под арестом трое суток в 1831 году по известной истории против профессора Малова.

5

Пречистенской части, квартала не помню, в приходе св. Власия, в доме за № 155, г. Яковлева. Не женат.

6

Будучи воспитанником Ивана Алексеевича Яковлева, именья не имею и живу у него в доме и на его содержании.

7

В Москве из числа наиболее мне знакомых суть: студент Архива Иностранных дел Николай Платонович Огарев, служащий при г. военном генерал-

губернаторе Николай Павлович Голохвастов, студент

императорского Московского университета Николай

Михайлович Сатин, кандидат Яков Афанасьевич Лукьянов (в

Ярославле), кандидат Василий Петрович Петров; очень близкого знакомства с другими не имел, имею честь знать довольно коротко его

высокопревосходительство Ивана Ивановича Дмитриева, их превосходительств Льва

Алексеевича Яковлева, Михаила Федоровича Орлова, Егора Александровича Дурасова,

Дмитрия Николаевича

Болговского, Михаила

Александровича Салтыкова,

411

Николая Николаевича Бахметева, его высокопревосходительство Петра Ивановича Озерова

и многих других, в числе их Николай Алексеевич и Ксенофонт Алексеевич Полевые, Алексей Александрович Яковлев. Из гг. профессоров довольно коротко знаю его превосходительство Григорья Ивановича Фишера, сына его и зятя Родиона Григорьевича Геймапа, Михаила Александровича Максимовича, его превосходительство Федора Андреевича Гильтебранта, весьма знаком с домом г. Сухова-

Кобылина, где также

познакомился коротко с адъюнктом Морошкиным

Федором Лукичом; в числе прочих знакомых припоминаю Октавия Тобиевича Вода, Василья

Ивановича Оболенского —

учителя при гимназии, Ивана Афанасьевича Оболенского —

кандидата Московского

императорского университета, Александра Ивановича Соколова, Егора Николаевича Челищева — оба действительные студенты здешнего университета. С г. Огаревым видался наичаще у себя дома, ибо он родственник, бывал также и у него, знакомство наше с самого детства; с Сатиным познакомился в университете, так же и с некоторыми другими. Видался с г-м Сатиным наиболее у него (Сатина), а впоследствии у г. Огарева, где некоторое время г. Сатин жил; у них встречался я еще с другими гостями, с коими был знаком; но почти никто не бывал у меня и я у них. Часто посещал я его превосходительство Льва Алексеевича Яковлева и Дмитрия Николаевича

Болговского, ее сиятельство княгиню Марью Алексеевну Хованскую, сестрицу батюшки моего, также двоюродную сестру мою Татьяну Петровну Пассек (рожденную Кучину)

412

и с их семейством весьма знаком; впрочем, более вел всегда жизнь уединенную, имея больного отца и занимаясь беспрерывно науками. Разговоры, наичаще бывшие между мною и коротко знакомыми людьми, имели

предметом разные ученые

предметы, притом с г. Огаревым, который занимается филологиею, более всего было разговоров о

немецкой литературе, также часто о философии; с другими преимущественно говорено было о естественных науках, — впрочем, в продолжение долгого знакомства с некоторыми разговоры касались до разных предметов и часто до журналов как русских, так и иностранных, до новостей; литературных и политических.

8

Переписка моя так же, как и разговоры, более всего касалась предметов ученых, и с г. Огаревым иногда религиозных; вообще

8-й

С кем имели вы переписку и об чем особенно писали?

Непрерывную переписку я имел сперва с двоюродного сестрою Т. П. Пассек, когда она жила в Тверской губернии до 1831 года, с г. Огаревым во время его отъездов из Москвы к отцу его, с г. Сатиным во время вакаций прошлого года и нынешнего. В С.- Петербург писал иногда к гг. Пассекам, из коих один служит по особым поручениям министра внутренних дел, а другой — в Корпусе инженеров путей сообщения; туда же к Ал<ексею> Ал<ександровичу> Яковлеву,

коллежскому советнику при Горном департаменте, — впрочем, эта переписка давно

прекратилась; письма писал ко многим лицам, но не было непрерывной переписки. 

письма сии до сурьёзных дел не касались, а состояли в изъявлении дружбы, сообщений новостей и так далее.

Здесь в Москве я в некоторых обстоятельствах писал записки ко многим знакомым, но переписку имел токмо с одною девицею — Людмилою Васильевною Пассек.

9

9-й

Не было ли вами получаемо от кого-либо писем; какого они содержания?

Письмы получал я довольно часто от родственницы моей Татьяны Петровны Пассек до 1831 году, потом получал от г. Огарева, от г. Сатина, от

гг. Пассеков, служащих в С.-

Петербурге, получал от кандидата Петрова, коему раз отвечал.

Предмет писем был чаще всего ученый; письма же Огарева наиболее обращаются на

эстетические вопросы, на поэзию и литературу. В письмах г. Сатина преимущественно были уверения в дружбе, общие места о деревенской жизни, стихи иногда; впрочем, я довольно мало получал писем от него, ибо в продолжение

непродолжительного знакомства нашего с ним (с 1832) он два раза отлучался из Москвы. В продолжении времени получал я письмы от других лиц, но не имел непрерывной переписки.

Здесь в Москве получал от знакомых записки по разным неважным делам и чаще всего от девицы Людмилы Васильевны Пассек.

10- й

Не принадлежите ли, или прежде не принадлежали ли к каким-либо тайным

обществам; не знаете ли существования где-либо

подобных обществ, где они, под какими наименованиями, кто начальствующие в оных и члены, в чем заключается цель их и какие предположены средства к достижению ее?

11- й

Не занимались ли вы сочинениями и переводами с иностранных языков, каких авторов, не переводили ли чего-либо запрещенного; равно и в сочинениях своих не излагали ли чего противного правилам христианской

религии и государственным постановлениям? Кто внушил вам подобные мысли и с кем разделяли оные?

К тайным обществам никогда непринадлежал и в том дал подписку в Московской дворцовой конторе и о существовании таковых не знаю.

11

Переводами и сочинениями занимался, некоторые переводные статьи были помещены в московских журналах, и ныне особо печатается сокращение из «Rapport sur l’état de l’instruction publique en Allemagne» par V. Cousin; из сочинений печатных нет, но в рукописи несколько статей: «О человеке в

зоогностическом отношении», о книге Бюше «Introduction à la science du développement du genre humain», о сочинениях Гофмана, «28 января» (о Петре Великом) и еще некоторые разборы и этюды, наиболее касающиеся до германской литературы, вес статьи сии писаны прозою. Статей против правил религии Христовой нет, равно же нет статей против государственных постановлений Российской

империи; мысли, в моих статьях изложенные, принадлежат мне,

их я почти ни с кем не делил, ибо статей своих, кроме двух, трех знакомых, никогда никому не читал. Запрещенных книг и статей не переводил, — впрочем, точного сведения о запрещенных книгах не имею. Две первые статьи мною упомянутые, находятся у Н<иколая> Ал<ексеевича>

Полевого; читана первая профессором

415

12-й

Кому на словах или на бумаге ообщали вы ваши сочинения или переводы и какие получали об оных отзывы?

13-й

Максимовичем и Огаревым. Вторая читана им же, Огаревым; статья о Петре Великом назначена была мною послать в Петербург г. Пассеку, но не знаю, по каким; причинам осталась у меня. Статья о Гофмане назначена мною в один из журналов. Еще начаты мною сцены из развития христианской религии.

12

Сообщал я мои сочинения и переводы гг. Полевому,

Максимовичу, Огареву, некоторые г. Сатину и гг. Пассекам; вообще получал отзывы довольно лестные, — впрочем, может оные происходили из деликатности к писавшему.

13

От г. профессора Максимовича я получал рукописные статьи по части естественных наук, от г. Огарева — стихи под заглавием «I Tempi», «Слава», «Гений», «Поэты» (Байрон, Гёте и Шиллер),

кого подобных сочинений или переводов?

других не припомню; от г. Сатина имел стихи под заглавием

«Умирающий художник» и

переводную статью из какого-то французского журнала «О упадке искусства». Сверх сего,

предполагая переводить

сокращенную историю Италии Сисмонди, я просил г. Стрекалова мне помочь, и сей последний, с коим я, впрочем, решительно никакого знакомства не имею, доставил мне две тетради сего перевода, но как я не выполнил своего труда, то оный и остался у меня. Сверх сего, желая издавать «Минералогию» Ведана, мне вспомоществовал г. Носков — кандидат

416

Московского Императорского университета, и, кажется, тетради сии у меня.

14

14-й

Не случалось ли вам в Москве или вне оной быть у кого-либо в таких беседах или сообществах, где бы

происходили вольные и даже дерзкие против правительства разговоры; в чем они заключались, кто в них участвовал, не было ли кем вслух читано подобных сочинений или пето таких же

Имея весьма ограниченный круг знакомств, я редко бывал в многочисленных беседах и

никогда в таких, где бы делались бесчинные и дерзкие против правительства разговоры. С

знакомыми же моими имел разговоры о правительстве,

осуждал некоторые учреждения и всего чаще стесненное состояние крестьян помещичьих, доказывая сие произволом налогов со

стороны господ, обремененьем

песен? трудами, и находил, что сие

состояние вредит развитию промышленности. Что же касается до самодержавия, я отдаю оному решительное преимущество над смешанными правлениями, ссылаюсь на мои статьи, где упоминается о конституционности. Раз говоры о крестьянах имел я со многими знакомыми и родными, в том числе мой батюшка, Лев Алексеевич Яковлев, Николай Николаевич Бахметев, Николаем Платоновичем Огаревым, коего мнение о сем предмете не помню, и др. Они по большей части опровергали меня. Вообще сии разговоры были редки, ибо по большей части мои беседы касались до ученых предметов. Песни знал я Беранжера и некоторые другие, более нечистые, нежели

возмутительные. Лет пять тому назад слышал я и получил стихи Пушкина «Ода на свободу», «Кинжал», Полежаева — не помню под каким заглавием — от г. Паца, кандидата Московского Императорского

университета, неприличным стихи, я их

но, находя иметь таковые сжег, и теперь,

кажется, ничего подобного не имею.

Не имели ли вы связей и сношений с людьми, желающими ниспровергнуть государственный порядок, паименуйте, кто сии лица. Не составляют ли они особого общества, где оно имеет собрания, и чем состоят главнейшие намерения его и какие предприняты или предположены средства к приведению оных в действие? Не имеют ли сообщники какого-либо принятого для себя устава, не обязываются ли какими подписками или клятвою; нет ли у них условных знаков или тайных письмян, коими передают друг другу мысли свои?

Ни к каким тайным обществам не принадлежал и о существовании таковых не знаю, равно и людей, желающих ниспровергнуть государственный порядок; так же не давал подписок, ни клятвенных обещаний, а будучи связан верноподданнической присягою его императорскому величеству, сделать сего не мог.

К сим ответным пунктам титулярный советник Александр Иванов сын Герцен руку приложил.

ВОПРОСНЫЕ ПУНКТЫ, ПРЕДЛОЖЕННЫЕ В ПРИСУТСТВИИ ВЫСОЧАЙШЕ УЧРЕЖДЕННОЙ СЛЕДСТВЕННОЙ КОМИССИИ ТИТУЛЯРНОМУ СОВЕТНИКУ АЛЕКСАНДРУ ГЕРЦЕНУ

Вопросы

1

В сочинениях Ваших видны суждения вольные и образу правления, существующего в Российском государстве, не соответственные. Скажите с чистосердечием, для чего писали Вы в сем духе, кому сообщали таковые мысли свои и от ого заимствовали их

Августа 23 дня 1834

Ответы

1

Из числа сочинений, мною писанных, я не помню ни одного чисто политического; ежели же находятся какие-либо замечания легкомысленные, то я большую часть сочинений писал не с целию печатания, а или для изучения собственного о каком-либо предмете, или чтоб не забыть

сами? —

какой-нибудь мысли, которая впоследствии могла

2

В сочинении под заглавием «28 генваря», посвященном другу Вашему Диомиду, видна какая-то привязанность Ваша к оппозиции и желание, чтобы оппозиция существовала в России. Для чего Вы это писали, кто Диомид, которому посвящено сие сочинение, и вручено ли оно ему? —

418

мне самому показаться

несправедливою, вследствие чего статья была б уничтожена мною.

Сверх того, я не помню совершенно замечаний,

противных правлению в России.

Цель, с коею я писал, была совершенно собственное

образование. Статьи свои, имея очень ограниченный круг знакомства, я почти никому не показывал; в прошедших показаниях моих написаны поименно, кому оные были прочтены. Заимствовал я свои мысли, рассуждая