Вырубов просил Герцена и Огарева об участии в журнале. В ответ Герцен писал ему 17 мая 1867 г.: «С искренним желанием успеха прочел вашу программу. Во имя науки, освобожденной не только от религии, но и от метафизики, можно идти на проповедь. В следующ. „Колоколе» мы объявим о „Revue» <...> не знаю, будет ли что у меня, но если найду у кого из наших подходящую статью, то можно ли ее вам послать по-русски?»

В это же время у группы передовых биологов и физиологов, работавших во Флоренции, также возник проект издания научно-философского журнала. Его издателем предполагался Г. Моно, а участниками — Г. Шифф, Шпер, Молешотт, Левье, А. А. Герцен. Им обещали также свою помощь статьями Герцен, Огарев и К. Фогт. Узнав о парижском начинании, Герцен рекомендовал флорентийской группе объединиться с Вырубовым и Литтре для создания одного журнала (см. его письмо к М. Мейзенбуг, дочери Ольге и сыну Александру, от 26 мая 1867 г.). Переговоры об этом вел в Париже по поручению Герцена и Моно Баумриттер (см. письмо к М. Мейзенбуг от 13 июня 1867 г.).

В письме к Вырубову от 17 июня 1867 г. Герцен также писал о целесообразности слияния этих органов.

Вырубов отвечал Герцену 23 июня: «Очень буду рад, если можно будет слить это с нашим предприятием и не делать друг другу конкуренции» (ЛН, т. 62, стр. 56). Однако в действительности Вырубов уклонился от объединения с флорентийскими учеными, и замысел позитивистского журнала во Флоренции так и не был осуществлен. Впоследствии Герцен очень критически относился к деятельности Вырубова и идейному направлению его журнала (см. письма к Огареву от 28 сентября 1867 г., от 17 июля 1868 г., 28 августа, 6 и 12 октября 1869 г., к Вырубову от 26 января 1869 г., к Бакунину от 28 октября 1869 г., а также «Ответ Г. Вырубову» — т. XX наст. изд.).

Печатается по тексту К, л. 243 от 15 июня 1867 г., стр. 1981, где опубликовано впервые, с подписью: И—р. Этой статьей открывается лист «Колокола»; ее общественно-политическая значимость подчеркнута тем, что статья набрана более крупным шрифтом, чем все остальные в «Колоколе». Автограф неизвестен.

Статья написана в связи с покушением на Александра II, совершенным 6 июня 1867 г. польским эмигрантом А. И. Березовским в Париже (о поездке царя в Париж см. в наст. томе статью «Августейшие путешественники» и комментарий к ней). Герцен счел необходимым немедленно откликнуться на это событие, отложив предполагавшуюся поездку в Ниццу (см. письмо его к дочери Наталье и сыну Александру от 9 мая 1867 г.). «Я был бы раньше готов, — писал он также Н. А. Огаревой 15 июня 1867 г., — но выстрел изменил все, нельзя было остаться в подозрении, что мы, испуганные, остановились. Если «Колокол» сегодняшний дойдет, порадуйся его благородному тону; эту чистоту со временем оценят».

Герцен рассчитывал на справедливую оценку его позиции лишь в будущем, так как после статьи «Иркутск и Петербург» (см. выше в наст. томе), посвященной выстрелу Д. В. Каракозова прямо осуждавшей

473

путь цареубийств, резко обострились отношения Герцена с «молодой эмиграцией» (об отрицательном отношении эмигрантов к статье Герцена см. письмо его к сыну Александру от 1 июня 1866 г., а также статью Б. П. Козьмина «Герцен, Огарев и „молодая эмиграция”» — ЛН, т. 41—42, стр. 46).

Особенно резкие обвинения по адресу Герцена были высказаны в брошюре А. А. Серно- Соловьевича «Наши домашние дела. Ответ г. Герцену на статью „Порядок торжествует”», которая была отпечатана в Женеве в мае 1867 г. (О расхождениях женевских учеников Н. Г. Чернышевского с Герценом см. также в письмах к Н. П. Огареву Н. И. Утина от 14 февраля и Н. И. Жуковского от конца сентября 1867 г. — ЛН, т. 62, стр. 679— 684 и 134—138).

Продолжая, в частности, и спор о Каракозове, Серно-Соловьевич называл его покушение «одним из знаменательнейших явлений в нашей жизни» (стр. 3) и заявлял: «…молодое поколение не простит вам отзыва о Каракозове» (стр. 10). Он игнорировал при этом последующее разъяснение Герцена в статье «Виселица и Муравьев», что о фанатизме Каракозова он пишет вовсе не в «бранном смысле» — стр. 137 наст. тома (об этом же см. в статье «Порядок торжествует!», стр. 196 наст. тома). Слова Серно-Соловьевича, впрочем, отнюдь не выражали общего мнения женевской «молодой эмиграции» о выстреле 4 апреля (см. письмо Н. И. Утина к Огареву от 14 февраля 1867 г. — ЛН, т. 62, стр. 682).

Брошюра А. А. Серно-Соловьевича вызвала глубокое негодование Герцена, перенесенное им на все молодое поколение революционеров-эмигрантов (см. письмо его к М. А. Бакунину от 30 мая 1867 г.), с большинством которых он временно порывает все связи. Однако, несмотря на это, Герцен считает нужным вновь разъяснить в настоящей статье свою позицию в вопросе о цареубийстве. Он заявляет об отрицании тактики индивидуального террора, ведущей лишь к усилению реакции и репрессий, и в то же время вновь выражает свое сочувствие «мученикам», жертвующим жизнью в борьбе с самодержавием, страстная ненависть к которому мешает им видеть политическую бесперспективность цареубийств. Позднее Герцен посвятит личности революционера-террориста статью «Березовский» (стр. 291—293 наст. тома).

Наряду с этим Герцен использует обстоятельства процесса Березовского, сравнивая их с судом над Каракозовым, для разоблачения царского террора и беззаконий в борьбе с революционерами (см. также в наст. томе «Суд в Париже и убийство в Петербурге», «Скорость нужна только для того…»).

Статья «Выстрел 6 июня» была встречена одобрительно Г. Н. Вырубовым, который писал Герцену 23 июня 1867 г.: «…ваш отзыв о выстреле мне очень понравился, лучше об нем ничего нельзя было сказать» (см. ЛН, т. 62, стр. 56). Столь же высоко оценивал статью Е. И. Утин в письме к Герцену от 18 июня 1867 г. (там же, стр. 605).

Бакунин же в письме от 23 июня 1867 г. выразил несогласие с герценовской трактовкой поступка Березовского как фанатического (см. Письма Б, стр. 210).

Стр. 269. …вопль безумных крикунов… — Намек на анонимные ругательные письма и прокламации по поводу статьи Герцена «Иркутск и Петербург», вышедшие из среды польской и русской эмиграции (см. Л ХУТТТ, стр. 383—386), и главным образом на брошюру А. А. Серно- Соловьевича «Наши домашние дела» (о ней см. выше).

Судить Березовского будут открыто, а не в тайном застенке ~ не подобранные генералы. — О негласном судопроизводстве по делу Каракозова и созданной для его расследования специальной следственной комиссии во главе с М. Н. Муравьевым см. выше в наст. томе «Иркутск и Петербург»,

474

«Новости из России», «Вот вам и гласный суд!», «Письмо к императору Александру ТТ», «Напоминание», «Из Петербурга» и другие статьи.

Первый следователь, глядя на плохой пистолет, заметил, что у Березовского, по всей вероятности, сообщников нет. — Во время первого допроса Березовского, произведенного префектом парижской полиции, выяснилось, что террорист пользовался девятифранковым двуствольным пистолетом, для покупки которого заложил свое пальто. В момент выстрела пистолет взорвался, ранив его самого. В официальных сообщениях о ходе следствия указывалось, что «заговор вооружил бы своего агента более исправным оружием» (см. в газете «Голос» от 1 июня, № 150, корреспонденцию Н. В. Щербаня «Пребывание государя императора в

Париже», а также в № 152 газеты от 3 июня перепечатку сведений о следствии из официальных источников).

Одно замечание г. Лимейрака в «Конститюсионеле» ~ вызвало крик негодования не только в либеральных журналах, но в династических и клерикальных. — Главный редактор газеты «Costitutionnel» П. Лимейрак писал 7 июня 1867 г. в передовой статье: «Какой упрек и какой урок людям, разжигающим воображение и волнующим умы, но так, чтобы самим быть в стороне от всякой личной для себя опасности; для людей, которые за два дня до этого издавали тот же крик, сделавшийся сегодня лозунгом убийства». Речь шла о полонофильских манифестациях с криками «Да здравствует Польша!», которыми не раз сопровождались выезды Александра II в Париже. Такими возгласами, в частности, встретила царя во время посещения им Palais de Justice (здания судебных учреждений) 3 июня 1867 г. группа присутствовавших там адвокатов-республиканцев (III. Флоке, Л. Гамбетта, Боке и др.). В тот же день выступления в защиту Польши происходили перед зданием музея Клюни и в Соборе Парижской богоматери. 4 июня подобные крики раздавались на бульваре перед театром Grand Opéra во время парадного представления в честь Александра II (об этих демонстрациях см. также «Августейшие путешественники»). Однако попытка Лимейрака связать покушение Березовского с этими выступлениями французской общественности вызвала протестующие отклики в газетах «Avenir National», «Opinion Nationale». «Temps», «Liberté», «Monde», «Etendard».

…полицейскую проделку Шувалова, который спросил Березовского, не переписывался ли он с отцом? — В первых допросах Березовского принимал участие шеф жандармов гр. П. А. Шувалов, сопровождавший Александра II в его путешествии во Францию.

МАЗУРКА

Печатается по тексту К, л. 243 от 15 июня 1867 г., стр. 1981 — 1982, где опубликовано впервые, с подписью: И—р, поставленной перед постскриптумом. Автограф неизвестен.

В мае 1869 г. издано по-французски отдельной брошюрой: «La Mazourka, un article du „Kolokol», dédié avec profonde sympathie et respect à Edgar Quinet par Alexandre Herzen (Iskander), Genève», (см. в т. XX наст. изд.).

В текст в настоящем издании внесено исправление:

Стр. 270, строка 26: другой хорошей русской оперы вместо: другой, хорошей, русской оперы (по тексту французской редакции).

В письме от 7—9 июня 1867 г. Герцен сообщал сыну Александру: «Я написал громовую статью „Мазурка”, которая будет в „Колоколе” 15 июня».

Поводом для статьи послужили выступления русских реакционных панславистов против Польши, не приславшей своих представителей на

славянскийх1[х1] съезд, созванный с одобрения царского правительства (о нем см. комментарий к стр. 259).

Герцен в «Мазурке» развивает с наибольшей отчетливостью высказанные уже в статьях 1867 г. демократические взгляды по славянскому вопросу (см. выше «На площади св. Марка», «Жаль», «Славянская агитация», «Этнографическая агитация в Москве» и др.). Обнажая шовинистическое существо «москворецкого красноречия и невских посулов» (стр. 294 наст. тома), Герцен подводит читателя статьи к выводу, что славянский союз возможен и будет прочен лишь на основе равенства и уважения прав каждого народа.

Славянский вопрос рассматривается при этом в «Мазурке» не только в плане судеб славянской демократии. В обстановке роста империалистических тенденций бисмарковской Германии, наполеоновской Франции, царской России Герцену было необходимо в связи со славянской проблемой дать теоретическое осмысление национального вопроса вообще — в соотношении с общими перспективами революции и социализма как вопроса, подчиненного им. И этот критерий позволяет ему четко отделить национально-освободительные движения угнетенных народов (которым он выражает сочувствие) от спекуляции правящих кругов разных