Головнин организовал травлю Герцена в легальной русской печати, редактор «Вятских губернских ведомостей» Н. Золотницкий решился опубликовать на страницах своей газеты давно забытую речь, самим Герценом названную «плохой» и «исполненной уступок». Во всяком случае без разрешения из Петербурга он не посмел бы не только напечатать статью человека, объявленного в России государственным преступником, но и открыто назвать его имя. Желая скрыть истинную цель публикации,

Н. Золотницкий сопроводил ее пространным подстрочным примечанием, в котором отметил, что редакция еще в 1838 г. обещала напечатать данную речь, но не выполнила своего обещания. Он так объяснил появление речи на страницах «Вятских губернских ведомостей»: «В настоящее время, когда дело обновления Вятской публичной библиотеки встретило в здешнем обществе полное сочувствие, когда каждое событие из прошедшей и настоящей жизни этого учреждения интересует публику, местная газета считает обязанностью перепечатать речь г. Герцена, как для ознакомления общества со взглядами человека, принимавшего в свое время участие в устройстве библиотеки, на назначение «этого храма мысли», так и для сохранения на своих страницах материала для истории библиотеки». Это «безобидное» объяснение не могло, конечно, ввести в заблуждение ни врагов, ни друзей Герцена. Тотчас же после получения в Петербурге номера «Вятских губернских ведомостей» с текстом речи Герцена, последняя была дословно перепечатана в «Северной пчеле». Позже, 30 мая, в передовой статье «Северной пчелы» (№ 143) П. С. Усов полепил мотивы, которыми он руководствовался при перепечатке речи Герцена: «Эту речь мы перепечатали из «Вятских губернских ведомостей» как документ, и придаем этой речи два важные, по современным обстоятельствам, значения: 1) призвание людей к почтению, которое человек обязан оказывать науке, и 2) указание, как Герцен держал себя тогда в тех условиях, в которые он был поставлен, и в них умел служить честному делу, не драпируясь ни в какие багряные тоги и никого не увлекая к опасным занятиям, в известных условиях положительно вредным».

В статье председателя с.-петербургского цензурного комитета В. А. Цеэ «А. В. Головнин и его отношение к А. И. Герцену» содержится интересный рассказ об отношении шефа жандармов

В. А. Долгорукова к появлению в «Северной пчеле» речи Герцена: «Князь встретил меня крайне встревоженный, с вопросом, кто тот злополучный цензор, который разрешил перепечатать в «Северной пчеле» статью из «Вятских ведомостей», повторяя несколько раз, что нельзя допускать, чтобы имя государственного преступника упоминалось в печати. Я ему отвечал, что здесь дело идет не о государственном преступнике, а о журналисте, которого имя упоминается ежедневно в обществе и которого статьи читаются нарасхват, хотя и тайно; что статья пропущена не цензором, а мною, под личною моею ответственностью, и что я его убедительно прошу повременить своим суждением об этой статье не более одной недели, т. е. до получения первого следующего номера «Колокола» из Лондона. Князь В. А. Долгоруков <...> согласился на мое предложение и, прочитав в следующем; номере „Колокола» желчные нападки Герцена на «Северную пчелу» за напечатание старинной статьи, столь нелестной для его самолюбия и идущей вразрез с его нападками на наше высшее правительство, — при свидании сказал мне: .Извиняюсь перед вами, вы были правы, вам и книги в руки»» («Русская старина», 1897, № 11, стр. 275—277).

В редакционной статье, напечатанной в № 212 от 7 августа 1862 г.,

394

«Северная пчела» еще раз коснулась вопросов, связанных с публикацией речи на ее страницах и с ответом, содержавшимся в «Личном объяснении» Герцена.

Стр. 119. …я произнес плохую речь… — «Речь, сказанная при открытии Публичной библиотеки для чтения в Вятке А. Герценом 6 декабря 1837 года» напечатана в т. I наст. изд., стр. 366—368.

…на месте губернатора Тюфяева был Корнилов… — Характеристика А. А. Корнилова дана Герценом в «Былом и думах», часть II, глава XVII (см. т. VIII наст. изд., стр. 296—297).

Он пристал ко мне с просьбой сказать речь… — Речь была произнесена на официальном торжестве открытия библиотеки в Вятке, приуроченном начальством ко дню именин Николая

I.

Стр. 120. …бумага о моем переводе была получена, Жуковский и Арсеньев писали, что они больше сделать не могли… — О переводе из Вятки во Владимир Герцен узнал 28 ноября 1837 г. (см. письмо к Н. А. Захарьиной от 23—30 ноября 1837 г.). Высочайший приказ о переводе пришел немного позже, 30 ноября. Письмо В. А. Жуковского и К. И. Арсеньева, о котором упоминает здесь Герцен, нам неизвестно. В письме к Н. А. Захарьиной от 9 декабря 1837 г. Герцен писал: «Арсеньев отвечает <...> что в конце января подастся представление обо мне государю от наследника». Вероятно, именно в этом письме сообщалось, что перевод Герцена во Владимир не удовлетворил Арсеньева и Жуковского, они хлопотали о его переводе в Москву и получили от наследника согласие подать просьбу об этом Николаю I в январе. Как известно, эта просьба не была удовлетворена.

…в прошедшем году я получил мою статью из «Владимирских губернских ведомостей» (начала 1838 года) об открытии публичной библиотеки во Владимире. — В прибавлениях к

«Владимирским губернским ведомостям» от 26 февраля 1838 г. (№ 8) была напечатана статья «Владимирская публичная библиотека», подписанная Герценом. В этой статье в основном говорится о книжном фонде Владимирской библиотеки и об истории ее создания. Никаких упоминаний о том, что эта статья посвящена открытию библиотеки, нет; больше того, из статьи ясно, что библиотека была открыта задолго до приезда Герцена во Владимир. В статье содержатся теплые слова о Н. С. Мордвинове, возможно, именно те, о которых в настоящем «объяснении» говорит Герцен.

…моим товарищем по редакции — кандидатом Небабой (см. «Былое и думы»). — Д. В. Небаба, учитель математики во владимирской гимназии, совместно с Герценом редактировал неофициальную часть прибавлений к «Владимирским губернским ведомостям». О Небабе рассказывается в XVIII главе второй части «Былого и дум» (см. т. VIII наст. изд., стр. 306—307).

ПАНИН И СМЕШЕНИЕ ПОЛОВ

Печатается по тексту К, л. 136 от 15 июня 1862 г., стр. 1132, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. Автограф неизвестен.

Авторство Герцена устанавливается прежде всего на том основании, что все заметки отдела «Смесь» в листе 136 «Колокола» принадлежали одному Герцену. В письме к сыну от 13 июня 1862 г. Герцен сообщал: «…„Смесь» Чернец<кому> послал, но очень мало». В л. 136 отдел «Смесь» действительно очень небольшой, но с явными следами работы Герцена. Корректуру же л. 136 Герцен не держал (13 июня он писал: «Хорошо, кабы Чернецк<ий> догадался мне прислать mise en page»), а получив

395

этот лист, сообщал 15 июня Н. П. Огареву: «„Колокол» получил. Ошибки есть, и варварские. Кельсиеву это скажи, если увидишь».

О принадлежности Герцену настоящей заметки свидетельствуют ее тематическая и стилистическая близость к статьям, разоблачающим деятельность В. Н. Панина, а также характерные для Герцена насмешки над ростом Панина.

В издании М. К. Лемке отнесено к разряду Dubia (Л XV, 211).

В январе 1862 г. Государственным советом был подготовлен указ, согласно которому от наиболее жестоких телесных наказаний освобождались женщины, лица духовного звания, интеллигенция и крестьяне, занимающие выборные должности. Указ широко обсуждался в правительственных кругах. В. Ф. Одоевский отмечал в своем дневнике: «Про Панина говорят, что он один отстаивает телесные наказания, и в особенности для женщин; ибо, говорит он, я вам скажу, как эксперт, женщина совсем не человек: это я вижу беспрестанно по делам: отравила мужа, отравила мужа, отравила мужа» (см. «Текущую хронику и особые происшествия»

В. Ф. Одоевского, запись от 28 января 1862 г. — ЛН, т. 22—24, стр. 144). Указ «О некоторых изменениях в существующей системе наказаний уголовных и исправительных» был обнародован только в апреле 1863 г.

<ЗАРЕВО>

Печатается по тексту К, л. 137 от 22 июня 1862 г., стр. 1133, где опубликовано впервые, без заглавия и подписи. Этой заметкой открывается лист «Колокола». Заглавие взято из ОК.

Принадлежность заметки Герцену определяется автографом, хранящимся в ПБ (см. «Варианты»).

Автограф заметки «Зарево» представляет собой часть листа, к которому внизу приклеена часть другого листа с автографом заметки «Злодейство белевской помещицы Муромцевой» (см. в наст. томе, стр. 128). Автограф имеет двойную правку, чернильную и карандашную, рукой Герцена. Вдоль карандашной линии с левой стороны автографа чернильная пометка: «В начале», что является указанием на публикацию заметки в качестве передовой.

В ночь с 15 на 16 мая 1862 г. (ст. ст.) в Петербурге начались пожары, которые продолжались более двух недель. Каждый день газеты печатали об этом все новые и новые известия. 21 мая сгорело три улицы на Большой Охте, 22-го был большой пожар по Ямской улице, 23 и 24 мая пожары охватили центральные улицы Петербурга. В «Современной летописи» за июнь месяц (№ 23) была напечатана корреспонденция «Петербургские пожары», рассказывающая подробности о грандиозном пожаре в Щукинском дворе (так назывался Мариинский рынок): «Пожар начался в понедельник, 28 мая, в пять часов пополудни и, раздуваемый сильным и порывистым западным ветром, продолжался всю ночь, несмотря на усиленные действия пожарных команд. Весь квартал, занимаемый Апраксиным и Щукиным дворами, состоявший внутри из сплошной массы деревянных построек, <...> истреблен совершенно» (стр. 16).

Герцен с большим волнением следил за сообщениями о пожарах в Петербурге. В письме к Н П. Огареву от 21 июня 1862 г. он писал: «Пожары в России идут своим чередом. Ждем газеты всякий день с трепетом».

396

Когда писалась заметка «Зарево», Герцен еще не знал, что провокационные слухи, которыми были полны все русские газеты, об ответственности за пожары революционной молодежи, особенно студенчества, специально распускались царским правительством (см. об этом в комментарии к заметке «Отчего правительство притаилось с следствием о зажигательстве», наст. том, стр. 423—424). Реакционная печать поставила петербургские пожары в связь с некоторыми лозунгами только что появившейся прокламации «Молодая Россия» и начала в ряде газет и журналов клеветническую кампанию против демократического лагеря (подробнее об этом см. в статье С. Рейсера «Петербургские пожары 1862 года» — «Каторга и ссылка», 1932, № 10, стр. 91 — 115).

ДУРНЫЕ ОРУЖИЯ

Печатается по тексту К, л. 137 от 22 июня 1862 г., стр. 1139—1140, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», с подписью: И—р.

В ПБ хранится автограф статьи, состоящий из четырех листов большого формата (с авторской нумерацией) и пятого ненумерованного листа. Все листы склеены из разных кусков, имеют чернильную и карандашную правку рукой Герцена (см. «Варианты»). На первом листе, в верхнем левом углу помета рукой Герцена: «Смесь». На втором листе наклеена вырезка из «Современной летописи», содержащая текст от слов: «Неужели суждено…» до «…подобные явления…» (стр. 124 наст. тома; см. вклейку между стр. 128—129). Слова «свободному артисту» подчеркнуты Герценом. Перед подстрочным примечанием «Должно быть ~ Ей-богу, не знаем»