многие исследователи считают присущим позднеримскому и ранневизантийскому строительству (198, с. 28). Было установлено, что к этой кладке, не вперевязь с ней, примыкает стена башни, но не полукруглой, а прямоугольной в плане. Закругление ее фаса было осуществлено на последнем этапе функционирования сооружения, то есть после захвата крепости турками.
Рис. 21. Укрепление А. XV. Башня А. 6. Фас. [256]
Прямоугольные башни преобладали в оборонительном зодчестве IV–VI вв. на территории Болгарии, где они обычно сочетались с башнями других планов (200, с. 37), в том числе и с до сих пор не известными в Крыму треугольными и пятиугольными (42, с. 115). Преимущественно прямоугольными были башни соседнего с Мангупом Херсона. В болгарском регионе прослеживается тенденция к сокращению в ранневизантийских крепостях числа башен, они устанавливались лишь в самых необходимых местах (201, с. 37). Это наблюдение вполне применимо к Мангупу.
К сожалению, раскоп у башни А.6 удалось довести лишь до глубины 3,3 м от современной дневной поверхности, так как дальше углубление стало невозможным из-за обилия крупных бутовых камней и квадров, образовавших завал перед стеной в результате разрушения ее турецкой артиллерией. Удалять камни с этой глубины было чрезвычайно сложно. Можно предполагать, что была достигнута лишь верхняя часть сохранившейся раннесредневековой кладки стены, пересекавшей балку; насколько она продолжается в глубину, пока остается неясным. Также неясно, имеют ли под собой древнее основание две прямоугольные в плане башни с открытой горжей[28 — В литературе нет термина для обозначения башен с открытой тыльной стороной; их именуют башнями с открытой горжей.] А.5 и А.7, стоящие по сторонам [120] тальвега, на расстоянии короткого перестрела (35 м) от башни А.6.
Выбор места для возведения ворот диктовался необходимостью обеспечения обороны конечного участка главной подъездной дороги, подведенной к плато с юго-востока. Она огибала верховья обширной балки Алмалык-дере по водоразделу ее с Ай-Тодорской долиной и, постепенно прижимаясь к юго-восточному склону Мангупа, круто огибала оконечность Тешкли-буруна, проходя уже вдоль северо-западного его склона, достигала ворот, за которыми превращалась в городскую улицу. Несомненно, дорога была сложным инженерным сооружением, прокладка которого на мергелистых и известняковых склонах требовала большого объема скальных и земляных работ. Последний отрезок ее от оконечности мыса до ворот проходил по искусственной подсыпке, укрепленной вертикально поставленными крупными камнями (12, с. 162–163). Сооружение дороги, вероятно, осуществлялось параллельно с возведением крепостных сооружений. Подъездной путь становился неотъемлемой частью крепостного ансамбля. Естественная композиция плато подсказывала именно этот, наиболее удобный вариант трассы дороги. Все другие возможные средневековые маршруты, прежде всего по ущельям Гамам-дере и Табана-дере, были гораздо круче и практически не подходили для колесных повозок, хотя вьючные животные, а также всадники могли по ним подниматься. Однако главные ворота в крепости были одни. Это составляет особенность ранневизантийской фортификации по сравнению с римской. Такая закономерность хорошо прослеживается на примерах балканских крепостей V–VII вв. (200, с. 37).
Местоположение ворот было избрано с учетом, во-первых, их малозаметности для противника, во-вторых, возможности защиты относительно малыми силами и, в-третьих, экономии средств при строительстве.
Увидеть ворота можно было только с поворота дороги за оконечность мыса Тешкли-бурун. Снизу из долины, даже при безлесных в прошлом склонах, они были малозаметны из-за большого расстояния, и кроме того, сложенные из мшанкового известняка, они сливались по цвету с обрывом мыса.
Надежная оборона ворот обеспечивалась прежде всего расположением дороги, которая более чем на 700 м могла подвергаться обстрелу с господствовавшего над ней обрыва. Особенно эффективен был обстрел противника из луков с края мыса Тешкли-бурун, представлявшего собой естественный бастион, под прикрытием которого находился главный въезд в крепость (рис. 26). Противник, даже сумев пройти под обстрелом по дороге к воротам, оказывался в самом невыгодном положении, так как мог действовать против ворот на узком пространстве между обрывом и дорогой, проходившей по краю крутого склона Капу-дере, на котором нельзя было совершать маневры сколько-нибудь значительными силами. Кроме того, существовали предвратные укрепления, следы одного из них заметны у оконечности мыса. Непосредственно же перед воротами сохранились остатки барбакана, в котором дорога проходила в узком коридоре и на расстоянии около 60 м от ворот пересекалась стеной, примыкавшей к обрыву мыса, одновременно она прикрывала грот с иссякшим ныне источником. Визуально наблюдаемые следы этого укрепления скорее всего относятся ко времени не ранее XIV–XV вв., но не исключено, что основано оно было гораздо раньше.
Рис. 22. Укрепление А. XVI. Главные крепостные ворота. План.
Рассмотренное решение главного подъездного пути типично для ряда раннесредневековых горных крепостей Крыма и Кавказа. Особенно показательно в этом отношении Хумаринское городище на плато Калеж в Карачаево-Черкесии (38, с. 24). Описанная ситуация позволяла отказаться от возведения при воротах специальных фланкирующих устройств в виде башен, или эпикампиев. Уже в конце XVIII в. ворота пребывали в руинах, что зафиксировано самым первым известным их изображением, помещенным в экспликации к плану крепости, составленному русскими военными топографами в начале 90-х гг. XVIII в. (II). Благодаря этому рисунку, а также приводившемуся в первой главе свидетельству академика Келлера, можно с уверенностью судить о характере перекрытия ворот. Оно представляло собой коробовый свод, опиравшийся одной стороной на пилон, являвшийся завершением оборонительной линии А.XVI, а другой — на скальную стену, в которой были вырублены попарно, один над другим, четыре уступа, служившие пятами подпружных арок (рис. 22–23). При расчистке каменного завала в воротном проезде были найдены принадлежавшие им клинчатые камни.
Рис. 23. Укрепление А. XVI. Главные крепостные ворота. Разрез 1–1. [257]
Самой ответственной частью конструкции ворот, принимавшей на себя распор свода, был пилон, поэтому его основание, стоящее на склоне, сооружалось с особым запасом [121] прочности. Зачистка перед торцом пилона выявила лежащие под ним массивные плиты ломаного известняка. Они образовывали мощную платформу, на которой зиждилась вся конструкция пилона и связанного с ним участка оборонительной стены (рис. 22). Плиты достигали высоты 0,7 м, длины до 2 м, ширины до 1,2 м. По форме они приближались к параллелепипеду. Добывались эти блоки, очевидно, в ближайших окрестностях, возможно, даже на участке, занятом воротами. Об этом свидетельствует, в частности, рельеф поверхности материковой скалы, сохранившей следы ломки и перекрытой уложенными в платформу плитами. Укладка производилась без специального выравнивания скалы, поэтому плиты лежат не совсем ровно по отношению друг к другу, а платформа в целом имеет небольшой уклон к северо-востоку, соответственно падению рельефа материка. Подгонка блоков под один уровень, несмотря на их не совсем правильную форму, осуществлялась довольно тщательно, зазоры оставлялись минимальные. Правда, ряды блоков, уложенные под торцом пилона, сильно выступающие из-под него, имеют между собой промежутки от 0,1 до 0,7 м, но, вероятно, это сделано сознательно, с целью использования образовавшихся каналов для отвода дождевой воды из воротного проезда. Это предположение подтверждается отсутствием забивки этих промежутков камнем или щебнем: грунт, заполняющий их, — наносной. Нижние ряды кладки пилона перекрывают сверху эти желоба, связанные с заворотной частью проезда системой межблочных промежутков.
Рис. 24. Укрепление А. XVI. Главные крепостные ворота. Фас внешней стороны воротного пилона.
Оконечность пилона сохранилась на высоту до 5,2 м (не считая высоты платформы). Она представляет собой вышку, от которой в верхней части осталось бутовое ядро. Вероятно, по высоте она достигала верхнего обреза воротного фронтона. Возведение этого элемента конструкции относится к последнему этапу жизни сооружения, так как его кладка закрыла древнюю квадровую кладку (рис. 24), являющуюся продолжением лицевого панциря оборонительной линии А.XVI, сохранившегося почти на всем ее протяжении. Участок этой кладки в районе ворот часто приводился исследователями в качестве яркого примера раннесредневековой строительной техники (Е. В. Веймарн, А. Л. Якобсон). Считалось, что этот участок дошел до нас в неперестроенном виде. Правда, иногда высказывались сомнения в этом, поскольку в кладке панциря применялись мелкие камни, которые подсовывались под блоки с целью выравнивания рядов. Однако такой прием отмечается и в хорошо датированных оборонительных сооружениях юстиниановского времени, например, в Тамугаде (321, с. 91) и в дунайских крепостях (200, с. 71).
Позднейшее утолщение пилона связано, вероятно, с турецким строительством. В качестве вяжущего материала в нем использована известь с большим добавлением песка с примесью гальки и крупнотолченой керамической крошки, отмеченная на Мангупе в некоторых кладках XVI–XVIII вв.
С торцовой и внутренней сторон остатков пилона из забутовки выступают квадры, относящиеся к дотурецкому ядру сооружения. Облицовка пилона и оборонительной стены со стороны воротного проезда особенно сильно пострадала от хищнической выборки камня, но тем не менее некоторые квадры, выполнявшие несущую роль для арки перекрытия, сохранились, будучи особенно прочно перевязанными с забутовкой и между собой. Характер взаимоотношения забутовки с выступающими из нее квадрами указывает на то, что этот участок оборонительной системы неоднократно реконструировался. Здесь на первоначальное ядро, сложенное из бута и тесаного камня, было наложено утолщение из бута. Об этом говорит и разнообразие вяжущих растворов, прослеженное в кладке тыльной стороны стены, где насчитывается пять их видов.
Как же отмечалось, второй опорой для воротного перекрытия мог являться только вертикальный обрыв Тешкли-буруна, тянувшийся вдоль дороги. Над участком воротного проезда давно известна группа усыпальниц, вырубленных в скале. Непосредственно под их входными отверстиями проходит горизонтальная двухступенчатая вырубка шириной до 0,05 м. Поверхность скального обрыва от этой вырубки до поверхности дороги имеет явные следы ломки камня и последующей подтески. Возможно, что в период возведения воротного комплекса здесь добывали строительный материал и одновременно нивелировалась территория будущего проезда. На вертикальной поверхности скалы под усыпальницами, на участке, противолежащем по отношению к пилону, как отмечалось, находятся четыре вырубки, расположенные попарно одна над другой. Расстояние между крайними их точками, лежащими на одном горизонте, составляет 2,4 м, что, вероятно, соответствует ширине первоначальной воротной арки. От нее [122] сохранился прерывающийся ряд бутовых камней длиной около 2,1 м, выявленный в двухступенчатой вырубке под усыпальницами (рис. 22). Важно отметить, что сложены они на растворе, состоящем из извести с мелким песком и толченой керамикой. Причем этот раствор существенно отличается от позднего раствора, использованного при возведении пояса утолщения на оконечности пилона. Он близок по консистенции к раствору, на котором сложены ранние участки кладки укрепления А.XIV.
Несмотря на неоднократные переделки, можно предполагать, что в целом параметры ворот оставались на всем протяжении существования крепости без особых изменений. Пролет арки составлял 3,8 м, полезная ширина проезда — 2,6 м, поскольку он был стеснен выступающим из-под пилона краем платформы.
Полотно дороги на участке проезда представляло собой горизонтальную поверхность материковой скалы, покрытую плотным утрамбованным слоем известнякового щебня и стеса толщиной до 0,4 м. Вероятно, это покрытие образовалось не сразу: первоначально поверхностью дороги служила скала, позже, по мере развития строительных работ, покрывавшаяся отходами. Аналогичным образом формировалось дорожное полотно на участке у главных ворот Эски-Кермена (233, с. 26).
Характерные черты конструкции главных ворот Мангупской крепости позволяют связать их с подобными памятниками на территории Болгарии, например, с крепостью у с. Кривня,
