архиве семьи Герцена» (Л XV, 606). Нынешнее местонахождение этой «записки» неизвестно.

Авторство Герцена подтверждается идейно-тематической близостью заметки к его статьям, содержащим обличительные выступления против представителей правительственных кругов России. Данная в заметке характеристика бывшего министра народного просвещения

Е. В. Путятина («грозная тень морского омара», способного «по-японски морским кортиком разрезать живот университетам») находится в теснейшей связи со статьями Герцена, посвященными Путятину. Говоря о Путятине, Герцен постоянно иронизировал над его адмиральской деятельностью, особенно над его путешествием в Японию, и называл его при этом «святорыбицей», которую «судили» в министры просвещения (см. «Крестный ход богомокриц в гору просвещения», т. XV наст. изд., стр. 128). В статье «Исполин просыпается!» Герцен писал: «…что сказал душеспасительного наш японец, наш океанид, бого- и человекоугодник Путятин?» (см. т. XV наст. изд.

352

стр. 174). Стиль заметки также свидетельствует о том, что она написана Герценом; это проявляется и в характеристике Путятина, и в типичном для Герцена словосочетании «доктринеры-бюрократы» (ср. такое же словосочетание в статье «Русские немцы и немецкие русские»— т. XIV наст. изд., стр. 158), и в остроте о Панине («в новом издании в восьмушку») и в упоминании о «тени Банко», неоднократно встречающемся у Герцена (см. «Письма об изучении природы», т. III наст. изд., стр. 96; наст. том, стр. 120 и т. д.).

После увольнения Е. В. Путятина от должности министра народного просвещения (см. комментарий к заметке «Путятин как оратор», наст. том, стр. 348) Александр II назначил 25 декабря 1861 г. на этот пост А. В. Головнина — бывшего секретаря великого князя Константина Николаевича, крупного чиновника морского министерства. О деятельности Головнина по управлению министерством см. в заметках «Не будь ни А — пеллесов, ни Павлов», «Валуев и Головнин» (наст. том) и в статье «MDCCCLXHI» (т. XVII наст. изд.).

Стр. 21. …Путятина, призванного на то, чтоб по-японски морским кортиком разрезать живот университетам… — Герцен видел в Путятине исполнителя полицейского заговора против революционно настроенной молодежи, а в его «правилах»— сознательную провокацию студенческих выступлений, послуживших правительству поводом для жестокой расправы с передовой молодежью (ср. редакционное примечание к «Материалам для истории гонения студентов при Александре II»—К, л. 114 от 1 декабря 1861 г., т. XV наст. изд., стр. 234).

…«пуще всех печалей»… — Слова Лизы из комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» (действие I, явление 2).

…как тень Банко… — В трагедии В. Шекспира «Макбет» (действие III, сцена IV) во время пира у короля Макбета является тень убитого по его приказанию Банко.

ПРОФЕССОР ЩАПОВ

Печатается по тексту К, л. 119—120 от 15 января 1862 г., стр. 1000, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. Автограф неизвестен.

Авторство Герцена устанавливается на основании следующих данных. О судьбе проф.

А. П. Щапова Герцен узнал из адресованного ему письма С. С. Громеки от 21 мая 1861 г., где последний писал: «Посудите сами: Щапов, казанский профессор, сказал студентам горячее слово и требовал панихиды по убиенным мученикам Спасского уезда. Его велели схватить (и как подло схватили: услали в командировку и захватили на первой станции — боялись взять в Казани)» (ЛН, т. 62, стр. 122). Эти сведения Герцен в известной степени использовал в примечании к статье «12 апреля 1861» (статья подписана: И—р; см. т. XV наст. изд., стр. 109). Настоящая заметка, рассказывающая о дальнейшей судьбе проф. Щапова, тематически связана с этой статьей Герцена, а также с заметкой «Профессор Щапов <Что делается с профессором Щаповым...>» (т. XV наст. изд., стр. 116).

Об авторстве Герцена свидетельствует и стиль заметки. Так, например, Герцен называл Антона Петрова Антонием в своих статьях «Ископаемый епископ, допотопное правительство и обманутый народ» (т. XV наст. изд., стр. 137) и «Император Александр I и В. Н. Каравин» («Антоний Безднинский», см. наст. том, стр. 77). Характерно для Герцена выражение: «ввергнуть на всю жизнь в пещеру боговепрей соловецких». Фраза «Посмотрите на новообрядческую съезжую церковь

353

на полицейских иерархов…» текстуально близка строкам из статьи «Ископаемый епископ, допотопное правительство и обманутый народ»: что сделала… всех скорбящая, сердобольная заступница наша, новообрядческая церковь наша со своими иерархи?» (см. т. XV наст. изд., стр. 136)

В статье «12 апреля 1861», напечатанной в «Колоколе» 15 июня 1861 г. (см. т. XV наст. изд.), Герцен впервые сообщал о речи, произнесенной 16 апреля 1861 г. А. П. Щаповым на панихиде в память жертв зверского расстрела крестьян в селе Бездна Спасского уезда Казанской губернии, С того времени на страницах «Колокола» не раз рассказывалось о судьбе Щапова (см. в т. XV наст. изд. заметку «Профессор Щапов <Что делается с профессором Щаповым...>» и комментарий к ней). Комментируемая заметка также стоит в ряду этих выступлений «Колокола». В ней Герцен, основываясь на дошедших до Лондона слухах, сообщает о предполагаемой ссылке Щапова в Соловецкий монастырь. Эти слухи были вызваны следующими обстоятельствами.

Дело Щапова разбиралось как в III отделении, так и следственной комиссией Синода, учрежденной обер-прокурором Синода А. П. Толстым. После длительного следствия Щапов был освобожден III отделением и отпущен на поруки министра внутренних дел Валуева, взявшего его на службу в министерство. Синод вначале вынес постановление только о лишении Щапова звания бакалавра и об исключении из духовного звания. Благодаря же личному вмешательству Александра II Синод был вынужден пересмотреть дело Щапова и постановил заключить его в Бабаевский монастырь Костромской епархии. Материалы из архива Синода по делу Щапова опубликованы Г. А. Лучинским (см. «Сочинения А. П. Щапова в трех томах», т. 3, СПб., 1908, стр. XXXVII — ЬП).

Новый приговор вызвал резкое возмущение русской передовой общественности. Ряд писателей (в том числе Н. Г. Чернышевский) выступили с письменным протестом против

решения о заключении Щапова в монастырь. 20 февраля 1862 г. Александр II вынужден был отменить решение Святейшего синода.

Оценивая впоследствии значение выступления Щапова в защиту бездненских жертв для русского общественного движения, Герцен писал в «Письмах к противнику» (1864 г.): «С этой же казни начался мужественный, неслыханный в России протест, не втихомолку, не на ухо, а всенародно, в церкви — на амвоне. Казанские студенты служили панихиду по убиенным, казанский профессор произнес надгробное слово. Слабодушным этого поступка назвать нельзя» (т. XVIII наст. изд.).

Стр. 21. …к тысячелетию России. — О тысячелетнем юбилее России см. в наст. томе, в статье Герцена «Юбилей» и в комментариях к ней.

Стр. 22. …несчастного мученика Антония, убиенного царским опричником Апраксиным… — Имеется в виду расстрел крестьянина Антона Петрова. Военными действиями по подавлению крестьянского восстания в селе Бездна руководил флигель-адъютант граф Апраксин.

ПРОЦЕСС КНЯЗЯ П. В. ДОЛГОРУКОВА

Печатается по тексту К, л. 119—120 от 15 января 1862 г., стр. 1000, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. Автограф неизвестен.

Принадлежность заметки Герцену доказывается следующими данными. В письме без даты к И. С. Тургеневу, написанном до 12 января 1862 г., Герцен отмечал: «О Долгоруком писать трудно, но, может, строчку

354

черкну», а 3 февраля 1862 г. он сообщал тому же корреспонденту: «В силу начальнических распоряжений ваших о князе Петре писал <...>». Об этой же заметке как о своей Герцен упоминает в письме к И. С. Тургеневу от 9 февраля 1862 г.

Включено в издание М. К. Лемке (Л XV, 23).

Настоящая заметка явилась откликом Герцена на организованный в Париже сыном фельдмаршала М. С. Воронцова князем С. М. Воронцовым процесс против П. В. Долгорукова. Поводом для этого процесса послужила напечатанная во французской газете «Courrier du Dimanche» от 6 мая 1860 г. статья Долгорукова, явившаяся ответом на опублико ванную 29 апреля в той же газете библиографическую заметку некоего А. Мишенского, в которой между прочим содержался намек на то, что Долгоруков требовал в свое время от князя М. С. Воронцова сумму в 50 тысяч рублей за внесение в подготовляемую Долгоруковым «Родословную книгу» желательных для семьи Воронцовых поправок. В ответной статье Долгоруков рассказывал о своих взаимоотношениях с фельдмаршалом Воронцовым. Подробности об этом процессе см. во вступительной статье С. В. Бахрушина к книге «Петр Владимирович Долгоруков. Петербургские очерки. 1860—1867», М., 1934, стр. 27—30, а также в Л XV, 23—25.

Парижский процесс окончился в пользу Воронцова. Долгоруков был признан автором записки, требовавшей от Воронцова 50 тысяч рублей, и приговорен к уплате судебных издержек, а также к опубликованию в газетах решения суда за его счет. Значительную роль в вынесении такого приговора сыграло вмешательство в этот процесс жившей в Париже русской аристократии, ненавидевшей Долгорукова и действовавшей в интересах русского правительства, которое мстило Долгорукову за издание книги «Правда о России» («La Vérité sur la Bussie»).

Как видно из письма к И. С. Тургеневу от 9 февраля 1862 г., Герцен получил в виде отклика на комментируемую заметку письмо и книгу о процессе от некоего Садовского. «А этот господин, — писал Герцен, — прислал мне «Процесс Воронцова» с письмом о его правоте. Почему? Что ему за дело, или что задело его в моей отметке». Тургенев отвечал Герцену 11 февраля 1862 г.: «Не имею никакого понятия о Садовском, но ты поступишь благоразумно, если не прикоснешься более ни единым пальцем до всего этого дела. Долгоруков (между нами) нравственно погиб и едва ли не поделом; ты сделал все что мог в „Колоколе»; надо было его поддержать в силу принципа, а теперь предоставь его своей судьбе. Он будет тебе лезть в самую глотку, но ты отхаркаешься. Нечего говорить, что Воронцовых тебе не из чего поддерживать; превратись в Юпитера, до которого все эти дрязги не должны доходить» (Письма КТГ, стр. 144). В дальнейшем Герцен на страницах «Колокола» не возвращался к «делу» Долгорукова.

ГОДОВЩИНА ЧЕТЫРНАДЦАТОГО ДЕКАБРЯ В С.-ПЕТЕРБУРГЕ

Печатается по тексту «Прибавления к 119 и 120 листу «Колокола»», стр. 1002, где опубликовано впервые, с подписью: И—р. Автограф неизвестен.

Впервые об аресте М. Л. Михайлова Герцен сообщил в «Колоколе» в своей статье «Исполин просыпается!» (л. 110 от 1 ноября 1861 г., см. т. XV наст. изд.). В ней же Герцен обращался с просьбой о том, чтобы

355

ему сообщили подробности о деле Михайлова, и особенно о протесте русских литераторов, направленном против «беззаконного ареста Михайлова». С этого времени Герцен внимательно следил за судьбой Михайлова, отмечая в «Колоколе» все события, связанные с его делом.

М. Л. Михайлов был арестован 14/26 сентября 1861 г., по доносу провокатора

В. Костомарова, за распространение в Петербурге прокламации «К молодому поколению», написанной Н. В. Шелгуновым и Михайловым и отпечатанной в Вольной русской типографии в Лондоне в количестве 600 экземпляров. Всю вину за составление, напечатание и распространение прокламации Михайлов взял на себя, чтобы спасти от преследования своих друзей. Подробности о деле М. Л.