30 000. Все это следовало разделить между четырьмя братьями: Александром, Константином, Николаем и Михаилом, но три последние брата отказались в пользу Александра Николаевича. Этот последний благодарил их за внимание к нему и приказал выдать из сумм государственного казначейства каждому по 110 000, что они и получили. Министр финансов спрашивал у них, желают ли они получить золотом. Они, по расположению и состраданию своему к русским, решились взять 5% билетами, которые стоят довольно низко.
««С.-ПЕТЕРБУРГСКИЕ ВЕДОМОСТИ»»
В «С.-Петербургских ведомостях» от 22 июня рассказан снова отвратительный пример самоуправства на улице какого-то буяна, бившего извозчика. Гг. Феодосьев и Федотов пригласили ярого бойца в контору надзирателя. (Кто этот надзиратель? Как эта слепо-немая гласность противна!) Надзиратель отказался от того, чтоб спросить имя буяна. Анненков! Полноте писать нелепые циркуляры о сигарах, сыщите-ка эту полицейскую дрянь, осмелившуюся поступить так гнусно.
ОСАДА НИЖНЕГО. ВОЙСКО ПРОТИВ ПАМФЛЕТОВ
«Le Nord» (6 августа) извещает нас о новом доказательстве бесконечной трусости петербургского правительства. Предполагая, что возмутители общественного порядка воспользуются стечением народа на Нижегородской ярмарке для распространения подметных и запрещенных сочинений, оно велело окружить Нижний войском и эшелонировать их по берегу Волги, под начальством Лауница. Сам «Nord» не вытерпел — и удивился.
«В ЯРОСЛАВЛЕ ЗАПРЕЩЕНО ХОДИТЬ ПО ТРОТУАРАМ..»
В Ярославле запрещено ходить по тротуарам… в предупреждение пожаров. Еще радикальнее не строить вовсе домов или совсем но разводить огня.
«ПРАВДА ЛИ, ЧТО ОБРУЧЕВА ВЕЗЛИ В СИБИРЬ…>
¿ Правда ли, что Обручева везли в Сибирь не только скованного — но прикованного к повозке?
307
УМИРАТЬ УМЕЮТ
Русские газеты со слов немецких газет (всё важные политик веские новости, касающиеся до России, берутся русскими газетами из «Journal de St.-Petersbourg» или из немецких газет!) так рассказывают о смерти Ивана Ржоньца. Он был казнен 26 августа вместе с Рылем на гласисе цитадели.
Несколько ранее 9 часов выехали из цитадели оба преступника в сопровождении монаха капуцинского ордена. По прочтении приговора первая очередь пала на Рыля. Его пришлось снимать с повозки, потому что он казался таким больным и изнеможенным, что едва обнаруживал слабые признаки жизни. Пока палачи исполняли дело над полумертвым Рылем, Иван Ржоньца стоял погруженный в мрачное созерцание конца своего товарища по казни. Потом Ржоньца спокойно дал связать себе руки назад, взошел твердою поступью на эшафот и, когда палач накинул ему на шею петлю, сам оттолкнул ногою скамейку и повис в воздухе.
ВЫСОКОМЕРИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ НАД ПОБЕЖДЕННЫМИ
Корчевской житель К. С. сообщил «Северной пчеле», что «в одном из уездных трактирных заведений произошла ссора между посетителями. Городничий, заметив, что в числе посетителей трактира было пять человек крестьян, предположил содержателя заведения подвергнуть штрафу за допущение их в трактир по три рубля серебром с человека. Защитники демократа-трактирщика говорили в его пользу, что по закону не допускаются люди в ливреях, серых армяках, нагольных тулупах и вообще в неприличном одеянии, а вышеупомянутые крестьяне были одеты в синих кафтанах».
Мало тебе, серый армяк, тяжкий труд, мало тебе грабеж помещиков, воровство полиции — твое рубище бедности поругано земскими ярыгами твоего земского царя!
О НИЖНИХ ЧИНАХ, ЗАМЕЧЕННЫХ В ВОРОВСТВЕ И МОШЕННИЧЕСТВЕ
В «Нижегородских губ. вед.» напечатано:
Генерал-от-кавалерии фон дер Лауниц 1-й, убедившись, что весьма многие случаи воровства и мошенничества как на ярмарке, так и в городе совершаются с участием или прикосновенностию отпускных или отставных нижних чинов, предложил объявить во всенародное известие, Что из отпускных и отставных нижних чинов, не только изобличенные, но и замеченные в дурных и вредных поступках, будут обращены без Дальнейшего судопроизводства — первые на действительную службу, с лишением навсегда права на отставку, а последние будут высланы в Дальние уезды северных губерний, с назначением на казенное содержание как штрафованные.
308
Слыхали ли вы что-нибудь равняющееся самоволью, дерзости, цинизму нашего прогрессивного правительства? Ну, не в Европе — в Японии, в Китае было ли что-нибудь подобного лауницкому безумию?.. А ему еще земской-то царь землицы отвел!
ПОЖАЛОВАНИЕ ЗЕМЛЕЮ
Генералу-от-кавалерии Клюпфелю пожаловано в вечное и потомственное владение Самарской губернии, Николаевского уезда, из казенных участков, пять тысяч семьсот шесть десятин сто пятьдесят сажен удобной и неудобной земли («СПб. вед.»).
ТАЙНЫЕ ТИПОГРАФИИ
В Петербурге в начале сентября снова был разослан летучий лист, напечатанный в тайной типографии, под заглавием: «К образованным классам». В следующем листе «Колокола» мы перепечатаем его. Несмотря на мощную поддержку г. Скарятина, правительство петербургское решительно падает в глазах всего мыслящего в России.
«Indépendance» говорит, что студент Яковлев приговорен быть расстрелянным, капитан Энгель и еще два офицера — к ссылке в Сибирь с лишением прав состояния.
Читатели наши помнят, что по тому же делу фельдфебель Миних приговорен к потомственному дворянству.
<ГОЛОВНИНСКАЯ ЦЕНЗУРА) К характеристике головнинской свободы книгопечатания и бесцензурного печатания книг научного содержания не мешает заметить, что первый выпуск «Сравнительной анатомии», изданный сыном издателя «Колокола», запрещен в России... Что у Путятина были японские замашки — не удивительно, но либеральный Головнин откуда взял библейские понятия гонений до седьмого колена? Какие мелкие, ничтожные люди — все эти злые карлики и злые великаны, которые пасут Россию! 309 <«НЕ МОЕ ДЕЛО»>
Кстати, правда ли, что Константин Николаевич положил резолюцию на просьбу майора Миклашевского, разбитого параличом, об определении детей в казенное заведение — «Не мое дело»?
<«DAILY TELEGBAPH») «Daily Telegraph» от 19 ноября сообщает некоторые подробности о Фелькнере, шпионе, убитом в Варшаве. Сын немецкого купца, он дослужился до капитанского чина, был исключен из службы за воровство и определен в Варшаву надзирателем и учителем русского языка в какой-то школе. Это было при Николае. Такого человека не мог не оценить Виелепольский — он его сделал одним из главных шпионов. Поляки казнили своим судом этого «scoundrel»157[157], как его называет «Daily Telegraph». Между прочим, ему отрезали уши: «Кого глаз искушает, тому лучше глаз исторгнуть»; кто подслушивает, явным образом подвергает опасности уши. Урок, данный правительственному мошеннику, строг, но справедлив. ОФИЦИАЛЬНАЯ ЧАСТЬ ГАЗЕТ...>
Официальная часть газет, по новому распоряжению, подлежит ценсуре наравне с неофициальною; итак, отныне ценсора будут подписывать одобрение к печатанию высочайших указов и правительственных распоряжений!
КОРРЕСПОНДЕНЦИИ И МАТЕРИАЛЫ, ОБРАБОТАННЫЕ В РЕДАКЦИИ «КОЛОКОЛА»
ГОНЕНИЯ ЕВРЕЕВ В ЛИТВЕ
«Едва Шавланская община отделалась от интриг помещика Шемиота, оклеветавшего ее в краже и убийстве младенца (старая и нелепая сказка, являющаяся время от времени, вроде придирок к евреям для того, чтоб делать полицейские razzias158[158]),. как пришел черед Лейтварова, небольшого городка, в двух милях от Вильно, принадлежащего графу Тишкевичу. Мая 8159[159], 1861 года, граф обвинил еврейское общество в покраже трех аршин ковра. Собравши евреев, он принял их в палки, мужчин и женщин колотил беспощадно. Между прочим, граф, предводительствовавший экспедицией, велел беременную еврейку колотить по животу и, повесив вниз головой, бить по пятам.
Когда избитые в кровь евреи потащились домой, они нашли путь к городу отрезанным лакеями графа. Им оставалось одно — идти в Вильно. Часть их была принята в еврейскую больницу, другие пошли с своими старейшинами просить защиты у Назимова, который велел их прогнать».
Гнусная весть эта нам доставлена из очень верного источника; если ее подробности преувеличены, мы поместим возражение, если же это правда, то скажите, что подлее — эта зверская палочная аристократия или мирволящее ей правительство с своими кондотьерами?
ИЗ МОСКВЫ
Выписываем из двух полученных нами писем разные подробности о студентском побоище в Москве и о пр.
Из первого. Чернь была натравлена на избиение студентов и на целый ряд неистовств всего больше полицмейстером Огаревым. Агитатор этот при всей толпе кричал: «Братцы, обижают наших, помогите!» Из толпы выступил какой-то здоровенный из Тверской-Ямской мушник и говорит Огареву: «А что ваше в-дие, отвечать не будем, если студентов поколотим?» — «За что отвечать, вас еще начальство поблагодарит».
Тогда этот матадор, закрутив у поддевки рукава, пошел хлестать кулачищами по чем попало бедных студентов, а вслед за ним бросилась и толпа лавочников и других невежественных дураков. Между тем, до начала избиения шныряли между толпою неизвестные люди, вероятно, агенты полиции, которые, появляясь и исчезая на разных пунктах площади, говорили простому народу: «Чего вы смотрите на эту сволочь студентов, все они бунтуют противу начальства, а теперь пришли только к Тучкову требовать чрез него у государя уничтожения вольности крестьян; вы видите, это все почти дети дворян, так вот отцы их и научили затеять бунт, генерал-губернатор вовсе не против студентов, он даже делал представление в их пользу государю».
Странно, да разве не Тучков управлял городом во время бойни студентов, разве бойня не была перед окнами его дома, и разве не видали его жену и Исакова у окна в самое время преступлений? Далее, если писанное корреспондентом об полицмейстере Огареве справедливо, что же Тучков отдал его под суд?.. — Изд.
Из второго. У нас снова подняли спор о телесных наказаниях, на этот раз говорят не о крестьянах — им князь Черкасский обеспечил право быть сеченными, — но о солдатах. Нельзя было ожидать, какие пламенные защитники палок и шпицрутенов нашлись в среде нашей. Пока эти институты стояли прочно и неприкосновенно, нельзя было догадаться, как глубоколюбимы телесные наказания в образованных слоях нашего общества, но когда дерзкое вольнодумство проникло не только в Мраморный дворец, но и во дворец наследника, самые противуположные мнения соединились перед опасностью избавления защитников нашего отечества от палок. Ю. Самарин, славянофил-феолог и противник славянофилов, профессор Чичерин, защищают их. Самарин писал об этом из деревни, и копии с его письма ходили по рукам. Чичерин говорил в здешних салонах160[160].
«ФИЛАРЕТ, МИТРОПОЛИТ МОСКОВСКИЙ
Филарет, митрополит московский, сошел с ума и разослал московским священникам в запечатанных конвертах с надписью «секретно» следующую цидулку:
Понеже умножиша грехи наша и наипаче требуется покаянная и умиленная молитва, сего ради на вечерни, утрени и литургии при окончании сугубой ектении глаголы сии:
«Еще молимся о еже милостивому и благоуветливому богу нашему, отвратити всякий гнев, на ны движемы, и избавим ны от надлежащего и праведного прещения и простити нам всякое согрешение, вольное и невольное, и помиловати нас, недостойных рабов своих, в сердце сокрушенных, даруешь вси, молим ти ся, услыши и помилуй».
От его высокопр. митрополита моск, к исполнению в церквах московских, ноября 17,1861.
(Списана с оригинала).
Молитвы эти читаются с 24 ноября только в одной Москве по личному распоряжению Филарета, и на запрос ему от синода, почему он нашел нужным прибавить эти молитвы, он отвечал, что причины, побудившие его, — неспокойствие вообще умов, которое происходит от умножившихся согрешений, что выражается неповиновением самодержавной власти царя и его правительства. Ответ этот передан синодом государю.
Говорят, что больного будут свидетельствовать в московском губернском правлении.
ХРОНИКА ТЕРРОРА И ПРОГРЕССА (Из писем и газет)
Июля 1/12 в Казанском и Исакиевском соборах, в Знаменской и Андреевской
