апреля и убийства в Варшаве», «Лист шпионов и „нордовское» обвинение русских офицеров в кровожадности», «Издателю „The Daily News»», «Mater dolorosa», «Гарибальди и „Колокол»»), встретили горячее сочувствие и благодарность со стороны польских эмигрантов в Европе. На страницах журналов «Democrata Polski», «Przeglqd Rzeczy Polskieh», в многочисленных письмах и приветственных адресах они выражали восхищение благородной ролью Герцена — «первого русского, который требует для Польши полной справедливости, ее безусловной независимости, ее исторических границ» (из адреса за 397 подписями, датированного 4 июля 1861 г.). «…Что нас больше всего чарует в вас, — говорилось в адресе далее, — это возвышенность вашего ума, это — удивительная твердость вашего характера, а прежде всего — святая чистота вашей совести» (Л XI, 124—125). Свыше тысячи поляков подписалось под письмами и адресами, полными признательности и братских чувств к Герцену. В ответном письме Герцен, выражая благодарность за братское сочувствие своих польских корреспондентов, подчеркивает, что он мыслит в будущем союз поляков с русскими «как вольных с вольными и равных с равными».

КРАЙНЕ НУЖНО <ЧТО СДЕЛАЛИ С ЧИНОВНИКОМ...>

Печатается по тексту К, л. 101 от 15 июня 1861 г., стр. 852, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. Автограф неизвестен.

В издании Лемке отнесено к разряду Dubia (Л XI, 128).

Авторство Герцена определяется редакционным характером заметки

368

(«благоволите сообщить в редакцию»), ее тематикой, связанной с другими многочисленными обличениями «царского бульдога православия, народности и самодержавия» Муравьева Вешателя. Содержащийся в заметке намек на казнокрадство М. Н. Муравьева не раз приводился Герценом. Ср. строки о «бескорыстном Муравьеве в «Былом и думах» — т. XI наст. изд., стр. 301, и о его же «старых грешках» и «отложенных деньжонках» — в статье «…А дело идет своим чередом» (К, л. 168 от 1 августа 1863 г., т. XVII наст. изд.). Ироническое переосмысление терминов «коммунизм» и «коммунист» встречается у Герцена также в «Былом и думах» (рассказ о «казацком коммунизме» Николая I, который «хотел стянуть деньги моей матери» — т. X наст. изд., стр. 137), в заметке «Радзивилл и его поместья» (об «исполнителях царского коммунизма», нарушивших «право собственности» и отнявших земли у их владельцев — т. XIV наст. изд., стр. 63), в статье «Плач» («вот разбойники-то, не признающие права собственности, коммунисты его императорского величества!» — К, л. 158 от 8 марта 1863 г., т. XVII). Характерна для стиля Герцена также кондовка, состоящая из серии саркастических вопросов-«кинжалов».

Заметка является редакционным запросом на сообщение, помещенное ранее в заметке «L’homme aux camélias et l’homme au gibet» (стр. 237 наст. изд.). В К, л. 63 от 15 февраля 1860 г. было напечатано письмо под заголовком «Вешающий Муравьев», автор которого, откликаясь на заметку «Топильский, Муравьев и Панин», опубликованную в К, л. 47 от 1 июля 1859 г. (см. т. XIV, наст. изд.), сообщал, что M. H. Муравьев действительно исходатайствовал аренду М. И. Топильскому после того, как последний обеспечил назначение сына Муравьева обер- прокурором сената. В письме указывалось также, что в апреле 1859 г. Муравьев добился награждения арендой сына, которому достались земли стоимостью около 300 тысяч рублей, и устроил выгодную продажу дома гр. Орлова, выигравшего при этом более 100 тысяч за счет казенных сумм.

ОТ ИЗДАТЕЛЕЙ <НАС СПРАШИВАЕТ КАКОЙ-ТО АНОНИМ...>

Печатается по тексту К, л. 101 от 15 июня 1861 г., стр. 852, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. Автограф неизвестен.

Включено в издание Лемке (Л XI, 129).

Авторство Герцена определяется общим редакционным характером заметки («правда ли, что мы не печатаем поправки или опровержения», «мы всегда готовы поместить») и непосредственной близостью ее формулировок всем другим объяснениям Герцена по аналогичным поводам: см. «Нашим анонимным корреспондентам», «О письме, критикующем „Колокол»», «Еще и еще раз» — т. XIII наст. изд., «От издателя <Мы получили два письма...>», «Поправки, возражения, оправдания…», «От издателя <Принимая на себя тяжелое бремя обличения.»», «Г-н Глушков» — т. XIV, «Исправительные письма!» — наст. том. Стр. 114. ...пошлостей вроде французского письма в защиту Петра Ольденбургского, которое, сверх всего, еще надобно переводить. — Это анонимное письмо на французском языке, в котором автор, откликаясь на статью «Профессор П. В. Павлов и Тимашевка» (см. стр. 245 наст. тома), выступил в защиту попечителя училища правоведения принца П. Г. Ольденбургского, сохранилось в архиве Герцена — Огарева среди других материалов, связанных с изданием «Колокола» (см. ЛН, т. 63, стр. 858). 369 ПРОГРЕСС ЦЕНСУРЫ Печатается по тексту К, л. 102 от 1 июля 1861 г., стр. 859, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. Автограф неизвестен. Авторство Герцена определяется редакционным характером заметки (строки о «наших корреспондентах») и ее тематикой, входящей в круг обычных интересов Герцена (цензурные притеснения, положение печати). Упоминание «дела вроде Вергейма» подразумевает поступок этого «зодчего-бойца», о котором Герцен писал в заметке «Крепостное состояние в Ницце и зодчий-боец в Петербурге» (стр. 88 наст. тома). Строки об А. Л. Потапове как «друге двух наших корреспондентов» имеют в виду письма в защиту Потапова, о которых писал Герцен в статье «Исправительные письма!» в связи с обличением Потапова в более ранней своей заметке «Клоповник (не растительного царства, а царства русской полиции)», стр. 31 и 57 наст. тома. Предписание Главного управления цензуры, упомянутое в заметке, приведено далее в статье «Мракобесие ценсуры», стр. 230; там же см. о члене Главного управления цензуры и председателе московского цензурного комитета М. П. Щербинине. <А. САЛТЫКОВ>

Печатается по тексту К, л. 102 от 1 июля 1861 г., стр. 859, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия и подписи. Заглавие взято из ОК. Автограф неизвестен.

В издании Лемке отнесено к разряду Dubia (Л XI, 134).

Авторство Герцена определяется непосредственной связью этого разъяснения с заметкой «Крайне нужно» (стр. 25 и 304 наст. изд.).

ДЕТИ, ЗАГРЫЗЕННЫЕ КРЫСАМИ

Печатается по тексту К, л. 102 от 1 июля 1861 г., стр. 860, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. Автограф неизвестен.

В издании Лемке отнесено к разряду Dubia (Л XI, 134).

Авторство Герцена определяется редакционным характером заметки («Мы много раз получали письма», «мы требуем <...>, чтобы нам написали, правда ли это»), тематическим и стилистическим сходством с другими его высказываниями о ректоре Московского университета А. А. Альфонском. О нем же как «генерале и хирурге», о «храбром ректоре, вооруженном страшными оружиями мирной хирургии», см. в статьях «Изобличитель», «Муханов, что не на Висле» (т. XIV наст. изд., стр. 232 и 279), «Салический закон в Московском университете» (стр. 42 наст. тома). Строки о детях, служащих «съестными припасами», текстуально близки рассказу Герцена в статье «Крещеная собственность» о бесправном мужике, «служащем съестным припасом барину» (т. XII наст. изд., стр. 112).

Стр. 116. …Аркадий Алексеевич Альфонский, упорный и хронический ректор Московского университета… — Характеризуя деятельность Московского университета второй половины пятидесятых годов, Герцен в статье «Изобличитель» писал: «Что касается до университетского начальства, оно имеет тот характер тяжелой глупости, к которому особенно предрасполагает педантская ученость, старосеминарское боговоспитание, доктринаризм и вообще наука, когда она не по организму». В числе представителей этого «начальства» назван был и Альфонский

(см. т. XIV наст. изд., стр. 231). Должность ректора Альфонский занимал с 1842 по 1863 г., совмещая ее с обязанностями главного врача Московского воспитательного дома.

<ПРОФЕССОР ЩАПОВ>

Печатается по тексту К, л. 102 от 1 июля 1861 г., стр. 860, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия и подписи. Заглавие взято из ОК. Автограф неизвестен.

Авторство Герцена определяется редакционным характером заметки, построенной в форме редакционных запросов, а также идейно-тематической связью ее со статьей «12 апреля 1861», в которой Герцен впервые сообщал о выступлении проф. А. П. Щапова на панихиде «об убиенных братьях» и о его аресте (см. стр. 109 наст. тома). Об этом писал Герцену (допуская неточности в изложении обстоятельств ареста Щапова) С. С. Громека 20 мая 1861 г.: «Щапов, казанский профессор, сказал студентам горячее слово и требовал панихиды по убиенным мученикам Спасского уезда. Его велели схватить (и как подло схватили: услали в командировку и захватили на первой станции — боялись взять в Казани)» (ЛН, т. 62, стр. 122). Строки о III отделении и вопрос «каково-то там после Тимашева?» близки многократным высказываниям Герцена в «Колоколе» о III отделении и Тимашеве и подразумевают, в частности, заметку Герцена «Buona notte, buona notte», в которой говорилось об отставке Тимашева и об ожидании новых шагов со стороны его преемника Шувалова (стр. 101 и 359 наст. тома).

Речь профессора русской истории Казанского университета А. П. Щапова, произнесенная им 16 апреля 1861 г. на панихиде по жертвам крестьянского восстания в Бездне, привлекла внимание всего русского общества. «Правительство петербургское, — сообщалось в „Колоколе» неизвестным корреспондентом в связи с рассказом о выступлении Щапова, — посмотрело на казанские происшествия как на начало пугачевщины или еще на нечто похуже» («Сказание о безднинском побоище в Казанской губернии по случаю освобождения крепостных крестьян» — К, л. 122—123 от 15 февраля 1862 г., стр. 1018). По совету попечителя Казанского учебного округа П. П. Вяземского, Щапов выехал в Петербург, чтобы дать объяснения высшим властям по поводу своей речи, но 30 апреля 1861 г. был арестован в Нижнем Новгороде и препровожден в Москву, а оттуда в Петербург в III отделение. (Материалы об аресте Щапова см. в сборнике «Крестьянское движение в 1861 году после отмены крепостного права», ч. I и II, М.—Л., 1949, стр. 73). В августе 1861 г. Щапов был выпущен на поруки управляющего министерством внутренних дел П. А. Валуева, назначившего его чиновником по делам раскольников. Осенью 1861 г. дело о панихиде в Казани дошло до синода, осудившего Щапова на ссылку в Соловецкий монастырь, от которой его избавило вмешательство передовой общественности: Летом 1862 г. Щапов был привлечен к судебной ответственности по «делу о сношениях с лондонскими пропагандистами», но сумел доказать свою непричастность к этому делу, скрыв связь с Герценом, которому незадолго до того послал статью «О русском дворянстве», запрещенную в России цензурой. Труды Щапова о земстве и расколе с их «идеей

силы народной» как основы исторического прогресса и апологией «земской самобытности общин» как «естественно-исторического зародыша нормального и свободного развития» неизменно вызывали большое сочувствие издателей «Колокола».

Проф. Н. Я. Аристов, располагавший, видимо, материалами из архива Щапова, приводит в своем критико-биографическом очерке о Щапове

371

отрывок из письма Герцена, который писал Щапову осенью 1861 г.: «Ваш свежий голос, чистый и могучий, теперь почти единственный, отрадно раздается среди разбитых и хриплых голосов современных русских писателей и глубоко западает в душу» (Н. Я. Аристов. Афанасий Прокофьевич Щапов. Жизнь и сочинения, СПб.,