к себе прозелитов…» Возможно, что до Погодина дошли слухи или ему стали известны сообщения «Колокола» о пожертвованиях Печерина в революционный фонд (см. в наст. томе стр. 311, 313, 314, а также комментарии к ним).
В № 12 «Листка» П. В. Долгорукова от 23 сентября 1863 г., стр. 90 — 91, было опубликовано «Письмо отца В. Печерина» по поводу статей Погодина и Каткова в «Московских ведомостях». Печерин писал: «Г-н Погодин очень наивно запрещает мне въезд в Россию. Он совершенно прав: с его точки зрения от меня ничего путного ожидать нельзя. Если вследствие какого- нибудь великого переворота врата отечества отверзнутся передо мною — я заблаговременно объявляю, что присоединюсь не к старой России, а к молодой, и теперь с пламенным участием простираю руку братства к молодому поколению, к любезному русскому юношеству, и хотел бы обнять их во имя будущего, во имя свободы совести и Земского собора». О Печорине и отношении к нему Герцена см. в «Былом и думах» гл. «Pater V. Petcherino» (т. XI наст. изд.). С 1862 г., после долгого духовного кризиса Печерина, возобновилась его переписка с издателями «Колокола». В ней он также выражал свое сочувствие русской демократии. Однако оно осталось по существу бесплодным, не изменив даже уклада его личной жизни католического священника (переписку его с Герценом и Огаревым см. в ЛН, т. 62, стр. 463 — 484).
СТАРИКА ВЁДРИНА КРЕПКОЕ ДО ПОЛЬСКИХ БРАТИИ СЛОВЦО
Печатается по тексту К, л. 170 от 1 сентября 1863 г., стр. 1404, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. Автограф неизвестен.
Авторство Герцена устанавливается на основании непосредственной связи статьи с его фельетоном «Путевые записки г. Вёдрина» (см. т. II наст. изд.), на что указывает, прежде всего, подстрочное примечание: «Вёдрин тряхнул стариной и после двадцатилетнего молчания хватил и свой адрес». Как и в фельетоне 40-х годов, Герцен пародирует в настоящей статье «слог» Погодина, о котором он писал в «Былом и думах»: «Его шероховатый, неметеный слог, грубая манера бросать корноухие, обгрызенные отметки и нежеванные мысли, вдохновил меня как-то в старые годы, и я написал в подражание ему небольшой отрывок из „Путевых записок Вёдрина»» (ч. IV, глава XXX —т. IX наст. изд., стр. 165). В статье «„Москвитянин» и вселенная» Герцен писал о «слоге» Погодина : «…энергические фразы, изрубленные в куски: читаешь, и кажется, будто сам едешь осенью по фашиннику» (т. II, стр. 134).
Включено в издание М. К. Лемке (Л XVI, 483 — 484).
455
Герцен обращается к оружию сатиры, используя пародирующий. Погодина персонаж в полемике с его казенно-патриотическими статьями о польском восстании 1863 г. (о них см. также выше «Россиада» и «Помешательство Погодина принимает опасный характер»).
Непосредственным объектом пародирования послужила статья Погодина «Польский вопрос», опубликованная в газете «Наше время», № 67 от 28 марта 1863 г., стр. 259 — 260.
Стр. 25 7. Мятежники, крамольники, бандиты, как загнул им деньской Сергеич. — Ироническая ссылка на статью И. С. Аксакова «Письма в редакцию „Дня» от князя Августина Голицына и г. Герцена» («День», № 25 от 22 июня 1863 г.). О ней см. в статье Герцена «„День» и „Колокол»», стр. 225.
ЧИСТАЯ ЛОЖЬ
Печатается по тексту К, л. 170 от 1 сентября 1863 г., стр. 1404, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», с подписью: А. Герцен. Автограф неизвестен.
В заметке Герцен разоблачает провокации, которые предпринимало III отделение с целью осложнить отношения между русскими и польскими революционерами, используя националистические настроения в среде польской эмиграции. Одним из наиболее активных агентов и организаторов ряда провокаций в 1861 — 1863 гг. был отставной подпоручик Ю. Балашевич-Потоцкий, посланный с этой целью в Париж в конце мая 1861 г. с паспортом на имя гр. Альберта Потоцкого. (Подробная характеристика его подрывной работы в польских эмигрантских организациях и печати дана, на основании архивных материалов III отделения, в статье И. М. Белявской «Польское национально-освободительное движение и Герцен» — ЛН, т. 64, стр. 764 — 767). Чтобы сорвать сотрудничество в борьбе с царизмом издателей «Колокола» и деятелей польского восстания 1863 г., он, в частности, направил Герцену из Парижа поддельное письмо от имени и с печатью Центрального национального комитета, датированное: «1 мая, Варшава», с просьбой «прекратить» «вмешательство в движение настоящей революции» (см. публикацию этого письма — Л XVI, 284 — 285). Об этом «очень странном письме» Герцен сообщил 9 июня 1863 г., чтобы выяснить его «достоверность», польскому публицисту Ю. Клячко, находившемуся в Париже: «Я не могу, — писал Герцен, — оставить это дело, не расследовавши, кто его инициатор». В дальнейшем Герцену удалось, по- видимому, наметить нити, ведущие от этого письма к «русской полиции» и польской аристократической эмиграции (см. его письмо к Клячко от 26 июня 1863 г.). В конце июня 1863 г. Герцен получил новую фальшивку, на этот раз непосредственно из Варшавы, датированную 25 июня 1863 г., с «постановлением» Центрального национального комитета «удалить всех агентов г. Герцена, равно и всех тех, кому он поручил пропаганду панславистских идей и идей славянской федерации» (см. Л XVI, стр. 371).
Как видно из настоящей заметки (см. также статью «В вечность грядущему 1863 году» — стр. 293 наст. тома), Герцену уже к осени 1863 г. была не только ясна провокационная цель этих поддельных писем, но даже известен их автор. Найденные в «краковской коллекции» секретные донесения Балашевича-Потоцкого проясняют все стороны этого обширного провокационного предприятия. 12 июня 1863 г. он доносил: «Действия мои против Герцена увенчались полным успехом. Я послал сообщить главным лицам, что Варшав<ский> Народ<ный> комитет приказал порвать все
сношения с Герценом. На это члены ответили: „Мы это знаем». Эмиграция не только в Париже, но и во Франции (вероятно, ошибка — в Англии) была убеждена в истине этого. Я достиг цели очень просто: в посылках из лагеря инсургентов я прибавлял разным почерком: „Warszawski Rzqd Narod
Последние слова Балашевича дают основание предположить, что вторым поддельным парижским письмом с печатью Центрального комитета, о котором пишет Герцен в заметке, и было это письмо Балашевича к Клячко, затем пересланное последним Герцену.
Приведенное выше донесение Балашевича, а также донесение его от 28 июня 1863 г. помогают выяснить и предысторию варшавской фальшивки, которую он организовал через краковских агентов с помощью сфабрикованного им «письма псевдо-Герцена» в Краков с советами «не принимать участия в польской революции, потому что эта революция кастическая, а не народная» (ЛИ, т. 64, стр. 766 — 767.)
Несмотря на искусно сплетенную агентурой III отделения сеть провокаций, усложнившую отношения между русскими революционерами и деятелями польского восстания (см. об этом письмо М. А. Бакунина к Герцену от 1 августа 1863 г. — «Письма М. А. Бакунина к
А. И. Герцену и Н. П. Огареву», Женева, 1896, стр. 123 — 124), Герцен продолжал защищать в «Колоколе» дело польского освобождения и бичевать усмирителей Польши.
<АДРЕСОЛОЖСГВО>
Печатается по тексту К, л. 170 от 1 сентября 1863 г., стр. 1404, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без заглавия и подписи. Заглавие взято из ОК. Автограф неизвестен.
Авторство Герцена определяется редакционным характером заметки («Нам кажется…», «это мы знаем…»), ее идейно-тематической и стилистической связью с другими выступлениями Герцена против «адресоложства» и «общества, которое публично пьет за палача» (см. «Россиада», «„Колокол» и „День»», «Протест» и др.). Так, в «Россиаде» Герцен разоблачал «пошлую комедию адресов», которая доходит «не только до скучного и смешного, но до отвратительного и гнусного». «Скоро Муравьев будет нападать из-за угла на прохожих, — писал Герцен, —с веревкой и криком: „Адрес или горло!»» (наст. том, стр. 174). Сообщая о «каннибальском обеде», на котором «был пит тост за Муравьева Вешателя», Герцен возмущенно писал: «А теперь на обеде, данном в честь правительственного публициста, пьют за здоровье изверга и палача, нагло в глазах всего мира принимая солидарность его мер и казней» (наст. том, стр. 177).
В издании М. К. Лемке отнесено к разряду Dubia (Л XVI, 489),
Стр. 2 58. В 210 № «Сев. пчелы», в одном № напечатаны приветвтвия Муравьеву ~ от петербургск. купеческ. общества для взаимного вспоможения —
457
В газете «Северная пчела», № 210 от с августа 1863 г., было напечатано девять телеграмм к M. Н. Муравьеву, в которых сообщалось о «патриотических» обедах и тостах в его честь в перечисленных Герценом городах.
…по сношениям кн. Долгорукова с одним публицистом, которому было приказано хвалить Муравьева. — По-видимому, намек на M. Н. Каткова, инициатора восхвалений M. Н. Муравьева (см. стр. 181 наст. тома). О посещении Каткова шефом жандармов кн. В. А. Долгоруковым см.: Н. М. Павлов. В заключение нашей полемики с
г. Цветковым — «Русское обозрение», 1895, № 10.
ТРАГЕДИЯ ЗА СТАКАНОМ ГРОКА
Впервые опубликовано во французском переводе в газете «La Cloche» № 46 от 25 июня 1864 г., с подписью: Iskander.
Печатается по тексту сборника «Еще раз», Женева, 866, стр. 97 — 112. Автограф неизвестен.
Точная дата написания «Трагедии за стаканом грока» не установлена. Посвящение рассказа дочери — «в память нашего свидания в Неаполе» — Герцен датировал 28 сентября 1863 г. В письме от 4 февраля 1864 г. он писал Н. А. Герцен: «Пробую, Тата, послать тебе по почте маленькую повесть, которую я читал в Неаполе…» Как известно, Герцен приехал в Неаполь 28 сентября 1863 г. и жил там до начала ноября. Следовательно, рассказ, быть может, в какой- то первоначальной редакции, тогда был уже написан. Поэтому в настоящем издании он помещается среди произведений 1863 г.
В переводе рассказа в «La Cloche» существенных разночтений с русским текстом нет, что дает возможность предполагать, что перевод был выполнен не Герценом, который при переводе своих сочинений обыкновенно вносил во французский текст многочисленные изменения. Отметим только отсутствующее в русском тексте, в начале, указание: «Прошлым летом я искал…»; к имени
