строками.
Душевно преданный вам
А. Г е р ц е н .
71. Ю. Ф. КУРУТА
9 — 10 мая 1840 г. Москва.
9 мая 1840. Москва.
Вспомнили ли вы, милостивая государыня Юлия Федоровна, сегодня об нас. Два года тому назад вечером сказал вам
79
Модзалевский, что Герцен женился. Год тому назад ВБ вспомнили розой этот день. Мы встали в шестом часу и поехали в Симонов монастырь. Там прощались с Москвой, которая стелется вся под колокольней, и вспоминали прошлые два 9 мая. — Вечером были близкие сердцу друзья. Конечно, этот день должен я более праздновать, нежели бессмысленный день именин; день полного духовного возрождения, начало гармонической жизни и блаженства, которому конца не видать.
Мы едем завтра. Прощайте, пожелайте счастливого пути нам, Ивану Емануйловичу усерднейшее почтение.
Душевно преданный
А. Г е р ц е н .
10-го.
Когда вы получите это письмо, мы будем за 400 верст от вас; когда-то увидимся.
72. Т. А. АСТРАКОВОЙ
22 мая 1840 г. Петербург.
а писано 22 мая 1840 в граде Петра.
Милая Таньхен!74[74] Вот тебе рука моя из Петербурга — достанешь ли?
Не до того, чтоб описывать подробности, довольно с тебя, — мы доехали весело, благополучно, меня ни разу не тошнило, Сашка всю дорогу делал ладушки — чего же еще?
Теперь живем пока в трактире, пить, есть и жить — очень дурно и дорого. Часто я остаюсь в своей маленькой комнатке одна; дождь, пасмурное небо, и то едва видное из-за коптелых стен и труб, — все это наводит грусть и скуку; когда же ясно, когда мы смотрим на Неву, на корабли, — о Таня, Таня, хорошо тогда, хорошо…
Отошли, ради бога, стихи Огарева, запечатав, к Егору Ивановичу, чтоб с первой оказией доставили их мне.
Здесь Витберг; мы видаемся часто, присутствие такого человека — невыразимое наслаждение.
Хорош, хорош Петербург, пожить здесь, посмотреть на все — да и уехать.
Прощай, кланяйся друзьям. Обнимаю тебя, жму Николаю руку.
Твоя Н. Г е р ц е н .
Из письма Наташи видно, во-первых, что Петербург хорош, а во-вторых, что Петербург нехорош, из этого следует
80
или что Петербург имеет две стороны или одну двулишневую, т. е. с отливом; ну а чему же дивиться, что в приморском городе есть отлив. Мне здесь в особенности нравится погода, подчас забудешься и мечтаешь, что уж октябрь, и то где-нибудь две версты от полюса, и притом сочная погода, я не могу дойти до того, чтоб просушить сертук.
Савич здесь профессором звездологии, и, право, даром хлеб ест, потому что не токмо такого вздору, как звезды, да и солнца (погуще всякой звезды, даже Полярной и андреевской) никогда не видать, а если и покажется, то такое оторопелое, как будто его ведут в частный дом. — Я обзавожусь домом — купил графин и 6 тарелок, остается купить все остальное, и дело кончено (да и деньги кончатся тогда же). Ну, прощайте, иду спать, а какой-то дурак играет на органах под окном.
На обороте: Татьяне Алексеевне Астраковой.
Близ Дев… ЫБ в прих… ЫБ
73. Ю. Ф. КУРУТА
74[74] ну ей-богу нехорошо, что за немецкое названье. (Примечание Герцена. — Ред.).
Я был, милостивая государыня Юлия Федоровна, у г-жи Евреиновой, но она нездорова, и я не видал ее, а потому поеду на днях опять. Ивану Емануйловичу доношу, что министр меня принял хорошо, звания никакого у меня нет, просто причислен, а чиновником особых поручений сделать обещают, фон Поль весьма благосклонен.
22 мая 1840 г. Петербург.
Вчера мы ездили в лодке до взморья, чтоб тоже сказать «И я плавал по широкому морю»; а моря надлежащим образом не видали за лесом мачт и парусов; надобно будет ехать в Кронштадт, чтоб поближе познакомиться с водою.
Глубочайшее почтение всем вашим и в особенности Софии Федоровне.
А что мое фортепьяно? — И что Похвисневы (filiation des idées75[75] — от фортепьян до Прасковьи Николаевны один шаг!)? Сарнецкому позвольте через вас послать поклон.
74. Ю. Ф. КУРУТА
11 июня. СПб. 1840.
Болтливость моей жены заставила меня приняться за другой листок, чтоб повторить вам, милостивая государыня Юлия
81
Федоровна, давно известную преданность нашу. Отъезд наш удвоил это чувство, набросив на все воспоминания владимирской жизни ту неуловимую прелесть, которая принадлежит всему милому в прошедшем. Ежели сравнить прошлогодний июнь и нынешний, то разница огромна. Где тихий Владимир с своей скромненькой Клязьмой, с своими помороженными вишнями, — он исчез, и из него сделалась в памяти прелестная рамка, в которой нам виднеются ваши черты и вы сами, т. е. не одни черты лица, как на портрете, а черты души. Вместо Владимира — Петербург, город шестиэтажных домов, шестимачтовых кораблей, — мельница, в которой толкут страсти, деньги, подчас воду, но, главное, беспрестанно толкут с шумом, треском. Что сказал бы Соломон, который, спокойно сидя в Иерусалиме, находил, что там «суета суетствий и всяческая суета»?
Дом, в котором мы живем, — от души петербургский дом: во-первых, шестиэтажный, во- вторых, в нем нет секунды, когда бы, не пилили бы, не звонили бы в колокольчик, не играли бы на гитаре и пр. Жильцов малым чем меньше, нежели в Ноевом ковчеге, да и состав похож, т. е. несколько человек и потом от каждого рода птиц, рыб, животных пара. К числу людей я присчитываю M-me Allan, нашу ближайшую соседку. — Я уверен, что в год мне Петербург
так надоест, что я буду проситься в Судогду или куда угодно, только вон отсюда; хорошие тротуары никак не удовлетворяют всем потребностям души. Когда-то сбудутся мои мечты о путешествии, вот оно, море, манит, зовет, пароход ждет, кажется, только нас, куря свою огромную сигару от Петербурга до Любека.
«Haben sie warten gelernt?» — говаривала мне m-me Proveau. — «Ja, ja, liebe Lisaweta Iwanowna, aber doch nicht ganz ausgelernt, blieb stehen am 4 Kapitel»76[76], а эта 4 глава под заглавием: «Man will, was man kann!»77[77]
Получили ли вы наше первое письмо, я теперь вспомнил, что оно было послано с лонлакеем из трактира Демута?
В заключение прошу вас передать мое глубочайшее почтение Ивану Емануйловичу, по службе еще ничего нет дурного, что не мешает никак и тому, что нет ничего хорошего. Подождем да посмотрим, что будет.
Усерднейшее почтение Софии Федоровне, послезавтра рожденье Сашки, этот день невольно приведет на память все то дружеское внимание, все одолжения, которыми в это время нас награждала так щедро София Федоровна.
82
Ольге Ивановне и моим ученицам также прошу меня напомнить. Где Евгения Ивановна? «Маленькая собаца» кланяется вам.
Однако большая собаца должна честь знать.
Душевно преданный вам
А. Г е р ц е н .
Сарнецкому попрошу вас передать поклон. Портрет П. Н. Безобразова хранится у меня в столе.
Р. Б. Совсем забыл написать очень интересное пандан к Аллегории и Филадельфии. Наши люди, видя статуи Барклая и Кутузова, заметили, что «и в Петербурге есть Минин и Пожарский, только стоят врозь».
75. Ю. Ф. КУРУТА
21—22 июня 1840 г. Петербург.
76176] Вы научились ждать?» — говаривала мне мадам Прово. — «Да, да, милая Лизавета Ивановна, но все-таки не совсем выучился, остановился на 4-й главе» (нем.);
Наконец-то я получила ваше письмо, неоцененный друг мой, Maman! О, как я ему была рада, но грустно, что меня предчувствие не обмануло, — вы были нездоровы. Как бы хотелось поскорее узнать, лучше ли вам. — Когда же придет то время, когда мы опять будем вместе? Мы часто говорим об этом с Александром и без восторга не можем вообразить минуты свиданья.
Я воображаю, милая мамаша, как вам грустно без Ивана Емануйловича и каково расстаться так надолго с Софьей Федоровной, знаю и то, насколько кротость ваша и преданность провидению могут смягчить эту грусть.
Зачем же вы нас заставляете плакать над каждым письмом вашим, да, право, мы еще не можем всё привыкнуть к тому вниманью, которым вы дарите нас. Воспоминание ваше 9-го мая тронуло нас до глубины души. Да благословит вас бог, мамаша! —
Сколько вопросов наделали вы мне, душечка моя, начну с самого ближайшего моему сердцу. Саша делает зубки, и уже более недели все хворает немножко. Няня у него есть, и прекрасная, бывши в Москве, мы ее взяли, только чтоб проводить нас до Петербурга, думая искать здесь иностранку, но она вышла так хороша, так Саша полюбил ее — что мы оставили ее на год, простая русская девушка. Он начинает сам вставать на ножки, держась за стул, и говорит по-своему почти все, например, сахар — ах, рыба — иба, и тому подобное, вместо merci говорит мемси.
К Евреиновой через час еду, дурная погода. Сашина болезнь и все хлопоты до сих пор не позволяли мне исполнить своего желания. Но наконец, слава богу, мы немножко устроились, я жду с нетерпеньем того время, когда наша жизнь польется опять тихо, стройно
В прошлом письме, кажется, я описала вам довольно подробно о себе, после того мы были еще в домике Петра Первого. Боже мой, сколько дум и дум является на этом месте
Теперь мы часто пользуемся посещениями Витберга, но скоро он оставляет Петербург затем, чтоб переселиться сюда совсем.
83
Повторю и повторю опять; хорош Петербург, хорошо пожить в нем, но не всегда здесь оставаться. Все-таки климат для меня одно из важнейших условий.
(Да и кроме климата есть многое)
Рукой Н. А. Герцен:
Пока прощусь с вами, мой ангел. Вы спрашиваете о Катеньке — она пока осталась в Москве, но скоро переселится сюда, сестра Орлова желает ее иметь у себя.
Вчера не удалось мне продолжать. Наконец я видела милую, почтенную Александру Григорьевну; если б я не боялась обеспокоить ее — осталась бы на целый день у нее, так хотелось мне поговорить с нею о вас, милая Maman, она вас так любит, так понимает вас, дружочек мой, я с большим наслажденьем провела у нее целый час. Она нашла в выражении моего лица что-то общее с вами, более комплимента она не могла мне сделать. Прощайте, голубчик мой, обнимаю вас.
Ваша Н.
Весьма много благодарю вас, милостивая государыня Юлия Федоровна, за труд ваш или, больше, за скуку, которую вы имели при продаже моих скромных фортепьян. Деньги потрудитесь прислать сюда, адрес я послал в прошедшем письме. На углу Гороховой и Морской, дом Лерха. Кварт. № 21. Я имею самые верные сведения, что во Владимир послано в марте из Вятки письмо на мое имя, нельзя ли вам сделать мне огромное одолжение, приказавши кому-нибудь выправиться по карте, куда оно делось.
Ивану Емануйловичу, Софии Федоровне мое глубочайшее почтение, равно и всем вашим.
Душевно и истинно преданный А. Герцен.
22 июня 1840. СПб.
Рукой Н. А. Герцен:
Крестник ваш целует ваши ручки.
Ивану Емануйловичу мое душевное почтение, милую тетеньку обнимаю, Володечку целую
