граф in spe, выдумал новую уловку и сваливает на нас, бедных, свои доносы — какое лестное братство!
Ред.
ПОПРАВКА ПО ДЕЛУ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА ДАРАГАНА
Герштенцвейг к Сухозанету находится в таких отношениях как Муханов к Горчакову, по определению 60 № «Колокола» Вся же троица употребляет все меры, чтобы развратить
вконец русскую армию, удержав в ней помещичий способ управления частями. Прикрывают они свои благонамеренные стремление
383
разными благовидными предлогами вроде дисциплины и т. под., не понимая того, что они сами первые ее подрывают, боясь, как огня, ее законного хода.
Полученные нами из России 18 фунтов (450 фр.) и из Германии от русских 3 фунта переданы нами через здешний гарибальдиевский комитет А. Бертани в Геную. Расписки у нас.
ЗАМЕЧАНИЯ <ПО ПОВОДУ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ВОЕННОГО МИНИСТЕРСТВА О НИЖНИХ ЧИНАХ, НАХОДЯЩИХСЯ В ОТПУСКУ>
Автор статьи говорит об одном губернаторе, который: предложил
издать закон: «Нижних чинов, находящихся в отпуску, которые будут себя дурно вести, возвращать на действительную службу порядком административным и не стесняясь излишними формальностями». К этому месту сделано примечание:
Требуется имя этого почтенного начальника губернии, для которого закон не писан.
Прим. ред.
ГРЯЗЬ И ЛУЖИН <ВСТУПЛЕНИЕ>
«Я сам выдал свою дочь за Лужина!» — говорит Николай Васильчикову, желая сказать, что выдал ее плохо. На этот раз бригадный император не ошибся. Перед нами лежат подробности гнусного харьковского дела. Читаешь — и не веришь глазам. Письмо явным образом опоздало, но это не лишает интереса рассказанных злодейств.
ОТ ИЗДАТЕЛЕЙ
Господ, приславших нам письмо о злоупотреблениях, делавшихся во время ополчения, и другое письмо о управляющем Вержболовской таможней, мы просим нас извинить за то, что мы не напечатаем их корреспонденции. Время дружин и ополчений давно прошло, и теперь нет никакого интереса рассказывать мелочи — вкус притупился, особенно после того, как публика знает, что делал оптом Лидере, и что делал гуртом Затлер, и как с ними поступил Александр Николаевич. Еще менее интересны для публики подробности таможенных шашен, все это ведомство основано на нелепости и правительственном лихоимстве ни в таможню, ни в откуп не пойдет человек служить из полного самоотвержения и таковой же преданности. 178[178]
Кстати, у нас еще есть пять, шесть записок по делам гражданским. Общего интереса в них нет. Мы вообще отказываемся печатать спорные гражданские дела, когда в них нет каких-нибудь чудовищных нелепостей или беззаконий.
ПО ПОВОДУ «РОЗГИ ДОЛОЙ»
Мы прочли это письмо с чувством глубокой горести и стыда за прошлые поколения. Взгляд автора слишком черен, мы разделяем его. Не одни «мертвые быстро ходят», а и <нрзб> проснувшиеся. Мы, может, совсем не поместили бы этой статьи, но ярость, с которой защитники розог смело и открыто проповедуют теперь телесные наказания без суда, заставляют нас чатать страшные подробности, рассказанные автором. Мы посвещаем их ревнителям и споспешествователям розог, палок, колодок и пр.
Ред.
СТАНОВОЙ ПРИСТАВ ОРЛОВСКИЙ И ЕФРЕЙТОР ДОБРОПАС
Честь и слава благородным офицерам. С глубоким умилением прочли мы этот подвиг, тут больше геройства, чем во взятии батареи. А ведь правительство так и оставит несчастного Добропаса — мы держим пари.
Ред.
ЕЩЕ РАЗ О ВИТВИЦКОМ <ПРИМЕЧАНИЕ>
В статье говорится о том, что управляющий имением Витвицкий наказал крестьянина «через солдат 17 стрелкового батальона». К этому месту сделано примечание:
Что это значит — разве 17 стрелковый батальон назначу палачи?
И. И. ГЛУШКОВ
Нам пишут следующее: «Недавно напечатано было Иван Ив. Глушков взял 50 000 для закрытия казенной <нрзб>
385
фабрики. Глушков в высшей степени человек честный, он был начальником провиантского департамента и остался бедным. Враг всякой роскоши, живя тихо, Глушков точно закрыл две фабрики, но не для Алексеева, а для того, что ежегодно приносили казне 200 000 чистого убытку. Это известно всем, кто этим интересуется. Не всякому обвинению можно верить, следовало бы узнать дело, прежде чем огорчать хорошего человека». Конечно следовало бы, — впрочем, оно не до такой степени легко, как думает почтенный защитник г. Глушкова. Об этом мы говорили сто раз.
ОТ РЕДАКЦИИ
Господина, приславшего нам филиппику против Волкова, полтавского губернатора, мы извещаем, что его письма не можем печатать, нам надобны факты, а не намеки, и факты с именами и числами.
ОТЧЕТ
Издатели «Колокола» извещают, что собранные ими от соотечественников двадцать фунтов для отправления польского офицера в войско Гарибальди ими вручены (расписка хранится в редакции). Желающие жертвовать для подобной цели могут присылать деньги в Русскую типографию.
DIE EDLEN RITTER VON LIEFLAND»179[179]
Отвратительнее, ограниченнее, глупее, дерзче, несвоевременнее этого образчика кур-эст- лифских рыцарских нравов мы ничего не печатали. Да хороши и законы!
Ну, господа защитники русских немцев, сознайтесь — es ist famos — aber fatal!180[180]
У нас есть «Записки» Толя, изданные на немецком языке, но журнала нет, и мы готовы напечатать его в «Историческом сборнике». Рукопись всего лучше послать auf Buchbändlerischem Wege181[181] на имя N. Trübner 60, Paternoster row, London.
ОТ РЕДАКЦИИ ПРЕДИСЛОВИЕ К IX КНИГЕ «ГОЛОСОВ ИЗ РОССИИ»>
Мы с особенной готовностью и уважением издаем эту книжку «Голосов из России». Несмотря на то, что в некоторых частностях мы не совсем согласны с автором, мы убеждены, что ее появление — полезно; в ней слышен голос здравого смысла в пользу блага общественного. Эту статью приписывают г. Унковскому. Если это правда, то мы просим прощения у почтенного автора, что печатаем ее без его согласия; мы получили в нескольких экземплярах и потому не думаем, чтоб эта статья была тайна; а издаем ее, потому что она полезна.
А. Герцен. Н. Огарев
ВТОРОЕ ПИСЬМО ПО ПОВОДУ «РОЗГИ ДОЛОЙ»
<ПРИМЕЧАНИЯ>
К строкам о том, как фельдфебель Моллер, чтоб его не могли вторично высечь без всякой вины, бросился в окнои погиб, сделано примечание:
Что-то подобное было, помнится нам, с сыном генерала Михайловского-Данилевского.
Ред.
К строкам о жестокостях, царящих в кадетских корпусах, сделано примечание:
С искреннейшей благодарностью помещаем мы этот carmen horendum; без сомнения, все эти официальные злодеи должны видеть свои имена в печати; а главное — все русские должны знать их.
Ред.
ЛУЖИН ВЕРНЫЙ
<редакционная вставка и заключение>
В публикации сделана редакционная вставка:
Опять Лужин и все Лужин
Стоит заговорить о Бурачке — увидишь Зеленого. Читатели наши не забыли шестикопеечную основоначертательницу Башуцкого и Бурачка, — только мы ее напечатали, читаем.182[182]
387
Далее публикуются материалы о деле изюмского окружного начальника Иванова: отношение Лужина от 16 июня 1860 г. к
управляющему министерством Зеленому с просьбой разрешить ему уволить Иванова за то, что он заступился за крестьян; резолюция Зеленого, письмо Иванова и др.
Пра в д а ли, что государь подарил Лужина австрийскому императору для Венеции, и что его поведут туда два Тимашева и один ветеринарный врач?
КИЕВСКИЙ ГУБЕРНАТОР ГЕССЕ И МНИМО ОТРАВЛЕННЫЙ ИМ
<ПРИМЕЧАНИЯ>
Публикуется ответ на статью из л. 60 «Отравители Киевской губернии», автор которого не верит, что губернатор Гессе отравил двух людей, так как «губернатор можетеще быть терпим как взяточник, не знающийсвоего дела, покрывающий разные злоупотребления и пр. (к этому месту сделано первое примечание), но чтобы правительство терпело человека, совершившего явное смертоубийство, этому я не верю» (к этому месту сделано второе гпримечание).
Что же еще?
Ред.
А Муханов, убивший в Варшаве швейцара?
УНКОВСКИЙ И ЕВРОПЕУС
Унковский и Европеус возвратились в свои тверские имения без права выезжать из Тверской губернии (!?).
МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ИСТОРИИ УПРАЗДНЕНИЯ КРЕПОСТНОГО СОСТОЯНИЯ ПОМЕЩИЧЬИХ КРЕСТЬЯН В РОССИИ
В ЦАРСТВОВАНИЕ имп. АЛЕКСАНДРА II. BERLIN. F. SCHNEIDER
Первая часть этого в высшей степени замечательного, дельного и превосходно изложенного труда вышла. Спешим рекомендовать ее нашим читателям, предоставляя себе в одном из следующих листов «Колокола» дать полный отчет об ней.
388
<ПРОСЬБА «КОЛОКОЛА»>
«Колокол» просит побольше подробностей о помещичьем и отеческом управлении Андрея Федоровича Кислинского, корчевского помещика; доставленное хорошо, но слишком коротко. Кстати, что за история у Николая Козлянинова с крестьянкой г-жи Жадовской, Авдотьей Лукьяновой, которую подполковник куда-то зазвал и исколотил? Об этом, должно быть, есть дело Ярославской губ. в Любинском земском суде.
ПОМЕЩИЧЬИ ЗЛОДЕЙСТВА В ОРЛОВСКОЙ ГУБЕРНИИ
Акатов — Мацневы — Безобразова — Хлебниковы, муж и жена — Гутцейт medicinae Doctor
На этот раз вместо всякого leading article183[183] мы помещаем перечень гнуснейших злодейств. Трудно найти больше ясного доказательства безнравственности и закоснелого упорства русского правительства; обращаем внимание наших читателей на один факт, что уголовные преступления, обличаемые нами, непременно читаются в разных министерствах, не говоря о Тимашевых и всякого рода лазутчиках. Что же за польза? Пусть они нас ненавидят — и мы не страдаем от особенно страстной любви к ним, — но как же у них у всех нет настолько совести, чести, благодарности, наконец, за чины и ленты, аренды и места, чтоб обратить внимание на такого рода невероятно наглые преступления.
Придется, краснея и скрепив сердце, печатать эти каннибальские истории на французском языке, авось ли сделается стыдно.
СВЕТСКОЕ И ДУХОВНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ
РЕДАКЦИОННАЯ ВСТАВКА>
Мы имеем еще письмо об Александровском и Николаевском институтах, написанное нам в ответ на вопрос: «за что хотели прогнать товарища министра юстиции Замятнина из института» («Кол.», л. 82); письмо подробное и очень умно написанное. В нем, между прочим, говорится, что не Замятнина, а Замятнину хотели удалить; говорится тоже о ее услугах государю императору, и как ее оставили портить нравы института, давать
389
ужины на счет детского корму, зажигать свои 30 ламп на казенном масле и пр.
Довольно грязи в этом листе, мы письма этого не поместим (сохраняя, впрочем, его на всякий случай). Разврат, воровство, барщинная работа воспитанниц на начальницу и ее товарок далеко превосходят то, что можно было предполагать. Да, так оно и будет до тех пор, пока государственная тайна будет, как известная крышка, накрывать все на свете.
<Г-н ГЛУШКОВ>
Еще раз нам пишут о том, что генерал Глушков («Колокол», 65—69), «один из благонамереннейших русских начальников, известен своим бескорыстием и высокой честностию…». Нам очень больно, что несколько слов, помещенных о г. Глушкове, могли нанести неприятность ему и его друзьям. Мы еще раз печатаем, что нам нет никакой возможности вперед знать верность каждого факта (недавно «Московские ведомости» превосходно сказали несколько слов о том же предмете). Мы готовы помещать поправки, но за что же почтенный защитник г. Глуш-кова говорит: «Стыдно вам… Вы говорите… и пр.»— Да разве он не понимает, что мы ничего не говорим ни о комиссариате, ни об интендантстве, мы помещаем сведения, доставленные другими корреспондентами. Кажется, ясно?
ВЫСОЧАЙШЕ КОНФИРМОВАННЫЙ 19 ДЕКАБРЯ 1849 г.
ДОКЛАД ГЕНЕРАЛ-АУДИТОРИАТА О ТИТ<УЛЯРНОМ > СОВ<ЕТНИКЕ> БУТАШЕВИЧЕ-ПЕТРАШЕВСКОМ И ДРУГИХ ЛИЦАХ <ПРИМЕЧАНИЕ>
Николай I, утверждая приговор И. Ястржембскому, на котором лежало подозрение, что он, «сравнивая Россию с Китаем», дерзал назвать царя «богдыханом», увеличил меру наказания и вместо предлагавшейся генерал -аудиториатом четырехлетней ссылки на каторгу определил: «Ястржембского на 6 лет». К этим словам дано
Это за недоказанное называние государя богдыханом?
Вместо предлагавшейся генерал- аудиториатом высылки
А. Европеуса в Вятку, а К. Тимковского — в Олонец, Николай I
определил первого записать в рядовые, а последнего — «на 6 лет в
арестантские роты». К этим словам дано примечание:
390
Странное
