декабря). Однако в силу ряда обстоятельств, из которых решающим было опасение за судьбу типографии в условиях безграничного хозяйничания Наполеона III в Италии, этот замысел не был осуществлен (см. Б. П. Козьмин. Герцен, Огарев и «молодая эмиграция»,ЛН, т. 41 — 42, стр. 18).
В конце декабря 1864 г. — начале 1865 г. в Женеве собрался съезд русской «молодой эмиграции», на котором присутствовал и Герцен. На этом съезде была достигнута договоренность о том, что издатели «Колокола» перенесут свою деятельность в Женеву: «Что „Кол<окол>» издавать Лондоне при новом взмахе в России нельзя, — писал Герцен 4 января 1865 г. Огареву, — для меня ясно». И далее, говоря об удобствах перенесения типографии в Женеву, он мотивировал этот план тем, что «здесь перекрещиваются беспрерывно едущие из и во Францию, из и в Италию, здесь многие живут и пр.».
Во второй половине апреля 1865 г. Герцен приехал в Женеву, а 25 мая того же года вышел 197-й лист «Колокола» с передовой статьей «Нашим читателям». Подчеркнув, что «географическое передвижение» не меняет существа воззрений издателей «Колокола» и его социально-политической платформы, Герцен основное внимание сосредоточил на главной задаче дня — пропаганде Земского бессословного собора. Идея эта давно уже высказывалась и в программных документах лондонского центра русского освободительного движения, и в личной переписке Герцена и Огарева, и на страницах «Колокола». Критически оценивая «Положение о губернских и уездных земских учреждениях», осуществляемое с начала 1864 г., Огарев писал в «Колоколе»: «Что нужно народу? Земля и воля. Землю, при освобождении, правительство у народа урезало. Волю оно заменяет „положением о земских учреждениях». Неужто оно в самом деле думает, что это кого-нибудь удовлетворит?» (К, л. 185 от 15 мая 1864 г., стр. 1517). Положительное значение земских учреждений Герцен и Огарев видели в том, что эти учреждения открывали возможности для приближения революционных демократов к представителям крестьянской массы в новых органах местного самоуправления и тем самым облегчали развитие «гласного протеста, крепкого соединения людей в земскую силу и широкого осуществления выборного начала» (К, л. 187 от 15 июля 1864 г., стр. 1539).
Не удовлетворенные правительственными реформами, которые «не доделаны, неоткровенны, косы, узки», Герцен и Огарев считали, что голос народный должен получить права гражданства. «Потому-то Земский собор и составляет первую, ближайшую, насущную, неотлагаемую потребность России». Поскольку правительство не собиралось идти на предоставление земским учреждениям прав, соответствующих народным нуждам, лозунг Герцена и Огарева о бессословном Земском соборе звучал как призыв к мобилизации масс на революционную борьбу за свои интересы.
«…Растет необходимость разъяснения социальных и экономических,
639
гражданских и юридических вопросов, — писал Герцен. — Это заставляет нас расширить план нашего издания». При этом успех дела Герцен ставил в зависимость от степени активности корреспондентов из России. Обращаясь ко всем, кому дорога судьба народа и России, он писал: «Просить корреспонденции нам не приходится, дело заграничной гласности столько же ваше, сколько наше — ваша совесть должна сама решить, что-надобно делать».
Стр. 386. …Авача… — Река на Камчатке.
«Уничтожьте крепостное право ~ дайте волю совести», — Слова, взятые Герценом в кавычки, являются вольным пересказом основных положений «Письма к императору Александру Второму» от 10 марта 1855 г., опубликованного в первой книге «Полярной звезды» на 1855 г. (см. т. XII . наст. изд., стр. 272 — 274).
Стр. 387. … скоро перестанут бить и сечь невинных. — 17 апреля 1863 г. Александром II был подписан закон об отмене телесных наказаний. Однако в качестве исключения из общего положения сохранялось наказание розгами для крестьян по приговору волостного суда, для солдат в дисциплинарных батальонах, а также для повторно репрессируемых ссыльных и каторжан.
… негодности прежней расправы. — 20 ноября 1864 г. после почти двухлетнего
предварительного обсуждения вступило В силу новое судоустройство: Александр II подписал указ «Об учреждении судебных установлений», а также «Устав уголовного судопроизводства», «Устав гражданского судопроизводства» и «Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями». Развернутая критика проекта судебной реформы дана была Н. П. Огаревым в серии статей под названием «Разбор основных положений преобразования судебной части в России» (К, лл. 150, 151, 152, 153, 154 от 15 ноября, 1,15 декабря 1862 г. и 1, 15 января 1863 г.).
Надтреснула ценсура ~ защищаемой необходимостью. — 6 апреля 1865 г. были изданы «Временные правила о печати», которыми регламентировалось положение печати в России
вплоть до революции 1905 г. Согласно «Временным правилам», предварительной цензуре подвергались издания, рассчитанные на широкую аудиторию и имевшие объем до 10 печатных листов. (Положение распространялось лишь на столичные издания, на периферии сохранялось в неизменном виде предварительное цензурсвание литературы.) Периодические издания могли выходить без предварительной цензуры при условии внесения их владельцами крупных денежных залогов. Кроме того, издатели, редакторы и авторы несли судебную ответственность за все напечатанное и правительство после трехкратного предупреждения могло закрыть издание. «Одна из самых странных правительственных реформ, — писал по этому поводу Н. Огарев в статье «Русские реформы», — это новый цензурный устав. Тут никак нельзя понять, чего именно хотело правительство относительно печати: дать ей немножко побольше воли, или еще больше стеснить ее <...> Вообще в помеси предварительной цензуры с свободой печати — свобода печати представляет для писателя и издателя род полицейской мышеловки» (К, л. 198 от 15 июня 1865 г., стр. 1645). См. также в наст. томе статью Герцена «Первое запрещение, первое предостережение, первый суд!».
За двуперстый крест не наказывают как за душегубство со их не дозволяют, но. терпят. — В царствование Николая I старообрядцы подвергались жестокому гонению. (См.
С. Мельгунов. Старообрядцы и свобода совести, М., 1907, стр. 27 — 28. Ср. Н. Огарев. Гонение за веру. — «Общее вече», № 3 от 1 сентября 1862 г.) Начало царствования Александра II отмечено некоторым внешним смягчением гонений на раскольников. Постановление от 29 мая 1855 г., как писал Н. Огарев, означало «снисхождение на левой странице и преследование на правой» («Общее
640
вече» от 1 сентября 1862 г., № 3). 16 августа 1864 г. был издан указ, говоривший о необходимости предоставить свободу в делах веры последователям «менее вредных сект». Была создана специальная комиссия для выработки нового положения о старообрядцах, но работала она чрезвычайно медленно, и в результате вопрос о старообрядцах остался нерешенным. Герцен и еще более Огарев уделяли раскольникам большое внимание на страницах приложения к «Колоколу» «Общее вече», видя в раскольниках потенциально революционную силу. В 29-м номере «Общего веча»от 15 июля 1864 г. было помещено письмо, подписанное «старообрядцем». В нем автор сообщал: «Свободы для обрядоисполнения официально объявленной — нет. Начальству же тайно приказано приостановить на время преследования. Иерархия же исповедующая ревет ужасно на бездействие правительства и умоляет паки о преследованиях <...> Мы не знаем, как долго продолжится подобное бездействие. Правительство занято умиротворением Польши» (стр. 129). В ответе, опубликованном в том же номере «Общего веча», Огарев писал: «Тайные льготы не верны. На время, может быть, и помягче жить; но если же льготы состоят в том, что правительство на старообрядцев смотрит сквозь пальцы, то ему стоит только отнять руку от глаз и все льготы покончатся» (стр. 130).
… как известный московский полицмейстер… — Герцен намекав да генерала А. Л. Потапова, который в 1860 — 1861 гг. был обер-полицмейстером Москвы, а затем начальником штаба корпуса жандармов и управляющим III отделения. В статье «По поводу крепких слов г. Каткова и слабостей генерала Потапова» Герцен писал о том, что обер-полицмейстер Москвы не обращает внимания на тех, кто, как Катков, громко ругается, — его дело подслушивать, «что говорят шепотом» (т. XVI наст. изд., стр. 234).
ИКОНОБОРЕЦ И ИДОЛОПОКЛОННИК
Печатается по тексту К, л. 198 от 15 июня 1865 г., стр. 1628, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. Автограф неизвестен.
Включено в издание М. К. Лемке (Л XVIII, 145) со следующей справкой: «Принадлежность ясна из пометки Огарева, хранящейся в архиве семьи Герцена» (Л XVIII, 439).
Принадлежность заметки Герцену подтверждается ее остро полемической направленностью против светских и церковных установлений; характерны для публицистического стиля Герцена иронические замечания, вроде: «приличные (еще бы другие!) иконы», «благочестивый губернатор рекомендует, сверх того, иметь иконы благолепные», особенно же каламбурный заголовок (ср. в повести «Доктор, умирающий и мертвые»: «Все те же идолопоклонники и иконоборцы, только иконы другие…» и в письмах «К старому товарищу»: «Иконоборцы наши не останавливаются на обыденном отрицании государства…» — т. XX наст. изд.). Неожиданная концовка — сравнение циркуляра волынского губернатора с распоряжениями «времен Эберта и Анахарсиса Клоца» — соотносится с тем, что незадолго до написания заметки Герцен читал книгу об Анахарсисе Клоотсе: G. A v e n e l. Anacharsis Cloots, l’orateur du genre humain, v. l — 2, 1865. 26 марта 1865 г. он писал H. П. Огареву: «На дороге мне много помогла книга, взятая в Париже и только что вышедшая — „Anacharsisi Cloots»».
В апреле 1865 г. волынский губернатор М. И. Чертков диркулярно обратил внимание начальников присутственных мест своей губернии на то, что «не во всех комнатах их помещений есть иконы», в связи с чем потребовал «строже придерживаться наружных признаков господствующей
641
веры», тем более, что «большинство служащих в этих присутственных местах иноверцы». Напоминая, что «иконы же и кресты римско-католического характера не могут иметь места в русских присутственных местах», губернатор предлагал «немедленно озаботиться о приобретении приличных икон, чтимых православною церковию», и «особенно благолепной иконы», перед которой впредь совершать торжественные молебствия в день святого покровителя данного присутственного места. Как предполагал Чертков, «установление подобных признаков» придаст присутственному месту «характер чисто русский и православный». Этот циркуляр был напечатан в газете «Киевлянин», № 48 от 27 апреля 1865 г., а затем перепечатан в «Московских ведомостях», № 96 от 5 мая. Такого же содержания циркуляр был издан ковенским губернатором Н. М. Муравьевым, сыном «Вешателя» (см. «Московские ведомости», № 126 от 11 июня 1865 г.).
Печатается по тексту К, л. 198 от 15 июня 1865 г., стр. 1628, где опубликовано впервые, в отделе «Смесь», без подписи. Автограф неизвестен.
Включено в издание М. К. Лемке (Л XVIII, 145 — 146) со следующей справкой: «Принадлежность ясна из записки Огарева, хранящейся в архиве семьи Герцена» (Л XVIII, 439).
Авторство Герцена подтверждается содержанием и стилем заметки. Именно Герцен помещал в «Колоколе» всякого рода «забавности» и «анекдоты», случавшиеся с представителями царской фамилии, в том числе и с принцем Евг. Лейхтенбергским.
Газету «Русский инвалид», как и в этой заметке, Герцен не называл иначе как «Инвалид». Употребление немецких сентенций, создающих юмористический эффект («sehr energisch!»), является одной из особенностей публицистической манеры
