оправдывать). В соответствии с этим ratio становится другим словом для
subiectum, для под-лежащего. Таким образом, слово, обозначающее человеческое
(высказывающее) отношение, берет на себя роль термина, обозначающего то, что
составляет сущее в своем истинном бытии, поскольку оно есть как постоянно в себе
пребывающее и тем самым как под-стоящее всему каким-то образом сущему, поскольку
оно есть как substantia. Основание, осмысленное как сущность сущести сущего, в
дальнейшей метафизике получает вовсе не такое уж самопонятное наименование ratio.
Всякое из себя пребывающее и таким образом предлежащее есть ????????. Звезда,
растение, какое-либо животное, человек, Бог— все это есть subiectum. Когда в начале
новоевропейской метафизики возникает необходимость в абсолютном и незыблемом
основании (fundamentum absolutum et inconcussum), которое как истинно сущее отвечало
бы сущему истины в смысле достоверности человеческого познания (certitudo cognitionis
humanae), речь заходит о subiectum, которое уже пред-лежит во всяком представлении и
для всякого пред-ставления и в кругу лишенного сомнений пред-ставления является
постоянным и непреложным. Представление (percipere, co-agitare, cogitare, repraesentare in
uno) есть основная черта всякого человеческого поведения, а не только познавательного.
С этой точки зрения всякое поведенческое действие есть cogitatio, однако такое, которое
во время представления, что-либо себе предоставляющего, уже непреложно предлежит
пред-ставлению, есть само представляющее (ego cogitans), которому преподнесено все
представленное и по отношению к которому представленное возвратным образом (repraesentare) становится присутствующим. Пока представление длится, представляющее
ego cogito выступает как уже намеренно предлежащее в этом пред-ставлении и для него.
Таким образом, то, что предстает как ego cogito cogitatum, в сфере сущностного строя
представления (perceptio) уместно обозначить как непреложно предлежащее, как субъект.
Эта непреложность есть постоянство того, относительно чего во всяком представлении,
даже в том, которое само по себе выглядит как некое сомнение, не может возникнуть
никакого сомнения.192
Ego, res cogitans есть тот выделенный субъект, чье esse, то есть присутствование,
отвечает сущности истины в смысле достоверности. Это esse очерчивает новую сущность
экзистенции (existentia), каковую сущность как veritas aeterna (аксиому) Декарт в 49
параграфе своих «Principia philosophiae» определяет так: «is qui cogitat, non potest non
existere, dum cogitat», то есть «тот, кто относится к чему-либо представляющим образом,
не может, пока он представляет, не действовать непрестанно».
Действительность как непреложность очерчивается постоянством (продолжением
пред-ставления), но в то же время она устремлена к тому, чтобы свести представляющее к
ens actu. Действование новой сущности действительности этого выделенного
действительного имеет основную черту пред-ставления. В соответствии с этим
действительность того, что во всяком пред-ставлении пред-ставляется и при-ставляется,
характеризуется представленностью.
Тем самым начинается раскрытие той черты в сущности действительности, которая
позднее со всею ясностью будет осмыслена Кантом как предметность предмета
(объективность объекта). Представление достигает предоставления пред-стояния
(Entgegenstehen) пред-мета. Действительность как представленность никогда не означает
(пока она осмысляется метафизически, а не психологически, то есть, в последнем случае,
несообразно бытию), что действительное есть некое душевно-духовное порождение,
нечто созданное деятельностью представления и потому такое, которое может
наличествовать только как психические образы. Напротив, как только в сущности
действительности основная черта представления и пред-ставленности начинает
преобладать, непреложность и постоянство действительного ограничивает сферу
присутст-вования присутствием re-praesentatio. Присутствие, которое господствовало в
метафизической сущности бытия и которое не было полностью уничтожено в ходе
превращения ???????? в actualitas, но просто изменилось (ср. omnipraesentia, характерная
для actus purus), теперь заявляет о себе как наличие внутри пред-ставления (repraesentatio).
В «Размышлениях» Декарта, в которых о субъекте по имени «человек» говорится
как о res cogitans, бытие осмысляется как бытие (esse) истинной сущности как
достоверной (ens verum qua certum). По-новому осмысленная сущность действительности
этого действительного еще не получила своего собственного наименования. Это, однако,
ни в коем случае не означает, что «Размышления» отходят от бытия сущего в сторону
познания сущего, поскольку сами «Размышления» называют себя размышлениями о
«первой философии», то есть размышлениями, которые продолжают оставаться в сфере
вопроса о сущем как сущем (ens qua ens). Эти «Размышления» представляют собой
начало, а именно решительное начинание подлинного начала метафизики, определяющей
Новое время.
Однако о том, в какой же все-таки незначительной степени здесь намечается
поворот к метафизике Нового времени, свидетельствует тот факт, что res cogitans,
subiectum, очерченный как fundamentum absolutum et inconcussum, в то же время предстает
как substantia finita, то есть creata, в смысле унаследованной метафизики.
Действительность этой substantia finita определяется из причинности первопричины (causa
prima). Отличие mens humana от прочих subiecta выражается в том, что эта mens notior est
quam corpus. Mens humana более знакома не потому, что ее легче узнать, а потому, что
здесь речь идет о более подлинном присутствии «мыслящей вещи» (res cogitans) в сфере
человеческого представления как себе-предоставления (Sich-Zustellen). Само человеческое
представление и представляющий человек, осмысляемый из новой сущности
действительности, оказываются здесь более постоянными, более действительными и
сущими, чем всякое другое сущее. Поэтому в будущем mens humana, сообразуясь со
своим пред-лежанием (Vor-liegen) в качестве subiectum, станет притязать на звание
«субъекта» только для себя, так что subiectum и ego, субъективность и «яйность»
(«якость») (Ichheit) станут означать одно и то же. При этом «субъект» как тема («о чем»)
высказывания лишь на первый взгляд утрачивает свое метафизическое достоинство,193
которое заявляет о себе у Лейбница и полностью раскрывается в «Науке логики» Гегеля.
В то же время всякое нечеловеческое сущее в отношении сущности своей
действительности еще остается неясным. Оно может определяться как через
представленность и предметность для представляющего subiectum’a, так и через actualitas,
характерную для ens creatum и его субстанциальности. Зато единовластие бытия как
actualitas в смысле actus purus оказывается нарушенным. История бытия начинает в
пределах своей метафизической истины как сущести сущего сводить воедино
многообразие возможностей своей сущности и тем самым влечь свою сущность к
завершающему разрешению. В своем почине эта история показывает, что она с
неповторимой решительностью обращает свой взор к сущности человека.
В полную меру история бытия в виде новоевропейской метафизики начинает
совершаться там, где хотя еще и не совершается сущностное совершение бытия,
определенного к действительности, но зато полным ходом идет подготовка к такому
совершению и, следовательно, закладывается основа для такого завершительного
свершения истории. Взять на себя подготовку к завершению новоевропейской метафизики
и таким образом властно и всесторонне пронизать собой историю этого завершения —
таково бытийно-историческое предназначение того мышления, которое воплощает в себе
Со времен Аристотеля, согласно первоначальному наследию метафизики, всякое
собственно сущее предстает как ????????, которое впоследствии определяется как
subiectum. Что касается Декарта, то в своем определении subiectum’a, которое предстает
как человек, он приходт к тому, что actualitas этого субъекта обретает свою сущность в
акте cogitare (percipere).
Но каким образом actualitas вообще могла скрывать в себе эту основную
особенность, выражающуюся в percipere? Почему получилось так, что эта сущностная
особенность, характерная для actualitas, оставалась сокрытой? Дело в том, что вид и меру
открытости сущности бытия на тот или иной момент истории определяет господствующая
в этом момент сущность истины. Если эта истина стала достоверностью, тогда всякое
истинно действительное как действительное должно предоставить себя действительному,
каковым оно и является. Теперь всякое действование раскрывается как самодостижение в
действовании. Его сущность совершается не в достижении чего-то иного: напротив,
всякое достижение в себе есть не что иное, как само-достижение, причем достигнутое не
каким-то попутным образом. В действовании заключается та сущностная особенность,
которая, быть может, раньше всего (потому что не предвосхищающим образом)
раскрывается в выражении «на-себя…». Действование в себе соотносится с самим собой, и
только в этом соотнесении оно определяет свое действующее. Однако тому, в соотнесении
с чем бытийствует это «на-себя…», еще не надо быть «Я», быть самостью. Это «на-себя…»
можно понять в соотнесении с поступательным движением достижения к достигнутому
как повороту назад (reflexio). Однако при этом остается открытым вопрос о том, куда
именно возвращает этот поворот и что, собственно, он пред-ставляет. Всякое
действование есть себя достигающее воздействие. Каждый раз поставляя что-либо перед
собою, оно осуществляет предо-ставление и тем самым определенным образом
представляет достигнутое. Действование есть в себе пред-ставление (percipere). Более
глубоко мыслить сущность действительности, вникая в ее собственное (Eigenes), теперь, в
сфере сущности истины как достоверности, значит мыслить сущность perceptio
(представления) в ракурсе того, как из него все полнее раскрывается сущность
действования и действительности.
Лейбниц: взаимопринадлежность действительности и представления
В какой мере пред-ставление, продуманное достаточно исконно и полно,
составляет основную особенность действительности действительного и, следовательно, в194
какой мере всякое сущее оказывается подлинно сущим только как представляющее,
становится ясно из того, что сущесть сущего (субстанциальность субстанции) и уже
упомянутое пред-ставление, взятые в контексте основного определения сущего,
предстают как одно и то же. Это основное определение сущего как такового есть
единство. Здесь снова заявляет о себе та двусмысленность, которая проникает собой
всякую метафизику, двусмысленность, согласно которой «единство» означает некое
«единое», сущностно определяющееся через единство, равно как само это определяющее
единство. Равным образом, ????? подразумевает сущесть (сущее) и бытие как сущность
сущего.
Когда Лейбниц размышляет о «монаде», он мыслит единство как сущностный
строй «единств». Однако сущностная полнота, придающая однозначность многозначному
термину «единство», берет начало во взаимопринадлежности действительности и
представления. В письме к Арно от 30 апреля 1687 г. (см.: «Die Philosophische Schriften
von G. W. Leibniz», ed. Gerhardt, II, 97) Лейбниц пишет: «Pour tranchier court, je tiens pour
un axiome cette proposition qui n’est diversifiee que par l’accent, savoir que ce qui n’est pas
veritablement un etre, n’est pas non plus veritablement un etre». Un etre, нечто такое, что
присутствует из единого конкретно единящего; un etre, присутствующее (присутствие),
которое как таковое скрывает в себе единство. В письме к Вольдеру от 20 июня 1703 г.
(Gerh. II, 251) Лейбниц пишет: «Quodsi nullum vere unum adest, omnis vera res erit sublata».
Подлинно единящее выявляет присутствование всякой вещи.
Единство составляет сущесть сущего.
