было набрано крупным шрифтом, открывается лист «Колокола».

Редакция «Колокола» с нетерпением ожидала появления манифеста об освобождении крестьян. Номер «Колокола» от 1 января 1861 г. (л. 89) открывался статьей Н. П. Огарева «На Новый год», начинавшейся следующими словами: «Газеты и толки говорят, что 1-го января 1861 года выйдет указ об освобождении крестьян. Может быть, он уже торжественно станет читаться на площадях и в церквах, когда этот скромный лист „Колокола» дойдет до России». Ни Герцен, ни Огарев в это время уже не рассчитывали на широкие масштабы крестьянской реформы. Однако, по мнению Огарева, помимо воли правительства, освобождение крестьян приведет к дальнейшим реформам: «Чтобы избежать бунтов и не потерять, а увеличить свое достояние, <дворянство> будет вынуждено искать разумной нити для выкупа крестьянских земель». В числе задач, стоявших перед Россией и подлежавших разрешению в первую очередь, Огарев намечал: «Общинное поземельное владение в Великороссии, поземельное владение для всех везде, общинное и общественное самоуправление», уничтожение чиновничества, телесных наказаний, паспортов, замена существующего свода законов новым, установление свободы печати, религии, преподавания, торговли, изменение системы рекрутства, создание областных законодательных дум и государственной союзной думы, введение гласности суда и присяжных по уголовным делам. Герцен солидаризировался с этой статьей Огарева. 5 января он просил И. С. Тургенева: «Напиши мне твое мнение о статье Огарева». 11 января тот же вопрос он задавал сыну: «Читал ли ты Огарева статью на 1 января?» Все надежды Герцена были связаны с тем, что «в России все закипает» (письмо Тургеневу от середины января 1861 г.).

Позиция Герцепа изменилась в середине февраля 1861 г. по получении известий о соединенном заседании Главного комитета по крестьянскому делу с советом министров (26 января под председательством Александра II) и Государственного совета (28 января). 26 января Александр II заявил о необходимости закончить подготовку реформы к 15 февраля! Вопреки сопротивлению крайних крепостников, был принят проект Редакционных комиссий.

заседаниях. 1 марта в «Колоколе» был опубликован точный отчет об обоих заседаниях (см. в наст. томе «Освобождение крестьян», стр. 249—253 и комментарий). В нем, между прочим, говорилось: «Государь требует, чтоб дело было кончено непременно к 15 февраля». 16 февраля Герцен писал М. К. Рейхель: «Указ об освобождении будет 3 марта». 24 февраля в письме к сыну он же сообщал: «Ты, вероятно, знаешь, что 4 марта провозглашается освобождение с землей. Доля земли неизвестна. Это, наверное, с освобождением Италии важнейшее событие в последние двадцать пять лет». Герцен жадно ловил известия об условиях освобождения, о готовящемся манифесте. Он просил Тургенева и других своих знакомых и приятелей сообщать ему все новости (см. выше комментарий к заметкам «Плуг уступает эксельбанту» и «15 марта. Последние известия»). 21 марта 1861 г. Герцен писал сыну: «…весь мир не представляет теперь больше интересного зрелища, как Россия, входящая клином социального переворота в совершенно новую фазу <...> Каждая неделя приносит новости огромные, — века будут о них говорить…». У Герцена возрождалась иллюзия, будто Александр II может реализовать программу-минимум, выдвинутую в первой книжке «Полярной звезды» на 1855 г. («Письмо к императору Александру Второму» — т. XII наст. изд.) и в программном «Предисловии» к первому листу «Колокола» (т. XIII), несколько развитую затем в статье «1860 год» (т. XIV) и сформулированную также в настоящей статье: «Освобождение крестьян с землею, уничтожение телесных наказаний и гласность в суде и печати».

Герцен был хорошо информирован об этих

Однако свое окончательное мнение о характере реформы Герцен предполагал высказать лишь по ознакомлении с официальными документами, провозглашающими освобождение крестьян. 21 марта он писал сыну: «Мы ждем подробности постановлений для того, чтобы знать, стоит ли Александр II, чтобы я предложил его тост». Полученный манифест в общем удовлетворил Герцена. 25 марта в письме к С. Тхоржевскому он говорил: «Манифест получен, он не дурен…». В письме к И. С. Тургеневу От 28 марта Герцен выражал недовольство лишь слогом манифеста. 10 апреля Вольная русская типография организовала торжественный обед и праздник в честь освобождения крестьян (см. далее заметку «Освобождение крестьян» — стр. 64). На этом обеде Герцен предполагал поднять первый тост за Александра II (см. далее набросок речи Герцена — «Друзья и товарищи!», стр. 217).

Отрезвление наступило, однако, очень быстро, о чем свидетельствует, например, статья «10 апреля 1861 и убийства в Варшаве» (стр. 65). 30 апреля Герцен писал Тургеневу: «Видно, нам Россию еще долго не видеть». Изменение позиции Герцена быстро стало достоянием широких кругов общественности. В письме Прудона к Герцену от 21 апреля говорилось: «…вы сообщаете мне нечто, в одно и то же время радующее и огорчающее меня, именно весть о том, что вы не уезжаете в Россию <...> вы так же мало доверяете либерализму вашего царя, как я — либерализму моего императора» (Л XI, 86).

Наблюдения над ходом осуществления реформы постепенно убедили Герцена в ее невыгодности для крестьян. 5 апреля он писал Тургеневу: «грабить хотят». «Знаете ли вы все ужасы, происходящие в России? — спрашивал он 13 мая М. К. Рейхель. — В пяти губ<ерниях>

расстреливали, убивали крестьян <...> во всем виновато правительство». Однако к этим выводам Герцен пришел гораздо позже Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова, сумевших правильно понять сущность реформы сразу же после опубликования манифеста. Мартовская книжка «Современника» демонстративно о нем умолчала. Чернышевский во «Внутреннем обозрении» намекал: «Вы, читатель, вероятно, ожидаете, что я поведу с вами речь о том, о чем трезвонят <...> теперь все журналы, журнальцы и газеты, т. е. о дарованной крестьянам свободе. Вы ошибаетесь в ваших

325

ожиданиях. Мне даже обидно, что вы так обо мне думаете». («Современник», 1861, № 3, стр. 101 — 102).

Стр. 52. Первый шаг сделан! — 19 февраля 1861 г. был подписан манифест об освобождении крестьян, 2 марта он был объявлен сенату, 5 марта обнародован для всеобщего сведения.

Стр. 53. Выбор в кн. Константина Николаевича, кажется, удачен. — В октябре 1860 г. вел. кн. Константин был назначен председателем Главного комитета по крестьянскому делу.

Несколько дней после 3 марта (19 февраля) 1856 года Мы писали ~ печати. — Герцен имеет в виду свое «Письмо к императору Александру Второму», опубликованное в «Полярной звезде» на 1855 г., кн. I, где говорилось: «Государь, дайте свободу русскому слову <...> Дайте землю крестьянам <...> смойте с России позорное пятно крепостного состояния, залечите синие рубцы на спине наших братий» (т. XII наст. изд., стр. 274),

ПАНИХИДА В ПЕТЕРБУРГЕ

Печатается по тексту К, л. 95 от 1 апреля 1861 г., стр. 797, где опубликовано впервые, без подписи. Автограф неизвестен.

Включено в издание Лемке (Л XI, 60).

Авторство Герцена определяется редакционным характером заметки и ее заключительной фразой: «Эдак, господа, ведь Галилеянин-то, пожалуй, и в самом деле победит!» Впервые эти слова (приписываемые христианскими апологетами императору Юлиану Отступнику) сказаны были Герценом по адресу Александра II в зачине и концовке статьи «Через три года»: «Ты победил, Галилеянин!» (т. XIII наст. изд., стр. 195 и 197); затем они были повторены в статье «1860 год» (т. XIV, стр. 216). В связи с объявлением манифеста Герцен писал также И. С. Тургеневу 15 марта 1861 г.: «Да ведь Галилеянин-то победит».

1 марта (ст. стиля) 1861 г. в католической церкви в Петербурге состоялся реквием в память убитых в Варшаве 13 и 15 февраля (см. выше статью «Vivat Polonia!»). «На нем присутствовали

Костомаров, Спасович и много других профессоров. По окончании службы студенты-поляки пропели свой национальный гимн; русские им подтягивали. <...> Когда правительство узнало об этом реквиеме, то были арестованы студенты, заказавшие его и уговаривавшиеся с ксендзом» (см. об этом в корреспонденции «Петербургский университет», напечатанной в К, л. 102 от 1 июля 1861 г., стр. 856).

Т. ШЕВЧЕНКО

Печатается по тексту К, л. 95 от 1 апреля 1861 г., стр. 798, где опубликовано впервые, без подписи. Автограф неизвестен.

Включено в издания Тихомирова (Т, 280) и Лемке (Л XI, 61),

Авторство Герцена определяется близостью этих строк другим его высказываниям о Т. Г. Шевченко (см. ниже) и письменным обращением И. С. Тургенева к Герцену в марте 1861 г.: «Скажи два слова в „Колоколе» о смерти Шевченка» (Письма КТГ, стр. 139).

Вслед за строками Герцена помещена была в «Колоколе» прочувствованная заметка на украинском языке — «От иеродиякона Агапия (Андрея Гончаренка)». Обе заметки имели в ОК общее заглавие: Смерть Т. Шевченка.

В анонимной корреспонденции «Петербургский университет» читателям «Колокола» сообщалось о похоронах Шевченко: «28 февраля были

326

похороны Т. Г. Шевченка, прах которого на днях будет перевезен в Малороссию» (К, л. 102 от 1 июля 1861, стр. 856).

Впервые о Шевченко и его судьбе на страницах «Колокола» рассказывалось в статье Н. И. Костомарова «Украйна» (л. 61 от 15 января 1860 г.), затем в заметке «В дополнение к биографии Т. Шевченко, напечатанной во 2 кн. „Народного чтения»» (см. т. XIV наст. изд., стр. 448). После его смерти Герцен упомянул о нем в связи с исключением имени «чуть не единственного народного поэта» из списка лиц, подлежавших увековечению на памятнике тысячелетия России (см. заметку «Перечисление св. Митрофания воронежского с товарищи в лица менее значительные» — т. XVI наст. изд.), а затем в заметках «П. А. Мартьянов и земский царь (т. XVIII наст. изд.) и «Губернатор Деспот-Зенович» (т. XIX наст. изд.). О большом внимании Герцена к Шевченко свидетельствуют также воспоминания современников: художника Н. Н. Ге (В. В. Стасов. Николай Николаевич Ге, его жизнь, произведения и переписка. М., 1904, стр. 160—161), Е. Ф. Юнге («Воспоминания». М., 1914, стр. 355)

ИСПРАВИТЕЛЬНЫЕ ПИСЬМА!

Печатается по тексту К, л. 95 от 1 апреля 1861 г., стр. 802—804, где опубликовано впервые, без

подписи. Автограф неизвестен.

Включено в издание Лемке (Л XI, 61—63).

Авторство Герцена определяется общим редакционным характером статьи, содержащимися в ней указаниями на произведения Герцена: по польскому вопросу, о телесных наказаниях на флоте, «Полицейские маскарады Игнатьева», «Клоповник (не растительного царства, а царства русской полиции)», «Константин Сергеевич Аксаков». Попутно упоминаются имена Марии Бредау, Сечинского и Гутцейта — объектов постоянных разоблачений, начиная с 1858—1859 гг., в произведениях Герцена (о них см. комментарии к стр. 32 и 57). Употребление авторского «я» в обращениях от лица издателя «Колокола» в неподписанных редакционных статьях также является свидетельством авторства Герцена: «почтенный соотечественник наградил меня толстой эпистолой, в которой сильно упрекает меня в том, что во всех сочинениях и статьях я стою со стороны поляков», «писать же к этому господину я вовсе не намерен».

Стр. 55. …одного «обвинительного акта»… — Имеется в виду письмо Б. Н. Чичерина к Герцену, напечатанное им в «Колоколе» (л. 29