куртизана на содержании у австрийского правительства, не может скрыть радости, что в Польше начали резню; вот кому, стало, польза, вот откуда приказ. Хрулева и Александра Николаевича винить нельзя: дело подчиненное — велено, они и стреляют.
ПРУССКИЙ КОНСУЛ БЕРГЕР, ИСПРАВЛЯЮЩИЙ ДОЛЖНОСТЬ НАМЕСТНИКА ЦАРСТВА ПОЛЬСКОГО, И ХРАБРЫЙ ГЕНЕРАЛ МЕЙЕНДОРФ ИЗ КУРЛЯНДИИ
Чтоб не было ни одного срама, ни одного позора, которым бы ни покрыли Россию варшавские мясники, прибавляется еще одна гнусность вне мер и веса. Прусский консул Бергер убедил Горчакова стрелять; Горчаков, три раза искушаемый Хрулевым, покорился прусской сирене. Как Горчаков, Панютин, Липранди и не знаю кто унизились до того, что допустили подобное вмешательство бюргера Бергера? Или русскому правительству нужна прусская виза для своих действий? Вот куда они нас стащили — Россия стала какой-то Ost- Osir-Preufien!32[32]
Немец немцу весть подает, «Indépendance» от 19 апреля говорит, что при избиении безоружных особенно отличился генерал Мейендорф.
Бирон, добрый берейтор германский, объезжавший по правилам немецкого рейткунста Россию, милый герцог курляндский, да утешится тень твоя! Невзгоды твои и твоя длинная ссылка — отомщены России!
<ИЗ «СПб. ВЕДОМОСТЕЙ» В цинически грубой статье горчаковского «Монитера» — «Journal de St.-Petersbourg», — помещенной также в «СПб. ведомостях» (5/17 апреля), между прочими полицейскими гнусностями, которыми хотят отвести глаза от кровавых пятен, напечатано следующее: Женщины из народа выказали наибольшее исступление. Некоторые до последней минуты оставались на площади. Солдаты с величайшим трудом только рассеяли их. К несчастию, одна из них была ранена во время стрельбы, которою войска должны были отвечать на нападения масс. Ее перенесли в замок, где она через несколько часов и скончалась. Вот что и затрудняет действия начальства, желающего избегать пролития невинной крови, но в то же время подавлять беспорядки. Однако, видно, не очень затрудняет. Заметьте, что в той же статье сказано, что демонстрация была бессвязна: «Очевидно, что имели дело с толпой, которая сама не знала, что хотела». И разбойники эти знали это и стреляли по женщинам. Этого не смоешь всей водой, подбавляемой откупщиками в вино. <Ю. Н. ГОЛИЦЫН>
ЦАРСКОЕ САМОДЕРЖАВИЕ И СТУДЕНТСКОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ
Князь Ю. Н. Голицын написал для нашего праздника освобождения крестьян превосходную фантазию для оркестра, составленную из «Вниз по матушке по Волге», «Ах вы сени мои, сени» и «Славься» из оперы Глинки. Последний мотив накануне шел бы царю-освободителю, но 10 апреля звучал «Марсельезой». Мы с большим удовольствием слышали, что «Фантазия освобождения» князя Голицына печатается.
Киевский генерал-губернатор Васильчиков в своем отчете государю напутал какой-то неясный вздор о том, что попечитель учебного округа Пирогов «устроил студентское самоуправление, суд и расправу», но что министр восстановил обычный порядок. На первом замечании сделана отметка: «Ни с чем не сообразно», на втором — «Слава богу, давно пора», и сделаны они той рукой, которая так недавно подписала освобождение крестьян!
Что за смесь Иисуса Христа с императором Николаем в этом человеке! И отчего же нет никого настолько ему приверженного, чтоб сказать ему, что если он не умеет идти по одной доске, то никогда не попадет в двери. Царских мантий в два цвета нет, и то, что считалось величайшим достоинством Гаррика, что он одной половиной лица смеялся, а другой плакал, вовсе не идет к Мономаховой шапке.
Пирогов вышел в отставку, ему нечего было и делать.
КРЕПОСТНОЕ СОСТОЯНИЕ В НИЦЦЕ И ЗОДЧИЙ-БОЕЦ В ПЕТЕРБУРГЕ
Только что мы получили письмо о храбром избиении повара г. Чернышевым в Ницце, о покровительстве не битому, а бившему, разумеется, оказанном не только вице-консулом, но и ниццкой полицией и еще какой-то чувствительной дамой русского происхождения, как нам попался в «Петербургских ведомостях» милейший зодчий Карл Вергейм, тузящий извозчика не в Ницце, но на Итальянской улице в Петербурге и ободряемый в полезном занятии кандидатом коммерции.
Метод, принятый почтенными особами, напечатавшими с полным артистическим именем Вергейма и с своими подписями, — превосходный. Обществу принадлежит великое право вывести татарское самоуправство и немецкое неуважение к личности
89
русского простолюдина. Гласности принадлежит право позорить без малейшей пощады этих отечественных Козляиновых и немецких Вергеймов.
А уж вы чинить ваш дом или строить новый позовите другого зодчего.
ОТ ИЗДАТЕЛЕЙ «ПОЛЯРНОЙ ЗВЕЗДЫ»
В числе разных исторических документов, составивших большую часть второго выпуска «Исторического сборника», мы получили «Слово соловецкого старца Нестора», помещенное нами в VI кн. «Полярной звезды». Примечание в конце проповеди отстранило сомнение. Впоследствии мы увидели, что это просто перевод с французского. Беда невелика, если это сделано без умысла; но если это милая шутка, то мы находим ее в высшей степени неприличной.
БЛАГОДАРНОСТЬ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПОЧТЕ И РЕДАКТОРАМ
Девятнадцатого апреля в Лондоне получены: «Отеч. записки», «Библ. для чт.», «Соврем.», «Рус. вестник» за февраль 1861. Есть, стало быть, надежда, что и за январь когда-нибудь, придут.
90
Да, русская кровь льется рекой!.. И есть пресные души, робкие умы, упрекающие нас в выстраданных нами словах проклятья и негодования!
Правительство все могло предупредить, и польскую кровь и русскую, а теперь за свою шаткость, за свое непониманье, за свое неуменье ни в чем идти до конца — убивает толпы ваших братии.
Ужасом, слезами наполняют нас новости, идущие со всех сторон. Бедные, бедные крестьяне! Ведь в Европе не подозревают, что такое значит у нас усмирение солдатами, генерал- адъютантское, флигель-адъютантское усмирение. Одна надежда на солдат и на молодых офицеров. Тяжело носить оружие, на котором запеклась кровь своих родных, отцов, матерей, братьев.
Мы останавливаемся, темно перед глазами, мы боимся дать голос всему, что стонет в нас, мы боимся высказать все, что бродит на сердце…
Передадим сначала факты.
Вот отрывки из писем, без всякого изменения:
Вам известно, что государь разослал по всем губерниям своих флигель- и генерал-адъютантов. Адъютанты исполняют поручение. В нескольких губерниях действуют розги, действует войско и льется кровь. Я наверное знаю, что третьего дня посланы три новые генерал-адъютанта (вдобавок к действующим) в губернии Казанскую, Тамбовскую и еще, кажется, в Рязанскую. Эти новые посланцы снабжены полномочием вешать и расстреливать, по усмотрению. В Казани явился Самозванец (в Спасском уезде), выдающий себя за Александра Николаевича, гонимого дворянами. Семнадцать деревень окопались и сражаются с войсками под знаменем этого господина. Кто он — неизвестно. Но схватки были ужасные: 70 человек крестьян уже легли жертвою, из войска взяты в плен крестьянами ротный командир, исправник и еще несколько мелких чинов. Как ни похоже все это на сказку, но это истина, которая не сегодня — завтра появится в газетах. Туда поскакал Ефимович, специалист по части усмирения…33[33]
В одном месте, не знаю только в Казанской или Тамбовской губернии, среди толпы, в которую стреляли, стоял крестьянин, держа обеими руками, над головою, манифест, — в народе разнесся слух, что он до конца остался невредимым, хотя подле него валились кучи тел.
Из второго письма
Почти повсеместно крестьяне страшно недовольны новым временно обязательным «Положением», во многих местностях отказываются верить, что объявляемый им манифест подлинный; так, например, флигель-адъютант гр. Олсуфьев, посланный в одну из западных губерний, встречен был подобным возражением, и когда для убеждения крестьян ссылался на то, что он адъютант государя, то в толпе заговорили, что они не знают, настоящий ли он адъютант или переодетый. Олсуфьев счел лучшим аргументом против этого приказ солдатам бить крестьян прикладами, а затем пороть розгами.
В Петербургской губернии, в именье генерала Ольхина, против крестьян, по общему отзыву совершенно правых, была употреблена военная сила и несчастным жестоко досталось.
В Пензенской губернии, Чембарского уезда, восстали крестьяне вотчин гр. Уварова, в числе нескольких тысяч душ; посланная против них рота принуждена была отступить; в руках крестьян остались исправник, становой, юнкер и несколько рядовых; два баталиона посланы для усмирения.
В Казанской губернии, Спасского уезда, между раскольниками появился пророк, выдававший себя за государя; целые округи до 10 000 крестьян, большею частью государственных, взволновались; посланная военная сила не привела ни к какому результату, сражения не было. Губернатор Козлянинов и генерал свиты Апраксин отправились с 12 ротами. Апраксин приказал стрелять батальным огнем: 7034[34] тел осталось на месте, пророк остался по удалении крестьян, стоя на коленах и держа над головою новое «Положение». Апраксин действовал в этом случае на основании полномочия действовать при нарушении порядка именем государя и поступать с виновными по полевому военно-уголовному уложению на правах корпусного командира, т. е. стрелять и вешать по собственному усмотрению.
В Пермской губернии на заводах сильные неудовольствия.
В Казань для восстановления порядка посылается Илья Гаврилович Бибиков (бывший военный ген.- губернатор). В Пензу послан Ефимович,
92
известный уже многими усмирительными подвигами. Иных результатов нельзя было и ждать; это было ясно для людей здравомыслящих, восстававших против переходного времени. Это еще цветки, ягоды впереди, когда «Положение» вполне применится. В нем столько иезуитизма, столько
открыто лазеек для мошенничества, обирания и притеснения крестьян! О смешанной повинности вовсе не упомянуто в отделе о приведении «Положений» в действие, где названы только два рода повинностей — оброк и барщина; ссылаясь на это, крестьяне, отбывавшие смешанную повинность (т. е. огромное большинство оброчных северной и средней полос), считают себя освобожденными от работ сверх оброка, но помещики ссылаются на ст. 170 местного «Положения», глухо дающую им право на смешанную повинность до введения уставной грамоты. Одно это будет стоить крови. А таких двухсмысленностей много. Редакция многих статей явно двусмысленная, а зато в какой силе теперь Бутков! Он ворочает всем крестьянским вопросом и обманывает, прикидываясь либералом. Манифест, по мнению крестьян, таков, что им будет тяжелее прежнего и что в два года помещики разорят их вконец. Право жалобы далеко не удовлетворяет их: «Ведь жаловаться приходится их же брату помещику». По словам самих помещиков, расценка земель страшно высока.
Из третьего письма
В Одесском уезде в 60 верстах от Одессы, в имениях Кириякова, Куриса, Свечина (уездного предводителя дворянства), в деревнях Ташино, Ново-Кирияковка, Малашевка, Тузлы, Сахарово крестьяне по недоразумению отказались работать на помещика, считая себя вполне свободными. Власти земские потребовали войска, для усмирения бунта. Из Одессы было отправлено две роты Волынского полка на подводах и другие две из места своего расположения по деревням. Тотчас по прибытии в село Ташино, по приказанию уездного предводителя Свечина (при нем был Христофович, состоящий по особым поручениям у херсонского гражданского губернатора), окружили крестьян и начали читать манифест. Продолжаю выпискою из рапорта, представленного ротным командиром: «…выслушав манифест, крестьяне решительно отказались работать помещику и быть ему в повиновении. Предводитель дворянства употреблял все усилия склонить крестьян выполнить волю государя императора, значащуюся в манифесте, но все усилия остались тщетны; тогда предводитель дворянства приказал и указал нижним чинам взять тех из крестьян, которые были главною причиною возмущения, для наказания их розгами, и когда взяли одного из них, то все крестьяне без исключения бросились на землю и
