его реформы.

…общество молодых адвокатов и литераторов, которое впоследствии явилось членами грозного Конвента… — Имеется в виду Бретонский клуб, организованный в июне 1789 г. группой буржуазных депутатов национального собрания. В октябре того же года он был переименован в «Общество друзей конституции», или Якобинский клуб.

499

Стр. 28. …с славою ««великого века». — «Великим веком», или «веком Людовика XIV» называли годы царствования Людовика XIV.

…дворянская грамота… — Жалованная грамота дворянству, изданная Екатериной II в 1785 г., подтверждала дворянские привилегии — исключительное право владения населенными землями, освобождение от обязательной государственной службы, от податей и устанавливала систему дворянского самоуправления.

…городовые положения… — Установленные на основании жалованной грамоты, изданной Екатериной II в 1785 г., они предоставляли купечеству и мещанству право выборного сословного суда и городского самоуправления.

…мы воротились школой и книгой к нашему православному Геркулануму и к нашей славянофильской Помпее… — Геркуланум и Помпея — города в Италии близ Неаполя, разрушенные и засыпанные пеплом во время извержения Везувия 24 августа 79 г. Под возвращением к Геркулануму и Помпее Герцен подразумевает реакционную славянофильскую идеализацию допетровской Руси.

Стр. 29. Достаточно переменить министра, чтобы вдруг из государственных крестьян сделать удельных или наоборот. — Герцен меет в виду, с одной стороны, министра государственных имуществ, приверженца умеренной крестьянской реформы П. Д. Киселева, и с другой — М. Н. Муравьева, назначенного министром весной 1857 г., и неосуществившееся намерение последнего уравнять государственных крестьян с удельними, которые являлись личной собственностью царя и великих князей.

ЛОБНОЕ МЕСТО

Печатается по К, л. 3 от 1 сентября 1857 г., стр. 25-26, где опубликовано впервые, за подписью: Искандер. Автограф неизвестен.

В письме к И. С. Тургеневу от 11 августа 1857 г. Герцен сообщил что хочет «написать несколько слов о Крылове». В письме без даты отправленном Тургеневу через несколько дней,

Герцен сообщал: «Я написал против славяноф<илов> уж не такую штуку, а просто по матушке, за Крылова статью. Надобно посоветоваться». 14 августа в письме к М. К. Рейхель Герцен восклицал: «Ну уж окрестил я Ник. Ив. Крылова за его статью!» И в дальнейших письмах Герцен продолжает упоминать об этой статье, в которой он «выпотрошил, сгноил и погубил одного московского профессора, сделавшегося абсолютистом» (письмо к М. Мейзенбуг от 28 августа 1857 г.).

Настоящее выступление Герцена против Н. И. Крылова и его верноподданнической и холопской публицистики проливает свет на весьма сложные взаимоотношения издателя «Колокола» и славянофилов.

Во второй половине 50-х годов славянофилы склонны были играть в либерализм, хотя на деле их «оппозиционность» носила по преимуществу характер монархически-помещичьего фрондерства по отношению к бюрократии, в борьбе против которой они использовали и корреспонденции из «Колокола».

Позиция славянофилов в отношении крестьянского вопроса мало чем отличалась от позиции либералов западнического толка: и те и другие во избежание крестьянского восстания считали необходимым провести крестьянскую реформу при сохранении, однако, преобладающей роли помещичьего землевладения.

Но славянофилы, в отличие от западников, пытались сочетать верность самодержавию и православной церкви с идеализацией общины,

500

народного быта. Эти стороны славянофильской пропаганды обманывали Герцена, питавшего к тому же с 40-х годов известную личную симпатию к Ю. Самарину и особенно к К. Аксакову и нашедшего в 50-х годах некоторые точки соприкосновения с И. Аксаковым, посетившим его в 1857 году в Лондоне.

Характерно, что наиболее разнузданная пропаганда монархически-православных идеалов велась в первых номерах «Русской беседы» Н. И. Крыловым, человеком морально нечистоплотным, скомпрометированным, в частности, еще в конце 40-х годов обвинением в том, что он, пользуясь своим положением профессора, брал взятки у студентов. Славянофилы, в особенности руководители «Русской беседы» — Кошелев, Хомяков, Самарин, были совершенно солидарны с Крыловым по основным пунктам его выступления (см., в частности, статью Ю. Самарина в № 1 «Русской беседы»). Вместе с тем Самарин и И. Аксаков были не прочь при удобном случае пококетничать с Герценом. 9 августа 1857 г. Герцен сообщал Тургеневу не только о том, что «мы с ним <И. Аксаковым. — Ред.> очень, очень сошлись», но и что Герцен «выпросил у него <Аксакова. — Ред> Никитку Крыл<ова> на съедение и уважил, нечего сказать, в 3 л. „Колокола»».

«Лобное место» датировано 10 августа, в связи с чем возникает предположение, не является ли эта дата (вообще статьи такого рода Искандер датировал крайне редко) своего рода нарочитым «алиби» для И. Аксакова, навестившего Герцена, по-видимому, во второй половине августа, ознакомившегося с этой статьей уже, вероятно, в корректуре и отдавшего Крылова «на съедение» Герцену. Лицемерие Аксакова преследовало в этом случае вполне реальную цель: он старался не допустить резкого выступления Герцена против

славянофильства в целом. Авторитет же Герцена в общественном мнении был тогда так велик, что славянофилы не могли не считаться с этим обстоятельством.

Следует вместе с тем отметить, что хотя герценовский памфлет был в первую очередь направлен против Крылова лично, но, гневно и презрительно разоблачая холопски- фальшивый, ханжески-риторический характер монархической и православно-религиозной пропаганды, он раскрывал идеологическую сущность славянофильства, что подчеркивалось вводной частью памфлета.

Стр. 30. …славянофилы «Русской беседы» недовольны отзывом «Полярной звезды» об их сборнике. — Вероятно, имеется в виду отзыв Герцена о периодических изданиях славянофилов в статье «Еще вариация на старую тему», опубликованной в ПЗ на 1857, кн. III: «Я с ужасом и отвращением читал некоторые статьи славянских обозрений, от них веет застенком, рваными ноздрями, эпитимьей, покаянием, Соловецким монастырем. Попадись этим господам в руки власть, они заткнут за пояс III отделение» (см. т. XII наст. изд., стр. 424). Говоря здесь и далее о «сборнике», Герцен имеет в виду славянофильский журнал «Русская беседа», продолжавший традиции «Московского сборника», издававшегося в 1846, 1847 и 1852 гг.

… бывшие липрандивские чиновники клевещут на дорогих нам покойников под предлогом дружбы… — Намек на опубликованную в «Русской беседе» за 1856 г. статью В. В. Григорьева «Т. Н. Грановский до его профессорства в Москве» (см. кн. III, отдел «Смесь», стр. 17—46 и кн. IV, отдел «Смесь», стр. 1—57), в которой автор, ссылаясь на свои дружеские отношения с Грановским, старался в то же время опорочить его память. Отзыв Герцена об этой статье см. также в письме к М. К. Рейхель от 31 января 1857 г. Называя В. В. Григорьева «бывшим липрандивским чиновником», Герцен имеет в виду его деятельность в июле 1849 г. по ревизии

501

в Риге библиотек и книжных магазинов для выявления в них запрещенных цензурою произведений (см об этом в книге «Вас. Вас. Григорьев по его письмам и трудам. Составил Н. И. Веселовский», СПб., 1887, стр 105—106). Это мероприятие осуществлялось по распоряжению правительства на основании доноса И. П. Липранди.

После 1848 года была учреждена в Петербурге тайная комиссия для надзора над литературой и журналами. — Речь идет об учреждении Николаем I секретном «Комитете 2 апреля 1848 года», задачей которого являлся надзор над всей выходящей в России литературой и над деятельностью цензуры. Председателем этого «Комитета» был назначен Д. П. Бутурлин.

…Григорьев, автор статьи о Грановском в «Русской беседе». — О статье см. примечание выше. Говоря далее о гневе В. В. Григорьева по отношению к Т. Н. Грановскому, Герцен имеет в виду более всего заключительную часть статьи, в которой Григорьев отказывал Грановскому в самостоятельности мысли и по сути дела отрицал значение его научной деятельности (см. кн. IV, стр. 55—57).

(Из совершенно достоверного письма ив Москвы). — Получив неизвестно от какого корреспондента приводимые здесь сведения о В. В. Григорьеве, Герцен старался их проверить, обращаясь для этого к И. С. Тургеневу и Н. А. Мельгунову. Отвечая на запрос Герцена, Н. А. Мельгунов сообщал ему 2 августа 1857 г.: «Я навел справки об истории Григорьева: буквально верно. Мне один сказал: „В Петербурге и в Москве собаки на улице знают это; Григорьев — человек, потерянный во мнении». А Тургенев мне сказал: „Герцен может смело быть уверен, что это так; что Григорьев был клевретом Липранди; в 49-м ездил в Ригу и пр. отбирать запрещенные книги и описывать книжные лавки и пр. Самые друзья его сознаются в этом, говоря, что Григорьев действовал при этом очень деликатно!»» (ЛН, т. 62; стр. 363). Очевидно, не получив еще этого письма Н. А. Мельгунова, Герцен спрашивал И. С. Тургенева 11 августа 1857 г. «<...>достоверно ли, что Григорьев шпион, что он был в Риге и обирал книги? Мне крайне нужно звать». Цитируемая в письме эпиграмма на Давыдова («по сердцу и из видов») принадлежит поэту И. П. Клюшникову. См. об этом в статье Н. Л. Бродского «Поэты кружка Станкевича» («Известия отд. русского языка и словесвости», 1912, т. XVII., кн. 4, стр. 7— 8).

Стр. 31. Вот вам на первый случай профессор Крылов и его статья. — Герцен имеет в виду опубликованную в «Русской беседе» за 1857 г. кн. I и II (отдел «Критика», стр. 25—102 и 89—166) статью проф. Н. И. Крылова «Критические замечания, высказанные профессором Крыловым на публичном диспуте в Московском университете 21 дек<абря> 1856 г. на сочинение г. Чичерина: „Областные учреждения России в XVII веке»», представляющую собой

переработанное для печати и несколько дополненное им выступление на диспуте по поводу диссертации Б. Н. Чичерина.

«Величайший, чистейший, христианский апотеоз ~ иерусалимском храме». — Герцен цитирует с некоторыми купюрами статью вторую «Критических замечаний, высказанных профессоров Крыловым…» («Русская беседа», 1857, кн. II, отдел «Критика», стр. 126). Курсив Герцена.

… царь «имеет единственный лик во всем человечестве ~ она живет и дышит». — Цитата из статьи Н. И. Крылова (там же, стр. 136). Курсив Герцена.

…сквозь душу русского поповича, вышедшего в чиновные миряне… — Н. И. Крылов был сыном дьякона.

Стр. 32. …в XVтоме николаевского сборника, в котором немецкий поляк на русской службе петербургским сенатором Губе развивал византийское раболепное учение об оскорблении величества… — «XV томом николаевского сборника» Герцен называет XV том «Свода законов Российской империи, повелением государя императора Николая Павловича

составленный»» в состав которого вошли «Законы уголовные». Уже в первом издании этого тома (1832) в статье 214 (из раздела третьего «О преступлениях государственных») предусматривалось преступление, состоящее в «поношении императорского величества и императорского дома злыми и вредительными словами». В дальнейшем этот раздел, как и другие разделы «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных», подвергся пересмотру, для чего в конце 1840 г. был создан специальный комитет под председательством гр. Д. Н. Блудова. Членом этого комитета был и министр статс-секретарь Царства Польского Р. М. Губе, служивший во II отделении (в 1850 г. Губе, поляк по происхождению, был назначен сенатором варшавских департаментов, именно поэтому Герцен называет его «поляком на русской службе петербургским сенатором»). В результате работы комитета