к смертной казни, замененной пожизненным заключением, в 1836 г. был освобожден. Шпильберг — тюрьма для политических заключенных близ Брюнна (ныне Брно).

Стр. 220….у п а дут с своего «прекрасного высоко»… — Герцен перефразирует слова Гоголя во II главе «Мертвых душ»: «Русь! Русь! вижу тебя из моего чудного, прекрасного далека…»

…сделаются « Comme tout le monde , по выражению Сусанны Фигаро. — Имеются в виду следующие слова Сюзанны из драмы Бомарше «La mère coupable» (действие I, явление 2): «Nous avons l’air de tout le monde» («Мы — как все»).

…Кочубеев, которые в мирное время стреляют по австрийцам… — Князь Л. В. Кочубей в 1853 г. стрелял в управляющего своим имением австрийского подданного И. Зальцмана и ранил его, однако остался безнаказанным. См. в XIII томе наст. изд. заметку Герцена «Что значит суд без гласности», в которой подробно изложено дело Кочубея.

Иван Онуфриевич — Сухозанет, военный министр.

…Панина, который хотел стянуть дом… — История присвоения В. Н. Паниным дома, купленного крестьянином Марининым, рассказана в заметке «Несчастный опыт домокрадства» (см. XIII том наст. изд.).

…Гутцейта, насилующего детей… — См. комментарий к статье «Постельная барщина продолжается».

…Кандыбы, оплакиваемого Строгановым… — О зверских расправах генерала Кандыбы со своими дворовыми людьми и о том, как они отомстили ему, рассказано в корреспонденции «Дело о высеченном генерале Кандыбе и его жене», напечатанной в К, л. 45 от 15 июня 1859 г.

…вроде Барановой, сажавшей на плиту живую девушку… — См. комментарий к стр. 204.

Стр. 221….ц ен су р а, в которой председатель должен быть три человека ~ Адлерберг… — См. комментарий к стр. 116.

…государь ~ придумал одного главного ценсора ~ вверил это место Модесту Корфу… — 12 ноября 1859 г. Главное управление цензуры было отделено от министерства народного просвещения. Барону М. А. Корфу было поручено представить проект нового учреждения, названного «Главным управлением книгопечатания». Однако представленный им проект царем утвержден не был, и 12 декабря 1859 г. Корф был освобожден от возложенных на него обязанностей. О назначении Корфа главой русской цензуры Герцен узнал из письма С. С. Громеки от 11 декабря 1859 г., который писал из Одессы: «Вот, говорят, Модест Андреевич делается с нового года министром цензуры — какой огромный шаг вперед».

…скромности ~ M одесту Корфу, историографу 14 декабря. — Модест в буквальном переводе означает скромный (франц. modeste). Ироническое использование имени Корфа см. также в заметке «Souvenirs

modestes о мертворожденной ценсуре Корфа» в наст. томе. О М. Корфе, авторе книги «Восшествие на престол императора Николая I», см. комментарий к стр. 226.

Стр. 221—222 история «Паруса», история с Огрызкой, нелепейшие

циркуляры Норова, Вяземского, Ковалевского… — О запрещении 6 января 1859 г. газеты «Парус», издававшейся И. С. Аксаковым, см. в наст, томе комментарий к статье «Бешенство ценсуры». Об «истории с Огрызкой» см. комментарий к Стр. 85 наст. тома. О циркулярах по Главному управлению цензуры, входившему до 1865 г. в министерство народного просвещения, см. в статье «На этот раз мы очень богаты корреспонденциями…».

Стр. 223. В московской истории ни Беринг, ни Закревский ~ виновата была полиция. — В заметке «Полицейский разбой в Москве», напечатанной в К, л. 5 от 1 ноября 1857 года (см. том XIII наст. изд.), Герцен приводит два анонимных письма, в которых рассказывается о преследовании Закревским и Берингом московских студентов.

В харьковской — студенты не только были правы ~ университетских властей . — См. комментарий к статье «Pas de rêveries!», ведущее к faux pas!» в наст. томе.

В Казани — студенты аплодировали Буличу. — В статье «Гонение гласности и студентов», напечатанной в К, л. 60 от 1 января 1860 г., анонимный автор рассказывает: «В университетах наших высочайшим повелением запрещено студентам выражать свое сочувствие или несочувствие к прочитанной лекции и к профессору. За нарушение этого высочайшего повеления студентами Казанского университета, по прочтении лекции профессором Буличем, за которую они ему аплодировали, многие из них (говорят до двадцати) были исключены и разосланы по месту жительства их родителей. (…) Слух об этом разнесся по Петербургу и дошел до университета. Все студенты желали знать подробности дела, известные только еще немногим, для чего и собрались в XI аудиторию. (Эта аудитория больше всех других и общие сходки студентов бывают всегда в ней.) Тут было прочитано г. Сунгуровым, одним из вольнослушающих Петербургского университета, письмо из Казани, объясняющее подробности и ход дела <...>» (Стр. 495). На следующий день исполняющий должность попечителя вызвал представителей от всех факультетов Петербургского университета и потребовал, чтобы они сказали фамилию студента, читавшего на сходке письмо из Казани. Когда студенты отказались выдать своего товарища, начались поиски с помощью университетской полиции и шпионов. Сунгуров, желая прекратить эти поиски, сам назвал себя, за что был передан в руки петербургского обер-полицмейстера П. А. Шувалова.

Как иначе Пушкин разумел царское достоинство ~ великое несчастие! — Герцен имеет в виду строки трагедии Пушкина «Борис Годунов»:

Будь молчалив; не должен царский голос

На воздухе теряться попустому.

Как звон святой, он должен лишь вещать

Велику скорбь или великий праздник.

АЙ ДА КОРФ!

Печатается по тексту К, л. 60 от 1 января 1860 г., Стр. 498, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. Автограф неизвестен.

Авторство Герцена устанавливается на основании тесной тематической и стилистической связи заметки с другими статьями Герцена, разоблачающими царскую цензуру и Модеста Корфа: «Словобоязнь», «Письмо к императору Александру II», «Черный кабинет». (см. т. XIII наст. изд.), «Генералы от ценсуры и Виктор Гюго на батарее Сальванди» (наст, том)

531

и др. Характерны для Герцена-публициста и те художественные средства, при помощи которых он рисует ярко сатирический образ барона Корфа: иронический заголовок, такие метафорические сравнения, как «класть мысль человеческую — по Оригену — на Прокрустову постель» и пр. Включено М. К. Лемке в Dubia (Л X, 195).

Сведения о назначении M. A. Корфа на пост министра цензуры, которые использовал Герцен в данной заметке и в статье «1860 год», были сообщены ему С. С. Громекой в письме от 11 декабря 1859 г.: «Вот, говорят, Модест Андреевич делается с нового года министром цензуры — какой огромный шаг вперед» (ЛН, т. 62, Стр. 109).

Стр. 226 больше, чем Совет… — М. А. Корф с 1843 г. был членом

Государственного совета и государственным секретарем.

…изгнал ценсора Палаузова за ~ статью о корпусе жандармов, состоявшем при Иване Васильевиче! — Цензор С. Н. Палаузов был уволен за то, что допустил напечатание в «Русском слове» за 1859 г., № 11, драмы И. И. Лажечникова «Опричник».

…писавший поэму в прозе о воцарении Николая, сидевший с Бутурлиным в осадной ценсуре… — Имеется в виду книга: «Восшествие на престол императора Николая I». СПб., 1857. Герцен в «Письме к императору Александру II» (см. т. XII наст. изд.) и Н. П. Огарев в рецензии «Разбор книги барона Корфа» оценили эту книгу как грубо фальсификаторскую. С 1848 по 1855 г. М. А. Корф был членом «Комитета высшего надзора за духом и направлением печатаемых в России произведений». Генерал адъютант Д. П. Бутурлин — первый председатель этого комитета.

DAS LIEFLÄNDISCHE ATHEN

Печатается по тексту К, л. 61 от 15 января 1860 г., Стр. 504—505, где опубликован» впервые, в отделе «Смесь», за подписью: И—р. Автограф неизвестен.

Стр. 227. Das Liefländische Athen. — «Лифляндскими Афинами» воспитанники Дерптского университета называли Дерпт, старый эстонский город (ныне Тарту), являвшийся центром немецкой культуры в прибалтийских губерниях.

Несколько раз получали мы письма о дерптском университете… — О получении письма из Дерпта Герцен впервые сообщал в статье «Русские немцы и немецкие русские» (см. наст. том).

…об университетской истории 22 ноября 1857 г…. — Русские студенты в Дерпте создали в 1857 г. свою общественную организацию, независимую от корпорационных студенческих законов и от высшего органа корпораций — собрания уполномоченных (Chargirten Convent). Это собрание, претендуя на роль руководящего органа дерптского студенчества запретило объединение русских студентов. И, в ответ на отказ подчиниться этому решению, постановило применить к русским одну из высших мер, предусмотренных корпорационными правилами — так называемый Verruf, т. е. прекращение на неопределенное время всяких сношений с «виновными». Это привело к резкому обострению отношений между русским и немецким студенчеством, особенно после того, как один немец- корпорант оскорбил на улице русского студента Алексея Зарина и, ссылаясь на Verruf, отказался принять его вызов на дуэль. Тогда А. Зарин ударил обидчика, что вызвало большое возмущение среди корпорантов. 22 ноября 1857 г. они устроили осаду дома, где жили русские студенты, в том числе Зарин, и жестоко избили направлявшегося к нему студента Аристарха Юферова. Университетское и местное полицейское начальство стали на сторону немцев- корпорантов. А. Зарин был арестован, посажен

532

в тюрьму и распоряжением попечителя Дерптского учебного округа от 26 ноября исключен из университета с запрещением в течение 6 лет проживать в Дерпте («Dörptsche Zeitung», 1857, № 139). Начальство не только не наказало виновников избиения А. Юферова, но, наоборот, предложило пострадавшему покинуть университет, что тот и сделал 21 декабря 1857 г. (см. ЦГИА ЭССР, ф. 402, оп. 2, №№ 21370 и 11203). Эта история подробно описана П. Д. Боборыкиным в романе «В путь-дорогу». См. о ней также: Ю. Ю. Кахк. «Колокол» Герцена и крестьянское движение в Эстонии накануне и во время революционной ситуации 1859— 1861 годов» («Известия Академии наук Эстонской ССР», 1953, вып. 3, Стр. 460). О дальнейшей судьбе А. Зарина, перешедшего в Московский университет и высланного из Москвы за участие в студенческих волнениях 1861 г., см. в «Материалах для истории гонения студентов при Александре II» (раздел XIII), напечатанных в К, л. 137 от 22 июня 1862 г.

…от юнкертума… — Характерные черты прусских дворян-помещиков с их кастовыми предрассудками, заносчивостью и ограниченностью духовных интересов.

…до мещанской буршикозности… — Характерные черты быта, поведения, образа мыслей немецких студентов-корпорантов (буршей).

Не имея никакого самобытного политического значения, остзейцы тем ревнивее держатся за бессмысленные формы. — Немногочисленное прибалтийское дворянство, почти сплошь немецкого происхождения, упорно стремилось сохранить свои средневековые привилегии, основанные еще на нравах Ордена рыцарей- крестоносцев, покорившего в XIII в. коренное население Прибалтики — эстонцев, латышей и литовцев. Благодаря поддержке царского правительства в прибалтийских губерниях сохранял свою силу так называемый «особый остзейский порядок», оставлявший всю власть «на местах» в руках баронов-помещиков. Таким образом, Прибалтика была своего рода государством в государстве, в то же время здесь, как нигде в России, очень сильны были пережитки феодального средневековья.

…в день Corpus Christi… — В пятницу на страстной неделе совершался обряд вынесения плащаницы с изображением «тела господня» (лат. corpus christi).

Стр. 228. …немецкая мусса