неприличная карикатура, оскорбляющая военный мундир (!!). На странице 124 находится стихотворение «Петербургский телеграф», наполненное личностями против разных писателей, журналистов, против общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым и, сверх того, содержащее в себе неприличную и неосторожную выходку, на которую ценсор не мог не обратить своего внимания: автор, говоря о недостатке в России звонкой нонеты, приводит слухи о причине такого явления, а между прочим замечает, что, по мнению некоторых, металл уехал за границу для поправления здоровья — в Баден, в Ниццу (!!!).

В городской хронике, на стран. 131, есть язвительная выходка против московского почтамта: «Итак, стоит чиновнику умереть, чтобы ход дела, ему порученного, покрылся мраком неизвестности. Поучительно!» В стихотворении из Гейне, стран. 132, цвет воротника квартального надзирателя и комиссариатского чиновника назван дурацким.

Этот № «Развлечения» одобрен к печати ценсором Драшусовым. Им же допущена в № 10 «Московского вестника», в отделе «Внутренние

280

известия», на Стр. 150, неуместная выходка против школ детей канцелярских служителей, которых и учреждение, и устройство представляется в самом невыгодном свете, и на Стр. 161 той же газеты, в заметках кое о чем, употреблено странное в печати слово языкоблудие в применении к ложным толкам о литературных произведениях.

Главное управление ценсуры, обратив внимание на непрерывно делаемые ценсором Драшусовым упущения, за которые он неоднократно подвергался замечаниям, находит невозможным оставлять его долее ценсором; а потому предоставило мне покорнейше просить ваше превосходительство просить к себе статского советника Драшусова и от имени главного управления ценсуры предложить ему подать просьбу об увольнении его от службы. Редактору же журнала «Развлечение» главное управление ценсуры просит вас, м. г., за помещение в сем журнале столь большого числа неодобрительных статей сделать предварение, что если сие издание останется при нынешнем направлении, то подвергнется запрещению.

С истинным почтением и совершенною преданностью имею честь быть вашего превосходительства покорнейший слуга

<ТИМАШЕВ и ДУБЕЛЬТ>

Н. Муханов. № 429.

Что же Тимашева не делают графом? Поскорей бы… ему смертельно хочется, у него бешенство карьеры открылось, дать ему графа, он года на два уймется и не будет из кожи лезть, открывая лужинские заговоры, и не будет с озабоченным видом говорить: «Je tiens dans mes mains les fils d’une conspiration immense!»134[134] Дубельт обидится, ну его — князем. Светлейший Леонтий Васильевич, князь Дубельт-Бенкендорфский! Нет, не Бенкендорфский, а князь Дубельт-Ф и л ан тр о п с к и й . Он в апреле месяце нынешнего года даже императрицу тронул своим попекательством о каких-то бедных девушках (зри «Моск. ведом.»). Он и прежде был страшный филантроп и тоже по части бедных девушек, воспитывавшихся в театральной школе Гедеоновым и им.

281

РЕЛИГИОЗНОЕ ЗНАЧЕНИЕ «СПб. ВЕДОМОСТЕЙ»

Журнал не может существовать без мнения, без партии — только мнение и делает из него живую личность, только оно и дает ему нравственную силу. Кто не знал, кто такое была «С. пчела» в блаженные времена Николая Павловича, Николая ‘ Ивановича и Фаддея Венедиктовича.

Нюансы журналов можно было различать даже в те времена, когда черная тень Николая широко отбрасывалась на Россию, тем паче в наше время прогресса.

Какое же мнение, какую тень, какой нюанс представляют «СПб. ведомости»? Долго отыскивая, мы пришли было в отчаяние: не за что ухватиться, в них нет ни свирепо¬православного характера «Маяка», ни англобесия, ни галломании, ни основательно-тупого доктринаризма других московских и петербургских журналов и газет.

Но вдруг мы поняли, что «СПб. ведомости» — орган католической пропаганды в схизматической России, орган иезуитов и папы. Только с этой точки зрения можно объяснить отвагу, с которой «СПб. ведомости» поместили похвальное слово Ламорисьеру — отступнику всех знамен, легитимисту, орлеанисту, республиканцу, палачу Июньских дней, тройному изменнику, называя его Баярдом, героем, не знаю чем! Иезуиты, так иезуиты, оно скверно, но все же лучше быть чем-нибудь, нежели ничем. По крайней мере по старой шутке, цитированной Гегелем, что «дурная погода все же лучше, чем если б совсем погоды не было».

Но мы не долго оставались в заблуждении.

Какой иезуитский орган? Ламорисьер-Баярд. Но Гладстон — «бесспорно первый оратор нашего века», и «Ведомости» с протестантским

восторгом и англоманским умилением выписывают две колонны риторического fatras135[135] (вроде Бунцена и К-нии), сказанного Гладстоном в Единбургском университете. По этому поводу преподобные «Ведомости» подхваливают английское благочестие, состоящее из лицемерства, отвратительного для всякой здоровой натуры.

«Ученые, кто бы они ни были — диссиденты или низкие, высокие, широкие церковники (low, high, churchmen), со всевозможными подразделениями — остаются верными этому направлению. Христианский дух проникает все их произведения, все их исследования; германский рационализм им чужд; никогда не заподозрят они действительности и истинности откровения; и светлая, критическая, но никак не скептическая наука доставляет им только новые, богатые материалы для возведения великолепного здания божественной истины».

Но потом мы усомнились точно также в кальвинизме и пуританизме схи-ведомостей.

Взяв книгу какого-то поврежденного француза в доказательство, как англичане религиозны, они соглашаются с ним, что разумом до понятия о боге не дойдешь (это-то и называется атеизмом!), что познание бога единого «есть исключительный результат откровения Аврааму. И если мы с детства привыкли смотреть на Авраама как на друга божия с любовью и уважением, то нам не мудрено понять, что этой почтенной личности бог доверился». Это дружеское доверие пришлось ему не

даром.

Минуй нас пуще всех печалей И барский гнев и барская любовь.

«Подобно всем друзьям божиим, он должен был выслушивать, как называли его безверным и атеистом; а в наше время его сочли бы безумцем за одно намерение убить своего сына. Верою своею приведен был Авраам к этому особенному откровению, а не инстинктом, не отвлеченным размышлением, не восторженными видениями».

Выписавши эту нелепость о почтенной личности Авраама, о его коротких сношениях с богом и о том, что бог ему доверился

283

«Ведомости» даже и не заметили, что, сломи себе шею Авраам до приязни с богом, мы бы и понятия не имели о его друге

Разве издатель «СПб. ведомостей» не знает, что если он сидит дворником при современности с метлой в руках, то это для того, чтоб отгонять грязь и сор, а не загонять их в «ледактурскую» яму.

Пора подумать и о том, что при дикой нетерпимости в делах религии, защищаемой синодом, сенатом, ценсурой, квартальными и попами, в светском журнале не следует помещать богословских статей. Не только эти безответные статьи не деликатны, но они не нужны, их никто не просит, и, еще больше, их никто не читает.

Мы хотя и уверены, что большая часть читателей «СПб. ведомостей» не поверит, что во всех отраслях знания в Англии преобладает изуверство, но как противуядие против ужаливания английских фарисеев и их гезелей136[136] мы рекомендуем с своей стороны «History of civilisation in England by H. T. Buckle» — труд добросовестный, ясный, глубоко задуманный и в котором искры нет пиетизма.

Его нет ни у Грова, написавшего свою превосходную книгу «О соотношении физических сил», ни у Дарвина в его «Об образовании видов в животном и растительном царствах (On Species)», ни у Д. Стюарта Милля, ни у Фарадая.

Отче издателю, будьте от мира сего. Вам-то не за что злосетовать на него.

284

ОТ ИЗДАТЕЛЯ <ЗАКЛЮЧЕНИЕ К СТАТЬЕ «Г-н ИЗВОЛЬСКИЙ - УПРАВЛЯЮЩИЙ ИРКУТСКОЙ ГУБЕРНИЕЙ» Принимая на себя тяжелое бремя обличения злоупотреблений в стране, совершенно не привыкнувшей к гласности, мы очень знали, что две вещи неизбежны — ошибки в доставленных сведениях, грубый тон поправок. Легко говорить о фактах и доказательствах! Возможны ли они не только нам, но редакции «Теймса»? Есть нравственное убеждение, правдоподобие в изложении, в обстоятельствах описываемых происшествий, словом, есть вероятность, что факт справедливый, — но как бы сильна ни была вероятность, все она не полная юридическая достоверность. В этом случае у нас одно оружие — искренняя готовность помещать ответ; почему же, пользуясь ею, защитники считают нужным так бесцеремонно обращаться? Не знаем... принимаем этот тон за одно из горьких последствий нашей чистой, изъятой всякого лицеприятия службы истине и России — и передаем его на суд наших читателей... ЕЩЕ ТАЙНАЯ ПОЛИЦИЯ Занимаясь высочайшими награждениями, повышениями, благоволениями, которые струятся на Гедерштерна (не надобно смешивать его с Нордштремом, это другой) и на вдовствующего начальника III отделения Леонтия Дубельта, мы проглядели было пожалование в тайные советники Ульрихса. Что же такое Ульрихс? Эта фамилия напоминает нам молодые годы, университет, всеобщую историю Шрека и доброго 285 гелертера Юлия Ульрихса, читавшего нам о Юлии Цезаре. Но это не он, а его сын Федор Юльевич. Он не любит древнюю историю, а самую новейшую и изучает ее по источникам — по письмам, еще не дошедшим по адресу. Почтовое ведомство, надобно ему отдать полную справедливость, дало всевозможные пособия ученому предприятию подпечатывания писем и даже приставило при Ульрихсе разных адъютантов es lettres decachetees137[137] под приличным, хотя и бессмысленным названием ценсоров, знающих иностранные языки. Не видя им никакой награды, мы решаемся представить и их к повышению: 1) д. ст. сов. Ивана Федоровича Вейрауха, занимающегося хирургией этого дела и делающего операции, без повреждения и следов, 2) ст. сов. Петра Витте, 3) Алекс. Мартыновича Домбровского (из лицеистов!), 4) Вл. Федор. Шора (кандидата Московского университета!). Сверх того, не надобно забывать и более скромные услуги их юнейших помощников: Ивана Прокофьева, Франца Гольмблата, Павла Мазнера и Дмитрия Штера. Да помянет их государь император в Царском Селе своем и ныне, и присно, и в будущее трехлетие! Аминь! КНЯЗЬ А. Ф. ГОЛИЦЫН С каким невыразимым и искренним удовольствием прочли мы, что наш Голицын junior, член-инквизитор следственной комиссии, судившей нас в 1834, сделан председателем следственной комиссии, судящей в 1860 харьковских студентов — через 26 лет!.. Это постоянство занятий, направления в высшей степени почтенно — и, должно быть, сверх того, очень здорово, Салвотти, пытавший в двадцатых годах друзей Гонфалоньери и Сильвио Пеллико, пытал их сыновей в 1849, и, вероятно, пытает теперь внучат их. Все политические хирурги (не говоря о Пеликане) два века живут; даже у Шиллера в Дон-Карлосе инквизитор представлен столетним старцем — слепым и седым. <РУССКИЕ МАТРОСЫ В ВИЛЛАФРАНКЕ>

Пра вда ли, что русских матросов в Виллафранке истязают; самым бесчеловечным образом, не стыдясь даже близости сардинских и французских офицеров? Правда ли, что один русский немец не только наказывает линьками и собственным фамильным перстнем, но открыто говорит, что с этой бестией русским солдатом нельзя иначе обходиться? Константин Николаевич, бога ради — правда ли это?

<ПРАВДА ЛИ, ЧТО ДОНОСЧИК ЛУЖИН ОТДАН ПОД СУД...>

Правда ли, что доносчик Лужин отдан под суд за превышение власти и за нанесение побоев арестанту? Не может быть, до этого смысл справедливости не может идти в правительстве, коего часть (и очень длинная) — Панин.

287

РОЗГИ