русские, посещающие его, будут подвергаться репрессиям при возвращении на родину, Герцен писал В. В. Стасову 9 августа 1862 г.: «Воскресенья и среды надобно приостановить <...> Шпионство усилилось до наглости».

Стр. 229. …«.Какая смесь одежд и лиц, племен, наречий, состояний!» — Строки из поэмы Пушкина «Братья-разбойники».

ПЕРЕЧИСЛЕНИЕ СВ. МИТРОФАНИЯ ВОРОНЕЖСКОГО

С ТОВАРИЩИ В ЛИЦА МЕНЕЕ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ

Печатается по тексту К, л. 142 от 22 августа 1862 г., стр. 1179, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. В OK озаглавлено: «Отставка св. Митрофания». Автограф неизвестен.

Авторство Герцена определяется редакционным характером заметки («Мы с удовольствием прочли…», «Мы согласны…», «Мы решительно требуем…») и ее связью со статьей «Юбилей», в которой Герцен иронически предлагал «делать барельефы для временно великих людей на подвижных дощечках, так, чтоб по мере надобности и отшествия к праотцам новых знаменитостей заменять их» (см. наст, том, стр. 31). Именно это место из своей статьи имеет в виду Герцен, когда пишет, что «мысль, поданная „Колоколом», о подвижных и лицепеременных медальонах на памятнике тысячелетия, правительством принята». В издании М. К. Лемке отнесено к разряду Dubia (Л XV, 418).

Стр. 230. Мы с удовольствием прочли в «С.-Петербургских ведомостях».— Герцен имеет в виду корреспонденцию И. К-ва «Несколько слов о памятнике тысячелетия России», напечатанную в № 164 «С.-Петербургских ведомостей» от 29 июля 1862 г., в которой сообщалось из

428

Новгорода, что «на барельефе памятника произведены небольшие изменения против первоначального плана: некоторые лица, как менее замечательные, уничтожены вовсе и заменены другими; не будут помещены на барельефе: св. Митрофаний воронежский, Дмитревский (актер) и Шевченко (поэт), а взамен их будут изображены император Николай I (в числе государственных людей) и Державин (в отделе литераторов)».

..мысль ~ о подвижных и лицепеременных медальонах на памятнике тысячелетия…. — См. статью «Юбилей», стр. 31 наст. тома.

ПЕРВЫЙ И ПОСЛЕДНИЙ РУССКИЙ ДВОРЯНИН

Печатается по тексту К, л. 142 от 22 августа 1862 г., стр. 1179, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. В ОК озаглавлено: «Первый и последний дворянин». Автограф неизвестен.

Авторство Герцена устанавливается на основании тематической близости заметки к его обличительным выступлениям против лиц царской фамилии. Основу заметки составил факт, о котором вскользь было упомянуто в статье «Хроника террора»: «Павел Филиппович Миних, фельдфебель 3-й саперной роты, произведен в чиновники 12-го класса и утвержден потомственным дворянином» (см. наст, том, стр. 228). В настоящей заметке этот эпизод используется для сатирической оценки политики императора Александра II («первого дворянина русского») и всего царского самодержавия, награждающего за донос.

Принадлежность заметки Герцену подтверждается также той иронической характеристикой, которая дана в ней вел. князю Николаю Николаевичу. Обличение «знатока птичьего сердца и куриного полета» текстуально близко следующему месту из статьи Герцена «Исполин просыпается!»: «Николай Николаевич, вставший с первыми петухами, по общей любви к курам…» (см. т. XV наст. изд., стр. 174). Сатирическое обыгрывание прозвища Николая Николаевича — «l’Oiseleur» («птицелов») — не раз встречалось в заметках Герцена (см. «Неприкосновенность великокняжеских камердинеров» — т. XIV наст. изд.; ср. заголовок заметки «Николай „l’Oiseleur», ловец душ крестьянских» — К, л. 109 от 15 октября 1861 г., стр. 915). Заглавие и начало заметки перекликаются со следующим местом из статьи «Дворянская крамола»: «Неужели и тут повязка не падет с глаз царских и он еще будет хвастаться не тем, что он первый русский, а тем, что он первый дворянин?» (наст. том, стр. 33).

В издании М. К. Лемке отнесено к разряду Dubia (Л XV, 418).

Стр. 230. Первый дворянин русский покончил благородное сословие свое, назначив фельдфебеля Миниха последним дворянином. — Намек на Александра II, который любил называть себя первым дворянином (см. С. С. Татищев. Император Александр И, его жизнь и царствование, т. I, СПб., 1903, стр. 359—360). О Минихе см. в примечании к стр. 228.

Стр. 231. В лейб-уланском полку унтер-офицер ~ Николаев… — Летом 1862 г. по доносу унтер- офицера Николаева была арестована учительница Павлова. В своем доносе Николаев сообщал III отделению, что Павлова в разговорах с ним и его матерью «приглашала его к возмущению нижних чинов и высказалась о существовании тайного общества, имеющего целью ниспровержение государственного порядка» (ЦГИАМ, ф. III отд. № 109, оп. 5, ед. хр. 230, ч. 10).

МИНИСТР ПОЛИЦИИ БУДУЩЕГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ РОССИИ

Печатается по тексту К, л. 142 от 22 августа 1862 г., стр. 1179, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. В OK озаглавлено: «Балашов-Шувалов». Автограф неизвестен.

429

Авторство Герцена устанавливается на основании того, что торжества по случаю тысячелетнего юбилея России постоянно были объектом его иронических выступлений (см., например, статьи «Юбилей» и «Перечисление св. Митрофания воронежского с товарищи в лица менее замечательные» в наст. томе). В этом смысле характерно для Герцена упоминание о «беспорочном тысячелетнем существовании России», перекликающееся со следующим ироническим местом из статьи «Юбилей»: «Как не смешна сама по себе мысль праздновать день в день зачатие какого-нибудь государства <...> но нападать на это мы не станем, как на дело невинное» (наст, том, стр. 30). Типична для Герцеуа и та ирония, с какой он пишет об «устройстве слухового аппарата в Лондоне», подразумевая здесь попытки III отделения постоянно вести полицейскую, слежку за издателями «Колокола» (см. комментарий к статье «Хроника террора», стр. 425 наст. тома). В издании М. К. Лемке отнесено к разряду Dubia (Л XV, 418—419).

ПО ПОВОДУ КРЕПКИХ СЛОВ г. КАТКОВА И СЛАБОСТЕЙ

ГЕНЕРАЛА ПОТАПОВА

Печатается по тексту К, л. 142 от 22 августа 1862 г., где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», стр. 1180, без подписи. В OK озаглавлено: «Катков и пр.». Автограф неизвестен.

Принадлежность статьи Герцену определяется его письмом к гр. Е. В. Салиас де Турнемир от 21 августа 1862 г., в котором Герцен сообщал: «Брань Каткова я знаю по статейке Бени в мою защиту; „Рус<ский> вест<ник>» еще не пришел сюда. Это меня не заставляет худеть, а Каткова я обличил для пользы отечества <...>». Включено в издание М. К. Лемке (Л XV, 419—421).

Поводом для написания настоящей статьи послужила широкая клеветническая кампания против Герцена, начатая в реакционной русской прессе после появления в июньской книжке «Русского вестника» за 1862 г. «Заметки для издателя „Колокола»» М. Н. Каткова. В этом пасквиле Катков, не стесняясь в выражениях, обрушился на «социалистические бредни», «грубейший материализм» и «пророческий тон» Герцена. Обругав его «генералом от революции» и человеком «без твердых убеждений», Катков назвал имя Герцена среди виновников петербургских пожаров. Нет сомнения, что кампания против издателей «Колокола» была инспирирована правительственными кругами. В годовом отчете за 1862 г. шеф жандармов В. А. Долгоруков отмечал, что этот год «замечателен в нашей литературе, между прочим, и тем, что в этом году начали печатно говорить у нас о Герцене. Инициатива этого принадлежит высшему правительству…». Это заявление Долгорукова разъясняют воспоминания председателя цензурного комитета В. Цеэ, который писал, что он предложил министру народного просвещения А. В. Головнину новый план борьбы с вольной печатью Герцена — «разрешить нашей печати возражать на статьи „Колокола»». 29 мая 1862 г. Александр II на докладе Головкина по этому вопросу одобрил этот план («Русская старина», 1897, № 9, стр. 274). Поэтому, когда московский цензурный комитет получил от Каткова «Заметку для издателя „Колокола»», он сразу же направил ее Головнину, который прислал личное разрешение на печатание этой статьи.

«Никто в Москве, даже в редакции „Русского вестника» ничего не знал, а типография набирала все такими клочками, чтобы наборщики не могли сообщить ничего студенчеству университета, хозяину типографии. Словом, Катков проявил большую ловкость и способность быть полезным в важных случаях», — сообщал Цеэ в письме к своему приятелю (Л XV, 429).

430

Очевидность официозного характера кампании против Герцена подтверждает и тот факт, что «Заметка» Каткова была перепечатана в ряде близких правительству петербургских газет: «Сын отечества», «Домашняя беседа», «Северная почта» и «Journal de St.-Pétersbourg». Редакторы этих газет сопроводили ее сочувственными предисловиями и примечаниями (см. заметку «Канцлер-памфлетист» и комментарий к ней — наст, том, стр. 272 и 448—449).

После выхода в свет «Заметки» Каткова, страницы почти всех русских газет запестрели откликами на нее. Реакционная часть русской прессы поспешила принять живейшее участие в походе против Герцена. Особенно рьяно обрушились на издателей «Колокола» газеты «Московские ведомости», «Наше время» (см. в наст, томе комментарий к заметке «Редакция „Колокола» была бы очень благодарна…»), «Северная пчела» (№ 232 от 28 августа 1862 г.), журнал А. А. Краевского «Отечественные записки» (подробнее об этом см. Л XV, 421—456).

Оберегая Каткова от критики в русской печати, Головнин 30 июля 1862 г. распорядился «не пропускать ни одной статьи против заметки Каткова на Герцена, не показав предварительно председателю Цензурного комитета». В связи с этим интересно отметить, что в томе втором «Сборника статей, недозволенных цензурою в 1862 г.», изданном министерством внутренних дел для служебного пользования с грифом «секретно», содержатся статьи, написанные в защиту Герцена и осуждающие позицию Каткова (см. в этой книге статьи «Герцен и Катков», «Несколько соображений относительно заметки г. Каткова для издателя „Колокола»», «Полемика г. Каткова с издателями „Колокола»»). Однако, несмотря на охрану Каткова от критики, в ряде русских сатирических журналов появились насмешливые отклики на выступление Каткова против Герцена («Искра», № 22 за 1862 г.; «Развлечение», № 28 от 11 июля 1862 г., стр. 35; «Гудок», № 39 за 1862 г., стр. 311).

Позднее даже сторонник Каткова, Н. М. Павлов, отмечал, что в обществе статья Каткова «не встретила ни малейшего сочувствия» («Русское обозрение», 1895, № 5, стр. 319). Отрицательно отозвались о ней М. П. Погодин, И. С Тургенев, И. С. Аксаков (об откликах на статью Каткова см. в книге В. П. Батуринского «А. И. Герцен, его друзья и знакомые», т. 1, СПб., 1904, стр. 176— 181).

Во время написания настоящей статьи Герцен не был знаком с текстом «Заметки» Каткова, а знал о ней по откликам в русской печати (см. письмо Герцена к гр. Е. В. Салиас де Турнемир от 21 августа 1862 г.). Получив через некоторое время «Русский вестник» со статьей Каткова и увидев, что она вышла за границы полемики, Герцен решил не отвечать на нее (см. примечание к заметке «Ей-богу, надоело» на стр. 241 наст, тома). Поместив на страницах «Свободного слова» письмо из России и защиту Герцена под заголовком «Голоса общественного мнения», Блюммер писал в предисловии от редакции: «Статья г. Каткова о Герцене<...> написана в таком тоне, благодаря которому отвечать на нее лицу, о котором там говорится, невозможно. Что, в самом деле, возражать на площадную брань, вроде: кривляка, фигляр, недоносок?<...> В такую полемику нельзя пускаться, не роняя