письма в его защиту. Одно помещаем. В другом нет никаких фактов. Мы вовсе не намерены разбирать монашеские романы и знаем мы хорошо последствия неестественных воздержаний. Но зачем же в эти частные дела замешался Озеров? Это имеет характер дела, мы в особенности преследуем всякого рода николаевские поползновения всех этих микроскопических тиранчиков, консульков, посланцев и других агентов, воображающих, что для них законы не писаны.
<О ГОЛОВАЧЕВЕ>
В следующем листе «Колокола» мы поместим историю третьего тверского помещика, пострадавшего от бессмысленного петербургского деспотизма. Мы говорим о г. Головачеве.
ВОЗРАЖЕНИЕ НА 63 № «КОЛОКОЛА»
Помещая это письмо с искренним уважением к автору, мы считаем долгом уверить его, что у нас в мысли не было бросить малейшую тень сомнения на великие заслуги Штейна и его
376
сверстников. Но если автор взглянет на постепенное вырождение в Германии людей, подобных Штейну, на измельчание и гражданственности, и личности, и даже литературы, и на незыблемость бюрократического и казарменного склада Пруссии, — склада, к несчастию, целиком перенесенного в правительственную Россию и глубоко отделившего ее от настоящей России, — то, вероятно, нам будет прощено наше отвращение от прусской болезни, которое нисколько не мешает нам уважать великих германских деятелей.
Ред.
<ПИСЬМО К ГОСУДАРЮ, ПРИСЛАННОЕ НАМ... >
Письмо к государю, присланное нам с просьбою напечатать в «Колоколе» — и с странным предложением заплатить за печать, — мы не можем напечатать, потому что оно совершенно не согласно с нашими убеждениями.
ПРОВИНЦИЯ И РЕЗИДЕНЦИЯ <ПРИМЕЧАНИЯ И ЗАКЛЮЧЕНИЕ>
В публикуемом ответе министра внутренних дел на адрес царю дворянства Владимирской губернии говорится, что «прошение сие наполнено неприличным порицанием существующего ныне порядка и устройства управлений, неосновательными укоризнами…» К этому месту сделано примечание:
Зачем правительство так бесстыдно лжет? Где неприличные порицания, где неосновательные укоризны?.. Адрес называет оно «прошением». Нет, не стереть им с себя ни Чингисхана, ни Бирона!
В адресе петербургского дворянства сказано: «…замещение большей части губернских и уездных должностей предоставлено сословному избранию. В последнее же время особому комитету при м. в. д. поручено составление предварительных предположений о преобразовании сих местных учреждений». К этому месту сделано примечание:
В каком духе и смысле намерены преобразовать их — не знаем, можно только догадываться.
Нам кажется, что прибавлять к этим двум адресам, принадлежащим двум разным столетиям, двум разным образованиям, нечего. Кто ждал, что Тверь, Владимир, Харьков, Нижний,
377
Калуга, Ярославль, Кострома… окажутся умнее, современнее, чем петербургские бюрокрады и московские тузы?
Время резиденции, видно, также миновало, как и время столицы!
Говорят, в Петербурге — царь, а не Россия. В Москве ни народа, ни царя. Народ в поле; будущее на здоровом провинциальном воздух.
БРИЛЕВИЧ И РАЗРУБЛЕННЫЙ ЕВРЕЙ <ПРИМЕЧАНИЕ>
Об этом герое Брилевиче нам приходится не в первый раз слышать, до нас доходили слухи о том, как он образует какое-то таможенное монашество или сечу, запрещает солдатам жениться, не дозволяет им иметь частной собственности и сам не считает чьей-нибудь собственностью артельные деньги. Как такой таможенный коммунист должен быть полезен — для торговли.
<ТВЕРСКОЙ ВИЦЕ-ГУБЕРНАТОР>
Говорят, что тверской вице-губернатор Иванов переводится в Рязань будто бы за неосновательное донесение о митингах дворянства, по поводу которых Унковский сослан в Вятку.
Прудон издает вновь свою книгу «О справедливости в революции и церкви» ливрезонами176[176]. К каждому ливрезону прибавляет он главу «Опыта популярной философии». Обращаем внимание почитателей великого диалекта социализма на его новый труд. Вот заглавие: «Essais d’une Philosophie Populaire… De la Justice», par P. J. Proudhon. Bruxelles, office de Publicite, Mon-tagne de la Cour 39.
РОЗГИ И ШПИЦРУТЕНЫ <ПРИМЕЧАНИЕ>
Это письмо залежалось у нас с прошлого года, в чем усердно просим автора нас извинить,
378
К ХАРАКТЕРИСТИКЕ СИБИРИ <ПРИМЕЧАНИЕ>
К словам: «Когда из одного… острога бежал какой — то преступник, Горчаков отвечал на запросы из Петербурга, что дело весьма неважное, если преступник бежал из маленькой тюрьмы в большую» — сделано примечание:
Ответ этот нам кажется очень умен.
Ред.
ПЕРЕПИСКА КНЯЗЯ П. В. ДОЛГОРУКОВА С РУССКИМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ
Князь П. В. Долгоруков передал нам лично эту характеристическую переписку: спешим поделиться ею с читателями «Колокола».
Изд.
ПО ДЕЛУ ИРКУТСКОЙ ДУЭЛИ <ПРИМЕЧАНИЯ>
В письме дается восторженная характеристика генерал — губернатора Муравьева Амурского. Рассказывается случай, когда, убедившись в невиновности оскорбленного им чиновника, генерал не рассердился на него за то, что чиновник вел себя с ним довольно смело, а дал ему высшее место советника. К этому месту сделано примечание:
И это ставится в достоинство! Каково же положение служащих в России!
Пр. ред.
Нападая на статью о дуэли Беклемишева с Неклюдовым, помещенную в «Под суд!» № 2, за якобы ложные сведения, автор письма пишет, что, например, о крестьянских девушках автор статьи заговорил лишь для красоты слога или с целью доставить случай г. редактору «ругнуть мимоходом помещиков мерзавцами». К этому месту сделано примечание:
Мы имеем довольно случаев заявлять гнусное и безобразное поведение помещиков и потому не нуждаемся в сибирском à propos.
Пр. ред.
К последней фразе письма сделано примечание :
После этого письма нами получены еще два, одно в защиту г. Извольскому, другое в пояснение дела о дуэли, в Иркутске. Объем второго так велик, что мы не можем его поместить, В следующем
379
листе мы сделаем выписку из него, пропуская, по принятому нами правилу, брань против противников и оставляя брань против нас.
ОБЕР-ФОР-ШНЕЙДЕР <ВСТУПИТЕЛЬНЫЕ СТРОКИ>
Сообщаем нашим читателям дикий, глупый, нелепый текст обер-фор-шнейдерского предложения Главному управлению ценсуры от 10 марта 1860 года, о котором мы упоминали в прошлом листе.
ЕЩЕ РАЗ О СТАРИЦКОМ
Мы получили письмо от полтавского помещика, не совершенно согласного с горячим защитником Старицкого. Мы просим извинения, что не помещаем его письма, полемика эта нам кажется утомительною. Скажем только, что полтавский помещик упоминает о замечательной подсудимости Старицкого, о прощении в 1825 году с оставлением в подозрении; но что подозрительнее этого — это претензия Гвоздева и Жданова, которая, впрочем, не спасла его от очень неприятных последствий {по словам корреспондента) на дворянских выборах Полтавской губернии. Он баллотировался в дворянские предводители Полтавского уезда, а вместо того он был при помощи князя П. Цертелева и г. Тарновского освобожден дворянством от права присутствовать в полтавском дворянском собрании.
<ОТ ИЗДАТЕЛЕЙ>
Издатели объявляют, что полученные ими от «Русских путешественников» 4 фунта и от «Русского чиновника» 3 фунта ст. для гарибальдиевского фонда переданы лондонскому Комитету.
ЕЩЕ О СТРЕЛКЕ КОЧУБЕЕ <ПРИМЕЧАНИЕ>
А мы, с своей стороны, поручаем особенному вниманию князя Петра Владимировича Долгорукова дело о стрелке Кочубее и его просим познакомить с ним Европу.
Ред.
ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ ПО ПОВОДУ ДУЭЛИ БЕКЛЕМИШЕВА С НЕКЛЮДОВЫМ
<ПРИМЕЧАНИЕ И РЕДАКТОРСКИЕ ВСТАВКИ Мы получили три письма, одно было напечатано почти целиком, из другого были отрывки. Первое письмо, полученное гораздо прежде, послужило поводом нашего вопроса «Правда! ли?» Обстоятельства дела описаны почти одинаким образом, вот что нас заставило поместить второе письмо в «Под суд». К этому мы должны прибавить, что месяца три после напечатания обвинительного письма мы получили снова записку в подтверждение обвинения. Предоставляем читателям быть присяжными, обе стороны перед ними. Автор письма пишет, что Иркутск «не имеет привилегированного дворянского сословия». К этому месту сделана примечание: Оттого-то из Сибири и может выйти много путного. Что касается до злоупотреблений и невежества, мы их привыкли не менее видеть в благородной аристократии около Зимнего дворца. Ред. После слов «...Руперта, этого лифляндского немца... стоит многоточие и сделано примечание: Мы приняли за правило брань вообще, и особенно брань, не идущую к оправданию, не печатать. Ред. В письме говорится, что вокруг Муравьева было всего человек пятнадцать «аристократических юношей». После этих слов идет вставка: Место не позволяет нам поместить приложенные отрывки из послужного списка этих господ. Автор желает доказать только, что ни число лицеистов и правоведов не было так велико, как было представлено, ни повышение не представляло ничего особенного. Переходя к г. Беклемишеву, автор выписывает следующее место из обвинительного письма. Ред. К словам: «Богатые мещане и купчики, которые выдают себя за демократов, но в сущности — говоря вашим языком — самые отвратительные хамократы...» дается примечание: Я ничего подобного не говорил и вовсе не узнаю своего языка в подражании. И-р. В письме говорится о нравственном поведении «таких личностей, как некоторые из наших политических изгнанников...» К этому месту сделано примечание: О ком речь? Не понимаем решительно. Автор письма говорит, что не считает «приличным повторять здесь от своего лица» сцену, которая произошла в квартире Беклемишева. К этому месту сделано примечание: А история все-таки рассказана подробнее, чем в письме. Ред. Автор письма рассказывает, как полицмейстер сам приехал к Беклемишеву разобраться, зачем послан к нему Неклюдов. К рассказу сделано примечание: Какой добрый и какой плохой полицмейстер! Ред. В письме говорится, что местные власти знали заранее о предстоящем поединке, но никто не помешал дуэли. К этому месту сделано примечание: Никакое правительство, даже французское, несмотря на то, что дуэль совершенно в французских нравах, не допустит этой отрицательной сошрНса1ё177[177] чиновников и еще более — полиции. Правительство может смотреть сквозь пальцы, если и не подозревают, что оно знает. А тут сам полицмейстер замешан, весь город знает, и все власти молчат — неужели и это не преступление? Ред. В письме говорится, что секундантом Беклемишева был его друг Молчанов. В примечании сказано: В его оправдание было уже помещено несколько строк в 67 листе «Колокола». Ред. Рассказывается, что лекарь Кашин отказался поехать на место поединка. К этому сделано примечание: Тоже хорош, нечего сказать! После рассказа о том, что клевету о деле Неклюдова и Беклемишева распустил В. Ф. Раевский и его помощники, идет вставка: В числе их автор помещает учителей гимназии и несколько имен, из которых одно — глубоко уважаемое нами. Автор 382 говорит: «Мы не думаем, чтоб в глазах ваших какой бы то ни был авторитет давал право на безнаказанность», и мы дадим на это доказательство почтенному автору письма, пропуская все это место несмотря на другой авторитет, которым скреплено все письмо. Одно слово еще. Что значит «пасть до пасквилей»? Надобно знать, против чего и кого пасквили, иногда можно подняться до пасквилей. Как вы думаете — поэт, которому добрый пастырь Сикст V отрубил обе руки и вырвал язык писал пасквили против него, до них пал? Ред. Автор письма сообщает, что накануне похорон Неклюдова были отпечатаны объявления о выносе его тела. К этому месту сделано примечание: Отчего же было не напечатать? Автор письма замечает, что хорошо было бы напечатать в «Колоколе» приговор суда по делу о дуэли. К атому месту сделано примечание: Все это слишком длинно для помещения. ТОСТ ПУГАЧЕВУ И ПОСЛЕДНЯЯ КАМПАНИЯ (БУДУЩЕГО ГРАФА) ТИМАШЕВА <ПРИМЕЧАНИЕ>
«Daily Telegraph» на днях, помещая рассказ о знаменитом тосте Пугачеву, прибавляет, что государь узнал об этом из «Колокола». «Колокол» переходит в миф, у нас строки не было ни о касиновском празднике, ни о самом Касинове (которого переписка с Строгоновым у нас есть). Или в самом деле перепечатывают «Колокол» для высочайшего употребления, или аристократ Тимашев,
