(о нем см. выше заметку «Освобождение крестьян», стр. 64) и писал об «обеде с тостом, коего речь пришлется на галльском
420
языке». Вероятно, Герцен намеревался не только напечатать свою речь в «Колоколе», но и послать французский ее перевод Тургеневу для опубликования в Париже. По не вполне достоверному свидетельству участника обеда 10 апреля 1861 г. А. Гончаренко, эта речь была уже отпечатана, но затем уничтожена (см. ниже). О «празднике освобождения» и предполагавшемся «тосте за Александра II» Герцен рассказывал в статье «10 апреля 1861 и убийства в Варшаве» (стр. 65).
Н. А. Тучкова-Огарева вспоминает об обеде 10 апреля 1861 г.: «В назначенный день с утра было не очень много гостей, только русские а поляки. Между прочим Мартьянов, князь Петр Владимирович Долгоруков, граф Уваров; Тхоржевский приехал позже всех; помню, мы были все в салоне, когда он вошел.
— Александр Иванович, невеселый праздник, в Варшаве русские льют кровь поляков, — сказал Тхоржевский, запыхавшись.
— Что такое? — вскричал Герцен.
— Не может быть! — кричали другие. Тхоржевский вынул из кармана фотографические карточки убитых, только что полученные им из Варшавы.
— Там были демонстраций, — рассказывал Тхоржевский, — поляки молились на улицах, вдруг раздалась команда, русские выстрелы положили несколько человек коленопреклоненных.
Все окружили Тхоржевского, рассматривали карточки убитых. Герцен был бледен и
молчалив. Лицо его омрачилось: беспокойное, тревожное, грустное выражение сменило спокойное и светлое.
Жюль доложил, что обед подан. Все спустились в столовую, на всех лицах заметно было тяжелое настроение. Обед прошел тихо. Когда подали шампанское, Герцен встал с бокалом в руке и провозгласил тост за Россию, за ее преуспевание, за ее благоденствие, совершенствование и проч. Все встали с бокалами в руках, горячо отвечали, провозглашая другие тосты, и чокались горячо. У всех сердце усиленно билось… Герцен сказал краткую речь, из которой помню начало: „Господа, наш праздник омрачен неожиданной вестью, кровь льется в Варшаве, славянская кровь, и льют ее братья-славяне!» Все стихло, все молча уселись на свои места» (Н. А. Тучкова — Огарева. Воспоминания, Л., 1929,стр. 301—302).
Воспоминания А. Гончаренко, в то время наборщика Вольной русской типографии, содержат некоторые неизвестные ценные детали:
«9 апреля я получил от Александра Ивановича письмо, где он приглашал меня на праздник освобождения <...> На следующий день я оделся в бархатную куртку… Князь Юрий Николаевич Голицын гремел на балконе свою пьесу „освобождения». Я подошел к Герцену и сказал: „Ах! Александр Иванович, — уж эта резня в Варшаве испортит наш праздник» <...> 10 апреля, утром, газетные мальчики кричали на улицах Лондона: „Slaughter in Warshaw!» („Резня в Варшаве!»). В 3 часа пополудни я вскочил из омнибуса в нашу „Вольную русскую типографию», чтобы в компании с другими ехать к Герцену, где застал Станислава Тхоржевского, Людвига Чернецкого, Восания Динго и других поляков в горячей размолвке о вчерашней резне. В связках лежали на столе отпечатанные речи Герцена, по 25 экземпляров в связке, по-русски, польски, английски и французски, для раздачи на балу. Говорили, что европейские либералы — Луи Блан, Маццини, Оуэн и другие будут пить тост за царя- освободителя. В этом горячем разговоре мы порешили: бросить брошюры в горящий очаг. Что и было причиной уныния Герцена на балу. И не пили тост… Хотя в толпе при синем свете пуншевого огня Герцен старался быть веселым, Наташа, дочь его, выдала отца, крикнув ему: „Папа! Ты так грустен!»» (М. Вильчур. Русские в Америке, Нью-Йорк, 1918, изд. «Первого русского издательства в Америке», стр. 13—14).
421
ДВОЮРОДНЫЙ БРАТЕЦ
Печатается по тексту чернового автографа (ЦГАЛИ); первоначальные варианты см. на стр. 282. Перед заглавием рукой Герцена — цифра 11. Впервые опубликовано в ЛН, т. 61, стр. 122.
Набросок статьи «Двоюродный братец» непосредственно связан с полемикой между Герценом и Н. Г. Чернышевским в 1861 г. Подвергая в статье «О причинах падения Рима» («Современник», № 5) резкой критике пессимизм Герцена в отношении исторического развития народов Западной Европы, Чернышевский, обращаясь к Герцену, но не называя его имени, писал: «Рано, слишком рано заговорили вы о дряхлости западных народов: они еще только начинают жить». Чернышевский упрекал Герцена в недооценке исторической активности народных масс, предупреждал его относительно иллюзорности представлений о социалистической природе, свойственной якобы русскому общинному крестьянству (см. стр. 383).
Диалог в «Двоюродном братце» воспроизводит в основных чертах идейное содержание полемики. Сравнение Чернышевского с бароном Видиль, обвинявшимся в намерении убить своего сына ударом рукоятки арапника во время загородной прогулки (дело слушалось в лондонском суде в июле 1861 г.), тогда же встречается в переписке Герцена. Так, в приписке к письму Огарева, адресованному, вероятно, Н. В. Шелгувову и написанному около 1 августа 1861 г. (см. ЛН, т. 62, стр. 420—432), Герцен, имея в виду статью «О причинах падения Рима», писал: «…Чернышевский à la baron Vidil, ехавши дружески возле, вытянул меня арапником».
Герцен отозвался на выступление Чернышевского заметкой «Repetitio est mater studiorum». Во вступлении, датированном 30 августа 1861 г., он указывал, что заметка извлечена «из статьи, назначенной в „Полярную звезду»» (см. стр. 143 наст. тома и комментарий к статье). По всей вероятности, набросок «Двоюродный братец» был создан незадолго до этого; вновь обратившись к работе над ответом «Современнику», Герцен повторил некоторые положения своего чернового наброска. Так, в тексте наброска собеседник обвиняет автора в том, что он утверждает, будто «Западу только и спасенье, если он примет какие-то вновь открытые элементы русской жизни»; на это Герцен отвечает: «Ей-богу, mon cousin, я этого никогда не говорил». В заметке «Repetitio est mater studiorum» Герцен тоже предполагает возможное возражение: «Ну, где же тот новый элемент, который она вносит в жизнь устарелого Запада, долженствующий пересоздать его?», и разъясняет: «На это пусть отвечают те, которые это говорят. Я этого никогда не говорил». В письме к Огареву от 30 августа 1861 г. Герцен спрашивал: «…можно ли статью назвать „Зады» вместо „Repetitio est mater…»?»; см. также письмо к Огареву от 1 сентября 1861 г. Заключительная фраза наброска: «Пришлось больше помянуть задов, чем хотелось…» также явным образом перекликается с предлагавшимся заголовком статьи в «Колоколе».
422
РЕДАКЦИОННЫЕ ЗАМЕТКИ, ПРИМЕЧАНИЯ, ОБЪЯВЛЕНИЯ
НАРВСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РУКОПАШНЫЙ КАВАНЬЯК-СМИРНОВ
Печатается по тексту К, л. 91 от 1 февраля 1861 г., стр. 764, где опубликовано впервые, в качестве заключительных строк к тексту корреспонденции.
В анонимной корреспонденции (принадлежащей, видимо, сенатору Д. П. Хрущеву — см. об этом ЛН, т. 41—42, стр. 613) описывалась экзекуция, учиненная петербургским губернатором Н. М. Смирновым при ликвидации 13 — 15 ноября 1860 г. волнений крестьян Итовской волости Ямбургского уезда (об этом же см. записи в дневнике В. Ф. Одоевского от 11 — 13 декабря 1860 г. и 22 января 1861 г. — ЛН, т. 22—24, стр. 119, 125—126 и 266—268). О злоупотреблениях Смирнова по должности см. в «Колоколе» корреспонденцию из Петербурга — «Воровство- мошенничество чиновника Арбеньева. С участием гражданского губернатора Смирнова» (К, л. 95 от 1 апреля 1861, стр. 801—802). Негодующий отклик на назначение Смирнова сенатором см. в статье Герцена «Сенатские арестантские роты» (стр. 30).
ПРОШЕНИЕ СТУДЕНТОВ КИЕВСКОЙ АКАДЕМИИ
Печатается по тексту К, л. 91 от 1 февраля 1861 г., стр. 764, где опубликовано впервые. Подстрочное примечание сделано к заглавию публикации прошения студентов на имя царя. После примечания в тексте «Колокола» следует подпись: Ред.
Характерной приметой индивидуального стиля Герцена в этом редакционном примечании служат строки о «преподавании ангельского чина». Эта же сатирическая терминология встречается и в других статьях Герцена: ср. «Люди благочестивые советовали нам оставить в покое ангельский чин» (в заметке «Распространение иезуитизма в Петербурге», т. XIII наст. изд., стр. 330); «ангельского чина сапер» (в заметке «Во Христе сапер Игнатий», т. XIV наст. изд., стр. 140); «А. Башуцкий <...>, желавший поступить в ангельский чин» (в статье «Богомокрицы и богосаранча», т. XIV наст. изд., стр. 310); «вы не на шутку ангельского чина» (в статье «Ископаемый епископ, допотопное правительство и обманутый народ», стр. 136 наст. тома) и т. д.
423
В анонимной статье «Светское и духовное образование» (К, л. 86 от 1 декабря 1860 г., стр. 715) говорилось: «В 1858 студенты XX курса Киевской духовной академии, выведенные из терпения беспорядочными и своекорыстными действиями инспектора и ректора заведения, подали об этом в правление академии жалобу на высочайшее имя». К этим строкам сделано было примечание: «Мы поместим ее в следующем листе. — Ред.». Прошение, опубликованное в л. 91 «Колокола», не было отправлено царю, так как студентам пришлось взять его назад под нажимом начальства академии.
ПРОСЬБА М. В. ПЕТРАШЕВСКОГО
Е<ГО> В<ЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ>
ГОСПОДИНУ МИНИСТРУ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ
Печатается по тексту К, л. 93 от 1 марта 1861 г., стр. 783, где опубликовано впервые. В ОК озаглавлено: Просьба М. В. Петрашевского.
Примечание сделано к заключительной строке прошения Петрашевского от 9 мая 1860 г. из Минусинска. Начало прошения было опубликовано в предыдущем листе — К, л. 92 от 15 февраля, стр. 770—775. О высылке Петрашевского из Иркутска 27 февраля 1860 г. по распоряжению губернатора Восточной Сибири гр. Н. Н. Муравьева-Амурского см. заметку Герцена «Тиранство сибирского Муравьева», напечатанную в К, л. 82 от 1 октября 1860 г. (т. XIV наст. изд., стр. 315). Об этом сообщал Герцену позже и М. А. Бакунин в письме от 1 декабря 1860 г. (см. «Письма М. А. Бакунина к А. И. Герцену и Н. П. Огареву», Женева, 1896, стр. 58—62).
Герцен опубликовал ряд материалов, связанных с делом петрашевцев и их судьбой. В 1859 г. в «Колоколе» были напечатаны тексты двух прошений Петрашевского в сенат — от 19 декабря 1855 г. и 7 марта 1856 г., а также его объяснительных записок по этому вопросу. В этих документах доказывалось, что следствие и суд по делу петрашевцев были проведены в нарушение принятых форм судопроизводства и приговор являлся незаконным (см. «Юстиция и Михаил Васильевич Буташевич-Петрашевский» и «Необходимое приложение к прошениям г. Буташевича-Петрашевского» — К, л. 49 от 1 августа, л. 50 от 15 августа, л. 51 от 1 сентября, л. 52 от 15 сентября, л. 53 от 1 октября 1859 г.). Во время посещения Герцена Н. А. Белоголовым летом 1861 г. последний передал «Записку о деле петрашевцев», составленную Ф. Н. Львовым и Петрашевским. Отрывок из нее вошел в публикацию «Львов и Гагарин (Отрывок из записки о деле Петрашевского)», напечатанную в К, л. 140 от 1 августа 1862 г. (см. также ЛН, т. 63, стр. 165 — 188). В кн. II «Исторического сборника Вольной русской типографии» (Лондон, 1861) был опубликован «Высочайше конфирмованный 19 декабря 1849 доклад генерал-аудиториата о тит.
