поместила известие о расстреле поручика К. Жабровского.
ЯВЛЕННЫЙ СЛУХ
Печатается по тексту К, л. 168 от 1 августа 1863 г., стр. 1388, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. Автограф неизвестен.
Участие Герцена в редакционной обработке заметки определяется ироническим характером заголовка и выделением (в соответствии с заголовком) слов «появился» и «слух» в тексте корреспонденции. Последняя заимствована из «Северной пчелы», № 167 от 25 июня 1863 г., где она была опубликована под заглавием «Обед И. С. Аксакову».
Переводы:
140[1] Один мой знакомый, московский помещик (как Александр Николаевич), часто бывающий за границей, ездил недавно в Симбирскую и Тамбовскую губернии (у него, как у Александра Николаевича, поместья в разных губерниях), где он не был года два. Он не мог прийти в себя от перемены, произошедшей в помещичьем кругу, — 19-ое февраля иссушило их и положило в лоск. «Едва я мог узнать старых приятелей, те же люди, но баски полопались; кто ногу тащит, кто водки не пьет, кого совсем перекосило, нет веселья, все сердятся, желчные, исхудалые; солон пришелся им манифест!» Полопавшиеся баски должны остаться в истории вместе с ослушным днем и желанным часом.
141[2] Иные говорят, что он землеводный, ни то ни се, — нам кажется се.
142[3] Посмотрите,…как нашему брату жутко приходится среди этого мужицкого народа — его не поймешь. — Хаотическая путаница варварства. — Да, да, совершенно роковая путаница. Племя троглодитов Геродота (нем.).
143[4] «К русскому войску в Польше». Лондон, 1851 г.
144[5] Да, да, совершенно варварская путаница (нем.).
146[7] Для собственного употребления (лат.).
147[8] Дарвин, автор знаменитой книги «On species», должен быть доволен: у нас открывается или, лучше, нарывается новый вид чиновничества. К русским немцам и немецким русским прибавляются русские альзасцы, т. е. такие русские немцы, которые, оставшись с нравственным немецким акцентом, предались французской страсти — решительных мер, централизации, просвещающего насилия, исправляющего беззакония, и все это с сохранением тяжелой, немецкой Plumpheit (неуклюжести) и русского нахальства. — Мы еще займемся их фауной…
148[9] слишком глупым (нем.).
149[10] Искупление (лат.).
150[11] «Они были арестованы по рапорту…» …«Благодаря их доносу…» (франц.).
151 [12] Мы напоминаем нашим читателям, что Адриани напечатал в 30-х годах превосходный рассказ о своей тюрьме под заглавием: «Mémoires p’un prisonnier d’Etal». Какое было бы прекрасное дело перевести «Записки» Адриани вместо бледных и, во всяком случае, равнодушных романов второстепенных английских писателей.
152[13] преступление против нации (франц.).
153[14] Дело за вами, господа! (франц.).
154[15] Воскрес! (лат.).
155[16] Что такое этот татарский набор, можно ясно видеть из превосходных статей «Daily Telegraph».
156[17] Предупреждая полицейский скептицизм и не желая компрометировать друзей наших, мы присягаем нашей честью и совестью, что письмо это писано к нам русскими
офицерами из Польши. Что касается до письма к редактору «Indépendance», у нас только копия, присланная из Варшавы другими офицерами. Тех и других братски благодарим и от всей души прижимаем к нашей груди.
Издатели «Колокола».
157[18] Видя, что «Теймс» не получил контрадреса, мы сами его послали в «Теймс» и другие журналы.
158[19] Кстати, за выпущенными поляками, оставившими Францию, бросился чиновник всероссийского III отделения, чтоб следить что и как. Экие шалуны — денег-то куры не клюют!
159[20] Не is fortunate in his subjects, for we believe a more patient and long-suffering race does not exist. But his subjects are eminently unfortunate in their king. In his invasion of their rights we look in vain for the talent which gilds great offences («The Times», January 17, 1863)
160[21] «Сев. пчела» от 11(23) января, не знаем по каким необходимостям, напечатала удивительную корреспонденцию из Варшавы, там между прочим сказано:
«Об этом рекрутском наборе я намерен поговорить в моем следующем письме, потому что его нужно рассматривать в связи с другими, и приведшими и настоящими, обстоятельствами и со всею политикою графа Велепольского. Теперь достаточно будет сказать вам, что в самой Варшаве набор должен коснуться 2000 людей подозрительных и находящихся на замечании у властей. Некоторые ожидают но этому случаю больших смут. Могу уверить вас наперед, что ничего не будет и что спокойствие в Варшаве не будет нарушено, вопреки уверениям партии действия, которая, если верить слухам, объявила, что скорее решится чертя голову произвести восстание, чем дать осуществиться этому набору, который лишит ее целого легиона ее приверженцев и последователей».
Хороши официозные пророки! Но важнейшее тут — это сознание, что набор коснется именно подозрительных людей, — лучше бы разрешить полиции просто бить их до смерти на улицах.
161[22] «Я был виноват перед ним, любезный Бертран, — говорит Робер Макер, — но… но я простил ему!»
162[23] Чудовищный процесс (франц.). — Ред.
163[24] Ген. консул г-н Берг шлет привет гг. Трюбнеру и К0 и покорнейше просит их сделать ему одолжение и сообщить адреса г-на В. Кельсиева, г-на Павла Машкулова и г-на Николая Жуковского, если их местопребывание известно гг. Трюбнеру и К0. Вышеназванные господа, по-видимому, живут в Лондоне. Г-н Кельсиев около двух лет тому назад проживал в № 3, Britannia-terrace, Fulham road, S. W. (англ.). — Ред.
164[25] большие роялисты, чем сам король (франц.). — Ред.
165[26] «Теперь или никогда!» (итал.). — Ред.
166[27] Мы знаем подробности об несчастном убийстве солдат при начальном восстании, знаем их от очевидца. Мы со временем расскажем этот печальный эпизод с именами; вред, произведенный этим вовсе не приготовленным событием, был огромен; поляки сами с отчаянием порицали поступок одного из отдельных начальников. С тех пор мы спрашиваем «Моск. ведом.», III отделение и главный штаб Константина Николаевича, где же было что-нибудь подобное, где это повторилось, какие доказательства, что тут был план? Гнусно сильному звать на помощь не только пруссаков, но клевету.
167[28] Немец? Австриец? (итал.). — Ред.
168[29] Он иностранец? — Да, да, поляк (итал.). — Ред.
169[30] Я русский! (итал.). — Ред.
170[31] «К оружию! К оружию!» (итал.). — Ред.
171[32] злорадно (нем.). — Ред.
172[33] 21 февраля 1853 года.
173[34] В конце «Сборника» помещена небольшая статья о его кончине из «Полярной звезды».
174[35] «Юрьев день! Юрьев день!»
175[36] «Смерть русского императора» (англ.).
176[37] Автор «Видений св. Кондратия», статьи «Что такое государство?» в 1 кн. «Полярной звезды» и пр.
177[38] Имперникель умер! (англ).
178[39] Т. е. «Прерванные рассказы», «Тюрьма и ссылка», «С того берега», «Письма из Франции и Италии».
179[40] Н. Трюбнер вообще принес большую пользу русской пропаганде, и имя его не должно быть забыто в «Сборнике русской типографии». Сверх вторых изданий «Полярной звезды» и всех наших книг, Н. Трюбнер предпринял сам целый ряд новых изданий на русском языке: Стихотворения Н. Огарева, Записки Екатерины II, Записки кн. Дашковой, Записки Лопухина, кн. Щербатов и Радищев и пр.
180[41] Великий Запад (англ.).
181[42] пансиона (англ.).
182[43]Ловкость связана с экономией (нем.).
183[44] В другом месте нашего листа мы выписываем из III отделения «Русского вестника» несколько ругательств против прокламации и фразу из манифеста правительствующей редакции. Пусть читатели сами измерят глубину падения московских доктринеров.
184[45] о временном умопомрачении (англ.).
185[46] В 1835, во время моей ссылки в Вятскую губернию, я нашел в уездном городе Сарапуле прекрасно составленную библиотеку, в которой получались все новые книги и журналы на русском языке. Участники брали эти книги на дом и имели читательную залу. Все это было заведено, с невероятными усилиями, жертвами и с огромной настойчивостью, уездным лекарем, вышедшим из Московского университета. Фамилия его, кажется, Чудновский.
186[47] Чаадаев.
187[48] … Nous sommes une immense spontanéité… l’intelligence russe est i’intelligence impersonnelle par excellence.
Tchaadaieff. Lettres a Al. Tourgueneff.
188[49] академических занятий (нем.). — Ред.
189[50] смутьянов (франц.). — Ред.
190[51] Я родился свободным и хочу умереть свободным (итал.). — Ред.
191[52] «Его ухода давно желала старорусская, или, что то же самое, немецкая партия в Петербурге» (англ.). — Ред.
192[53] О Карл, о мой король, все тебя покидают (франц.). — Ред.
193[54] Вполголоса (итал.). — Ред.
194[55] Ты, верная страна, ты, страна дубов и юнкеров (нем.). — Ред.
195[56] В следующ. листе мы поговорим об нем.
196[57] Кстати к грабежам и разбою — интересно посмотреть, какими инвалидными средствами правительство опровергнет отвратительную историю с английским купцом Финкенштейном, — подробности ее в «Теймсе» и других журналах.
197[58] Давно ли сельское население было активно за правительство?
198[59] Помилуйте, давно ли же вы распинались и образа снимали, что этих жестокостей не было?
199[60] Sehr gut!
200[61] Противоречие между определяемым м определением (лат.). — Ред.
201[62] почти (франц.). — Ред.
202[63] См. «Теймс» 1 (13) мая.
203[64] Нам досадно и совестно, что мы так часто поминаем «Моск. ведом.», тем больше что статьи против нас их издателей дают этому характер личный. Возрастающий цинизм этой черной газеты делает невозможным молчание. Мы смело говорили, что в русской литературе еще не было ничего подобного ни во времена Ф. Булгарина, ни во времена предшественника г. Каткова — К. Шаликова. Есть граница, перед которой обыкновенно проданная литература останавливается, лицемерно или искренно, в свирепом требовании преследований, деспотических мер, казней и пр. Героическая редакция «Моск. вед.» не знает этих порогов, останавливающих робкие и слабые души. Напр.:
«Хотим ли мы удовлетворить нынешним притязаниям польского патриотизма и пожертвовать ему существованием России? В таком случае надобно нам выводить из Царства Польского войска, отступать все далее и далее к Уральскому хребту и готовиться к мирной кончине. Если же этого мы не хотим, если всякая мысль о чем-либо подобном кажется нам нелепостью и приводит нас в негодование, то никто, ни даже сами поляки не вправе были бы сетовать на правительство, если б оно сочло нужным принять более решительные меры для того, чтоб избавить Польшу от бесплодного и изнурительного раздражения, а Россию от лишней траты крови и сил в борьбе, которая может превратиться в европейскую войну. В настоящее время всякое наружное угождение национальному чувству в Царстве Польском станет гибелью и для Польши, и для России. Война, так война; военное положение, так военное положение. При теперешнем ходе дел правительство имеет полное основание сосредоточить все власти в Царстве Польском в руках людей, недоступных обольщениям польского патриотизма и революционным устрашениям. До тех пор пока не прекратится восстание, пока порядок в Царстве Польском не будет восстановлен, всякая уступка национальному чувству будет не примирять нас с поляками и Европой, а, напротив, только усиливать вражду, распаляя с одной стороны требования, а с другой заставляя прибегать все более и более к жестоким мерам для их отражения. Итак, прежде всего державы желают прекращения происходящих теперь смут в Польше, а потом, в будущем, устранения причин, которые их порождают. Этого именно желает и сама Россия, и желает, конечно, гораздо искреннее, чем любая из трех держав, жалующихся на польские смуты» («Моск. ведом.», 19 апр.).
«На России лежит обязанность как можно скорее
