том, что в царской России запрещено не только писать, но и думать, неоднократно повторялась Герценом в его заметках и аналогична, например, такому его высказыванию из статьи «1860 год»: «…у нас в известной высоте над уровнем житейского моря слово человеческое считается дерзостью и мысль сама по себе подозрительна. Думать и говорить? (т. е. приказывать) должно правительство, для подданного это роскошь…» и т. д. Характерны для Герцена и некоторые фразеологические особенности этой заметки, напр., такой своеобразный оборот, как: «отгадайте… раз, два… десять…» Включено M. К. Лемке в Dubia (Л X, 206—207).
Статья экономиста В. П. Безобразова «Аристократия и интересы дворянства. Мысли и замечания по поводу крестьянского вопроса», опубликованная в «Русском вестнике» за 1859 г. (№№ 1,11,17, 24), рассматривала вопрос об уничтожении крепостного права в России на широком историческом материале о развитии поземельных отношений в Западной Европе. Решение крестьянского вопроса в России Безобразов вядел в сочетании частной собственности на землю крупных землевладельцев с сохранением общинного землепользования крестьян посредством выкупа через земельные банки. Статья обратила на себя внимание Александра II, который нашел ее «несоответствующей общим правилам цензурного устава и несообразной с духом наших государственных учреждений». Вследствие сего было повелено: «1) Статей, касающихся прав дворянства на совещания по общественным и государственным делам в дворянских собраниях, — впредь не допускать к печати в повременных изданиях, 2): подтвердить цензорам, все вообще статьи, представляющие какое-либо сомнение, или по направлению, или по содержанию сочинения, отнюдь не разрешать к печати собственною властью, а непременно вносить на рассмотрение комитета…» («Сборник постановлений и распоряжений по цензуре с 1720 по 1862 год», СПб., 1862, Стр. 449—450).
FOR GENTLEMEN ONLY
Печатается по тексту К, л. 63 от 15 февраля 1860 г., Стр. 530, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. Автограф неизвестен.
Авторство Герцена устанавливается на основании идейно-тематических признаков (заметка примыкает к ряду статей Герцена, разоблачающих «ретроградные страсти» православного духовенства: например, «О усердному, о пастырю благоревностному», т. XIII наст. изд.) в некоторых характерных для Герцена стилистических особенностей: например, типичное для него ироническое противопоставление имен: «Озерова (не трагика)». Включено М. К. Лемке в Dubia (Л X, 211).
537
Стр. 235….Нам писали об атом четыре раза… — Письма с разоблачением русского архимандрита в Афинах Антонина присылались в «Колокол» иеродиаконом русской посольской церкви в Афинах Агапием (Андреем) Гончаренко.
…Озерова (не трагика)… — Герцен имеет в виду А. П. Озерова, русского посланника в Афинах.
…теснит диакона… — О преследованиях Гончаренко за его корреспонденции в «Колокол» см. также в заметках «Еще о ретроградном архимандрите и не прогрессивном Озерове, посланнике афинском» и «Афинский архимандрит, Ромботи и иеродиакон» (в наст. томе).
УЧЕНЫЕ ИЗВЕСТИЯ
Печатается по тексту К, л. 63 от 15 февраля 1860 г., Стр. 530, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. Автограф неизвестен.
Авторство Герцена устанавливается на основании непосредственной близости заметки к другим статьям Герцена, разоблачающим лакейство русской официальной журналистики (в частности, подобострастный, «ливрейный» язык ее), например, «Appel à la pudeur» или «Лобное место» (т. XIII наст. изд.). Характерны для Герцена и некоторые стилистические особенности заметки (от первого лица писал в «Колоколе» обычно Герцен, а не Огарев; типичны для статей Герцена вопросы, прерывающие строй речи: например, «Еще что?»; пародийное перечисление высоких титулов и пр.). Включено М. К. Лемке в Dubia (Л X, 211—212).
Стр. 235. Петербургские газеты ~ науки. — Известие о присвоении вел. кн. Николаю Александровичу звания почетного академика было напечатано в «Санкт- Петербургских ведомостях» от 31 декабря 1859 г.
…отца нашего Василия Борисовича Бажанова. — Протоиерей В. Б. Баженов был духовником царского семейства.
<АГРОНОМИЧЕСКАЯ ГАЗЕТА>
Печатается по тексту К, л. 63 от 15 февраля 1860 г., Стр. 530, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия и подписи. Заглавие взято из ОК. Автограф неизвестен.
Авторство Герцена устанавливается на основании тематики заметки (вопросы, связанные с царской цензурой, а также материалы газеты «Le Nord» освещались в «Колоколе» обычно Герценом) и некоторых характерных особенностей ее стиля (например, «мертворожденная ценсура Модеста Корфа», «татарско-немецкой ценсуре нашей предстояла честь дозволять журналы не для чтения ). Характерна для Герцена и каламбурная концовка заметки. Включено М. К. Лемке в Duma (Л X, 212).
Стр. 235….ч ит ае м мы в « Gazette du Nord » ~ лавках». — «La Gazette du Nord», № 4 от 28 января 1860 г., Стр. 7.
Это сильно смахивает на мертворожденную ценсуру Модеста Корфа. — Имеется в виду представленный Корфом Александру II проект нового цензурного учреждения — Главного управления книгопечатания. Корф был поставлен во главе этого учреждения в ноябре 1859 г., а в декабре того же года уже был освобожден от возложенных на него обязанностей, так как царь не утвердил проекта.
…он первый начал в России печатать «в виде манускрипта — Речь идет о книге Корфа «Восшествие на престол императора Николая I», первое издание которой в 1849 г. напечатано было в количестве 2 экземпляров только для членов царского семейства
538
<< Печатается по тексту К, л. 63 от 15 февраля 1860 г., Стр. 530, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия, за подписью: И—р. Заглавие взято из ОК. Автограф неизвестен. В ответ на письма Герцена «Россия и Польша» (см. наст, том) «Przeglqd Rzeczy Polskich» откликнулся большой статьей, озаглавленной «Postçpowa mysl rosyjska wobec zadan polskich» («Русская прогрессивная мысль и задачи поляков»), помещенной в декабрьской книжке журнала за 1859 г. и январской за 1860 г. По поводу этой статьи Герцен в письме к М. А. Маркович 23 февраля писал: «В польском Revue (выходящем в Париже) <... > две длинные и очень умные статьи против меня <... > попробую старческие мускулы и проберу его». Стр. 236. В одном из следующих листов «Колокола мы скажем наше мнение о спорных предметах. — Ответом Герцена на статью «Przeglçd» явилось четвертое письмо из цикла «Россия и Польша» (см. наст, том), опубликованное в л. 65-66 «Колокола». РОСТОВЦЕВ И СТРОГОНОВ Печатается по тексту К. л. 64 от 1 марта 1860 г., Стр. 531, где опубликовано впервые, за подписью: Искандер. Этой заметкой открывается лист «Колокола». Автограф неизвестен. Стр. 237. Я. И. Ростовцев умер. Граф С. Г. Стргонов назначен на его место. — После смерти Я. И. Ростовцева председателем Редакционных комиссий Главного комитета по крестьянскому делу стал не С. Г. Строганов, а В. Н. Панин. Мы не забыли того времени, когда мы вас лично внали. — С. Г. Строганов с 1835 по 1847 г. был попечителем Московского учебного округа; см. отзывы Герцена о Строганове в его дневнике (т. II наст. изд.) и в «Былом и думах», ч. IV (т. IX наст. изд.). ОТ РЕДАКЦИИ ПРЕДИСЛОВИЕ К «ПИСЬМУ ИЗ ПРОВИНЦИИ> Печатается по тексту К, л. 64 от 1 марта 1860 г., Стр. 531, где опубликовано впервые, за подписью: И—р. Автограф неизвестен. После предисловия «От редакции» в К. публикуется следующее письмо: на чужой стороне, в далекой Англии вы, по собственным словам вашим, возвысили голос за русский народ, угнетаемый царской властяю, вы показали России, что такое свободное слово… и за то, вы это уже знаете, все, что есть живого и честного в России, с радостию, с восторгом встретило начало вашего предприятия, и все ждали, что вы станете обличителем царского гнета, что вы раскроете перед Россией источник ее вековых бедствий — это несчастное идолопоклонство перед царским ликом, обнаружите всю гнусность верноподданнического раболепия; и что же? Вместо грозных обличений неправды с берегов Темзы несутся к нам гимны Александру II, его супруге (столь пекущейся о любезном вам православии с отцом Баженовым). Вы взяли на себя великую роль, и потому каждое ваше слово должно быть глубоко взвешено и рассчитано, каждая строка в вашей газете должна быть делом расчета, а не увлечения. Увлечение в деле политики бывает иногда хуже преступления… Помните ли, когда-то вы сказали, что России при ее пробуждении может предстоять опасность если либералы и народ не поймут друг друга, разойдутся, и что из этого может выйти страшное бедствие — новое торжество царской власти. Может быть, это пробуждение недалеко, царские шпицрутены, щедро раздаваемые верноподданным за разбитие царских кабаков, разбудят Россию скорее, чем шепот нашей литературы о народных бедствиях, скорее мерных ударов вашего Колокола… Но чем ближе пробуждение, тем сильнее грозит опасность, о которой вы говорили… и об отвращении которой вы не думаете… По всему видно, что о России настоящей вы имеете ложное понятие, помещики-либералы, либералы- профессора, литераторы-либералы убаюкивают вас надеждами на прогрессивные стремления нашего правительства. Но не все же в России обманываются призраками… Дело вот в чем: к концу царствования Николая все люди, искренно и глубоко любящие Россию, пришли к убеждению, что только силою можно вырвать у царской власти человеческие права для народа, что только те права прочны, которые завоеваны, и что то, что дается, то легко и отнимается. Николай умер, все обрадовались, и энергические мысли заменились сладостными надеждами, и поэтому теперь становится жаль Николая. Да, я всегда думал, что он скорее довел бы дело до конца, машина давно бы лопнула. Но Николай сам это понимал и при помощи Мандта предупредил неизбежную и грозную катастрофу. Война шла дурно, удар за ударом, поражение за поражением — глухой ропот поднимался из-под земли! Вы писали в первой «Полярной звезде», что народ в эту войну шел вместе с царем и потому царь будет зависеть от народа. Из этих слов видно только, что вы в вашем прекрасном далеко забыли, что такое русские газеты, и на слово поверили их возгласам о народном одушевлении за отечество. Правда, иногда случалось, что крепостные охотно шли в ополчение, но только потому, что они надеялись за это получить свободу. Но чтоб русский народ в эту войну заодно шел с царем, — нет. Я жил во время войны в глухой провинции, жил и таскался среди народа и смело скажу вам вот что: когда англо-французы высадились в Крым, то народ ждал от них освобождения — крепостные от помещичьей неволи, раскольники ждали от них свободы вероисповедания. Подумайте об этом расположении умов народа в конце царствования Николая, а вместе с тем о раздражении людей образованных, нагло на каждом шагу оскорбляемых николаевским деспотизмом, и мысль, что незабвенный мог бы не так спокойно кончить жизнь, не покажется вам мечтою. Да, как говорит какой-то поэт, «счастие было так близко, так возможно». Тогда люди прогресса из так называемых образованных сословий не разошлись бы с народом; а теперь это возможно и вот почему: с начала
